Останься со мной

Джейс дважды ронял ключи, пытаясь отпереть дверь своей машины. Он был рад, что припарковался в задней части кафе, потому что все они сидели за столиком прямо у окна, и было бы неловко, если бы все глаза были устремлены на него, когда он возился. Это было бы весьма красноречиво, учитывая, как он был потрясен, и он действительно не хотел, чтобы они видели его с трясущимися руками и белым, как простыня, лицом. Он ни в коем случае не собирался ехать на работу, но и не мог поехать домой, потому что не знал, сколько еще времени пройдет до приезда Клэри, и не хотел признаваться, что солгал ей прямо в лицо. Всякий раз, когда он и Клэри нуждались в пространстве в прошлом, он всегда мог спрятаться у Алека — точно так же, как Алек приходил к ним, если у них с Магнусом были особенно громкие разногласия — у них даже были запасные ключи от домов друг друга. Это не имело значения, был ли там другой или нет, им было чрезвычайно удобно в пространстве друг друга, но прошло чертовски много времени с тех пор, как Джейс вообще был в доме Алека, он не думал, что сейчас это правильное место для него. Поэтому он продолжал ехать, пока не выехал из города и почти не выехал из жилого района, пока не добрался до того места, где дома стали дальше друг от друга, с большими участками и более высокими заборами. Добравшись до места назначения, он остановил машину на подъездной дорожке и набрал код доступа к воротам. Дверь открылась, и он въехал внутрь, припарковал машину возле дома и вышел. Он взбежал по ступенькам к входной двери, зацепившись носком ботинка за верхнюю ступеньку, и чуть не растянулся на земле. — Черт, — выругался он себе под нос, когда ему удалось восстановить равновесие. Казалось, что сейчас все идет не так. Носок его ноги пульсировал от боли, и ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем он трижды стукнул кулаком в дверь. Это заняло минуту или около того, но затем Селин стояла перед ним, широко улыбаясь, когда она увидела, что это был ее сын. — Джейс! — она поздоровалась с ним и тут же запнулась, увидев выражение его лица. Беспокойство овладело ею, когда она шагнула в дверной проем. — Милый? — обеспокоенно спросила она. — Я… — голос Джейса оборвался, и он резко втянул воздух через нос. — Я потеряю ее, мама, — прохрипел он, когда она схватила сына за руки и крепко прижала к себе. Селин всхлипнула, когда одной рукой погладила его по спине, а другой легонько погладила по затылку. Через пару минут они вошли внутрь, Селин повела его через кухню, указала на длинный стол под аркой и занялась приготовлением чая. Джейс никогда не пил чай, обычно предпочитая крепкий кофе, но сейчас он доверял своей матери, поэтому спокойно сидел за кухонным столом, положив локти на него и опустив голову. — Ну вот, — пробормотала Селин, входя в столовую, садясь рядом с ним за стол и ставя две чашки чая и чайник на подставку. — Просто не торопись, — сказала она ему, потягивая чай и глядя в окно на задний двор. Джейс был благодарен ей за то, что она не давила на него, потому что он все еще чувствовал себя немного неуверенно. Через некоторое время он заговорил, его руки обхватили теплую чашку чая, который на самом деле был удивительно хорош, что-то малиновое и сладкое на вкус. — Она думает, что я ее не люблю, — тихо сказал Джейс. — Она думает… Она думает, что я ее больше не хочу, — он не был уверен, что именно скажет его мать, но, возможно, она сделала лучшее — промолчала, только протянув руку, чтобы положить ее на его плечо. Он пересказал их разговор прошлого вечера, рассказав Селин о том, что сказала Клэри. Он был настолько поглощен тем, что говорил, что совершенно забыл отредактировать ту часть, которая касалась их сексуальной жизни — или отсутствия таковой — и как только слова были произнесены, он замер, а его глаза метнулись к Селин. Она скорчила ему гримасу, но промолчала и махнула рукой, чтобы он продолжал. — Я просто… Я не могу поверить, что позволил этому дойти до такой точки, — заключил он. — Она — любовь всей моей жизни, мама. Я не могу поверить, что позволил ей чувствовать, будто я не хочу ее, что я не хочу нашего брака. — Мне жаль, малыш, — пробормотала Селин, слегка потрепав его по щеке, прежде чем откинуться на спинку сиденья. Они молчали, пока Селин не сделала глубокий вдох и не склонила голову набок. — И что же ты собираешься с этим делать? — Джейс стиснул зубы. — Я… — он сжал пальцами наполовину наполненную чашку чая, которая уже остыла. — Я не знаю. — Ты не рассматривал консультирование? — спросила она. — Психолога? — морщинки на лице Джейса было достаточно, чтобы показать, что он думает об этой идее. — Я уже знаю, что дерьмово обращался с ней, и как будто наш брак ничего не значит, и мне не нужно тратить сотни долларов в час, чтобы сидеть на диване и слушать, как кто-то другой говорит мне это. — Это не то, что подразумевает семейное консультирование, — мягко упрекнула его Селин. — У меня есть несколько друзей, которые пошли на это, и они говорят, что это им помогло, — она облизнула губы и постучала ногтями одной руки по деревянному покрытию стола. — Знаешь… если бы твой отец предложил мне обратиться к специалисту, я бы согласилась, — брови Джейса удивленно поползли вверх. — Я дала Стивену так много шансов… — она вздохнула, но в ее голосе уже не было такой горечи, как раньше, когда она говорила о его отце. — Когда мы только поженились, я была так поглощена этим потоком любви. Я была молода, а твой отец был так красив и очарователен, что совершенно сбил меня с ног. Это делало меня слепой к тому факту, что у него было много глубоко укоренившихся проблем, которые, вероятно, оставались нерешенными слишком долго. Его работа всегда была на первом месте, передо мной, перед тобой. Он нуждался в похвале, которая следовала от победы в тех громких делах, которые были разбросаны по интернету и газетам, и в нарциссическом удовольствии, которое он получал, трахая любую красивую девушку с крошечным мозгом, которая попадалась на его пути. Но… — продолжала она. — И может быть, это делает меня полной дурой, но… если бы он даже показал, что достаточно заботится обо мне, чтобы попытаться и сделать это со мной, я бы осталась, даже если бы это продлилось недолго. — Правда? — Джейс нахмурился. — Знаю, знаю, это звучит неразумно, потому что я лучше других знала, что он патологический изменщик, — заявила Селин. — Но это вовсе не означало, что ему было так же больно просто пожать плечами и уйти, когда я сказала ему, что хочу развестись. Он даже не пытался бороться; он не говорил мне, что хочет остаться со мной, он не говорил мне, что любит меня — не совершай эту ошибку, Джейс. Я знаю, что ты никогда бы не изменил Клэри, ты не сделал бы этого после того, что я пережила на твоих глазах. Однако есть и другие способы причинить кому-то боль, но есть также сотни способов загладить свою вину перед ней. Я знаю, как сильно ты любишь Клэри, и поэтому тебе просто нужно показать ей это еще раз. Селин была права. И она не сказала ничего такого, о чем бы Джейс уже не подумал. — Может быть, терапия не для вас двоих, но по крайней мере предложи эту идею Клэри. По крайней мере, это покажет ей, что ты готов к переменам, что ты хочешь, чтобы у вас все получилось, — сказала ему Селин. Джейс сделал глубокий вдох через нос, а затем отодвинулся от стола, глядя на часы на стене. Он был здесь уже почти полтора часа, поэтому он предположил, что Клэри уже должна быть дома. Он попрощался с матерью и вернулся к своей машине. Селин смотрела ему вслед с печальным выражением лица и поджатыми губами. Джейс выбрал длинный путь домой, проехав прямо мимо их дома в первый раз, и сделал петлю вокруг квартала. Это было глупо — он действительно вел себя глупо — но этот разговор определенно нервировал его. Столкнувшись лицом к лицу с Клэри… А что, если она не хочет даже пытаться? Что, если она действительно покончила с ним — с ними? Когда он въехал на подъездную дорожку и вышел из машины, он услышал музыку, доносящуюся изнутри, и заметил, что все окна гостиной были открыты, так что Клэри явно была дома. Прежде чем он смог собраться с духом, он толкнул дверь и скинул обувь, а затем шагнул в коридор. Клэри сидела на полу в гостиной на большой, испачканной краской простыне, на которой была пара разрывов. Вокруг нее были шарики из папье-маше, некоторые из них все еще казались липкими от клея, другие были наполовину раскрашены, а на одном из них было нарисовано лицо какого-то существа, похожего на лису. Клэри была в огромной рубашке, которая полностью скрывала ее фигуру, и на ее бедрах было немного краски и пятно голубого блеска на щеке. Джейс помнил, что когда она занималась в художественной школе на последнем курсе университета, то почти всегда возвращалась домой с краской, фломастером или блестками на себе. Она много рисовала в свободное время и иногда заканчивала краской на своей одежде, но на самом деле она, казалось, оставляла блестящий след везде, куда бы ни пошла в первые несколько лет своей работы учительницей начальной школы. В конечном итоге он попадал на мебель и на их одежду, и в одном из первых дел Джейса, где он был ведущим адвокатом, адвокат, сидевший рядом с ним, после того, как он сделал свое вступительное заявление, пробормотал, что у него сзади на пиджаке фиолетовый блеск. — Привет, — сказал Джейс, и Клэри слегка подпрыгнула, очевидно не осознавая, что он наблюдает за ней с порога. Она натянуто улыбнулась ему, обмакнув кисть в клей и начав наносить его на воздушный шарик. — Чем ты занимаешься? — спросил он, входя в гостиную и становясь на край простыни. Триш сидела на полу, сложив лапы перед собой, и наблюдала за тем, что делала Клэри, явно зачарованная. На задней лапе у нее было немного синей краски, так что она явно пыталась «помочь», прежде чем поняла, что на краю простыни ей будет безопаснее. — Я делаю это каждые пару месяцев, — ответила Клэри, ее глаза следили за мазками кисти. — Дети их обожают. — О, круто, — Джейс попытался улыбнуться, но провалился. Наверное, это даже хорошо, что она не смотрит. — Они по какой-то тематике? — Да, эти основаны на персонажах из диснеевского мультфильма «Зверополис», — сказала Клэри, положив шар сушиться и взяв другой, погрузив пальцы в синий блеск и начав размазывать его по раскрашенной бумаге. — Я ходила в кино на него вместе с Магнусом. На самом деле он довольно милый, об этом кролике, которая полицейский, и лисе, который вор, и они пытаются справиться с бараном, который хочет захватить город, — Джейс прогудел, а затем сделал глубокий вдох, прежде чем опуститься на колени на простыню позади Клэри. — Я люблю тебя, — начал он, и он был горд тем, как сильно прозвучал его голос, несмотря на то, как сильно он нервничал. — Я люблю тебя и хочу сохранить наш брак, — Клэри отвернулась от него, но он мог видеть, что она замерла с воздушным шаром в одной руке и блестящим покрытием в другой. — Мне очень жаль, что я позволил всему докатиться до этого, потому что ты для меня важнее всего. Наш брак — это самое важное для меня. И я знаю, что упустил это из виду, я знаю, что позволил своей карьере встать на пути, и я… я просто не могу поверить, что позволил этому случиться, потому что я никогда никого и ничего не любил так сильно, как люблю тебя, — плечи Клэри дернулись вверх, и он услышал, как она шмыгнула носом, и Джейс не был уверен, хорошо это или плохо, поэтому он просто продолжал говорить. — Я не могу обещать, что никогда больше не ошибусь, потому что ты знаешь, что у меня есть склонность лажать… — она издала сдавленный звук, который можно было истолковать как смех. — Но я могу обещать, что больше всего на свете хочу быть с тобой и чтобы мы были счастливы, — Триш, казалось, почувствовала его боль, потому что пошевелилась и потерлась головой о его бедро. — И я хочу работать, чтобы снова сделать его лучше. Клэри долго молчала, а потом положила шарик и протянула одну руку, покрытую блестками и клеем, подальше от своего тела, прежде чем откинуться назад. Джейс нахмурился на мгновение, прежде чем понял, что она прижимается к нему. Он изменил свое положение так, что его колени были раздвинуты, давая Клэри некоторое пространство, чтобы опереться спиной на его тело. Он обнял ее за плечи, не заботясь о том, что покрывается краской или блестками. Ее тело, прижимающееся к его, было так приятно ощущать, мягкое и теплое, пахнущее так знакомо, но до боли по-другому. — Я тоже люблю тебя, Джейс, — прошептала Клэри, повернув голову в сторону и уткнувшись ему в грудь, и от этих слов его сердце тяжело забилось, а на глаза навернулись слезы. Триш положила лапы ему на бедро и потерлась головой о локоть Клэри. Из того, каким образом они все склонились друг к другу — он, его жена и их кошка, — Джейс мог на мгновение представить, что они были счастливой маленькой семьей.