Волчата

Альбус пришел в себя лишь спустя час. Он поверить не мог, что Том решился надавить на самое больное место опекуна. Впрочем, Гонт никогда не отличался порядочностью. Он мог с легкостью припомнить как минимум дюжину моментов, когда ловил юношу за воровством или ложью. Так что милосердия от Гонта и не ожидалось. Альбус был растерян. Еще ни разу в жизни он не чувствовал себя таким подавленным. Искать мальчиков не хотелось, пускай бегут, куда им хочется. Взрослые уже. Эти Гонты всю кровь из него выпили. Пусть это и эгоистично, зато честно. Альбуса слегка потряхивало. Ему нужно отдохнуть, расслабиться, а лучше попить чаю с чем-нибудь сладким в своем кабинете. Определенно. Хватит с него этой беготни, он на это не подписывался. Моргана их всех дери, он даже не мог отказаться от Гонтов. Их навязали, словно лишний, никому ненужный груз. Тоже самое, что встать где-нибудь в переходе с картонкой «отдам в хорошие руки» и уйти спустя полчаса, оставив их без присмотра. Да, Министерство магии такое…безалаберное. Впрочем, он сам, видимо, не отличался ответственностью, раз не смог разглядеть в воспитанниках эту чернь и грязь. Дамблдор с трудом поднялся по лестницам и застыл перед дверью собственного кабинета. Сердце бешено стучало, мужчине даже подумалось, что еще чуть-чуть, и он упадет в обморок. Сэр Берцелиус на портрете потешно снял шляпу и поклонился. — Директор, вы в порядке? Вы нашли мальчиков? Альбус улыбнулся уголками губ. — Лучше бы и не находил. Портрет недоуменно посмотрел на него, помял в руках шляпу и вдруг что-то вспомнил. — Недавно сюда приходил старший Гонт. Пытался поменять пароль на кабинете. Но я его прогнал, сказал, чтобы без вас не приходил. Мужчина вскинул брови. Зачем Волчатам это? Они хотели что-то спрятать, а, может даже, найти? — Благодарю, сэр Берцелиус. Вы мне очень помогли. После этих слов портрет довольно улыбнулся, Альбус поспешил в свой кабинет. — Рад служить! — донеслось ему вслед. Волшебник почти на цыпочках прошелся по кабинету, внимательно осматривая его на предмет «подарочков» Гонтов. Конечно, портрет их не пустил, но ничего не мешало им, скажем, влететь в окно на метле. Так ничего не обнаружив, мужчина рухнул в кресло и щелкнул пальцами — в ту же секунду перед ним появилась чашка ароматного чая и блюдце с лимонными дольками. Честно сказать, Альбус любил сладкое. Лакомства помогали отдохнуть и даже (как говорили магглы) стимулировали работу мозга. Дамблдор еще раз пробежался взглядом по комнате. Ничего необычного он не заметил, омут памяти выглядел нетронутым, только, разве что, в книжном шкафу книги стояли в непривычном порядке, и Фоукс выглядел слегка растрепанным. Волшебник принялся размышлять. Кажется, это называют мозговым штурмом. Перьев на дне клетки не было, а это значило, что Гонты, скорее всего все-таки пробрались в его кабинет, а перья им понадобились… Альбус не мог сказать точно для чего. Он знал лишь то, что в Лютном за такие перья могли дать немаленькую сумму. Но попасть в Лютный для Гонтов было бы крайне проблематично. Если, конечно, Том не научился аппарировать. На территории Хогвартса всегда можно было найти местечко, где не работали бы антиаппарационные чары. Альбус подошел к книгам. Среди десятков фолиантов была парочка книг, пыли на которой обнаружилось чуть меньше, чем на остальных. Одна из них было книга Риты Скитер. «Альбус Дамблдор — тьма или свет?» — вот откуда Том, ранее не интересовавшийся о жизни опекуна, узнал о Геллерте. Второй же книгой оказался сборник темных заклинаний, который волшебник был вынужден изъять даже из Запретной секции. — А вот это уже интересно, ты как считаешь? — обратился он к Фоуксу, перелистывая страницы книги, — Я думаю, что это очень интересно. Ближе к середине книги Альбус вдруг обнаружил, что одной страницы не хватает. Лист был просто грубо вырван из сборника. Мужчина заглянул в содержание, и все вдруг стало ему ясно — опять крестраж. Видимо, найдя в библиотеке этот ритуал мальчики испугались, что Дамблдор узнает о нем раньше. Альбус слабо себе представлял, что представляет собой крестраж. Он знал лишь то, что тот служит эдаким якорем для души. Мужчина прикинул, где еще можно найти экземпляр такой книги. Явно не в Хогсмиде. Там вряд ли бы позволили торговать чем-то таким. Первым вариантом стал Гораций. Он, по сути, и был единственным человеком, интересовавшимся такими темами. Через Слизнорта прошло много известных и сильных магов, так что он почти наверняка мог узнать о крестражах от мастеров артефактов или знатоков темных искусств. Несмотря на поздний час, Альбус решил навестить зельевара, прихватив с собой, как будто в извинение за ночной визит, банку засахаренных ананасов, всегда припрятанных на дне нижнего ящика в столе на черный день. По коридору он шел быстро, но тихо. Пару раз ему показалось, наверное, все-таки просто показалось, что за его спиной мелькали темные тени. Альбус слишком устал, чтобы переживать еще и об этом. — Гораций, — распахнул он дверь, по привычке не стучась, — прошу прощения, что врываюсь к вам в такое позднее время, но ситуация того требует. Слизнорт сидел в кресле у камина, а на его голове красовался забавный ночной колпак. — Да мне, знаете ли, самому не спится… Альбус неуверенно присел рядом на диван, теребя в руках край мантии. Как мальчишка, честное слово. — Так что вас привело, директор Дамблдор? Альбус замялся. — Понимаете ли, меня заинтересовал один феномен. Я никогда не был силен в артефакторике, так что решил обратиться к вам за советом. Гораций заинтересованно вытянулся вперед и склонил голову. — Да? Альбус решил не тянуть и задать вопрос прямо: — Что вы знаете о крестражах? Гораций поперхнулся и закашлялся, наклонившись так низко, что колпак быстро съехал с его головы. Альбус подскочил с места, пытаясь помочь зельевару. — Не нужно, я в порядке, просто очень неожиданно. Знаете, это очень темная магия. Зачем оно вам? — Знаю. Молю, ничего не спрашивайте. Мне просто необходима эта информация. От его холодного тона Слизнорт устало сощурился и выпрямил спину. — Как скажете, директор Дамблдор. Как я, простой зельевар, могу утаивать информацию от самого директора Хогвартса, — пробормотал Гораций обиженно, но оправился, — Крестраж — это залог бессмертия. Не каждый сможет создать его. Для этого требуется истинное, темное желание убийства. Крестраж требует либо огромной магической силы, либо долгой и тщательной подготовки. На самом деле, известно лишь о паре-тройке магов, кто выжил после ритуала. Ходили себе, значит, жили пару дней, а потом падали замертво. А вообще, не поймите меня неправильно, но вы очень странно ведете себя в последнее время. Носитесь за мальчиками, словно они совершили нечто ужасное. Убийство, как минимум. Альбус хотел закричать. «Да как же вы правы, Гораций!» — мелькнуло в его мыслях. Но что он мог предъявить в доказательство? Простых слов было недостаточно. Он обвел помещение взглядом, замечая омут памяти. Мужчина напряг память. Он помнил об убийстве, он помнил ту ночь, он помнил, как ворвался к мальчикам… Белый шум. Его воспоминания про эту ночь напоминали неисправный маггловский телевизор. Альбус растерялся. Как это могло произойти? Внезапно он кое-что вспомнил. Ощущение присутствия в собственном разуме во время легименции Тома. Так вот что это было. Дамблдору вдруг захотелось ударить себя по голове. Пока он смотрел его воспоминания, Гонт тем временем подчищал его память! Крайне неумело, но ловко. Старый дурак. — Директор, вам нехорошо? Альбус побледнел и покачал головой. — Я должен идти, еще раз простите за поздний визит. Волшебник выскочил из комнаты, оставив банку с ананасами, которую все то время вертел в руках на диване. Мозг мужчины усиленно работал. Сам тот факт, что мальчики живы, уже говорил о том, что кровь — не вода, что означало лишь одно — сила Салазара Слизерина явно перешла им по наследству. Скорее всего, мальчики выжидают результат, зная об опытах других волшебников, они чувствуют страх, поэтому предпочли спрятаться подальше от посторонних. Альбус продолжал размышлять. Кинжал в тело девочки вонзил Том, соответственно, крестраж принадлежал ему. Волшебник вдруг вспомнил забавную привычку Гонта пробовать первым все, за что берется Гарри. Сейчас эта привычка не казалась ему такой милой. Альбуса вдруг осенило: если все пройдет для волчат хорошо, то второго убийства не миновать! А зная Гонтовскую любовь к показушному «смыслу» во всех их действиях, убитым мог быть кто угодно. Слизнорт, Малфой, Блэк или даже сам Альбус. Мужчина ощутил дрожь во всем теле. Его натурально трясло, словно от лихорадки. Он вырастил монстров! Кишащих в тугом змеином клубке, капающих ядом, улыбающихся так, чтобы всем издалека было видно их острые клыки, монстров. При этом они могли невинно улыбаться и лезть с объятиями к нему, интересуясь, как правильно выполнить домашнее задание по трансфигурации. Ну честное слово, Наг и его Нагайна. Альбус должен предотвратить убийство. Он не сможет пережить еще одну смерть по его вине. Сердце в груди вдруг зашлось в диком ритме, а в голову ударил адреналин. Он может успеть. Дамблдор пронесся по коридорам Хогвартса, случайно разбудив пару портретов и получив несколько ругательств в спину, и выбежал на улицу. Если бы он сбегал от опекуна, рассуждал Альбус, он бы постарался прихватить с собой как можно больше необходимого. Хотя первым делом, разумеется, он бы нашел место, в котором он мог бы остановиться. Мужчина вдруг почувствовал, что совершает большую ошибку, действуя в одиночку, но отступать уже не было времени. Волшебник двинулся по Хогсмиду мрачной тенью, желая проверить свою гипотезу. Он не зажигал Люмос, не желая побеспокоить жителей деревеньки и быть замеченным, отчего даже пару раз споткнулся. Домик, который он до сих пор снимал, сам не зная зачем, пустовал. Даже свет в окнах не горел. Альбус осторожно отворил дверь и выхватил палочку — он ожидал нападения. Никаких проклятий в него не полетело, и только тогда Альбус осознал, что в доме подозрительно тихо. Не шуршал даже заяц Шархан, полюбивший жевать обои в одной из комнат. Его нельзя было приносить в Хогвартс, так как дикие лесные зайцы не входят в перечень разрешенных животных, отчего зверек все свое время проводил в домике. Только спустя минуту Альбус осознал — зайца в доме не было. Пустовали также некоторые шкафы и ящики. Вот как, значит. Дамблдор понял, что побег у Гонтов был спланирован, что означало, что у них есть место, где можно переночевать. Мужчина медленно прошел по дому. Лист из книги Гонты вырвали и попытались сменить пароль в кабинет, чтобы задержать его, это ясно. Память ему «подправили» для затруднения для дачи показаний. Но зачем им заяц? Неужели в них хватило эмпатии для того, чтобы привязаться к животному? У Дамблдора в очередной раз кольнуло в сердце. Неужели он действительно такой плохой опекун? Осталось выяснить, куда именно пропали Гонты. Зная Альбуса, в Хогсмид и Запретный лес они бы не сунулись. Была уже попытка. И они ее отлично запомнили. Альбус подумал, что на его и так седой голове прибавится седины. Он попытался мыслить рационально. Гонты вполне могли осесть у родителей своих друзей. Мужчина наколдовал Темпус — мистер Малфой и Мисс Блэк наверняка уже спали в своих спальнях. Неразумно будить их, наводя на остальных учеников панику. Нужно дождаться начала занятий. В эту ночь Альбус почти не спал. Все его мысли вертелись и крутились в голове, лишая покоя. Мужчина пытался заставить себя вспомнить лицо погибшей Смит. Её блеклые голубые глаза и ядовито-рыжие волосы. Память нехотя подсовывала ему образ девочки. Волшебник чувствовал, как по нему струится холодный пот, стоит ему вспомнить Кейли и Тома вместе. Девочка сама вырыла себе же могилу. На утро Дамблдор с трудом пришел в себя. От недосыпа голова гудела, но, выпив пару чашек кофе, Альбус вдруг ощутил странную, нездоровую бодрость, отчего решил начать действовать незамедлительно. Он чувствовал себя бойким мангустом Рикки Тикки Тави, что вот-вот нападет на Нага с Нагайной и предотвратит нечто страшное. Альбус настиг толпу слизеринцев в коридоре, сразу отмечая взглядом копну черных кудрявых волос мисс Блэк. Видимо, она тоже его заметила, отчего решила пригнуться, утянув за собой Абраксаса, который, к ее несчастью, оказался значительно выше, поэтому в толпе все еще отчетливо виднелась его светлая макушка. — Мистер Малфой, мисс Блэк, могу я с вами поговорить? Толпа сразу же расступилась. Молодые люди выпрямили и напряженно, не сговариваясь, улыбнулись. — Да, профессор Дамблдор? — пробормотал Абраксас, стараясь скрыть волнение. — Могу я попросить вас поболтать со мной тет-а-тет? Подростки согласно кивнули и поплелись за ним. Орион засвистел им вслед. — Я наслышан о ваших ночных приключениях, — начал он. Почему-то Альбус точно знал, на что надо давить. Ребята мигом побледнели. Абраксас поправил галстук так, словно хотел на нем повеситься. — Боюсь, что я буду вынужден сообщить о них вашим родителям, — дело сделано, Альбус надавил на ту самую болезненную точку, свойственную всем детям из чистокровных семей. Оставалось только ждать. Конечно, с его стороны это было не совсем честно, но на войне, как говорят магглы, все средства хороши. — Не надо, — первой подала голос Бурга, — профессор Дамблдор, пожалуйста. Альбус знал, насколько же сильно она боится родителей. Через него, в конце концов, не одно поколение Блэков прошло. Абраксас стал еще бледнее обычного, увидев ухмылку на лице мужчины. — Я, конечно, мог бы сохранить это в тайне, если вы откроете мне свою. Ребята переглянулись, покраснели и отвели взгляд. Стало понятно, что каждый задумался о чем-то своем. — Где Гарри и Том? — напрямую спросил маг, ощущая дежавю. Абраксас потеребил галстук еще раз, склонил голову и обреченно выдохнул: — В Выручай-комнате на седьмом этаже… — Малфой выглядел так, словно сознавался самом тяжком грехе. Вальбурга ткнула его локтем в бок. Альбус вскинул брови. — Их там нет. Слизеринцы вздернулись и изумленно посмотрели на директора. — Говорила же тебе, что они что-то задумали, — сквозь зубы рыкнула девушка однокурснику и сдавленно улыбнулась, — тогда мы ничего не знаем, сэр. Мужчина внимательно всмотрелся в лица детей. Они действительно выглядели изумленными, и, хотя, детишки со Слизерина всегда отличались особой артистичностью, им хотелось верить. — Ладно. Можете быть свободны. Подростки еще раз кивнули и поспешили догнать однокурсников. Альбус хотел пойти выпить еще чашечку кофе, но тут его взгляд зацепился за гербы на мантиях слизеринцев, что еще толпились неподалеку. Змеи. Мужчина вспомнил прибитую к двери Гонтовской лачуги змею и содрогнулся. Затем слегка дернул себя за бороду. Точно. Зная Гонтовскую любовь к символизму и своей семье, было вполне вероятно, что мальчики отправились туда, откуда их и забрали. Не даром же они пытались сбежать. В кои-то веке им это удалось. Мужчина вернулся в свой кабинет и принялся судорожно искать координаты для аппарации. Где-то же он их записывал. Альбус выдвинул один из ящиков в столе и заметил, что бумаги, сложенные там, лежали не в совсем привычном порядке. Так, словно бы их кто-то брал до него. Волшебник приподнял стопку документов и обнаружил обрывок бумаги с выведенным его же рукой адресом «Литтл-Хэнглтон. Чуть севернее.» Альбус кивнул сам себе и аппарировал. Он оказался на смутно знакомой лесной опушке. Тишина вокруг показалась мужчине пугающей, не пели птицы, был слышен лишь треск деревьев где-то вдалеке. Альбус прошел чуть дальше. Он подумывал о том, что Гонты могли бы установить чары, скрывающие их ночлег от чужих глаз, но увидев полуразвалившуюся лачугу, понял, что они этого в любом случае не сделали. Маг тихо пробрался вперед и застыл за одним из массивных деревьев. На крыльце дома сидел Гарри. Он что-то шил. Дамблдору показалось, что тот пришивал воротник к рубашке. Тома рядом не наблюдалось. Время от времени Гонт поднимал голову и внимательно осматривался. На его лице вновь красовались очки. — Профессор? — на лице Гарри отразилось непонимание, затем ужас и явное желание убежать. — Спокойно, — вышел к нему Альбус, демонстрируя отсутствие палочки, — я не причиню тебе вреда. Гонт отложил шитье и дернулся в сторону двери, но, сладив с собой, остался на месте. — Вам повезло, что сейчас тут нет Тома. Он давно на вас зуб точит. Дамблдор удивленно вскинул брови и подошел поближе. — Объяснишься? Гарри отвел взгляд, но через секунду вновь посмотрел на опекуна, в его глазах читалась тоска. — Вам лучше уйти, — коротко проронил мальчик, — если хотите, чтобы с вами все было хорошо, вы должны уйти и забыть нас и это место навсегда. — Это почему же? — не выдержал Альбус. Гонт сцепил руки в замок и как послушный ученик выпрямил спину. — Мы убивали людей. И мы будем делать это еще. Еще и еще. Если Том захочет. Ему нравится сила. — Полагаю, следующая ваша цель — я? — догадался Дамблдор. — Верно. Он хочет, чтобы я убил вас. Вы должны спрятаться, профессор. Это нужно для крестража. Всегда можно кинуть Аваду в какого-нибудь умирающего маггла… — Но это не сработает, — вставил маг, — я знаю. Почему ты идешь у него на поводу? Гарри задумался. Казалось, он совсем расслабился, но крепко сцепленные руки его полностью выдавали. — Вы же считаете, что любовь — самая могучая сила. Это так, — медленно выдохнул он, — а еще любовь дико простая и одновременно сложная. Я люблю людей, и это простое чувство. С вами — просто, с Абраксасом и Бургой — просто, а вот с Томом сложно. Мне хочется накричать на него, ударить, отомстить за то, что мы стали такими отвратительными, — Гонт задрожал, — но каждый вечер я целую его и желаю спокойной ночи. Гарри хотел сказать что-то еще, но Альбус прервал его: — Не нужно. Я понимаю. — Нет! — вдруг разозлился мальчик, — Вы не понимаете! Я люблю его! И если он скажет убить вас, я убью! Он — моя семья, но и вы тоже являетесь её частью. Я не смогу жить, если узнаю, что вам суждено погибнуть от моей палочки. Том скоро вернется… — А где он? — не вовремя спросил Альбус, пытаясь скрыть собственные слёзы. — Наведался к отцу…к Риддлу, — оправился Гарри, — Том выбирает. Либо он, либо вы. Всё. Уходите. Ради Мерлина, ради Морганы или кого-либо еще уходите! Молю вас, уходите. Альбус обернулся в сторону леса. — Хорошо. Спасибо. Прощай, Гарри. Гонт не ответил. Альбус понял, что тот не поверил ему, отчего демонстративно аппарировал в соседние кусты и замер там. Гарри вновь принялся чинить рубашку. Примерно через полчаса на опушке показался Том. Его стошнило после аппарации, но, несмотря на это, он нежно улыбнулся брату. — Как дела? — спросил Гарри на английском и кивнул, услышав ответ на парселтанге, — Нет, тут никого не было. Только Шархан испугался ящерицы. Младший спрятал рубашку за спину и пригласил Тома в дом. Дальнейшего диалога Альбус не слышал. Мозг отказывался принимать информацию, полученную от Гарри. Сердце мужчины болело и ныло от ужаса и уныния. Его вдруг замутило от того, что он собирался сделать. Это — не дети. Чудовища. Мужчина попытался убедить себя в необходимости задуманного. Даже Гарри, показавшимся ему таким чудесным и кротким сейчас, открыто говорил об убийстве. Уж лучше убийцей станет Альбус. Руки сами накладывали на домик сильнейшие запирающие чары, а огонек Адского пламени вдруг показался ему живым. Мгновение спустя жар охватил всю лачугу, а на Дамблдора накатило осознание содеянного. Он — убийца. В памяти всплыли все шутки Горация о его дуэли с Гриндевальдом, мертвенно бледное лицо темного мага и его безвольно лежащее на земле тело. Мерлин! Он — убийца! Из дома послышался крик, переходящий в вой. Альбус потерял сознание. *** — Гонты были чертовски странными… — закончил свой рассказ волшебник, все еще щурясь от яркого света в зале допроса. — Так-так, — протянул Грюм. Его лицо покраснело от ярости, — и после этого ты говоришь, что не видел мальчиков? Ты сжег их, Альбус! Ты их сжег! Юные авроры-курсанты послушно что-то записали. — Гонты стояли на пороге войны. А на войне всегда приходится чем-то жертвовать. Аластор покраснел еще сильнее. — Заткнись! Какая война?! Что ты несешь? Худенькая студентка, принесшая Сыворотку правды, подняла руку. — Сэр, есть свидетели, утверждавшие, что слышали от мистера Дамблдора подобные рассказы. Может, он бредит? — Молчать! — рявкнул Аластор, — Бредит он или нет, решать колдомедику Келвину. Услышав эту фамилию, Альбус вспомнил, сколько недоверчивых, злых и презрительных взглядов в свое время получил он от доктора. Дамблдор уже смирился со своей судьбой. Больше его внимание привлекла та самая студентка, что судорожно что-то втолковывала стоящему рядом с ней юноше. — Выбирай, Альбус. Азкабан или психиатрическое отделение Мунго? — Аластор уже открыто глумился над ним, — Приведите авроров. Вы, — он указал на курсантов, — свободны. Студенты побрели в сторону выхода, и, пока рослые Авроры снимали связывающие чары с рук Дамблдора, мужчина заметил, что на лице девушки-курсантки и её молодого человека начали проступать знакомые шрамы. Альбус грустно улыбнулся. Что ж, видимо, Рикки Тикки Тави так и не суждено одержать победу над Нагом и его Нагайной.