Невинная улыбка

Она смотрела на это красивое, безмятежное лицо. Оно кажется ей чем-то необыкновенным и прекрасным, нежели лица других парней, чьи глаза выражают только гнев и похоть. Он же, спящий вместе со своими наушниками, отличился от других чрезмерным спокойствием и добродушием к её персоне. — Спящая красавица, — улыбается ребенок и залезает на кровать тому, садясь немного ниже живота, отчего вампир нервно мотнул головой. «Голубые глаза голодно и похотливо смотрят на неё, интимно говорят, что не только хотят её сладкой, дурманящей крови, но и её всю без остатка. Девушка тщетно сопротивляется, стараясь не заплакать от таких унижении и своей никчемности. Шу смотрит на её старания вырваться из крепкой хватки и усмехается. Бесполезно, и она это знает.» Внутри светловолосой вспыхивает липкая злоба и неверие, призрачное непонимание из-за мелькающих картин в памяти. Они пугающие и тревожные и появляются вслед за друг другом. Затем становится действительно паршиво, когда эти иллюзии с участием парней переплетаются с её настоящим и соединяются воедино. Она чувствует, как чьи-то грубые мужские жадно скользят по её спине, еще маленьким грудям. Ей кажется, что она слышит очень знакомое рычание и шипение над своим ухом. И от этого так страшно, что затягивает в самую глубь. Шу просыпается и чувствует, толком не открыв свои глаза, что кто-то обхватывает его горло своими тонкими пальцами и душит. Довольно сильно, но эта боль терпима, хоть и неприятна. И какой идиот решился задушить самую грозную нечисть, вампира? Хочется засмеяться ему прямо в лицо, но в следующую минуту парень и вправду будто бы задыхается. Перед ними находилась никто иная, как Юи, конечно, восьмилетняя. Почему-то сидящая на нем, и привычно кажущаяся безвольной фарфоровой куклой. Но… от этого становится не по себе, когда удушье становится больнее и она смотрит на него своими безжизненными глазами. Это так непривычно и пугающе. Сама девочка же дрожит и бьется в консульвах — так привычно и настораживающе. И от этого почти больно в груди и горле. — Юи, — приглушенно произносит её имя вампир и старается воззвать к ней рассудок без применения своих сил и насилия, что дается ему тяжело. Так как хочется встряхнуть её хорошенько и ударить за не подчинение, но сейчас она ребенок и не должна страдать от рук его братьев… — Юи, слышишь ли ты меня? Но в ответ лишь последовало напряженное молчание и ногти девочки вцепились в кожу. — Юи, Юи, — беспомощно повторяет тот, словно мантру, и по настоящему задыхается в кипении своих чувств, тонет в унизительном и греховном стыде. — Ой, — опомнилась светловолосая и разжала пальца с горла, убирая дрожающие руки в сторону и сбегая с этой проклятой комнаты. — Ах, — простонал Шу и списал бегство восьмилетней на инстинкт самосохранения, потому принялся наконец-то нормально поспать. Но не спится и лежать просто так на мягкой кровати не хочется, поэтому решил проведать младшего брата в его лаборатории, где тот обычно просиживал все свое время. — Рейджи, давай кое-что обсудим, — как и ожидалось: ученый просиживает все свое время здесь, в лаборатории. Тот не ответил и это старший вампир воспринял, как приглашение, отчего Рейджи скривился и проводил его приход с ненавистью, скользнув взглядом по измученному лицу того и заметив царапины на горле. И наткнулся на усталый, но серьёзный взгляд брата, кивнув ему и поняв, что предстоит деловой разговор. Как в старые времена до поджога деревни лучшего друга Шу, Эдгара.