Волчата

Том опрометью вылетел из класса и, ловко перепрыгивая перила, бросился по направлению к Больничному Крылу. — Мы ведь ничего не сказали ему… — удивленно заметил Гораций, смотря Гонту вслед, — Откуда он узнал, что Гарри там? Альбус просто пожал плечами. Он уже не удивлялся выходкам мальчиков. Да и в целом просто не удивлялся ничему. Привык. — Я думаю, это что-то вроде родовой интуиции, — Альбус с удовольствием представил, как себя сейчас чувствует Том, — или просто чувство вины. Гораций неловко перемялся с ноги на ногу и почесал затылок. В коридоре послышался женский визг вперемешку с хохотом. — Альбус, если мы сейчас не поторопимся, мисс Смит покинет Хогвартс незамедлительно. Вперед ногами, — вкрадчиво добавил Гораций, — кстати, вы должны мне бутылку огневиски. — Всенепременно, — спокойно ответил Альбус. Что-то подсказывало ему, что стоит Тому отойти от шока, ей несдобровать, — А зная горячий нрав мисс Блэк, вы можете быть уверены, что буквально через пару минут мы увидим всю их компанию в Больничном Крыле. Напомните мне про огневиски в следующие выходные в Хогсмиде. Мужчины переглянулись и не спеша двинулись к Больничному Крылу. Догадки Альбуса оказались правдивыми, и буквально спустя несколько минут их взору предстало крайне недовольное лицо Мадам Помфри. — Альбус! Чем вы там занимаетесь? Детей калечите? Дамблдор вдруг впервые за долгое время почувствовал себя совсем юным. Школьником, нагло прогулявшим зелья. Он осмотрелся. На кровати Гарри, низко склонив голову, сидел Том. Волосы упали на его лицо, так что разглядеть его эмоции было совершенно невозможно. Вдруг Альбус заметил то, на что не обратил внимания, покидая лазарет. Лоб и правую щеку Гарри рассекал молниевидный шрам. — Это…? — не смог сформулировать он вопрос. — Это шрам, Альбус. Я могла бы попробовать залечить его, но у Гарри сильная аллергия на подобного рода зелья, — сварливо пробурчала женщина, — мало Гарри, так еще полуобморочный Том и две драчуньи, — с соседних коек на него тревожно выглядывали Кейли и Вальбурга. У Вальбурги под глазом красовался ярко-фиолетовый синяк, а по её слишком довольному лицу было понятно, что она нисколечко не сожалеет о содеянном. Возле неё сидел не менее довольный Абраксас, явно решающий, остаться ему рядом с подругой или подойти к Гарри. Сейчас он как никогда напоминал ему Шакала Табаки, не решающемуся бросить и хозяина, и стаю. Почему-то у Альбуса не возникало сомнений, что из обоих Гонтов хозяин для него именно Гарри. Абраксас время от времени гневно поглядывал на Кейли, отчего складывалось впечатление, что только присутствие рядом взрослых мешает ему напасть на хаффлпаффку. — Я думаю, что, когда Гарри придет в сознание, он сам решит, что делать со шрамом. После этих слов Альбус почувствовал на себе тяжелый взгляд Тома, не предвещающий ничего хорошего. Лицо Гонта помрачнело, Том с секунду посмотрел на него, а затем вновь наклонился к Гарри и едва заметно задвигал губами, видно, что-то нашептывая. Дамблдор вдруг почувствовал, что ему лучше уйти. — Гораций, а знаете, что? Давайте я исполню свое обещание прямо сейчас? Слизнорт удивленно взглянул на него и неопределенно качнул головой. — Куда это вы собрались? — воскликнула Мадам Помфри, но уже мягче добавила, — Профессор Слизнорт можете идти. А вы, Альбус, сбежали и даже не дали себя осмотреть! — после её слов Вальбурга по-мальчишечьи засвистела в два пальца и одобрительно показала ему большой палец, — мисс Блэк, спокойнее, пожалуйста, я все понимаю. Альбус, пройдемте в мой кабинет. Дамблдор хотел возмутиться. Его отчитывали как глупого нашкодившего мальчишку. — Отказ не принимается. В Хогвартсе главный вы, не спорю. Но это Больничное Крыло. А медики, как вам известно, в любой войне неприкосновенны, — с этими словами Мадам Помфри уволокла Альбуса под руку в кабинет со стеклянной дверью. Ведьма быстро осмотрела Альбуса, проверила зрачки и координацию. — Ко мне только гриффиндорцы в таком количестве попадают. И то после квиддича, — пробормотала женщина, выискивая что-то в карманах фартука, — вот, — она протянула ему бутылек, — до и после еды два раза в день, тошнота и головокружение должны пройти. Альбус кивнул и замер у прозрачной двери. Отсюда отлично просматривалось все Больничное крыло. — Глупо думать, что я не видела, как вы сбежали, Альбус, — хихикнула ведьма. — Да уж, простите, — с полуулыбкой ответил Дамблдор, — совсем как мальчишка стал, с Гонтами носившись. Тем временем он отлично мог видеть, как Гарри пришел в себя. Том сразу же напрягся и кинулся обнимать брата, непрестанно что-то наговаривая ему. Просто Наг вернул свою Нагайну. С полминуты взгляд Гарри прояснился, младший нахмурился и с силой оттолкнул от себя брата, отчего тот, явно не ожидавший такого предательства, с визгом полетел на пол. Том поудобнее улегся на полу между кроватей и принялся ждать. Директор и все поприсутствующие в лазарете с интересом принялись наблюдать за Гонтовской «игрой». Том выждал несколько минут, ровно до тех пор, пока Гарри не принялся тревожно оглядываться, затем быстро перекатился под кровать и резко выскочил с другой стороны, сгребая брата в объятья. В этой восхитительной змеиной уловке было столько любви, столько сожаления и природной хитрости, что при всей своей выдержке Альбус едва нашел в себе силы перенести такую острую радость после угрожавшей опасности. Младший принялся вырываться и даже дал брату пощёчину, но вскоре успокоился и присмирел. Том крайне довольный собой улыбнулся и выдохнул. Теперь все в порядке. Вальбурга захлопала в ладоши, запустила в Кейли подушкой и закурила. Мадам Помфри ахнула, но не успела она выскочить из кабинета, чтобы отругать девчонку, как Том просто сделал знак рукой, после чего Блэк сразу же погасила сигарету и спряталась под одеяло. — Мисс Блэк! — воскликнула медсестра, — Я думала, вы разумнее своих братьев! Воспользовавшись заминкой, Альбус выскользнул из Больничного Крыла и направился в свой кабинет. Ему необходимо было узнать, зачем именно Гонтам артефакты Основателей. Альбус прошелся взглядом по книгам и почесал Фоукса в клетке. — Что-то ищешь, Альбус? — впервые за долгое время заговорила с ним Распределительная Шляпа.  — Это касается Основателей Хогвартса, пожалуйста, не отвлекай меня, — пробормотал Альбус и вновь повернулся к книгам. Шляпа на полке закашлялась. — Прости меня за стереотипное мышление, Альбус, но ты такой гриффиндур-, — она прервалась, — гриффиндорец. Я буквально один из артефактов Основателей. Они вложили в меня все свои знания. Хотя да, вряд ли я смогу тебе помочь тут. Альбус захотел ударить самого себя по лицу. Он на пятках развернулся к Шляпе. — Прости, не подумал. — С вами это бывает. — Для чего можно собирать все артефакты Основателей? Шляпа задумалась. — Для коллекции? Хотя знаешь, меч Годрика может быть действительно опасен. Острая вещица. — А как же диадема Рейвенкло? Разве она не дает великую мудрость? — Тот, кто сможет её отыскать, надев её, ничего нового не почувствует, — улыбнулась Шляпа, если Альбус правильно расшифровал её так называемую мимику, — А что? Кстати, твой приемыш, Гарри, сильно интересовался у меня насчет меча. Дамблдор ужаснулся, так Гарри ему намекал про это. — И что? — Гарри в душе гриффиндорец. Меч явится ему, если он этого действительно пожелает, а вообще, — Шляпа захихикала, — ходит байка среди школьников, что собравший все четыре артефакта сможет владеть Хогвартсом. Но это бред, поверьте. Моя магия крепко связана с магией Хогвартса. Я сказала ему, что мечи детям не игрушка и выпроводила. Альбус выдохнул. Волчата старались зря. Оставалось только, чтобы они этого не знали. С того момента что-то незримо изменилось. Гонты словно стали еще ближе, теперь они напоминали Альбусу сиамских близнецов. Теперь не только Том вел себя словно наседка, но и Гарри стал старательно проверять еду брата, не подпускал к нему посторонних, да и в целом старался надолго не отходить от него. Том же снова перестал разговаривать на английском. Он говорил не больше, чего требовали уроки, остальное же время он либо молчал, либо перешептывался с Гарри на парселтанге. Дамблдор понял, что теперь окончательно потерял их доверие. Было видно, насколько же Тома не устраивает шрам брата. За этим, как уже давно понял Альбус, скрывалось странное желание быть совершенно одинаковыми с братом. Том ехидно фыркал каждый раз, когда Гарри касался шрама. Однажды Альбус даже поймал Тома за попыткой нарисовать себе такой же. Это начинало напрягать. Кроме того, Дамблдору пришлось усилить надзор за Кейли. Ему просто не верилось, что Гонты действительно позволят ходить ей безнаказанной. А еще один труп эта школа не переживет. Кейли вправду чувствовала себя совершенно невиновной. Единственным её оправданием было лишь «Ну, я хотела, чтобы он больше меня любил. Том ведь такой интересный». Интересный. Злой, жаждущий крови пёс тоже может стать интересным при определенных обстоятельствах. Он чуть не исключил Кейли из школы ради, конечно же, только её безопасности, но получив пару гневных писем от её тетушки и увидев несколько ехидных статей от Риты Скитер, решил оставить это дело на потом. А зря. Было видно, что Гонты что-то планировали. Они даже забросили идею с Основателями. Том постоянно штудировал книги из Запрещенной секции, разрешение входа в которую ему дал Слизнорт. Конечно же для исследований. Бедную, пусть и крайне хитрую девочку следовало огородить от Гонтов, которые, пусть и на время забыли о ней. Сама же Кейли внять словам о том, что лучше лишний раз мальчикам глаза не мозолить, не верила и как будто специально сталкивалась с ними в коридоре и поддразнивала. — А знаешь, Том, — улыбалась она, — а твой братик тоже ничего. Симпатичный. Только тощий слишком, но это дело наживное. У Гонтов начинали трястись руки, но вовремя подоспевшие друзья или преподаватели всегда охлаждали их пыл. За Гонтов прекрасно мстили их друзья. Вальбурга стала тем самым символом мести, о котором принято писать в книгах. Дамблдор даже представить себе не мог, кто надоумил её подбросить Смит мертвую ворону в кровать ночью. Сами мальчики себя никаким образом в её направлении не проявляли. Порой складывалось впечатление, что Том чего-то боится. При чем боится панически, до тряски. Одним из вечеров Альбус почувствовал что-то неладное. Что-то неладное намного больше, чем обычно. Гонты сидели на диванчике и тихо перешептывались. Том время от времени хватал руки Гарри в свои, крепко-крепко прижимал к груди, что-то горячо ему объясняя. Складывалось впечатление, что Том уговаривает его на что-то. Младший сопротивлялся и даже гневно шипел на брата, но видимо, в итоге сдался и лишь вымученно посмотрел Альбусу в глаза. Том шикнул и утащил Гарри прочь. Директор нахмурился и обернулся к одному из портретов, висящих над его столом. — Сэр Берцелиус? В этот момент в раме показался высокий мужчина в широкополой шляпе. — Да, директор Дамблдор? Что-то случилось? Вы всегда можете рассчитывать на меня! Альбус кивнул и пригладил бороду. — Сэр Берцелиус, не могли бы вы присмотреть за мальчиками? Сами их знаете, нет да нет, а куда-нибудь вляпаются. — Да, юность прощает все, — начал картинно обмахиваться шляпой мужчина, — если увижу что-то странное, мгновенно вам доложу, — объявил Сэр Берцелиус и исчез за деревянной рамой. Мальчики долго не появлялись, да и Берцелиус о себе не напоминал. Альбус корил себя за бездействие, но бежать неизвестно куда и отваживать Гонтов от неизвестно чего было совершенно глупо. Близилась полночь, и Альбус подумал, что Гонты решили остаться в подземельях. Да он и сам уже подумывал лечь спать, как Распределительная Шляпа на шкафу вдруг заговорила: — Настала ночь, полная тревоги, Альбус. Гарри Гонту понадобился меч Годрика, — и замолкла, не подавая никаких признаков жизни. — Что? — не понял Дамблдор, он намеревался уже выскочить из кабинета, как на свое место вернулся Сэр Берцелиус. — Директор Дамблдор! — затараторил он, — Я только что видел мальчиков в заброшенной лаборатории в подземельях! С ними была рыжая хаффлпаффка. У Альбуса закололо сердце. Меч, тайная лаборатория, Кейли… Все это не предвещало ничего хорошего. Дамблдор опрометью бросился в подземелья, забыв на столе палочку. Директор поспешно спустился в подземелья, прислушиваясь к себе. «Вот бы успеть, только бы успеть» — звенело в ушах. Альбус, перепрыгивая через ступеньки, спустился по лестнице и едва слышно приоткрыл дверь, проскальзывая внутрь лаборатории. Внутри было темно, так что мужчина не сразу заметил детей. Стоило Дамблдору войти, неведомая сила тут же крепко прижала его к стене. Он пошарил в карманах в поисках палочки, но, не обнаружив в её, замер в надежде, что волчата его не заметили. А они и не заметили. Мальчики сидели на полу, внимательно что-то осматривая. Альбус лишь спустя полминуты понял, что осматривали они кого-то. Это была Кейли. Её тело безвольной марионеткой лежало на полу, напоминая Альбусу сломанную игрушку. Том осторожно водил кончиком меча по её груди, словно что-то вымеряя и постоянно уточняя в книге. Гарри рядом с ним замер и что-то истерично нашептывал, видимо, взывая к его благоразумию. Старший лишь отмахнулся от брата и продолжил прикидывать место удара. — С-скоро, Гар-ри, — прошептал Том, — с-скоро. Гонт что-то прошипел, отчего Гарри начал поспешно зажигать свечи, расставленные в причудливый узор. Запах плавленого воска быстро разнесся по помещению, а черный дым окутал собой мальчиков. Альбуса затошнило. В какой-то момент Гарри отвернулся, а Том, воспользовавшись этим, крепко нанес удар мечом Кейли в грудь. Кровь брызнула ему на лицо, но Том лишь улыбнулся уголками губ и принялся что-то шептать. Директор заподозрил, что это было некое заклинание. Внезапно Альбус ощутил просто свирепейшую волну тёмной магии, окружившую Гонтов. Хотя от ритуала с жертвоприношением другого и не ожидалось. Том тихо засмеялся, затем его смех перешел на истерический хохот. Гарри попытался успокоить брата, но тот ловко схватил его за руку, покровительственно опуская её на тело Кейли и пачкая в крови. — Том, не надо… — едва смог разобрать Альбус, — умоляю, не надо. Но Том не слушал. Теперь он положил руку брата себе на щеку и облизнулся. — Вечны, мы будем вечны, Гар-ри. Она — лишь прах, забудь о ней. Младший задрожал и неуверенно погладил Тома по щеке, размазывая кровь. Они словно бы и не замечали труп у себя под ногами. Старший всмотрелся в лицо Гарри, цепляясь взглядом за каждую деталь, останавливаясь на шраме. — Выс-секи мне такой же, — велел он, передавая Гарри какой-то кинжал. Дамблдор смутно помнил, что похожий изъяли у Ориона Блэка после одной из драк. Гарри испуганно замотал головой. В свете свечей он казался еще тоньше и бледнее, чем обычно. — Я не стану этого делать. Гонт усмехнулся. — С-станешь. Ну же, с-сделай это! Неужели не помнис-шь, что говорила матушка? Я не досмотрел, я виноват. Давай же. Ты не бойс-ся. Гарри дрожащей рукой наотмашь ударил кинжалом Тома по лицу. Тот согнулся от боли, закрывая рану ладонями. Все его лицо покрылось кровью. — Молодец, — он выпрямился, — Гар-ри. Матушка гордилас-сь бы тобой. Том потянулся к чужим губам, а перед глазами Альбуса все почернело. Мир погрузился в небытие.