– Жизнь в последнее время меня достала!
– А ты что, до этого, от нее прятался?
Ли трижды постучал в железную дверь Хозукиджо. В маленьком окошке показался зеленый глаз, а затем, когда Ли и стоящий немного позади него Сай были осмотрены с ног до головы, вышел и сам охранник. Поприветствовав делегацию из Конохи, он проводил их к начальнице. Шиноби пришли в Хозукиджо, чтобы добиться от Маю молчания в вопросе о Нобу (хотя для самой Ринха заявлять о пропаже никому до этого неизвестного пленника было невыгодно, но стоило перестраховаться) и разобраться с информацией о Гокураку но Хако. Примерно так, только еще более официально, было написано на бумажке, которую шиноби показали на входе. Ли думал, что визит стоило нанести раньше, но Шикамару и Наруто предпочли подождать, пока мальчик не освоится в деревне и не поступит в Академию. Поступление сразу причислит Нобу к числу будущих шиноби Конохи, после чего его удержание в Хозукиджо не только будет считаться незаконным, но и вполне может рассматриваться как акт вмешательства в личные дела и безопасность Хи но Куни. Неделю назад ребенок прошел вступительный экзамен и отправился на первый урок в Академии, и Ли с Саем выдали миссию. – Маю-сама, к вам посетители, – обратился охранник к начальнице из-за двери кабинета и, пропустив гостей внутрь, ушел быстрым шагом. Маю Ринха сидела за столом и показушно перебирала бумаги. Ли подумал, что если бы пришел проверять, как она работает и на всех ли преступников есть досье, то, быть может, он бы поверил ее спектаклю; но шиноби был здесь по другому поводу. – Господа, – Маю сделала паузу и вопросительно посмотрела на Сая, так как приняла его за главного. – Чем обязана? Ли откашлялся, обращая на себя внимание. Капитаном на этой миссии назначили его, а значит, и говорить должен он. Сай тем временем отошел к окну и делал вид, будто больше разговора его занимают деревья на краю острова, хорошо видимые из окна кабинета. На этом задании его функции сводились исключительно к молчаливому наблюдению и запугиванию, если того потребует ситуация. – Мое имя Рок Ли, из Конохи. Это Яманака Сай. Нас прислали уладить некоторые вопросы, – Ли сел на стул напротив хозяйки комнаты. – Вы что-нибудь знаете про незаконное удержание человека в вашем заведении? Шикамару дал понять, что ссоры с надзирательницей Хозукиджо Конохе не нужны, поэтому Ли не говорил прямо и давал Маю возможность представить все так, будто не она виновата во всем происходящем во вверенном ей здании. – Столько же, сколько Коноха знает о незаконном проникновении вашего человека на территорию тюрьмы, – Маю немигающим взглядом уставилась на собеседника. Дарованным ей шансом скрыть свою причастность она не воспользовалась. – Два месяца назад человек по имени Отоко Вакай устроил тут настоящий переполох: были убиты трое моих подчиненных, а из Хозукиджо пропал важный заключенный. Кроме того, он скрывал внешность и настоящее имя. Насколько я помню, этого человека прислали из Конохагакуре. Ничего не хотите объяснить? – с деланым спокойствием сказала Маю, только бровь ее слегка выгнулась. – У меня есть все основания полагать, что присутствие этого человека у нас не было легальным. – Его нахождение тут было законным, – возразил Ли. – У Хокаге хранится приказ о заключении этого человека в Хозукиджо на четыре месяца. Об остальном Коноха не имеет ни малейшего представления. Его слова были правдой. Документ действительно имелся; о том, какой псевдоним выберет Неджи, знал только он сам; и даже нападение на Хокаге, которое было прописано в личном деле в качестве обвинения, имело место: Наруто стоило меньше трепать языком о своих фантазиях на счет Хинаты при ее брате. – В любом случае Хозукиджо понесла убытки, кроме того, ваш человек похитил заключенного, и я требую компенсации, – Маю сложила руки на груди, уверенная, что преимущество за ней. – Этим заключенным был ребенок! – Ли возмущенно хлопнул рукой по столу. – По нашим данным он не числился в штабе какой-либо скрытой деревни, и сейчас является ниндзя Конохи. И вы не сообщили о нем, как положено, поэтому его удержание в стенах Кровавой тюрьмы было незаконно, – видя, что Ли вывели на эмоции, Сай решил вступить в разговор. В деле требовалось сохранять хладнокровие, и если капитан испытывает трудности, то ему стоило помочь. – Совет Каге может лишить вас должности главной надзирательницы или призвать к ответу. Маю фыркнула и отвела взгляд, недовольно скривив губы. Ли слегка успокоился, бросив Саю благодарный взгляд. Этот раунд за ними, больше претензий Конохе не выдвинут – во всяком случае шансы на это весьма высоки. Останавливаться не стоило, и Ли продолжил играть по обговоренному с Шикамару плану. – Но вы же не хотите из королевы тюрьмы стать ее заключенной? – пока Ли говорил, медленно и ясно произнося слова, Сай встал у Маю за спиной, руки положил ей на плечи, слегка сжав. Знакомая холодная улыбка расплылась по лицу бывшего члена Корня. Чтобы женщина сделала так, как нужно, ее необходимо было напугать. Ли не был уверен, что получится, но Шикамару уверил, что добродушное лицо Рока Ли в сочетании с мягкими угрозами от Сая сделают все в лучшем виде. – У вас тут так комфортно, Маю-сан, было бы глупо променять милую комнату на сырую камеру, верно? – Ли даже сидя на расстоянии почувствовал, как Маю гулко сглотнула. Ему уже было немного жаль женщину, но не работать он не мог. Сам Морино Ибики писал эту речь, Ли не хотел, чтобы труды анбувца пропали даром, поэтому намеревался сказать все, что успел выучить. Кроме того, если не удастся уладить все вопросы, за провал будут отвечать не только Ли с Саем. Возможно, пострадает целый мир. Еще одной войны не хотел никто. – Вам ведь просто нужно забыть о то, кто такой Отоко Вакай, и еще оставить в покое ребенка. Это же не трудно? Думаю, этого хватит, чтобы покрыть некоторые расходы и компенсировать потерю ваших сотрудников, – когда Ли закончил, Сай положил перед Маю мешочек с деньгами. Маю кивнула, Сай похлопал ее по плечу. Фирменная улыбка не сходила с лица Яманака. Ли молчал, давая женщине перевести дух. Сай, видимо решив, что Второй Зеленый Зверь Конохи забыл про еще одну часть задания, одними губами напомнил: «Ящик». – Да, Маю-сан, не могли бы вы избавится от демона Сатори? – Ли непринужденно почесал подбородок. – Вы же понимаете, в что его хранении могут увидеть опасный умысел. Тогда у Конохи не получится закрыть глаза, ведь речь идет о безопасности мира. Сай провел пальцем по шее женщины. Она встрепенулась, будто от удара током. – Как вы смеете мне угрожать?! – возмутилась Маю. – Никакого демона у меня нет. – Врать вы совсем не умеете, – прошептал ей на ухо Сай. – И мы не угрожаем, просто предлагаем сделку. – Сделку? Вы не охренели?! – женщина в ярости вскочила со стула. – Вы приперлись сюда без приглашения, даже не заявив о визите. Требуете, чтобы я забыла об устроенном вашим человеком погроме, в ходе которого у меня похитили важного заключенного, убив троих лучших охранников. Еще и хотите, чтобы я своими руками лишила Хозукиджо сильнейшего оружия. Не треснет ли мордочка у Нанадайме Хокаге?! – она громко топнула ногой. Резким движением Сай схватил Маю за запястье и потянул вниз, вынуждая ее сесть на прежнее место. Чтобы она не думала возмущаться снова, нажал ладонями на ее плечи. На шиноби были плотные перчатки, поэтому женщина не смогла бы высосать его чакру при всем желании. – Со вспоротым животом говорю: «Хранение Гокураку но Хако – это преступление против мира шиноби», – Сай наклонился к ее уху. – Как и сокрытие информации о заключении ребенка в тюрьму. Признайте поражение. – Его невозможно уничтожить, – злобно выдохнула Маю. Видимо, она уже пыталась это сделать, чтобы скрыть улики. Женщина Маю Ринха была неглупая и явно догадывалась, что рано или поздно за этим ящиком к ней придут. – В таком случае стоит передать его Конохе, а дальше дело о ящике будет решаться на Совете Пяти Каге, – Ли развел руками. – Боюсь, господа шиноби его не унесут, –то ли усмехнулась, то ли фыркнула Маю, ловким движением руки скинув ладони Сая с плеч. Тот позволил. – Он слишком тяжел для вас двоих. Ли приветливо ей улыбнулся. Уж эту проблему они могли решить легко.***
В Ичираку-рамен, как всегда, было не протолкнуться. Ниши и Матсу, нанятые год назад Теучи в связи с расширением и подскочившей популярностью, сновали между столиками и старались не перепутать заказы и не разлить блюда. Аяме суетилась у кассы, принимая заказы и оплату. Сам же хозяин заведения не отходил от плиты, старательно творя – именно так, ведь каждый его рамен был произведением искусства – блюда с особой любовью и трепетом. Ресторан был забит под завязку (Наруто решил устроить Весенний фестиваль – неудивительно, что в Коноху съехалось так много народа), но с горем пополам Ли удалось отыскать свободное местечко. Отмечать свое повышение он намеревался именно в Ичираку, и отсутствие столика совсем бы его опечалило. – Предлагаю выпить за Ли, – Гай поднял свою чарку в воздух. – Теперь у нас в команде целых три джонина, – одной рукой он обнял за плечи Ли, а другой стиснул не успевшего увернуться Неджи. – Девочки, сфотографируйте нас. Ни отсутствие у Сакуры и Тен-тен фотоаппарата, ни явно демонстрируемое нежелание Хьюги не могло остановить Зеленого Зверя Конохи. Его счастливая улыбка ослепляла небольшой закуток, гордо именуемый Теучи VIP-залом. – Гай-сенсей, тут же дети, – возмутился Неджи, что Гай, по его мнению, портит его репутацию, и попытался выпутаться из крепких объятий – безрезультатно: хватка сенсея с возрастом нисколько не ослабла. – Да ладно тебе, дай Нобу вас нарисует, – поддела парня Тен-тен кивнув в сторону сидевшего на диване мальчонки, который в самом деле что-то чирикал в блокноте. Гай громко расхохотался и наконец отпустил Неджи. Тот отсел подальше и заглянул в блокнот сына. Нобу не рисовал, а писал большой монолог. Судя по всему предназначался он сидевшей рядом Майко: ее имя повторялось чаще всех остальных. Решив не лезть в личные дела, Неджи отвернулся. Несмотря на свою застенчивость среди старших, Нобу быстро нашел общий язык со сверстниками. Поступив в Академию, мальчик старался впитывать не только те знания, которые давали сенсеи, но и те, которыми делились другие ученики. Троица из Дождя охотно рассказывала о своем опыте, о выпуске и будущей работе – ребята уже выпустились и теперь носили гордое звание генинов команды №3. – А я предлагаю выпить за мою прекрасную команду, – поднял Ли свою чарку, естественно, с соком. – Уже вижу, как яростно воспылает ваша Юность благодаря нашим совместным приключениям! – он тут же принял позу крутого парня. Химитсу и Майко вскочили с места, подражая своему сенсею. Хашимото же закатил глаза и обреченно вздохнул, удивительно синхронно с проделавшим то же самое Неджи. Тен-тен заметила это и тихонько прыснула в кулак. Ли же пустил слезу умиления и кинулся обнимать девочек. Вскоре к нему присоединился и Гай, поддавшийся чувству ностальгии. Сакура тихонько достала из сумки телефон и сделала фото, как она сказала, на память. – Ли-сенсей, мы будем лучшими учениками, я обещаю, – воскликнула Майко. – Главное, из деревни не уходите, а остальное и так хорошо будет, – махнула рукой Сакура. – Что? Я до сих пор злюсь, – пояснила она вопросительно уставившимся на нее глазам. После реплики последовал смех. Даже дети, не знающие, о чем говорит госпожа Харуно, приветствовали шутку. Празднование длилось еще час, после чего все, довольные и счастливые, разошлись по домам.***
Внушительный Гокураку но Хако был настолько огромный, что не поместился ни в одном здании Конохи, и, казалось, даже в самом большом дворе Резиденции Хокаге ему было тесно. Наруто задумчиво обошел куб, поочередно заглядывая в глаза каждой из четырех демонических морд – по одной на каждую сторону. – Совсем не знаю, как его уничтожить, – Хокаге нахмурился и зло ударил ящик ногой. Та тут же отозвалась болью. – Только пара царапин и ничего больше, даттебайо. – Возможно, нужен больший запас чакры, чем у тебя, – Шикамару провернул на пальцах сигарету – третью за сегодня. – Больше, чем у главы Узумаки и джинчурики девятихвостого? Не издевайся, даттебайо, – Наруто подошел к товарищу, выхватил сигарету у него из рук. Нанадайме Хокаге тоже имел права расслабится. – Ты всерьез думаешь, что сильнее твоей чакры в мире нет? – Шикамару скептически посмотрел на друга, протянул ему зажигалку. – Ну, разве что у мудреца Шести Путей, – весело фыркнул тот. Полагать себя сильнейшим в мире у Наруто были все основания: всех его знакомых он значительно превосходил по количеству чакры. Все же такие наивные мысли мог позволить себе Узумаки-Хьюга Наруто, но никак не Нанадайме Хокаге. Табачный дымок тонкой струйкой поднялся к небу, подхваченный свежим апрельским ветерком, и растворился среди белых облаков. – На днях я перечитал отчет Хьюги о том мальчике, – Шикамару уставился на облака, закусив подобранную с земли травинку. – Судя по всему, количество чакры Нобу превосходит все, что я встречал. Инузука тоже видел ее и подтвердил. – Только не говори, что ты хочешь припахать его, даттебайо?! Он же даже не генин еще! – Знаешь, о чем я подумал? – Шикамару проигнорировал возмущение Наруто. Повернувшись к нему лицом, Нара сказал четко и серьезно, как говорил только в случаях особой важности. – В письме Учихи значилось, что чакра Нобу имеет фиолетовый цвет, что подтвердилось. Чакра Хамуры имеет такой же цвет, а она передается только по наследству. Понимаешь, к чему я веду? – Так получается, Нобу может оказаться дальним родственником Хьюг, – Наруто присвистнул. – Тогда Неджи правильно его усыновил. – Думаю, дело не только в этом, – Шикамару разорвал зрительный контакт и опиревшись спиной о куб. – Надеялся, у тебя мысли будут. Гений Нара впервые не мог отгадать тайну, подброшенную ему не иначе как самой судьбой – это нервировало. Казалось, будущее деревни зависит от того, разгадают ли они загадку Нобу. Впрочем, мозг подсказывал, что это может быть всего лишь фактом, важным, но не настолько, чтобы ломать над ним голову. Шикамару вздохнул и бросил травинку под ноги. – Надо что-то сделать с кубом. – Закопаем, даттебайо, – осенило Наруто. Шикамару пожал плечами. Идея была дельная, учитывая, что других все равно не было. Узумаки потушил сигарету и засунул окурок в карман куртки. На сегодня решено было закончить. Теплое апрельское солнце освещало землю, совсем скоро оно станет майским, и наступит пора отпусков. Наруто улыбнулся, подумав, что раннее возвращение с работы – это отличный повод сводить Хинату посмотреть на цветение сакуры, пока Золотая неделя не кончилась.***
Хината заканчивала протирать поручни лестницы, когда от занятия ее отвлек стук в дверь. Она слегка нахмурилась, отчего ее прекрасный лоб пересекла небольшая морщинка размышления, но все же поправила слегка растрепавшуюся прическу – после свадьбы Хината стала собирать волосы: так легче заниматься домашними делами – и открыла. – Наруто-кун? – увидев мужа на пороге, она застыла в нерешительности. – Ты сегодня рано. Она не ожидала его прихода, поэтому растерялась. Обычно Наруто задерживался на работе допоздна, иногда даже возвращался затемно – Хината не роптала, ведь такова работа Хокаге – и он никогда не появлялся дома раньше заката, тем более, почти в полдень. – Да, Шика меня отпустил, вот я и поспешил на обед, даттебайо, – Наруто почесал нос и широко улыбнулся. – Или что, ты любовника прячешь, хе-хе? – пошутил он. – Наруто-кун, как ты мог только подумать такое, – Хината топнула ногой и сердито засопела. Однако как только первое возмущение прошло, голос ее стал тоньше и тише. – Но я на самом деле не одна, – госпожа Хьюга-Узумаки покраснела и пальцы обеих рук по старой привычке стукнулись друг о друга пару раз. – Нет, тащите в тот угол, – послышалось из гостиной. Это Тен-тен руководила перестановкой, пока Хината временно отсутствовала в комнате. – Ты определись уже, будь добра, – недовольно проворчали ей в ответ. – Диван тяжелый. Заглянув в комнату, Наруто, встревоженный словами жены, понял, что это был Киба. На пару с Шино он держал на весу недавно купленный зеленый диван, который, судя по дрожащим от напряжения пальцам обоих парней, скоро грозил если не упасть на пол, то оттянуть руки носильщикам точно. Абураме в отличии от Инузуки не возмущался – сказывалась природная немногословность – но и на его лице отражалось недовольство. – Что я могу сделать, если тут он не смотрится, – Тен-тен развела руками. Кажется, никто не замечал хозяев дома, с интересом наблюдающих из-за дверного косяка. Наруто приобнял собирающуюся выйти из их маленького укрытия супругу, останавливая: он желал посмотреть, что будет дальше. – Хьюга, ну ты хоть повлияй на нее, – по-песьи заскулил Киба. – Не могу уже этот диван таскать. Оторванный от своего занятия Неджи повернул голову, придирчиво осмотрел парней с диваном и выдал: – Действительно, не смотрится. Как-то криво. – Это у тебя криво! – Киба гневно отпустил свою часть дивана, отчего ножки с громким стуком ударились о паркет. – Вешай давай люстру и не умничай. Тоже мне, гений нашелся. Неджи от возмущения чуть со стремянки не упал. Он собирался было колко ответить, но вошедшая Хината помешала. – Мальчики, пожалуйста, не ссорьтесь. Все очень красиво получается, – остудила она пыл обоих спорщиков. – Наруто-кун, принеси, пожалуйста, стол: сейчас будем обедать. Тен-тен-сан, помоги мне, пожалуйста, на кухне. – Здорова, парни, – поприветствовал Наруто. – Какие люди и без охраны, – Киба в два шага подскочил к нему, протягивая ладонь для рукопожатия. – Теперь с нами таскать мебель будешь, хватит тебе высасывать сладкий сок. – Носить нечего тут. Все расставили мы уже, – подал голос из угла Шино. Он тихо сидел на диване и почти сливался с обивкой – сложно было заметить. – Узумаки, тебя попросили принести стол, – сурово напомнил Неджи. Он на приветствия и болтовню распыляться не собирался. Наруто, которого обращение по прежней фамилии от родственника не удивило, угукнул и пошел на кухню за столом. Когда он принес его в гостиную, Неджи уже закрутил последний шуруп и слез со стремянки, а Киба и Шино все же поставили диван в тот угол, в который указала до этого Тен-тен. – Хината, ты уверена? – Такахаши вынесла тарелки, продолжая разговор с шедшей на пару шагов позади Хинатой. – Не лучше ли сделать это тет-а-тет? – Не лучше, – Хьюга-Узумаки поставила кастрюлю с обедом на стол, завершая разговор. Тен-тен пожала плечами. Идея подруги, какая бы она ни была, казалась ей сомнительной, однако Такахаши предпочла не спорить и первая села за стол. – Итадакимас, – Хината подала последнюю порцию унаги-янагава Наруто и села на свое место. За еду она не принялась, лишь с блаженной улыбкой следила, как ест муж. Она бы так и просидела весь обед, если бы Тен-тен, сидевшая к Хинате ближе всех, тихонько не пихнула подругу под локоть – только после этого Хьюга-Узумаки опомнилась и приступила к своему уже остывшему супу. Впрочем, в своем желании наблюдать за мужем она была не одинока: та же Тен-тен тоже время от времени посматривала в сторону Хокаге с явным интересом в глазах. Наруто же этого не замечал и с удовольствием уплетал за обе щеки. Наруто был голоден как зверь: сказывалось умственное напряжение и почти отсутствующий сегодня нормальный завтрак (Наруто просто не успел съесть то, что утром заботливо приготовила Хината – и так опаздывал). Разумеется, до дна тарелки он дошел быстро. И замер, непонимающе хлопая светлыми ресницами. На белом круге среди капель бульона красовалась синяя надпись: «Пора читать книжки про младенцев». – Наруто-кун, все хорошо? – озабоченно спросила Хината, видя отсутствие како-либо реакции у мужа. Он не ответил, только поднял на нее ошеломленные глаза и открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его. – Я же говорил, что он далек на ухо, – фыркнул в ответ Киба – Инузука сидел ближе всех к Наруто и видел надпись у того в тарелке – и, приблизившись к Узумаки-Хьюга, крикнул ему на ухо. – Хината в положении! – чем вызвал смущенный румянец на щеках подруги. Впрочем, его выкрик смутил не только Хинату: Шино тот же час сконфуженно отвернулся, приковав взгляд к окну, будто раскидистый дуб во дворе был самым интересным, что приходилось видеть Абураме; Тен-тен принялась рассматривать свои руки; Неджи же возвел глаза к потолку, словно выходка Кибы (или сестры) была настолько легкомысленной, что даже Небеса должны быть озадачены. – Во-первых, не ори мне в ухо, даттебайо! – в такой же манере ответил Наруто. – Во-вторых, я и сам понял. Просто не знаю, что сказать, – он повернулся к жене и расплылся в улыбке. – Что рад ты скажи, – услужливо подсказал Шино, все еще глядя в окно. – Рад, очень рад, даттебайо! – и Наруто тут же крепко обнял жену, чтобы показать силу своей радости. – Я так рад, что хоть сейчас праздник в Конохе устрою, три праздника, даттебайо! – и поцеловал зардевшуюся Хинату в щеку. – А вот это лишнее, – осадил его Неджи, – счастье любит тишину, – Хьюга сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и обратился уже к кузине. – Зря ты сказала ему при всех. – Я подумала, что раз Наруто-кун пришел к обеду, значит, это судьба. Судьба ведь никогда не ошибается, верно, брат? – Хината мило улыбнулась в ответ, теснее прижимаясь к мужу. Неджи ухмыльнулся.***
Ко поднял занавески, отделяющие одну комнату от другой, и зашел. Невыносимо едкий дым заполнил все – ни зги не видно. Ко прокашлялся, прислушиваясь. Кроме ровного дыхания ничего не было слышно. Вскоре глаза привыкли, и удалось рассмотреть комнату. Двенадцать силуэтов в темных балахонах. Вместо лиц – белые маски с надписью суд, точно такая же была и на самом Ко. Все они стояли вокруг стола, в центре которого горел очаг. Они что-то обсуждали, но стоило Ко войти, прекратили и обернули свои маски-лица к нему. ‒ Рады приветствовать единомышленника, ‒ проговорили все разом одинаковыми голосами и склонились. Ко поклонился в ответ, озирая бъякуганом – прорезей для глаз в маске не было – каждого человека в балахоне. Бесполезно: у всех одна и та же чакра, они будто близнецы. ‒ Вернемся к плану, ‒ один из них, самый деловитый, продолжил обсуждение. ‒ Новенький, будешь приносить вести из главного дома, ‒ обратился он к Ко. ‒ Пятый, добудь непроницаемую одежду, ты знаешь, какая именно нужна. Третий, раствор против чакры готов? ‒ один из людей (скорее всего названный Третьим) отрицательно мотнул головой. ‒ Так сделай. Все должно быть готово до Он-мацури. Те, на кого до этого указал говоривший, поклонились. От остальных отделился еще один человек в маске. Он сделал несколько пасов руками, о значении которых Ко не догадывался: видимо, эта информация предназначалась для узкого круга просвещенных. Тот, кто раздавал указания, кивнул и, взмахнув руками, распустил всех. Что-то важное готовилось.