– Ты будешь любить меня всю жизнь?
– Нет, немножко дольше.
С тех пор как повсеместные молитвы Сюмбун но хи отзвучали, прошло четыре дня. Все это время Хината провела в заботах о предстоящей свадьбе. Но как бы ни было много забот, что помешает счастливой невесте считать каждую секунду, отделяющую ее от воссоединения с любимым? В самый счастливый день Хинатиной жизни небо было светлое, словно Ками специально ради торжества начищали его. Светило так ярко озаряло путь к храму, что Хинате чудилось, будто на небе взошло два солнца. Ее персональное ждало впереди. Из-под дорогого ушикаке выглядывали вышитые на ткани кимоно различные цветы и поросли бамбука, вместе с хозяйкой любуясь на жениха. Большой золотой веер, подаренный отцом как последний дар от рода, покачивался на поясе в такт движениям. Сложный бункин но такасимада, над которым многочисленные женщины Хьюга колдовали все утро, был надежно спрятан под цунокакуси, и Хината надеялась, что ее муж и в самом деле никогда не увидит ее «рожки ревности». Наруто в черной хакама придержал любимую на ступенях храма. Он светился счастьем еще больше, чем она, подтверждая статус личного солнца Хинаты. Хьюга на мгновение задумалась, стоило ли сказать гостям взять с собой солнечные очки: от искреннего света радостных лиц молодоженов немудрено и ослепнуть. Хината улыбнулась этой мысли и выпрямила спину, готовая вступить в новую жизнь, взять новую, такую долгожданную роль. Взгляд наткнулся на любимые голубые глаза. Наруто смотрел так нежно и внимательно, будто трепетно выбивал весь ее образ на подкорке мозга, стараясь запомнить каждый шаг, каждое шевеление одежд, каждый вдох и выдох. Мико и каннуси уже тут – час церемонии пробил. Даже в тяжелом наряде Хината совершила самый глубокий поклон в благодарность добрым Ками за то, что ее мечта наконец исполнена. Почти исполнена – осталась лишь пара маленьких шагов. Пока каннуси читал молитву, в голове Хинаты мелькали мечты об их совместном с Наруто будущем. Она уже успела придумать, сколько детей ему родит и что будет готовить на ужин в течение ближайшего месяца. От поспешных, но таких сладких и пьянящих лучше любого вина мыслей щеки тронуло жаром. Это не ускользнуло от ясных глаз Наруто, и тот ободряюще провел ладонью по руке невесты, сам не догадываясь, что так еще больше отдалил ее от земли. Мико подала первую чашу со священным сакэ, и Хината вернулась к обряду. Первый робкий глоток она повторила за Наруто, потом еще два сделала уже сама. Опустила чашу на приготовленный столик из красного дуба и молчаливо стала ожидать второй. Со следующей получилось уже проворнее: девичье смущение и неловкость прошли, сменились уверенностью в своих действиях. Последние три глотка, самые важные из девяти, отпечатались в памяти навсегда, превратив принцессу клана Хьюга в госпожу дома Узумаки. Наруто одел Хинате на палец платиновое кольцо, как сильно он волновался вместе с ней, Хината почувствовала по выступившим на коже ладони Наруто капелькам пота. Он тоже переживал, и не ей его за это винить. Последний раз они совершили поклон вместе и повернулись к стоящими за спинами родным. Наруто все же не сдержался и вскинул к небу их переплетенные руки, демонстрируя обручальные кольца. Сквозь свой задорный смех до Хинаты Хьюга-Узумаки донеслись два тихих недовольных выходкой вздоха – одни отца, другой брата – но ей уже все равно. Ее мечта только что сбылась, разве можно обращать внимания на такие мелочи?***
В большом банкетном зале на небольшой сцене развернулось самое настоящее театральное действие. Под аккомпанемент приятной мелодии сямисэна и сякухати актеры исполняли трогательную историю о любви двух юных сердец и трудностях, которые нужно было преодолеть, ради их воссоединения. Хиаши был очень доволен, что организованное им выступление произвело впечатление на гостей. Стоило только актрисе допеть свою последнюю песню, глава клана Хьюга тут же взял слово: – В счастливом союзе Асагао и Комагава оставались верными клятве любви на своих веерах, и вопреки слепоте и страданиям, которые выпали на долю Асагао, она могла подставлять свою головку росе и солнцу из объятий возлюбленного, – он поднял чарку, не отрывая глаз от Наруто. – Нанадайме Хокаге, я надеюсь, в союзе с тобой моя дочь не будет страдать, как страдала Асагао, а ты будешь держать данное мне слово. – Ну что вы, Хиаши-сан, – Наруто отсалютовал тестю своей чаркой, старательно натягивая улыбку. – Хина-чан будет счастливейшей из жен, даттебайо! – Надеюсь, крепость твоих слов равна крепости этого саке, – Хиаши сделал глоток и только после этого сел. Даже в теплой атмосфере ликующего празднества холода в его глазах по отношению к зятю не убавилось. – Отец, не стоит сомневаться в Наруто-куне, – Хината ласково смотрела на родителя, одной рукой обнимая мужа. – А театр просто замечательный. Где вы нашли таких талантливых актеров? – невеста поспешила увести разговор подальше от конфликта, который вполне мог возникнуть между двумя родными для нее мужчинами. К пиршеству она переоделась. Красно-белое кимоно с золотыми журавлями шло ей даже больше, чем предыдущий наряд. И весил он к удовольствию бывшей Хьюга гораздо меньше. Подаренный отцом веер все еще был при ней: лежал на столе рядом с хозяйкой. – Сценка, конечно, хороша, но я надеюсь, дальше будет что-нибудь поживее театра, – прошептала на ухо Неджи Тен-тен, уже успевшая немного заскучать на свадьбе. Ее голос заглушала мелодичная флейта, поэтому кроме парня ее слов никто не слышал. – Подожди, скоро старейшины уйдут, и ты сможешь натанцеваться, – шепнул ей в ответ Хьюга. – Так и знала, что стоило надеть нормальную одежду, – Тен-тен недовольно поджала губы и отправила в рот сашими. В чем-то она была права. Ее персиковое кимоно хоть и вписывалось в атмосферу традиционного торжества, устроенного Хиаши для дочери, но сильно сковывало движения. Тен-тен хотела надеть свое праздничное ципао, но Неджи настоял, что посещать храм обязательно только в традиционном наряде – он, итак, едва упросил главу клана разрешить Такахаши присутствовать на церемонии, предназначенной только для родни. – После подачи торта Хината-с… Хината сменит наряд, ты тоже можешь переодеться. Пакет с твоим платьем я оставил в камере хранения, – Неджи заговорщески улыбнулся девушке одними уголками губ. – Ками, за что мне достался такой идеальный мужчина? – Тен-тен хихикнула и чмокнула парня в нос. – Ты избавился от пресловутого «сама»? – тут же сменила она тему, не дожидаясь, пока парень начнет расписывать свои и ее достоинства. – Она больше не часть главной ветви клана, и я, наконец, имею право называть сестру по имени, – пояснил Неджи, полностью переключив внимание на еду. По стиснутым в тонкую линию губам было видно, что развивать тему он не планирует. – Господа, господа, – Цунаде Сенджу привлекла всеобщее внимание; чарка в ее руке могла бы лопнуть оттого, как много по ней стучали палочками. – Выступление актеров было поистине великолепно, – сидевший недалеко от бывшей Хокаге Хиаши самодовольно хмыкнул. Уж он-то не сомневался в своем подарке. – Но приготовленный стороной жениха сюрприз тоже не оставит вас равнодушными, – она была уверена в своих словах, даже больше, принцесса Сенджу собиралась затмить главу Хьюга: желание яростно горело в ореховых глазах и проступало в едва ехидной улыбке. – За молодых. Чарка Цунаде еще не успела с глухим стуком опуститься на стол, как в центр зала вышло пять поваров. Каждый катил перед собой большую плиту тэппанияки и вместе с ней остановился напротив столов. Сейчас, как объявила Цунаде, должно было начаться приготовление мраморной говядины, которое в какой-то мере было сродни шоу, даже если не думать о запредельной стоимости мяса. Ножи летали так же молниеносно, как и кунаи в бою. Мастера виртуозно жонглировали бутылками с соусами и приправами, и даже казалось, что они сами порхали над плитой. – Что творят, даттебайо! – Наруто не сдержал восхищенного возгласа, когда на его глазах маэстро поджег мясо. То заполыхало, но, как оказалось позже, совсем не подгорело – трюк, исполнить который могли лишь мастера высшего уровня. – Баа-чан, где ты деньги-то нашла? – Закрой рот и смотри, – Цунаде явно не оценила такое обращение, тем более, прилюдно. Восторг Наруто разделяли все. Это действительно было больше, чем готовка. Закончив выступление, повара ушли, позволив официантам разнести полученное блюдо гостям. Нежнейшее мясо таяло на языке, приводя в экстаз. – Наруто-кун, – Хината коснулась руки мужа, намекая, что пора переходить к следующему этапу банкета. Жених кивнул, и молодожены встали из-за стола. По очереди они подходили к гостям и зажигали выставленные перед ними свечи, которые до этого были незажженными. В полумраке они были похожи на двух богов, будящих спящие звезды на темном небосводе. Обойдя зал, муж и жена вернулись к своему месту и засветили огонь там, символически обозначив свой семейный очаг. Теперь они окончательно стали семьей. После этого сразу вынесли белый торт, украшенный ветками сакуры и драконом из позолоченного шоколада. Естественно, все было съедобным. Ирука, исполнявший роль отца жениха, подал Наруто катну. Именно ей новоиспеченным супругам надлежало разрезать торт. Десерт подали не сразу после нарезки. Сначала по всем правилам невеста должна была зачитать письмо родителям. Глава клана Хьюга был не лучшим отцом, это было известно почти всем присутствующим. Строгий, излишне консервативный, иногда даже упрямый, он часто не давал дочерям вдохнуть свободно и нередко говорил обидные, а порой и жестокие вещи. Но Хината смогла подобрать такие нежные и благодарные слова, что мало кто, услышав их, стал бы сомневаться, что Хьюга Хиаши один из самых ласковых и справедливых отцов в мире. Ханаби даже украдкой всплакнула, слушая письмо сестры. Это было поистине трогательно.***
– Неджи-сан, можно тебя на минуту? – чужая рука опустилась на плечо, и тихий шепот отвлек от собственных мыслей. Неджи повернул голову. За спиной стоял Ко, и, кажется, ему было невмоготу поговорить именно сейчас. Неджи не сильно был увлечен речью сестры – выслушивать ложь, даже необходимую и вынужденную, даже в отношении других, он не любил – кивнул Ко и вышел вслед за ним из ресторана. За торжеством никто не заметил, как начало смеркаться. Сиреневый закат уже накрыл деревню. Прохлада улицы приятно скользнула по лицу – то, что нужно, после душного помещения. – О чем ты хотел поговорить, Ко-сан? – Неджи прислонился спиной к стене, выжидательно глядя на собеседника. Ко устроился на скамейке, благоразумно установленной хозяином ресторана во дворе. Он молчал, то ли ожидая подходящего момента, то ли подбирая слова. Неджи ощутил, как по нему мазнули бъякуганом. Однако прощупывали явно не его: Ко тут же стал осматривать местность. – Неджи-сан, ты хочешь ликвидировать Хьюга Соке но Джуиндзюцу? – спросил Ко, как только убедился, что разговор никто не подслушает. – Разве ты не хотел бы этого, Ко-сан? – Неджи слегка выгнул бровь. Ко молчал. Признаться, что в его душе есть желание разрушить вековые устои, по легенде установленные еще предком клана Хьюга, Отсутсуки Хамурой, было небезопасно. Неповиновение и несогласие с древними традициями были недопустимы даже в мыслях. С другой стороны, Ко бы солгал, если бы сказал, что не хочет избавить клан от печати. Каждый Хьюга из побочной ветви мечтал бы оградить своих детей от зеленого знака, если уж с собственного лба стереть его можно только смертью. Ко видел только один путь искоренения печати, и он его не устраивал. – Революция не принесет ничего хорошего. Отринь свою идею, пока на нее не обратили внимание в главной ветви, – Ко прикрыл глаза и выдохнул. – Ты хороший человек, Неджи-сан. Не хотелось бы, чтобы тебя отправили на эшафот за мятежные мысли. – Ко-сан, ты серьезно думаешь, что я хочу кроме печати уничтожить и собственную семью? – Неджи фыркнул и обижено отвернулся. – Прецедент был, – жестко отрезал Ко, намекая на давний случай на экзамене. – Решил напомнить о моих ошибках? – Неджи зло усмехнулся. Он и без чужих слов помнил, как жестоко обошелся с сестрой раньше; слышать упреки от других было мерзко. – О своих заблуждениях не стоит забывать, Неджи-сан, – Ко встал со скамейки и приблизился к Неджи вплотную. Белые глаза таили в себе угрозу. – Знаешь, Хиаши-сама иногда советуется со мной в вопросе безопасности клана. Он даже планирует доверить мне контроль за сохранностью главной ветви. Скажи мне правду, как ты хочешь заставить старейшин аннулировать печать? Неджи усмехнулся. Он все гадал, к чему этот разговор, а оказалось, что Ко просто ревностно относился к обязанностям, которые на него еще не возложили. В какой-то степени это было даже похвально. – Не переживай, Ко-сан, – он слегка повернул голову: все же столь пристальное внимание чужого бъякугана было не очень приятно. – Убивать кого-то, если дело можно решить словами, не в моем вкусе. Никакую революцию я не замышляю и допускать ее тоже не намерен. Ко еще несколько секунд вглядывался в лицо Неджи, а потом кивнул и направился к двери. – Я убедился в верности своих суждений. Спасибо, что согласился поговорить, – Ко хлопнул собеседника по плечу и ушел внутрь. Неджи расслаблено выдохнул. Пьяный Ко, а судя по его словам он был именно таким, пугал. Однако, Неджи знал, что на утро тот не вспомнит сегодняшний разговор. Он достал телефон, написал СМС Ике, у которой они с Тен-тен оставили Нобу. Получив в ответ уверения, что мальчик накормлен, намыт и сопит в постели, а самому Хьюге стоило бы лучше приглядывать за Тен-тен, которая игнорирует звонки матери, Неджи поспешил вернуться на праздник. В ресторане члены клана Хьюга уже прощались с молодоженами. Пока все наслаждались десертом, Хината успела переодеться: с семьей она разговаривала в бледно-лиловом платье на современный манер. В нем она выглядела нежной, как сама сладость, и особенно выделялась среди представителей главной ветви клана – она всегда отличалась от них, но в этот раз еще и одеждой. – Хината-нэ-сан, это было просто чудесно! – Ханаби обнимала сестру со всей силой, почти повиснув на талии, ведь когда они встретятся в следующий раз ни одна из девушек не знала. – Твои наряды великолепны, а торт просто бомба. Неджи-нии, теперь я жду твою свадьбу, – Ханаби нахально подмигнула подошедшему брату. Получить выговор за неприемлемое для наследницы великого клана поведение она не боялась: Хиаши выпил и был в слишком хорошем настроении, чтобы ругать дочь. – Ханаби-сама, со своей личной жизнью я разберусь сам, – Неджи недовольно скривил рот, и Ханаби не стоило знать, что его сердитость напускная. – Вы не видели Тен-тен? – он обратился к обеим кузинам. Активировать бъякуган для поиска куда-то подевавшейся девушки было бы быстрее, но уместней было спросить о ее местоположении. – Тен-тен-сан убежала плакать, потому что ты все еще не сделал ей предложение, – Ханаби, воспользовавшись тем, что отец не смотрел в их сторону, беседуя с Наруто, показала брату язык. – Ты так плохо обращаешься с женщинами, Неджи-нии. Неджи еще отчаяние начал искать. Взгляд белых глаз скользил по комнате в поисках Такахаши, не останавливаясь надолго на ком-либо и не находя цели. Неужели Тен-тен так сильно переживает из-за отсутствия кольца? Они же несколько раз обсудили ситуацию, и она согласилась подождать. Необходимо было срочно найти девушку и поговорить с ней. Женская рука легла Неджи на плечо, успокаивая судорожные мысли и прекращая поиски. – Ханаби, не издевайся над братом, – Хината звучала максимально ласково, но в ее голосе слышалась небывалая до этого сталь. – Нии-сан, не переживай. Тен-тен-сан пошла переодеться. Не сказать, что у Неджи камень с души свалился, но ему определенно стало спокойнее. Благодарно кивнув старшей из кузин, он злобно посмотрел на младшую и сдержал желание дать ей подзатыльник. Как раз в это время к ним подошли Хиаши с Наруто. Узумаки-Хьюга, завидев Неджи, заметно стал веселее и утащил шурина в подсобку. Нужно было принести аппаратуру для караоке – после официального банкета планировалась вечеринка для друзей. – Что ж, теперь ты жена, – Хиаши разгладил несуществующие складки на своем кимоно. – Муж будет тебя о многом просить, если не требовать. Не отказывай, но и спуску не давай. Ты запомнила сказанное утром? – Да, отец, – Хината наклонила голову. Сделано это было не только из уважения к родителю или этикету, но и для того, чтобы упавшие на лицо волосы скрыли румянец на щеках. Хината отлично помнила наставления по интимной части, которые отец дал до церемонии. – Ты у меня такая красавица, – Хиаши провел ладонью по ее щеке. Неожиданные комплимент и ласка заставили Хинату непроизвольно сглотнуть. В душе появилось необъяснимое чувство, будто ее ведут на заклание. – Помни, для тебя, дочка, ворота клана Хьюга открыты всегда. – Да, отец, – Хината улыбнулась. В тайне она боялась, что после свадьбы ее могут не пустить на порог родительского дома: так было с ее матерью и со многими девушками клана. Хиаши погладил руку старшей дочери, еще раз поздравил с браком и вместе с большей частью клана ушел. Хината стояла растерянная, но счастливая. – Хината-сан, – голос над ухом заставил ее слегка вздрогнуть от неожиданности. Развернувшись, Хината увидела подошедшего к ней Казекаге, – позвольте еще раз поздравить с бракосочетанием. – Я рада, что в вашем графике нашлось время посетить свадьбу, Гаара-сама, – Хината дружелюбно улыбнулась. – Наруто-куну было очень важно ваше присутствие. Надеюсь, вы останетесь на вечеринку. – Конечно, – Гаара склонил голову, слегка улыбнулся. – Не могли бы мы перейти на «сан»? – получив одобрительный кивок, он повторил его. – Я хотел сказать, что Наруто очень повезло с такой заботливой женой. Говорят, муж с женой должны быть подобны руке и глазам: когда руке больно – глаза плачут, а когда глаза плачут – руки вытирают слезы. Вы кажетесь мне той, что будет и плакать, и вытирать чужие слезы. – Спасибо, Гаара-сан, – Хината улыбнулась. Сегодня многие ей говорили нечто подобное, но именно слова Казекаге показались ей самыми искренними: Хината знала, что этот мужчина всегда говорит все, что думает, хоть и тактично. Зазвучала задорная музыка, и голос Ли весело оповестил: «Заработало!». Веселая часть свадьбы началась. Наруто первый выкрал Хинату в центр зала, где уже сдвинули столы к стене. Первого танца молодых у них не было – невеста была слишком стеснительна, чтобы еще больше привлекать к себе внимание – но он был и не нужен: двигаться в куче друзей было веселее. Хината была так счастлива, что на вечер забыла о приличиях, совершенно по-детски запрыгнув на мужа. Увидел бы отец, точно разразился бы криком, но, к счастью, он ушел, а из представителей клана остался только Неджи, который точно не выдаст сестру. – Хина-чан, я так счастлив, что ты теперь только моя! А ты счастлива? – голубые глаза Наруто в мерцающем свете сияли двумя турмалинами. – Наруто-кун, не спрашивай, ты ведь и сам знаешь ответ, – запечатлеть поцелуй между его прекрасных глаз показалось Хинате самым верным поступком. Прокружившаяся рядом с ними Сакура хихикнула, заметив столь милый порыв Хинаты, и подмигнула подруге. Хьюга-Узумаки покраснела – по ее задумке увидеть этот порыв не должен был никто – и Харуно проделала то же самое с кружившим ее Ли. – Сакура-чан, ты сегодня такая радостная, – с удовольствием подметил Ли, сильнее сжимая жену в объятиях. – Конечно, радостная, – она высвободила одну руку, чтобы щелкнуть мужа по носу: слегка выпившей Сакуре это показалось забавным, и она рассмеялась. – Я вкусно поела, насладилась прекрасным шоу, сейчас еще натанцуюсь и напоюсь за чужой счет, и, главное, дети у бабушки с дедушкой – не праздник, а сказка. – Сакура-чан, – Ли прижался лбом к ее лбу, наслаждаясь тем, как игриво женский пальчик прошел по его лицу сверху вниз. – Может, сегодня все и выделяют Хинату-чан, но для меня ты всегда будешь самой важной женщиной, особенно в твой день рождения. Хочешь, после свадьбы мы пойдем куда-нибудь и отпразднуем его только вдвоем? – промурлыкал он ей в ухо. – Щекотно, – Сакура отвернулась от Ли, чьи черные волосы колыхались у ее уха. – Нетушки, лучше я напразднуюсь тут, без вреда для семейного бюджета. Тем более, ты уже поздравлял меня с утра. Ли спорить не стал. Во-первых, это было бесполезно. Во-вторых, Наруто уже объявил конкурс караоке. Ли намеревался победить всех, ведь главным призом был большой плюшевый медведь – его он планировал подарить Сараде, и тут же побежал участвовать. Сакура же присела на один из оставшихся стульев, наслаждаясь музыкой. – Поздравляю, – рядом уселся Учиха. По его постному лицу было видно, что на вечеринку он остался только ради Наруто. – Спасибо, – Сакура сбросила туфли, вытянула уставшие ноги. – Я думала, ты не вспомнишь. – Ты зря так, я помню про твой день рождения, – он потянулся за лежавшим на столе позади них помидором. – Я только для этого и остался. – Не говори глупости, ты остался потому, что Наруто тебя уломал, – расслаблено проговорила Сакура. – И с поздравлениями мог подойти раньше. Ее успели поздравить все, конечно, не отвлекая внимания от главных виновников торжества. Не только муж, подруги и Наруто, даже гости из песка выделили минутку, чтобы подойти. Может, Сакура и рассталась с Саске, и сердце ее было для него закрыто, но глубоко в душе жила обида, что сокомандник подошел последним. – Не мог же я поздравлять тебя при Ли, – Саске многозначительно дернул бровью. Сакура махнула рукой, мол отмазки, но удовлетворенно хмыкнула. Значит, не злится. – Я слышала. Ты опять уходишь, – Сакура продолжила разговор после тихого молчания. – Наруто проговорился? – Так значит, уходишь, – Харуно буднично подтвердила свое предположение. Сложила ногу на ногу. – Не спросишь, надолго ли? – Учиха ехидно ухмыльнулся, но в голосе слышалась тоска. – Мне все равно, если ты еще не понял, – Сакура дернула стопой. Взгляд ее скользил по полу, вглядываясь в многочисленные отсветы разноцветного прожектора. – Напишешь, когда Сарада пробудит шаринган? Сакура кивнула, не удостоив его устным ответом. Как раз в этот момент конкурс караоке кончился, к ним подошел Ли. – Сакура-чан, я не выиграл медведя, – он надул губы и пристроил голову на коленях жены, которая тут же принялась наматывать черные пряди на палец. – Им нужно было сделать конкурс отдельно для женщин и для мужчин. Тогда бы победила не только Темари-сан, но и я. – Где бы Наруто взял столько медведей, – усмехнулась Сакура. – Сарада тебя и без медведя любит, успокойся. – А все же, зачем Темари-сан розовый медведь? – поднял на нее лицо Ли. В черных глазах читалось неподдельное любопытство. – Она не выглядит как та, кто с ними играет. – Может, она тайно спит с ними в обнимку, – предположил Саске, увлеченный беседой. – Спишь в обнимку ты. С помидором, – фыркнула Сакура. – Темари-сан подарит его особенному человеку, – и загадочно улыбнулась Решив оставить обоих мужчин дальше мучатся по поводу игрушки, Сакура ушла в сторону караоке. Подальше от занавески, за которой растерянный Шикамару вертел в руках всученного ему медведя.***
Журчащий в саду фонтанчик убаюкивал. Хината разлеглась на футоне. День был длинный, и она устала. Впрочем, ничто не перекроет тех эмоций, которые Хьюга-Узумаки испытала в течение самого счастливого дня ее жизни, первого дня ее новой жизни. Хината сладко улыбнулась и повернулась на бок. Через открытую дверь она видела макушку Наруто. Он все еще нежился в небольшом офуро во дворе номера, специально снятого для пары в лучшем онсэне Конохи. – Хина-чан, сегодня такая красивая луна, – мечтательно протянул он и вдруг резко повернул голову в сторону комнаты. – Но ты еще красивее, даттебайо. – Наруто-кун, иди ко мне, – Хината ласково улыбнулась и спрятала лицо в подушку, давая мужу возможность обвязать бедра полотенцем. Скрипнула, закрывшись, дверь – Наруто зашел, и Хината села в позу лотоса, повернувшись к нему лицом и спрятав холодные ступни под собой. Скользнула взглядом по его обнаженному торсу. Голубые глаза пронзали Хинату насквозь. Она почувствовала, как к щекам прилипает румянец, а бъякуган активируется сам собой, открывая взору все, что скрыто полотенцем. От предчувствия в груди гулко забилось сердце. Хината догадывалась, что бывает в первую брачную ночь. Раньше она бы упала в обморок только при виде улыбки на лице любимого, а теперь с замиранием наблюдала за его действиями, ожидая, пока он перейдет к самым развратным.. Наруто опустился на футон. Нежная кожа девушки покраснела. В горле пересохло. Хината не могла отвести взгляд от любимого. Наруто сел напротив нее, не отрываясь взглянул в ее глаза. Придвинулся ближе. – Хина-чан, что ты там выглядываешь? – усмешка была очевидна. – Не трать чакру, я тебе сам все покажу. Опустив голову, Наруто провел по ее щеке кончиком носа. Затем наклонился и поцеловал законную супругу. Сначала в щеку, потом в губы. Хинате показалось, что она сейчас растает. У нее закружилась голова. Поцелуй стал глубже. Наруто целовал ее так, будто хотел съесть. Он взял ее губы в плен. Они были такими мягкими и податливыми. – Ты сегодня особенная, Хина-чан, – сказал Наруто, оторвавшись от губ любимой. – Такая прям… Даттебайо, даже не знаю, как сказать! Ты сегодня самая-самая, Хина-чан, – Наруто обнял ее лицо ладонями, пальцами коснулся кончиков спрятанных за распущенными волосами ушей, прислонился лбом ко лбу. – Я счастлива, – подсказала ему Хината, улыбаясь, – а ты, Наруто-кун, ты счастлив? – А я счастлив вдвойне, потому что ты моя, – Наруто улыбался во все тридцать два зуба. Его дыхание касалось кожи Хинаты, шепча вместе с парнем: – Я тебя люблю. – Я тоже тебя люблю, – прошептала в ответ Хината. – Больше всего на свете. Больше они ничего не говорили. Тишину ночи разрушали лишь шуршание воды в фонтане и скрип футона.