Займемся «физикой»?

      — Как ты могла так поступить, Джейн? — грозный голос отца, полный боли и отчаяния, был слышен даже на первом этаже, в нашей комнате, двери которой я плотно закрыл.       Однако моя маленькая сестра, мой крохотный ангелок, не слышит этой бранной ссоры. Она тихо посапывает в своей удобной кроватке, укрывшись пушистым белоснежным одеялом. Её глазки мирно прикрыты, тоненькие нежные губки чуть распахнуты. Всем своим нутром Элейн олицетворяет умиротворение и покой.       Прижав к своей груди колени, я сижу на своей кровати и смотрю на свою сестренку, опасаясь, что она вот-вот проснётся и заплачет. Мне хочется уберечь её от всего этого зла и всей несправедливости, что творятся в этом безбожном мире.       Слёзы, одна за другой, катятся по моим раскрасневшимся щекам, каждый раз обжигая их всё сильнее, янтарные глаза наполнились кровью, а маленькие руки сжимаются в кулачки. Я пытаюсь подавить вырывающиеся всхлипы, чтобы меня не услышала моя Элейн, однако с каждым новым яростным криком моё сердце сжимается до беспредельной боли и сдерживаться очень сложно.       За окном снова надвигаются тучи, что означает приближение дождя.       Ненавижу дождь! Постоянно, когда это явление даёт о себе знать, родители громко кричат друг на друга, вазы бьются так, словно у нас бесконечный запас этих антикварных предметов.       — Я не хочу больше видеть тебя здесь! — слова отца эхом отдаются в моих ушах, вынуждая зажмурить глаза, словно это всё мне показалось, словно этого и не было.       Звонкий треск, а после грохот от громко захлопнутой двери.       — Я и не собиралась больше оставаться в этом доме!       Раскаты грома пронзили небеса, а дождевые капли сильно начали стучать в окна.       Я резко распахиваю глаза и практически ничего не вижу. Я прерывисто дышу и около минуты гляжу вверх, пытаясь сфокусировать своё зрение, однако всё бес толку. Я по-прежнему ничего не вижу. Приподнимаюсь на кровати и чувствую, как по щекам текут слёзы, а волосы стали влажными от пота. Нервно проводя рукой волосам, я тяжело дышу и не могу привести в порядок дыхание. Грудная клетка сжата до такой степени, что кислород не может поступить в лёгкие.       Скинув ноги с кровати, я медленно подхожу к окну и, раскрыв черные занавески, разглядываю, как по окну текут дождевые капли. Небо, которое ещё утром было невинно-голубым, заполонили мрачные серые тучи. Молния ослепляющим зигзагом рассекала эту чёрную пелену, на секунду освещая всё в округе.       Ненавижу дождь! Он никогда не сулит ничего хорошего. Даже в декабре он доставляет массу беспокойств!       На часах всего лишь четыре утра. До занятий оставалось четыре часа. И это время мне надо чем-то себя занять, ибо ко сну сегодня я уже не вернусь.       Свою кровать я убирал тщательно и аккуратно, ведь времени было полно. Застелив всё белым махровым одеялом и в творческом беспорядке раскидав у изголовья кровати декоративные подушки, я направился в душ, где надеялся хотя бы на немного успокоить своё беспокойное состояние.       Однако мои планы прервал мигающий синим огнём мой мобильник, лежащий на компьютерном столе моей комнаты.       «Спокойной ночи, мистер Джонсон ». Время: 00:15.       Лёгкая усмешка коснулась моих губ, и все плохие мысли тут же улетучились. Только эта девочка способна разогнать все мрачные тучи моего настроения такими простыми, но светлыми словами.       «Доброе утро, малышка. Неужели соскучилась по мне, раз решила написать в столь позднее время?».       Оставив телефон на своём месте, я беру из шкафа белое полотенце и чистое бельё и направляюсь в столь желанное место. Постукивающие по стеклу капли дождя впиваются в мой слух, заставляя вновь вспомнить всё то, что я так хотел забыть.       Холодная струя медленно стекает по моему телу, охлаждая не только его температуру, но и мысли. Ничто не успокаивает так, как ледяная вода, потоком льющаяся на обнажённое туловище.       Странно. Раньше ничто не занимало мои мысли так, как воспоминания о прошлой жизни. Тяжёлые воспоминания о том, что произошло одиннадцать лет назад. А теперь в мыслях маленьким просветом появляется образ той, которая три месяца назад буквально свела меня с ума. Приятно вспоминать её громкие возбуждающие стоны, вкус её пухлых губ, привкус которых напоминает клубнику, гладкость её светлой кожи и искрящиеся аметистовые глаза.       Может, меня просто будоражит тот факт, что я — учитель, а она — моя ученица, и эти отношения находятся под строгим запретом? Вполне вероятно, ведь запретный плод всегда сладок. И это я почувствовал лишь тогда, когда остался с ней наедине в кабинете школы.       Подобного рода мысли приводят меня в возбуждённое состояние, отчего тело моментально покрывается мурашками. Не знаю, как я смогу прожить хотя бы несколько дней без близости с моей девочкой!       Покончив со всеми утренними процедурами и аккуратно уложив волосы при помощи фена и геля, я выключаю свет и выхожу из ванной.       На часах всего лишь половина шестого.       Не в силах придумать себе занятие, я возвращаюсь в комнату и обессилено падаю на заправленную кровать спиной вниз. Я задумчиво пялюсь в потолок, разглядывая ровно очерченные на нём полосы.       Прошло три с половиной месяца. В сентябре я познакомился с Дианой, и это знакомство в одно мгновение перевернуло мою жизнь. За это время она стала не только отличной любовницей, но и человеком, с которым я легко мог поговорить по душам. Это приятно осознавать, ведь раньше я видел в ней лишь ту, с которой я любил заниматься сексом.       — Что тебе может быть непонятно в законе Джоуля-Ленца, Диана? — я вновь с ухмылкой всматриваюсь в лицо девушки, которая озабоченно сверлит взглядом аметистовых глаз расписанную моим идеальным почерком тетрадь.       — Да всё! — выпаливает малышка, опалив меня жгучим взором. — Его просто невозможно понять!       Не сдержавшись, я начинаю смеяться над ней. Пунцовая краска покрывает её пухлые щёки, в прекрасных глазах читается злоба и недоумение. А губы мило сомкнуты в узкую линию.       Я пригласил её после уроков к себе домой для дополнительных занятий. Её родителей я поставил в известность, что несколько раз в неделю Диана будет посещать мои занятия абсолютно бесплатно. Им это пришлось по душе, ведь не надо было нанимать репетитора. Да и я бы не вынес, если бы какой-то старик сидел с ней в одной комнате и раздевал глазами мою девочку. Мою. И только мою.       — Мистер Джонсон! — снова возмущается Диана, когда я после недолгого смеха принялся писать в тетради более простую формулировку закона. — Мне не дано понять физику, правда. Мне кажется, что будет лучше, если я переведусь на биологию. Предметы можно поменять до января, поэтому я ещё успею.       — Нет! — резко отрезаю я, оторвавшись от тетради. Я смотрю в её глаза — и она видит нахлынувшую в них ярость. — Биологию ведёт Майк, а он на год старше меня. К тому же на биологии будет присутствовать Хаузер. И я не хочу, чтобы ты сорок пять минут находилась в одном кабинете с этими извращенцами! Это слишком для меня!       Теперь уже настала её очередь смеяться надо мной. Девушка заливается звонким смехом, попутно прикрывая рот рукой, будто из вежливости. Карандаш, что находится в моей руке, громко хрустнул от моей хватки.       — Вы ревнуете, мистер Джонсон? — мягко спрашивает брюнетка, тихо посмеиваясь.       Ревную? Я? Нет, просто не хочу, чтобы моя собственность перешла в руки того, кого я так люто ненавижу!       — Мы отвлеклись от урока, мисс Мейсон. — Монотонно отвечаю я, натянув на себя равнодушную маску. — Сейчас будете решать мне задачу, используя формулу, формулировку которой я записал Вам в тетрадь.       Диана недовольно фыркает и тут же морщит нос, когда, утыкаясь в тетрадь, читает формулу.       Подперев подбородок рукой, я наблюдаю за каждым действием девушки, попутно разглядывая её внешний вид. Её длинные волосы убраны в аккуратный пучок, лишь две одинаковые пряди спадают на её овальное лицо. Стрелки на глазах делают её взрослее и сексуальнее. На её руках были надеты небольшие вязаные браслеты, которые лично сделала моя сестрёнка, красного цвета с чёрной буквой «D». Эти браслеты напоминают мне о том, что я вытворял со своей девочкой только вчера. Одета она в белую рубашку с короткими рукавами, пуговицы на которой были расстёгнуты до неприличия. Далее шли крайне короткие джинсовые шорты. <i>Или она всегда так ходит, или решила поиграть на моих нервах.       Если бы только вчера она не лишилась девственности, то я бы уже сейчас занялся с ней жарким сексом на этом самом столе. Сорвал бы с неё эту узкую рубашку, которая так соблазнительно обтягивает её аппетитную грудь, избавился бы от этих коротких шорт… Её кружевное бельё не заставило бы себя долго ждать… Я бы играл с ней так медленно, чтобы она почувствовала, как сейчас изводит меня только одним своим видом.       В моих джинсах стало очень тесно. Лишь от мысли о том, как эта девочка будет громко выкрикивать моё имя, когда я медленно вхожу в неё, возбуждение накрывает меня с головой.       Я напряг всё мышцы своего тела, лишь бы она не заметила моего состояния. Мне нужно продержаться всего лишь два часа и всё. Я не должен показывать то, как нуждаюсь в ней даже тогда, когда мы просто решаем задачи по физике!       Углубляясь в свои мысли, Диана в задумчивости приближает к своим влажным губам длинный чёрный карандаш. Она обхватывает металлическую головку губами и медленно крутит его, словно хочет съесть. Её глаза пробегают по каждой написанной мной строчке, однако мне кажется, думает она совершенно не об её решении.       Мы сидим в полной тишине. Я слежу за каждым движением своей ученицы, а она кропотливо о чём-то думает и по-прежнему незаметно облизывает карандаш.       — Диана, — я ласково произношу её имя.       Девушка вздрагивает от неожиданности; её щёки моментально покрываются пунцовой краской. Карандаш, который ещё секунду назад находился у неё в руке, с еле слышным шумом ударяется о полированный пол, прокатываясь до микроволновой плиты.       На моих губах играет ухмылка — думала эта девушка явно не о решении моей задачки.       — О чём задумалась? — также ласково спрашиваю её я, краем глаза поглядывая на укатившийся карандаш.       — Я пыталась решить задачу, — нагло врёт она, и её щёки стали краснее моей футболки.       — Врёшь, — не снимая улыбки с лица, произношу я и заглядываю ей в глаза.       — Не хотите и не верьте! — возмущается Диана, поднимаясь на ноги. Глазами она ищет свой карандаш, однако попытка оборачивается неудачей — это доказывают сжатые в тонкую линию губы.       — Там, — я указываю пальцем на месторасположение канцелярского предмета.       Брюнетка тяжело вздыхает и, разворачиваясь на пятках, идёт в направлении карандаша. Она соблазнительно покачивает своими бёдрами во время своей ходьбы. Я облизываю нижнюю губу и держусь буквально на тонкой ниточке.       Она нагибается, опускаясь за предметом. Её шорты такие короткие, что я способен рассмотреть кружева на её чёрных трусиках. Либо я сегодня с ума сойду, либо она меня сведёт.       Бесшумно поднявшись со своего места, я подхожу к девушке, которая уже полностью выпрямилась. Резко хватаю её за бёдра и обжигаю своим дыханием её кожу. Я чувствую, как она содрогается только от одного моего прикосновения. Её дыхание тут же сбилось, а из губ вырвался томный вздох.       — И долго ты собиралась меня мучить? — я нежно целую её в шею, поднимаясь всё выше. Она по-прежнему молчит. Я слегка надавливаю её на бедра, отчего ловлю очередной вздох. — Отвечай.       — Не строили бы из себя умника, то и не мучила бы Вас, — огрызается Диана, пытаясь взять ситуацию под свой контроль. Только вот это не удастся ей. Сейчас она полностью в моей власти.       — А ты не забыла, кто твой хозяин, девочка? — я пытаюсь сохранить свой повелительный тон, однако смешок предательски вырывается из моих губ.       — А Вы не забыли, что у нас занятия? — вновь эта надменная нота в её голосе, что меня буквально выводит из себя.       Я разворачиваю её к себе, переместив руки на её талию. Я смотрю в её слегка напуганные, но на каплю возбуждённые глаза. Я знаю, что ей не хочется заниматься этой чёртовой физикой…как и мне, впрочем. Она хочет большего. И я дам ей это прямо сейчас.       — Урок окончен, — я усмехаюсь и, подхватив её за упругую задницу, поднимаю на руки, вынуждая её обхватить ногами мой торс, а руками — мою шею.       Диана улыбается мне, сильнее прижимаясь к моему телу. В её, на вид, невинной улыбке скрывается похоть и вожделение, а в аметистовых глазах пляшут чёртики.       Я пронёс её через всю кухню и усадил на стол. Её ноги по-прежнему покоятся на моём торсе, однако она расплела кольцо вокруг моей шеи и упёрлась руками на стол.       — И что же Вы собираетесь делать? — девушка усмехается, глядя прямо мне в глаза.       Я никак не могу привыкнуть к тому, как из этой вечнокраснеющей девушки в один момент может получиться похотливая особа, желающая, чтобы с ней вытворяли всякие непристойности даже на этом обеденном столе.       — Сейчас и узнаешь, — я дарю ей свою ослепительную усмешку, после чего губами припадаю к шее, попутно расстегивая мелкие пуговицы на её рубашке. Ни один участок тела не остаётся без моих ласк. Чем больше становится вырез, тем дальше я целую её. Из-за мизерного размера этих белых пуговиц моё терпение лопается, и я резким движением распахиваю её рубашку. Несколько пуговиц падают на пол, а после туда летит и белоснежная ткань. Не знаю, что со мной сделает Диана, когда протрезвеет её сознание, но тратить время на долгую прелюдию я не хочу, да и не могу.        Избавляюсь от бюстгальтера и оставляю небольшой засос на её груди, на что ловлю тихий стон своей девочки, вызвавший стайку мурашек, покрывших моё тело. Обхватываю губами её сосок и слегка покусываю его.       Диана крепкой хваткой вцепилась руками за стол и выгнулась, предоставляя моему возбуждённому взору и моим ненасытным губам свой неземной образ.       Я проделываю этот же процесс с другим соском, после чего стал покрывать нежное тело девушки своими настойчивыми поцелуями, срывая с её губ тихие, но будоражащие моё тело стоны. Добравшись до пупка, я обвёл языком вокруг его основания.       Правой рукой я быстро расстегиваю пуговицу и молнию на шортах Дианы, и она с трепетом наблюдает. Слегка приподняв её, я стремительно стягиваю с неё эту вещь и отбрасываю в сторону. И на ученице остаются лишь те чёрные кружевные трусики.       Перевожу взгляд на девушку и грубо впиваюсь в её губы, левой рукой придерживая Диану над столом. Я жадно оттягивал её нижнюю губу, словно не могу насытиться. С каждым новым поцелуем меня постоянно обдает жаром. И с каждым разом всё сильнее. Я вероломно проникаю языком в её ротик и провожу им по языку девушки.       Неохотно оторвавшись от её манящих губ, я смотрю в её глаза и говорю ровным, диктаторским тоном:       — Ложись на стол полностью.       Девушка сглатывает и, положительно кивнув, исполняет мою волю. Она расплетает свои ножки, оставляя их висеть в воздухе. Взяв её за бёдра, я притягиваю её ближе к себе, после чего слегка опускаюсь перед ней. Стол недостаточно высок, поэтому мне будет куда удобнее.       Языком я провожу мокрую дорожку от пупка Дианы до её гладкого лобка. Нежно поцеловав его через тонкую кружевную ткань, избавляюсь от ненужной вещицы в одно мгновение.       От такой страстной атмосферы я чувствую, как футболка буквально прилипает к моему разгорячённому телу. Взяв её за горловину, я снимаю верхнюю часть гардероба и откидываю на то место, где лежит блузка моей ученицы.       Я смотрю на обнажённое тело девушки с особым восхищением. Её большая грудь вздымается от прерывистого дыхания, осиная талия покрыта мурашками от моих ласк, длинные подкаченные ноги… Заниматься сексом с этой малышкой вряд ли мне когда-нибудь надоест. Однако не хочу забегать наперёд и думать о том, что будет после. Сейчас я хочу её. Хочу всю и в любых позах.       Осторожно провожу рукой по внутренним частям её красивых сексуальных бёдер, наслаждаясь их гладкостью. Я вижу, как щёки девушки покрываются алой краской — не думаю, что ей хотя бы раз приходилось лежать полностью обнажённой на столе своего учителя.       Усмехнувшись, я наклоняюсь к её клитору и без церемонии припадаю к нему губами, захватывая половые губки в плен. Я посасываю, отчего ученица стонет так громко и возбуждающе, что член наливается кровью практически до предела. Я не могу оторваться от неё ни на одну секунду. Мне безумно нравится ласкать её и тем самым срывать с её сладких губ такие приятные стоны.       Мои руки блуждают по телу девушки, пока мой язык нежно и мучительно медленно входит внутрь. Диана блаженно вскрикивает и сильнее цепляется руками за край стола. Я не останавливаюсь.       Продолжаю свои действия раз за разом, ожидая, когда она получит оргазм от моих нежных пыток.       Я достигаю финишной черты, и громкий стон вырывается из уст моей девочки.       Чувствую, как её тело расслабляется в моих руках. Я выхожу из неё и поднимаю взор на довольную девушку.       — Тебе понравилось? — нежно целую её в пупок.       — Да, — сладко ответила Диана, пытаясь отдышаться. Она напрягает руки и хочет подняться, однако я улавливаю её желание и резко хватаю руки, прижимая их к столу.       — Подожди, малышка, — я коварно улыбаюсь, глядя на девушку. — Ты сняла напряжение, однако я всё ещё возбуждён.       Ученица непонимающе смотрит на меня, мысленно прикидывая все варианты. Я молча жду, когда до неё дойдёт вся суть.       — Вы же сказали, что мы должны несколько дней провести без физической близости, — парирует девушка. Наивно, нагло, но ей это присуще.       — Минет будешь мне делать, — глаза брюнетки округляются, как монеты, а губы автоматически поджимаются, когда в её голове происходит такого рода картина.       — Но, — она пытается подобрать нужные слова, но ей это удаётся плохо. Я не сдерживаюсь и громко смеюсь.       — Успокойся, я пошутил, — запускаю руку под талию Дианы, слегка приподнимая её. — Не доросла ещё до такого, — я тыкаю в её носик и улыбаюсь. — Но напряжение мы снимем сексом. — Вижу, как девушка, усаживаясь на стол, улыбается мне в ответ.       Я быстро избавляюсь от всей ненужной мне одежды, скидывая её на пол, и сажусь на стол рядом с брюнеткой.       — Садись на меня, — я указываю ей на колени, и ученица покорно исполняет мою волю. Она пересаживается на меня, ожидая моих распоряжений.       — И…что теперь? — девушка в недоумении смотрит в мои глаза, кладя руки на мои плечи.       Беру её за бёдра, безмолвно указывая на её дальнейшие действия. Диана приподнимается, и я резко впиваюсь в её губы, тем самым успокаивая её. Я не хочу причинять ей боль, но и она должна понимать, что провинилась передо мной, переступив через порог моего дома в такой открытой одежде.       Я целую пухлые губы страстно, параллельно сжимая в своих руках бёдра ученицы.       Как только я чувствую своим членом её промежность, медленно и аккуратно насаживаю её на себя. Она стонет мне в губы, а я только углубляю наш поцелуй.       Придерживая её одной рукой, другой я поглаживаю её талию, плавно переходя на грудь. Подушечками пальцев я касаюсь упругого полушария, слегка поглаживая его. Я разрываю наш поцелуй и начинаю покрывать поцелуями её шею.       Спустя некоторое время Диана улавливает ритм нашего соприкосновения и уже самостоятельно насаживается на меня всё быстрее и быстрее, принося мне массу удовольствия. Обычно девушки долго отходят от первого секса, однако эта девочка удивляет меня всё больше и больше.       Быстрее, малышка, быстрее!       Я чувствую свою девочку так пламенно, отчего волна вожделения накатывает всё сильнее.       Чёрт!       Она, прислонив лоб к моей макушке, вздыхает от наслаждения, а я уже не в силах сдерживаться. Сжав в руках её бёдра как можно сильнее, я резко поднимаю девушку и усаживаю на свои колени. Я кончаю ей на живот, вскрикивая имя своей малышки.       Мы оба не можем отдышаться, но я, уткнувшись ей в шею, заговариваю первым:       — Я совсем забыл о презервативе. — На моих губах играет улыбка, однако сердце бешено бьётся от осознания того, что я мог наделать кучу неприятностей. Да и не только их.       — Я заметила, — улыбчиво ответила девушка, целуя меня в густые волосы. — Но я знала, что до Вас это вовремя дойдёт.       Я нежно целую Диану в шею и, подняв голову, страстно, но быстро целую её в губы, поглаживая её оголённую спину.       — Нам пора одеваться. До конца занятий осталось всего полчаса.       Ученица улыбчиво кивает и осторожно опускается своими ножками на пол. Проведя рукой по своим волосам, я вздыхаю и машинально оборачиваюсь на стол, на котором вырисовывается длинная тонкая трещина. От этого я даже не могу сдержать смеха.       — Вы чего, мистер Джонсон? — недоуменно спрашивает Диана, поднимая свои вещи.       — Мне сегодня же придётся купить новый стол, иначе Элейн я не смогу это объяснить, — я пальцем указываю ей на результат наших действий, продолжая смеяться. Девушка подхватывает мой смех, и комната наполняется звонкими голосами.</i>       Этот день мне запомнился очень хорошо. Никогда бы не подумал, что на втором дне отношений буду заниматься сексом на своём обеденном столе.       Поднимаюсь с кровати и иду на кухню, ибо от этих воспоминаний у меня разыгрался зверский аппетит. Подхожу к выходу из комнаты, и мой взгляд падает на мигающий телефон.       «Просто хочу увидеть тебя как можно скорей».       На «ты» мы перешли с ней только спустя месяц наших отношений. Тогда она просто случайно обратилась ко мне таким образом, и я решил, что вне школы буду не против общаться с ней, как с простой девушкой. Да и можно было отказаться от такого, когда мы занимались горячим сексом в моём душе? Вряд ли.       «С нетерпением жду встречи с тобой, дорогая»       Хотя… Я никогда не обращался к ней подобным образом. Мне нравилось называть её малышкой или деткой, но никогда слово «дорогая» у меня не вырывалось.       Я быстро стираю сообщение и пишу новое.       «Совсем скоро я приеду за тобой»       Оставляю телефон в покое и иду на кухню, размышляя о своём отношении к этой девочке.       За эти почти четыре месяца я здорово успел привязаться к ней. Не каждой девушке удавалось настолько привлечь меня, что не было никакого желания прекратить отношения. По крайней мере, до Дианы это удалось лишь одной женщине. И я не думал, что ещё раз смогу попасть в сети какой-либо представительнице женского пола. Тем более Диана стала для меня не только любовницей, с которой я просто обожаю заниматься сексом, но и подругой, с которой я мог обсудить личные проблемы.       За окном по-прежнему стучит дождь, словно он ещё не наигрался на моих нервах. Наливаю воды в электрический белоснежный чайник и ставлю его нагреваться. Пока он закипает, я сажусь за стол, купленный четыре месяца назад, и, подперев голову рукой, смотрю в окно, за которым с небес падают грязные капли, так безумно напоминавшие мне о случившихся событиях одиннадцатилетней давности.       — С кем ты всё время переписываешься, Элейн? — частое пиликанье телефона моей дорогой сестры начинало меня бесить. Я давно стал замечать, что моя любимая блондинка стала проводить время за этим гаджетом больше, чем ей полагалось, но не до такой степени, чтобы проводить в нём всё своё время       — Ни с кем. — Монотонно отвечает сестра, отчего мои руки на руле резко напрягаются. Она солгала!       — С каких это пор ты стала лгать своему родному, единственному неповторимому, самому лучшему старшему брату! — возмущаюсь я, даже не обращая внимания на дорогу. — У тебя кто-то есть, Элейн?       Блондиночка отрывается от мобильника и поднимает голову, глядя мои глаза, отражающиеся в зеркале.       — Ты как был параноиком, так и остался им, — замечает Элейн, недовольно нахмурившись. — Ты только посмотри на меня, — свободной рукой она показывает на себя, на своё маленькое по-детски красивое тело. — Кто посмотрит на такого ребёнка, как я, Кинг? Все видят во мне только маленькую пятилетнюю девочку, но не пятнадцатилетнюю девушку, с которой можно было завести отношения. — Она вздыхает и опускает взгляд на свою синюю юбку. — Я никому не нравлюсь, так что можешь спокойно вздохнуть. А в телефоне, — она переводит взор на небольшой белый гаджет и показывает мне экран, на котором изображены разного рода зверюшки. — Это игра, которую я скачала, чтобы хоть как-то отвлечься от всего. А теперь просто отстань, — Элейн откидывается на сиденье и снова смотрит на мобильник.       Я смотрю на дорогу и сбавляю скорость машины, чтобы не врезаться в какого-нибудь придурка, не умеющего ровно водить автомобиль.       Сестра впервые заговорила со мной таким тоном. Обычно на такие заявления она отвечала какой-нибудь весёлой шуткой или сарказмом, но никогда не говорила, что она никому не нравится. Я не знал, что её может задевать параметры её внешности. Да и что там плохого? Да, она выглядит намного меньше своего возраста, но Элейн очень красива, мила и обворожительна. Она всегда одевается с особым вкусом. В её гардеробе нет ни одного откровенного наряда, какие привыкли носить местные шавки, какие носила её мать…       Элейн сильно отличается от всех девушек. Да, она не выглядит, как модель с обложки, да, она не кокетничает с парнями, не заигрывает и не строит глазки. Но это делает её особенной. Она никогда не предаст человека, которого полюбит. Никогда не бросит его ради молоденького ухажёра.       Элейн — милая, заботливая и любящая всех без исключения девушка. Пусть она и не станет страстной любовницей, она станет замечательной женой. Только вот другие не замечают этого. Да и я бы не хотел, чтобы моя сестрёнка связалась с каким-нибудь отморозком. С таким, как тот Бан, о котором рассказывала Диана.       — Прости меня, Элейн, — искренне проговариваю я, снова взглянув на сестру.       — Это ты прости, брат, — невинно отвечает Элейн, взглянув на меня своим добрым и тёплым взором. — Я не должна была так разговаривать с тобой.       — Всё нормально. Давай я лучше после школы куплю тебе большой пломбир, и мы вместе куда-нибудь сходим? — всё равно с Дианой «занятий» сегодня нет, а с сестрой я давно не проводил время.       — Два больших пломбира и поход в магазин игрушек за плюшевым зайкой, и тогда я согласна, — хитро улыбается сестра, поправив прядь блондинистых волос.       — Хитрюга какая, — улыбаюсь в ответ я, заворачивая к дому Дианы.       По крайней мере, уж лучше я потрачу всю свою зарплату, чем буду видеть расстроенное личико моей сестрёнки.       Я останавливаю автомобиль и вижу, как из подъезда выходит Диана с этим…гадом. Сжимаю руль в руках и невольно издаю рык. <i>День к чертям покатился!       — Брат? — я не в силах сейчас говорить с кем-либо, даже с сестрой.       Большое желание надавить на газ и сбить его, безжалостно лишить жизни. Пожалуйста, дайте мне сил пережить этот момент и никого не убить!       Я, отстегнув ремень безопасности, открываю дверь и быстро выхожу из машины, громко захлопнув дверцу автомобиля за собой. Не знаю, испугал ли я сестру своим поведением, но это выше всех моих сил.       — Доброе утро, мистер Джонсон, — Диана приветливо улыбается мне, однако на моё настроение это ни капли не действует, и она это замечает.       Мужчина, стоящий рядом с ней, в полном недоумении смотрит на меня своими лживыми аметистовыми глазами, которые являются лишь жалкой копией глаз моей бесценной… моей Дианы.       Я уже давно знал, что этот подонок является отцом Дианы, но лицом к лицу я ещё ни разу не сталкивался с ним после всего, что случилось.       — Так, значит, Вы и есть тот самый преподаватель, что занимается с моей дочерью физикой? — монотонно, но с нотой надменности обращается он ко мне.       О да, ты ещё и не представляешь, какой физикой я занимаюсь с твоей дочкой!       — Именно так, — ровным тоном отвечаю я, максимально выпрямив спину. Я не намного выше его, но не показать своё превосходство над ним просто не могу. — Раз уж Ваша дочь решила выбрать профиль с уклоном на физику, то я решил взяться за неё, — на моём лице блеснула многозначительная ухмылка.       На лице мистера Мейсона отразилась ярость при виде моей улыбки, однако больше с ним я не намерен был разговаривать.       — Садись в машину, — отдаю приказ своей женщине и возвращаюсь к машине. — До скорого, мистер Мейсон. — Кидаю я и сажусь на место.</i>       Чайник закипает во всю, однако мои мысли достигли пробуждения, когда телефон запищал от уведомления. Выключаю чайник и достаю из шкафа белоснежный бокал с красной надписью «Самому лучшему брату на свете», подаренный моей сестрёнкой на мой двадцать третий День Рождения. Завариваю крепкий кофе и ставлю бокал с чёрным содержимым на стол, за которым я сидел ещё пять минут назад.       Комнату наполняет запах кофе, отчего живот скручивает ещё сильнее. Я беру из чашки печенье и за несколько секунд съедаю его, наполняя свой желудок хоть чем-то.       — Что с тобой сегодня, Арлекин? — Элейн уже пять минут пытается вытянуть из меня ответ, однако я по-прежнему молчу и сдавливаю кожаный руль в руках. На себе я ощущаю недоуменный и беспокойный взгляд малышки и грозный, но такой волнующийся за меня взор моей сестрёнки.       Я не могу рассказать. Только не сейчас.       Останавливаю машину около школы и, не двигаясь с места, обращаюсь к своей сестре, но уже более ласковым тоном.       — Элейн, котёнок, иди в школу, мы с Дианой подойдём чуть позже, хорошо?       — Ладно, — обнадёжено вздыхает блондинка и покидает нас.       Я ещё минуту сверлю своим взглядом асфальтированную дорогу, на которой разбросанно тысячи камней в творческом беспорядке. Моя ученица молчит, также уставившись на дорогу. Я кладу голову на руль, глаза закрываются, а моя рука машинально берёт за руку Диану, словно этим безмолвным жестом я ищу у неё поддержки, ищу спасения, которого не находил все эти годы. Она крепко сжимает мою руку, а я чувствую себя снова тем одиннадцатилетним мальчиком, забившимся в тёмный уголок своей крохотной комнатки. Мне хочется снова заплакать от того, что знакомая боль начинает терзать моё сердце. Я издаю вздох. В машине стало тесно, слишком тесно для нас двоих. В горле пересохло так, что я и слова выговорить не могу.       Слышу звонок на первый урок и, достав из бардачка свой мобильник, быстро набираю знакомый номер, однако рука моя по-прежнему сжата рукой девушки.       — Томас, у меня ЧП! — с безумной улыбкой выпаливаю я хриплым голосом, когда слышу громкий бас своего друга. Этот приём я использовал в первый рабочий день в этой школе. Тогда мой друг, учитель испанского языка, подменял меня и придумывал мне весомую причину, по которой я моментально исчез из школы. Я прокашливаюсь и продолжаю: — Не мог бы ты взять у меня на первый урок десятый класс? Да, именно его… только вот мисс Мейсон тоже не будет… Да-да… В долгу не останусь, обещаю. Спасибо!       Выключаю телефон, и на моём лице снова отражается то безжизненное состояние.       — Не против сегодня прогулять первый урок? — я смотрю на Диану, и она обращает на меня взор своих безумно красивых аметистовых глаз.       — Я только за, мистер Джонсон, — с грустной улыбкой произносит девушка, — только не думаю, что нас ожидает что-то хорошее.       — С тобой это никак не связано, малышка, — я осторожно беру её за подбородок освободившейся от телефона рукой и тянусь к её пухлым губкам. Нежно поцеловав её, я провожу большим пальцем по её щеке. — Не переживай только.       Я допиваю последние капли мрачного, как моё настроение, напитка, убираю в посудомоечную машинку бокал и иду в комнату одеваться, ибо времени осталось совершенно немного. Мигающий телефон я пропускаю без особого внимания и просто иду дальше, погружаясь в самую глубинку своего сознания.       Не знаю, сколько заняла дорога, но за город я уехал куда быстрее, чем ожидал. Останавливаю машину у знакомого кладбища.       — Зачем мы здесь? — обеспокоенно спрашивает Диана, волнительно оглядывая местность.       — Идём, сейчас всё узнаешь— я отпускаю её руку, вынимаю ключи и выхожу из автомобиля. Обхожу машину и, подойдя к ученице, я нежно беру её за руку и веду за собой.       Могилка за могилкой, беседка за беседкой молниеносно пролетают перед нами, словно мультипликационные картинки, оставляя лишь небольшой отпечаток в воспоминании. Через прикосновение я чувствую, как моей спутнице здесь жутко и, возможно, немного страшно, но со мной ей не стоит бояться. Чтобы её успокоить, я поглаживаю её ладонь большим пальцем, вызывая стайку мурашек, бегающих по её телу.       Я особо не вкладываюсь в то, чтобы рассмотреть покоящихся людей, да и мне никогда не было интересно, кто и когда попал в загробный мир. Каждый раз, когда я приходил сюда, я лишь раздумывал о том, какой будет моя смерть. Однако сейчас я не могу думать даже об этом.       — Мы пришли, — останавливаюсь перед чёрной могилой, на которой изображена фотография девушки с рыжими, как у меня, волосами. На её бледном лице светится улыбка, а глазах искрится счастье.       — Джейн Джонсон, — судорожным голосом читает ученица имя моей матери. — Она умерла совсем недавно, но Элейн…       — Элейн всегда думала, что её мать умерла, когда ей был год. Я и отец хотели, чтобы она так думала, — равнодушно произношу я, не отрывая взгляда от этой рыжеволосой женщины. — Я тебе сейчас расскажу полностью всю историю, Диана, но ты, пожалуйста, не принимай всё случившееся на свой счёт. Как я уже говорил — ты здесь не причём.       — Хорошо, — я слышу в этом маленьком слове столько эмоциональных нот, однако самая большая из них — нота непонимания.       — Мой отец, Рейдер Джонсон, и твой отец, Диана, ещё со школьной парты были лучшими друзьями. Они были ровесниками, всегда и всё делали вместе. Даже поступили в один колледж. Только вот моему отцу пришлось жениться намного раньше, чем мистеру Мейсону. В девятнадцать лет он связал себя узами брака с одной красавицей. И то в этом не великая любовь сыграла большую и значительную роль, как ты можешь подумать, — я стараюсь сдерживать свой порыв эмоций и сохранять в голосе спокойствие, однако мне это даётся очень тяжело. — Она забеременела, и чтобы я не родился вне брака, они поженились. Вот только от этого никому не было ни пользы, ни счастья. На одном из моих Дней Рождения отец пригласил в гости своего лучшего друга, впрочем, как и обычно. И, видимо, мистер Мейсон не мог сдержать восхищения красотой этой женщины. Я буду краток в этом эпизоде. Скажу лишь то, моя мать изменила моему отцу с твоим.       Диана сжимает крепче мою руку; я притягиваю её к себе, вынуждая приобнять меня, и одной рукой поглаживаю спину своей девочке.       — Твой отец тогда ещё не был знаком с твоей матерью, — поясняю я и продолжаю рассказ, — отец узнал об этом, но простил обоих. Он был очень добрым человеком, да и сейчас он является таким же. Не таким, конечно, как моя Элейн, но он добрый и спокойный. Спустя несколько лет твой отец всё-таки женился. Родилась ты, спустя год родилась Элейн. Но, видимо, страсть между твоим отцом и моей матерью не утихала. Хотя я бы даже не сказал, что страсть. Между ними было нечто большее, но это было намного меньше, чем любовь. Я не знаю, как это объяснить, да и неважно это. И когда отец узнал об очередной измене, он выгнал Джейн из дому. У них был такой громкий скандал, что даже на первом этаже было слышно, как они кричат друг на друга. Видела бы ты, во что превратил отец их супружескую спальню… Честно, я не знаю, знает ли твоя мама…       — Знает, — уверенно прерывает меня Диана. — Я теперь понимаю, почему между ними всегда был холод. Видимо, мама не хотела позора для семьи, поэтому сохранила отношения. Всё стало понятно. А я думала, дело лишь во мне…       — Ничто плохое не может быть связано с тобой, — я крепко обнимаю её и, уткнувшись в её макушку, нежно целую. — Я рядом, и ты для меня всё…       Последнюю фразу я сказал тогда так тихо, что Диана вряд ли услышала меня. В тот день мы опоздали даже на второй урок. Но я объяснил это тем, что моей ученице стало плохо по пути в школу, и я отвозил её в больницу. Было забавно смотреть на лица молоденьких училок после моего рассказа. Явно они не подозревали, что Диана каждое утро ездит в моей машине в школу. Да и не только утро у нас проходит совместно. Я беру ключи от своей квартиры и по пути к выходу хватаю телефон.       «Я в школу приду пораньше; за мной можете не заезжать».       За четыре месяца она лишь раз пошла в школу без меня. Это был первый день, когда я появился в этом учебном учреждении.       Иду к машине и вижу рядом с ней свою маленькую Элейн с зонтиком, рассматривающую проезжающие мимо транспортные средства.       — Да что вам всем сегодня не спиться, — улыбаюсь я, однако улавливаю удивлённый взгляд сестры.       — Вообще-то до звонка осталось пятнадцать минут, Кинг. Я уже десять минут жду тебя, — учительским тоном проговаривает девочка.       Воспоминания заняли намного больше времени, чем я мог себе представить. Я одариваю сестру виноватой улыбкой, открываю ей дверь, словно дворецкий, и иду на своё место.       — Кинг, — вопросительно позвала меня сестрёнка.       — Да, — я вижу, как неловко ерзает Элейн на своём месте. Такое состояние я улавливаю уже несколько дней, однако не решался задавать вопросы. Мало ли что может стукнуть в женскую голову. Хотя в данном случае, детскую головку.       — А как ты почувствовал, что влюбился в Герхард? — щёки Элейн краснеют, а моё сознание плывёт. От такого резко вопроса я даже подавился собственной слюной.       Я резко останавливаю машину и поворачиваюсь к сестре, ошарашенно осматривая её с ног до головы.       — Ты про Герхард откуда знаешь? — прокашлявшись, спрашиваю я. О ней знал только лишь мой лучший друг, Томас, но с Элейн он особо не общается. Да и история с этой девушкой закончилась много лет. Откуда про неё узнала моя младшая сестра?       — Ну-у-у, — мелодично протягивает сестра, убегая от прямого зрительного контакта со мной. — Я видела в твоём телефоне переписку с Томом, да и фотографии этой девушки нашла… Это всё вышло случайно. В тот день, когда ты приехал к нам, я играла в игру на твоём телефоне, а там сообщение выскочило. Ну, я и нажала на него… Извини, Кинг, — она смотрит на меня таким невинным взглядом, что я не могу злиться на это маленькую девочку.       Я вздыхаю и откидываюсь на своё сиденье.       — Это на самом деле сложно объяснить, Элейн, — задумчиво произношу я, вспоминая черты лица девушки, о которой уже сумел позабыть. — Когда я увидел её на занятиях по биологии, то просто не смог перестать думать о ней. Я видел, как она смеётся, разговаривает со своими подругами… Мне нравилось наблюдать за тем, как она мило краснеет. А когда чёлка спадала на её лицо, я буквально голову терял. На каждом занятии я наблюдал за ней, от других узнавал о ней много чего интересного. Каюсь, ради этого я даже начал встречаться с её подругой. — Я засмеялся, однако почувствовал осуждающий взгляд за своей спиной. — Она сама вешалась на меня, а мне нужен был повод разузнать как можно больше о той, что покорила моё сердце.       — И когда же ты ей во всём признался?       — Никогда, — я пожал плечами. — Она даже не знала обо мне. Но сама посуди, Элейн. Герхард была практически самой умной девушкой в группе — умнее был лишь тот батан, имя которого я уже не помню. Она была правильная, образцовая девушка, понимаешь? А кем был я? Парень, который спит с каждой, которая ему понравится. Я не умею обращаться с такими, как она. Поэтому я два года занимался на биологии, а потом перевёлся на физику. Герхард год назад вышла замуж, насколько мне известно, и она уже на первом месяце беременности. Она счастлива, а я бы не смог дать ей этого счастья, которого она заслуживает. — Я тяжело вздыхаю и закрываю руками лицо. Не знаю, какая реакция сейчас у сестры, но так откровенно я даже не мог с Томом поговорить. Любовь к Герхард я сохранял на протяжении многих лет, мне тяжело было взять и разлюбить её. Возможно, я что-то и сейчас чувствую, но я не уверен. Ощущение, словно меня настигло что-то другое.       — Прости, — тихо пролепетала сестра, — я не знала, что всё настолько плохо…       — С чего ты взяла, что всё плохо? — спрашиваю я, повернувшись к сестре. — Всё уже давно прошло, Элейн. — Мои губы трогает лёгкая задумчивая ухмылка. — У меня своя жизнь, у неё — своя. А теперь поехали в школу, мы можем опоздать. — Я завожу машину, и за несколько минут мы доезжаем до школы.       В полном молчании мы идём в это учебное учреждение. Элейн идёт в свой класс, пожелав мне прежде удачи на занятиях, а я иду совсем в противоположную сторону от учительской. Пусть сейчас у меня и урок в классе Мейсон, но я хочу увидеть её сейчас и поцеловать свою малышку. Я прохожу мимо компании кокетливых учениц, которые учатся в одиннадцатом классе. Одна из них даже осмелилась подмигнуть мне, однако я просто прохожу мимо. Одной ученицы мне вполне хватает.       Захожу за угол, и моё сердце буквально останавливается. Моя грудная клетка сжимается до предела, отчего я не могу нормально дышать. Этого быть не может. Это просто сон, и я скоро проснусь… Я не могу видеть эту картину на самом деле.       Она не может так поступать со мной!... Или... может?       Моя девочка прижата к стенке руками этого подонка, и его губы захватывает в свой плен губы Дианы… Она даже не сопротивляется…       Мой мир превратился в вакуум, где нет ничего, даже воздуха. Я не чувствую ничего, кроме жгучей боли внутри. Я не вижу ничего, кроме этой отравляющей сознание картины...