Волчата

Завидев Альбуса, Гарри ойкнул и с ловкостью циркового акробата пронырнул у него под рукой, выскочил из кладовки, утягивая за собой брата. Том отстал всего лишь на пару секунд, но этого хватило, чтобы директор приловчился и схватил Гонта за плечо. Младший резко затормозил и испуганно обернулся. — Ступай в свою комнату, Гарри, — строго произнес Альбус, не обращая внимания на их переглядывания. На лицах мальчиков абсолютно идентично отразилась дикая тревога. Они что-то обговорили, Дамблдор клял себя за то, что не запретил им пользоваться парселтангом вообще, затем Гарри робко отпустил руку старшего и сделал шаг в коридор, напоследок Том еще раз жадно взглянул на чужие губы. Братья как-то странно переглянулись, было видно, как Гарри не желает оставлять Тома один на один с директором, но тот демонстративно помахал брату рукой и вымученно оскалился. Гарри кивнул и бросился прочь. Том проводил его довольным взглядом и вскинул брови. — Что такое? От резкой смены его настроения Альбусу вдруг подурнело. Ну не мог тринадцатилетний ребенок так легко надевать необходимую ему маску. Том косо улыбнулся и предвкушающе хмыкнул, он уж точно знал, о чем пойдет речь. — Зачем вы это делали? — не смог сформулировать свои мысли Дамблдор. Том еще пуще расплылся в ядовитой улыбке и наигранно наивно наклонил голову. — А что мы делали? — вопросом на вопрос ответил он, чем вызвал у Альбуса волну гнева. — Вы…вы целовались, — стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие, медленно проговорил Альбус. В последнее время он не по возрасту нервничал. — А разве не так делают вс-се влюбленные? — с ехидством спросил Гонт, его глаза по-прежнему сияли шальным блеском, — В чем же тогда проблема? Дамблдор понял, что слизеринец специально доводил его. — А в том, что вы братья, Том! — в голове у Альбуса зашумело, а по лицу Гонта пробежала нехорошая тень. Он качнул головой, опустил взгляд, а затем вновь поднял. Директор вдруг понял, что ему не по себе от его взгляда. Один глаз Тома смотрел точно на него, а второй сильно косил вправо. — Нам так мос-жно. Мы Гонты. Это наши традиции. С-сам же видел в той книге. Действительно, Альбус видел, как чудно соединяются линии на их семейном древе. Инцест действительно был обычным делом среди наследников Салазара Слизерина. Единственной, кто смогла разорвать этот порочный круг, была Меропа Риддл, она же, урожденная Гонт. — Эти отношения — пережитки прошлого, Том. Ваши предки занимались подобным, не отрицаю. Но посмотри на ситуацию здраво — у тебя косоглазие, а Гарри почти слеп. Ваши организмы настолько ослаблены, что вы на постоянной основе пьете укрепляющие зелья. — Это не так! — огрызнулся Гонт, — Это всего лишь магия прокляла нас за нарушение традиций нашей матерью. Если бы она послушалась дядю Морфина, этого бы не произошло, и она была бы жива! Альбус сощурился. Мальчик был на грани истерики. — А как ты объяснишь то, что твоя мать имела такие же косые глаза и почти не владела магией? Лицо Тома покрылось некрасивыми алыми пятнами, он на негнущихся ногах сделал шаг к двери и тихо, едва различимо прошипел: — Никак. Не с-смей больс-ше упоминать мою маму, — и скрылся за дверью. Альбус мысленно обрадовался тому, что обошлось почти без истерики, и отправился в библиотеку. Читать про подобные отношения и их последствия. Хогвартская библиотека далеко не лучшее место для подобного рода исследований. Тем более, было немного неловко рыться в стопке книг как ни в чем не бывало под непонимающими взглядами учеников. Но все-таки Альбусу удалось выцепить пару фраз. «Высока вероятность соединения двух дефектных генов в результате инцеста. Подобное соединение имеет крайне пагубное влияние на генотип формирующегося организма.» Дамблдор совсем по-мальчишечьи улыбнулся истинности своих слов. Несмотря на запрет общественности, он не мог разлучить братьев. Только, разве что, чисто теоретически. Выслушав позицию Тома, директору вдруг стало интересно поговорить об произошедшем с Гарри. Мышление мальчишек кардинально различалось, но вместе с тем было невероятно похожим. Одинаковых результатов они достигали абсолютно непохожими методами. Однако, оказалось, что Гарри не так уж и просто подловить в одиночестве. То на пару с Томом, то всем квартетом или просто в сопровождении Абраксаса младший Гонт ловко избегал разговора с директором. Он словно чувствовал, чего от него хочет Дамблдор. Впрочем, не нужно быть великим пророком, чтобы догадаться, почему опекун носится за ним с таким мрачным лицом. Но директор на то и директор, чтобы пользоваться своими привилегиями. Ничто не мешало ему вызвать Гарри прямо на уроке. Так он и поступил. Гарри приплелся (иначе и не назовешь) к нему во время урока зелий. Альбус уже готовился выслушать нотацию от Горация о том, как же ему должно быть стыдно за прерывание учебного процесса для потенциальной юной звезды зельеварения. На самом деле, Гораций называл так всех более-менее способных учеников. Гарри недовольно швырнул сумку с учебниками на кресло и плюхнулся в соседнее, что стояло прямо перед столом директора. — Я знаю, о чем вы будете говорить. Альбус еле удержался от смешка. — Правда? О чем же? Гарри потупил взгляд и сделал жест, будто бы хотел поправить очки, которых сейчас на нем не было. — О том, что мы делали… — Что же вы делали? Смущенный Гарри — просто очаровательное зрелище. Он взмахнул руками, словно бы не найдя слов, затем поднял выразительный взгляд на Альбуса, а затем вновь опустил в пол. — Хватит издеваться, профессор, — умоляюще прошептал Гарри, — Мне Том все рассказал. Все, о чем вы говорили. Альбус призвал чайник и две чашки. — Чаю? Гарри сдавленно кивнул и вдруг заговорил. — Я думаю, что вы частично правы, профессор… — Гарри вздрогнул, когда директор хмыкнул, заслышав слово «частично», — я читал некоторые книги, и там написаны ужасные вещи! Альбус заинтересованно кивнул. Все-таки, Гарри был намного сговорчивее брата. — Там написано, что у некоторых племен, практиковавших это, срастались ноги и отсутствовали ногти! Дамблдор лишь удивился способности мальчика находить такие вещи. — Это, конечно, ужасно, но… Но ведь у нас детей быть не может. Альбус подавился чаем и шокировано вздернул брови. — А говоря, про всеобщее порицание… — Гарри задумался, — то нам плевать. Обещаю, профессор, про это никто ничего не узнает, просто… не обижайте Тома. Гарри наконец отхлебнул чая. — Только Тому не рассказывайте, что я вам сказал. Он со мной как с маленьким носится. Узнает, что это я его защищаю, а не наоборот, просто взбесится, — Гонт закончил свой монолог и выжидающе уставился на опекуна. Альбусу потребовалось с полминуты, чтобы осмыслить услышанное. — А-а почему он разозлится? — первое, что смог выдавить из себя директор. Гарри неопределенно пожал плечами, но ответил: — У него вроде что-то инстинкта. Это еще ему наша мама в детстве науськивала. Знаете, он старший, а значит должен защищать и опекать. Такое откровение не могло не радовать. — Гарри, расскажи мне, как это началось? Я обещаю, что…не буду ругаться. — Как только мы вернулись от Риддла, — они больше не называли его отцом, — Том вдруг не выдержал и разрыдался. Он говорил, что мы никому кроме друг друга и не нужны. А затем он вдруг сказал, что, если я его сейчас же не поцелую, он умрет на месте. Я испугался. А потом пришли вы, профессор. Это было похоже на правду. Тому всегда был присущ некий драматизм. — Гарри… — Вы не подумайте, профессор, я очень люблю Тома, ну, как брата, и его душевное спокойствие для меня важнее всех людских предрассудков. — Гарри, я тебя ни в чем не обвиняю. Просто пойми, что если вы действительно этого хотите, то… — Придется скрываться, знаю. Том мне объяснил. На самом деле Альбус хотел сказать, что им придется преодолевать все препятствия, но в словах Гонта правды было больше. — В конце концов, я сам распространяю идею любви, Гарри. Делайте, как знаете. Ты можешь идти. Гарри на прощание кивнул и, отставив чашку, вышел из кабинета. Альбусу следовало многое обдумать. *** Действительно, его слова повлияли на мальчиков. Дамблдор не знал точно, прекратили ли это Гонты или просто затихли на время, но на пятом курсе у Тома появилась подружка. Кейли Смит — яркая шестикурсница из Хаффлпаффа. По полуулыбками и переглядываньям Гонтов Альбус понял, что девочка им нужна была для каких-то других своих целей. Одним из вариантов было прикрытие, но директор был вынужден отмести эту идею, ведь логичнее было бы, если бы Том начал встречаться с кем-нибудь из Слизерина. Ему не хотелось быть грубым, но Кейли была девочкой явно не их круга, как бы лицемерно это не звучало. У нее были пестрые, выкрашенные черно-рыжими перьями волосы, пустые бледно-голубые глаза, блестящее лицо с заостренным подбородком и взгляд хамоватой продавщицы из Лютного. Том был не слишком высоким, но даже по сравнению с ним, она казалась крошечной. Поначалу она просто ходила вместе с квартетом. Она не была частью их группы, просто находилась рядом. Судя по лицам детей, Абраксасу и Вальбурге меньше всего нравилось присутствие хаффлпаффки. Альбус мог с успехом сказать, что уверен на все тысячу процентов из ста, что Том к этой девчушке ничего не испытывает. Это даже было видно, единственное выражение симпатии, которое позволял Том, было держание за руки во время прогулок по Хогвартсу. Но потом все как будто резко изменилось. Гарри, Абраксас и Вальбурга ходили втроем, когда новоявленная пара предпочитала уединение. И вот однажды случилось то, чего вот уж точно никто не ожидал. Они с Гарри шли по коридору, в последнее время их общие чаепития стали настоящие традицией. Стоило им завернуть за угол, так им на глаза сразу попались двое. Кейли и зажимающий её в угол Том. Гарри в этот момент смертельно побледнел и бросился в другую сторону. На следующий же день Том ввалился в кабинет директора со словами: — Я влюбился! — он провел ребром ладони Гарри между лопаток. Обычно от этого действия он начинал хихикать, но тогда он просто развернулся и больно вмазал кулаком брату в плечо. Тот ойкнул, повалился на пол, обиженно посмотрел на Гарри и скрылся в коридоре. С того момента Гарри вял и чахнул, под его глазами пролегли глубокие тени, а сами глаза казались вечно заплаканными. Том словно и не замечал состояние брата. — Она такая худенькая, — говорил он, — и имя у нее такое… Кей-ли. Гарри лишь тихо шипел сквозь зубы. Вот тогда Альбус понял, что что-то не так. С одной стороны, это было хорошо, он мог направить Гарри на правильный путь, но все зашло настолько далеко, что мальчик даже отказывался принимать пищу. Гонт почти не спал и лишь методично что-то выискивал в книгах. Кроме Альбуса его состоянием забеспокоились еще Вальбурга и Абраксас. Обычно они не жаловали директора, но все-таки заглянули к нему в кабинет. — Профессор Дамблдор, — сдержанно начал Абраксас, присаживаясь в предложенное кресло, — не сочтите наш вопрос странным, но… — Да, профессор, мы пришли по поводу… — заметив неуверенность товарища, затараторила Блэк. — По поводу плохого самочувствия Гарри, верно? — не удержался Альбус. Ему самому было интересно узнать, что же такое произошло между волчатами. Вальбурга активно закивала, её пышные темные кудри волной струились по плечам. — Да. Профессор, мы хотели узнать, может, что-то случилось? Что-то серьезное? — спросила слизеринка. Так друзья Гонтов тоже ничего не знали. На лице Абраксаса мелькнуло сомнение, и он сказал: — Может, в этом есть что-то хорошее? Я имею в виду, Том сильно опекал Гарри. А теперь они…как нормальные братья, — под сердитым взглядом Блэк он стушевался, — я, правда, в этом совсем не разбираюсь. У Вальбурги братья друг друга готовы в вечное рабство за сикль продать! Девушка прыснула, но вмиг снова посерьезнела. — Эта хаффлпаффка! Она Томом вертит, как хочет! — было видно, насколько же Кейли ей не нравится, — А он…его будто подменили. Зачем он с ней вообще связался! Девушка возмущенно фыркнула и повела плечом. Малфой все это время сидел с задумчивым выражением лица. — Я не хотел говорить, но Том что-то хотел от нее, — Абраксас взволнованно потрепал собственные волосы, — говорил, что готовит какой-то подарок Гарри, но может его получить только благодаря Смит, — он пристыженно опустил взгляд и разгладил складку на брюках, — а еще, когда я предложил ему яблоко сегодня, он сказал, что возьмет еду только из рук Кейли. Вальбурга ахнула от возмущения. — И ты молчал? Чем ты вообще думал? Она может накладывать какие-нибудь чары на эту еду! Лицо девочки заалело. — Спокойнее, мисс Блэк. Я уверен, что мистер Малфой был просто сильно шокирован происходящим, — наконец взял слово Альбус, — И почему вы не верите в искренность чувств Тома? Вальбурга вмиг присмирела и по-птичьи наклонила голову. — Да не может такого быть, профессор, он на нее и не смотрел сначала, а теперь хвостиком бегает. — А еще он совсем перестал с нами общаться, — добавил Абраксас, — Гарри от этого сильно переживает. Для Альбуса не было секретом, что Гарри переживает просто так. Он ревнует. — Вынужден вас разочаровать. Я сам про это ничего не знаю, но обещаю, что сделаю все, чтобы уладить данную ситуацию, — поспешил успокоить их Альбус, — если вы сами что-нибудь узнаете, то обязательно приходите ко мне. — Всего доброго, профессор, — попрощались ребята и вышли из кабинета. Стоило двери за ними захлопнуться, Дамблдор мысленно отсчитал от одного до двадцати и бросился в подземелья в поисках Слизнорта. — Гораций! –воскликнул Альбус, стоило ему войти в лабораторию, — ты должен мне рассказать… — Тише, — прижал палец к губах профессор зельеварения, — я готовлю одно зелье, в котором необходимо добавление живых пикси, а вы своим криком уже у половины инфаркт вызвали. На столе у Горация стояла клетка, на полу которой действительно лежали пара обморочных пикси. — Я насчет Тома, — тише добавил Альбус. Слизнорт поднял взгляд на Дамблдора. — А, хорошо, — он порылся в стопках пергамента на своем столе и достал две работы, — а я уже хотел сам к вам идти. Он положил перед Альбусом два пергамента. На обоих были эссе на тему использования мандрагоры в зельях. Одна работа принадлежала Гарри, а вторая Тому. — Вы только взгляните на это, Альбус! — хмыкнул Гораций, — А ваши волчата начали лениться. Директор присмотрелся к работам на столе. Текст был совершенно разным, зато почерк был похожим. — А что такое? Как по мне, обычные эссе… — не понял Альбус. Гораций окинул его долгим взглядом. — Теряете хватку, директор. Это почерк Абраксаса Малфоя. И это происходит не впервые. Он пишет домашнюю работу вместо Гонтов. Бедный мальчик! Написать три совершенно разных работы на одну тему за ночь! Вы обязаны принять меры! Альбус понял, что спорить с Горацием сейчас бесполезно, поэтому кивнул: — Обязательно. Умоляю, расскажите мне лучше про Кейли Смит. Гораций удивленно замер. — А то вы сами не знаете. Шестой курс. Хаффлпафф. На моих занятиях особого таланта не демонстрирует… — Нет, расскажите мне про её семью, может, они чем-то известны? Слизнорт задумался и убрал пергаменты. — Родители её, вроде бы, обычные министерские работники… — он почесал нос, — Вспомнил! Тетушка у неё, Хепзиба Смит — очень богатая женщина, коллекционирует всякий раритет. Когда-то даже клялась мне, что хранит Чашу самой Хельги Хаффлпафф. Не успел Гораций договорить, как Альбус благодарно ему улыбнулся и вышел из лаборатории. Теперь у него появилась зацепка. Но в первую очередь стоило поддержать Гарри. Он как раз собирался в маггловский Лондон.