Детство

      Сегодня суббота, а ещё день рождения у Юнги. Четыре дня назад был день рождения Чимина, а завтра у них годовщина свадьбы. Семья решила отпраздновать все три праздника в один день. С самого утра альфа занимается приготовлением блюд, а омега — генеральной уборкой дома. Собственно, ждут они только близких друзей и своих родителей.       После уборки первого этажа Чимин принялся за второй. Их с Юнги спальня, комната отдыха… И омега дошёл до двери старшего сына.       — Хосок, солнце моё, спишь? — стучит родитель, на что получает раздражённое мычание, — Вставай давай. Уже двенадцать. Не забудь поздравить отца.       — Пап, отстань.       — И приведи свою комнату в порядок.       — Я никого сюда не впущу.       — Это не значит, что нужно жить в свинарнике. Я сегодня делаю…       — Я сам разберусь!       Ох уж этот подростковый возраст. Один чёрт знает, что произошло в голове младшего омеги, и то вряд ли. Пятнадцать лет всё-таки. Но Чимин решил оставить сына в покое — нет никакого желания портить себе настроение перед праздником, пусть делает, что хочет.       Зато младший сын папе всегда рад. Омега тихонько открывает дверь и проходит в комнату. Здесь немного душно, поэтому омега залезает за шторы и приоткрывает окно, выпуская прохладный утренний свежий воздух. И звуки природы.       — Чонгук~а, — мягко зовёт папа своего маленького четырёхлетнего альфу, тихонько садится на кровать, на которой ребёнок развалился на животе в позе звезды, и целует в макушку, — дорогой~       — Ммм, — мальчик приоткрывает глазки, совсем чуть-чуть, чтобы посмотреть, кто его будет, хотя прекрасно понимает, что это папа — по голосу и запаху мёда, сладко зевает и переворачивается на бок, лицом к родителю, закрытая глазки.       — Просыпайся~       — Папочка, ещё немножко…       — Помнишь, какой сегодня день? А~       — Когда я не должен идти в садик, но ты меня все равно будишь…       — Во-первых, уже двенадцать. Во-вторых, так и быть, даю подсказку: сегодня суббота.       Альфочка сразу же открывает глаза и вскакивает, вернее, принимает сидячее положение. Выглядит ребёнок ну точно как воробушек: ротик приоткрыт, глаза горят, на голове гнездо, ночная рубашка задрана…       — Сегодня у отца день рождения?!       — Всё верно, крольчонок.       — Скорее, папочка! Папочка! Почему ты меня не разбудил? Надо срочно поздравить отца! Где мой подарок? Ему понравится?       Ребёнок моментально спрыгивает с кровати и носится по всей комнате, заглядывая в каждое своё «тайное» место в поисках подарка. Но ни рисунка-открытки, ни шоколадки, которую выпросил у родителя под предлогом «её так любит отец», не находит, из-за чего смотрит обречённо на папу, а в глазах уже собрались слёзы, губки надулись, и мальчик вот-вот…       — Тише, Чонгук, не надо сразу плакать, — но из уст альфочки срывается всхлип.       — П-пап~       — Нет-нет-нет. Иди ко мне, — Чимин сам подходит к сыну и обнимает, — вот куда ты спешишь, ураган? Ты же не Молния Маквин. Спокойно давай посмотрим ещё раз? Может быть ты вчера ещё рисовал и положил новые рисунки сверху? — напоминает родитель и вытирает слёзы с щёк. Чонгук шмыгает носом, но идёт к уже выдвинутому ящику и смотрит ещё раз. Папа всегда прав. Под ещё тремя листами лежит его подарок для отца. Альфочка снова шмыгает, но теперь улыбается, берёт в ручки подарок и поворачивается к родителю.       — Нашёл.       — Всё хорошо, Гук~а. Не нужно чуть что плакать, верно?       — Спасибо, папочка.       — Беги, поздравь отца, ему будет очень приятно.       У Чонгука улыбка до ушей и светится он ярче, чем новогодняя гирлянда. Альфочка выбегает из комнаты и со всех ног несётся к любимому родителю. Чимин лишь усмехнулся и развернулся обратно к кровати, чтобы её заправить.       А внизу работа кипит: пока варится рис, Юнги нарезает рыбу, огурцы уже порезаны, да и всё остальное подготовлено для будущих ролов, классических и запечённых. Куриная грудка жарится на сковородке, осталось туда закинуть морковь с перцем, лапшу удон и залить соевым соусом. Вообще-то Чимин просил не делать всё самому, что после уборки обязательно поможет, но альфа упертый баран, который любит все делать сам.       — Отец~       Юнги сразу же смотрит в коридор и улыбается, когда видет, как быстро бежит к нему младший сын, держа что-то ручках. Альфа бросает всё, садится на корточки и ловит в свои тёплые объятия маленькое сокровище. Мальчик прижимается сильнее, когда отец поднимает его на руки, утыкается носиком в шею и целует туда же.       — С днём рождения, отец!       — Спасибо, Чонгук~а! Спасибо, родной, — мальчик отлипает от родителя и суёт прямо в глаза своё творение.       — Это тебе!       — Ооо, что это? Какая красивая открытка! А это… Мой любимый шоколад?       — Да! Тебе нравится?       — Ну конечно, ребёнок мой золотой.       — Ты готовишь?       — Да, сегодня придут гости.       — Гости? Гости… Тэ-Тэ-хён тоже придёт?       — Обязательно!       — Ура!       — Беги умываться, крольчонок. А потом спускайтесь с папой обедать, — Юнги ставит ребёнка на ноги, возвращаясь у удону.       — А завтрак?       — Ну какой завтрак? Уже почти час дня.       — Хорошо… Отец, а Хоби-хён?..       — Что? Он, вроде, у себя в комнате.       — Он забыл! Отец, без паники, я сейчас сбегаю за ним!       — Чонгук~а, не…       — Я здесь, Гу, — окликает брата Хосок и улыбается.       — Ура! Хоби-хён!       — Ты так рад мне, словно мы с тобой не виделись вчера, — щурит глаза омега и по-хитрому улыбается.       — Вчера ты был чем-то расстроен и ругался с папой, — мальчик опустил голову и виновато закусил губу — да, он подслушивал, пока не пришёл отец.       — Понятно… Ладно, беги, куда собирался.       Мальчик кивнул и побежал наверх. Хосок ещё немного потоптался на месте, но в итоге подошёл к родителю и обнял его, утыкаясь лбом к нему в грудь.       — С днём рождения, отец.       — Спасибо, моё солнце.       — Я люблю тебя, сильно-сильно.       — Я тоже люблю тебя, Хосок~а. И папа любит.       — Я… Знаю.       Они постояли так ещё пару минут, после чего омега первый отстранился и жалобно, словно вот-вот заплачет, посмотрел на отца. Он единственный, кто понимает его.       — Что тебя тревожит, солнце? Почему вокруг тебя тучи?       — Отец… Я договорился сегодня погулять с другом, честно, я забыл, что твой…       — Эй, это не то, из-за чего нужно беспокоиться, верно?       — Папа заставляет меня остаться дома. Но… Тут будут дети… И вы, взрослые. Для меня нет компании.       — Я понимаю твои чувства. Поэтому совсем не против, чтобы ты пошёл погулять. Но буду ждать тебя к вечеру, чтобы ты попробовал тортик. Можешь прийти с другом.       — Ты самый лучший, отец, ты знал?       — Всегда догадывался! Извинись перед папой, ладно? Он всю ночь не спал из-за вашей ссоры.       — Но…       — Папа просто волнуется за тебя. Тем более рассчитывал, что ты поможешь с детьми, последишь за ними. И никак не ожидал, что у тебя есть планы на наш праздник.       — Я… Понимаю… Извинюсь.       — Умница. Поможешь с роллами?       — Конечно, отец.       Дальше всё шло просто отлично. Чимин и Хосок помирились, Юнги наготовил кучу еды, а Чонгук никому не мешал, играясь в своей комнате. В три часа младший омега ушёл, а в четыре начали приходить гости. И самыми первыми пришли Кимы.       — Здравствуйте, здравствуйте! — приветствует друзей Намджун, — Поздравляем вас, Юнги-щи, Чимин-щи, с днем рождения!       — Поздравляем! — поддерживает Джин.       И оба родителя смотрят на их шестилетнего сына — Тэхёна, что стоит чуть за ними тише воды ниже травы.       — Сын~а, ничего сказать не хочешь?       — Поздравляю, дядя Чимин и дядя Юнги…       — Хэй, что ты такой грустный? — переживает омега, — Тэхён~и, почему ты плачешь?       — Ой, не обращайте внимания.       — Тэхён?       — Джин-хён, Джун, походите к столу.       — Ого, как у вас только стол не сломался?       — Ты сам всё это приготовил? — голоса родителей удаляются, а Чимин крепче обнимает омежку, который снова начинает всхлипывать.       — Что случилось, тигрёнок?       — Папа не разрешил взять новую игрушку, а я пообещал Гук-и, что принесу её сегодня.       — Ты прав, это же такая трагедия…       — Но…       — Перебьется Чонгук, ничего страшного. Когда он придёт к тебе в гости — обязательно покажешь, хорошо? А сейчас даже не думай об этом.       — Чонгук обидится на меня и перестанет дружить, — заливается слезам Тэхён и прижимается к Чимину. Омега поднимает ребёнка на руки и покачивает, шепча что-то, чтобы утешить. А потом они вместе поднимаются в комнату к альфочке, который сидит на кровати и «смотрит» в бинокль из ручек.       — Папочка и Тэ-Тэ-хён прямо по курсу! Ой… Хён?       — Чонгук, Тэхён не принёс новую игрушку.       — К-как не принёс? Но…       — Ему папа не разрешил. Поэтому ты увидишь её, как только придёшь в гости, хорошо?       — Да, — как-то грустно отвечает, альфочка, из-за чего омежка шмыгает носом и закусывает губу.       — Не смей обижаться на Тэ, ты меня понял? Это же не его вина, родной. Тэхён видишь как расстроен.       — Хён, ты поэтому плачешь?       — Д-да…       — Не плачь! Честное слово! Я не обижаюсь! — Чимин поставил ребёнка на ножки, и к нему ту же подбежал альфочка и обнял, чем вызвал улыбку не только у старшего, но и у папы.       — Играйте, дети. Кушать позже?       — Да.       — Попозже, дядя Чимин. Спасибо большое!       Омега поцеловал обоих в макушку и ушёл вниз к друзьям. Чуть позже он выяснил, что Кимы купили омежке огромную акулу, которую Чонгук давно просит. И как никогда благодарен старшему, что они её не взяли. Страшно представить, что бы было, как минимум с игрушкой. А до следующей встречи они с Юнги ещё раз подумают, стоит ли покупать её или нет.       Чонгук и Тэхён остались в комнате одни. Как только старший успокоился, то сразу же включил режим активного ребёнка, что не любит сидеть на месте. Джин порой уверен, что у него растет альфа, а не омега. А ведь это всё из-за того, что сын общается больше с альфами.       — Гук-и, а во что ты играл?       — А, в путешествие.       — А можно с тобой?       — Конечно, хён! Только чур я главный!       — Слушаюсь!       — Смотри, залезай на кровать, скорее!       — Почему скорее?       — Потому что здесь пола нет! Это всё лава! Горячая лава! И если ты наступишь или упадёшь — то умрёшь! — альфочка важно ходит по кровати туда-сюда и показывает пальцем на пол.       — Ой! Боюсь, Гуки! Здесь кругом одна лава! — сразу подхватывает омежка и прижимается к другу.       — Скорее, наша скала разрушается!       — Что же делать?       — Смотри, там скала в виде лестницы прямо по курсу! *указывает на шведскую стену от спортивного уголка* Нам нужно туда!       — Но как до неё добраться!       — Хён, а я не придумал…       — Ооо, смотри, давай скинем камни вниз и по ним переберемся!       — Какие камни?       — Подушки, Гук-и! — смеётся старший и подходит к изголовью кровати.       — Аааа! Хорошая идея, хён! Давай вместе, они же очень тяжёлые! — дети вместе притворяются, что скидывают в пропасть с кипящей лавой огромный валун, вот только это подушка, поэтому она отскакивает в сторону.       — Нееет! Слишком далеко!       — Аааа! Скорее!       — Смотри, как красиво плещется лава! Брызги как от воды!       — Оооо, пузырь лопнул, видел?       — Становится жарковато!       Дети скинули ещё парочку подушек на пол, выстроив из них дорожку к стенке.       — Хён, я пойду первым, я же альфа! Я должен тебе помочь.       — Вообще-то, сначала должны идти омеги и дети.       — Тогда я тем более иду первый, потому что я младше.       — Иди давай!       Чонгук первый спрыгнул на огромный камень, присел и прищурился. Вокруг него только лава, которая взрывается огромными пузырями, права на ошибку нет. Тем более, он должен помочь Тэхёну преодолеть препятствие.       — Хён, давай руку!       Альфочка тянется к старшему, а тот и сам идёт навстречу. Вместе, неспеша, дети переходят с камня на камень, помогая друг другу, особенно на маленьких камушках. Они подбадривают друг дружку, смеются, кричат… Короче говоря, полностью погрузились в игру.       — Хён! — альфочка начал падать назад, омежка схватил его за руку, но не удержал, поэтому оба упали в лаву и «погибли», как настоящие герои.       Чонгук ударился головой и спиной об ковёр, а на него сверху упал Тэхён. Младший жалобно проскулил, на глазах моментально появились слёзы. А потом послышались тихие всхлипы.       — Гук-а? Тебе очень больно? Прости, прости своего хёна! Я не успел! Тебе позвать папу? Давай, я быстро! — уверяет друга старший. Он только поднимается, как младший хватает его за запястье, садясь на пол, и обнимает, плачет ему в шею, не отпускает.       — Тише, Гук-а, тише.       В этот момент мимо комнаты младшего проходил Хосок, который, по идее, на секундочку заскочил домой, потому что на улице похолодало, и он решил одеться потеплее и взять что-то другу, чтобы прийти уже ближе к вечеру, но услышав отчаянный плач… Омега сразу же зашёл в комнату и поднял брата на руки.       — Тэхён~а, что случилось?       — Он упал… Мы с ним стояли на подушке, но он начал падать, я не успел поймать и упал сверху.       — Гу, зайка, где болит?.. Пойдём к папе?       — М-мне не больно.       — Тише-тише-тише, тссс… — старший омега сел на кровать и начал укачивать братишку.       — Я сбегаю за дядей Чимином?       — Да, если не трудно, — улыбается Хосок, прижимая брата к себе. Чонгук всё никак не может успокоиться и перестать плакать, ему действительно нужен папа. Возможно ему и правда не больно, а просто испугался такого неожиданного поворота, но факт того, что ребёнок не затихает, остаётся фактом.       Тэхён забегает на кухню, но там пусто. Значит, все либо в гостиной, либо на улице. Правильным оказался второй вариант. За то время, что они играли наверху, пришли ещё гости: одна семья с годовалым сыном, а ещё одна или без детей, или у них их нет. А ещё родители именинников. Омежка быстро находит дядю Чимина, который сидит, в общем-то, в окружении других омег.       — Тэхён? Что такое? Кого ищешь? Где Чонгук~и? — спрашивает родитель.       — Отец, я к дяде Чимину.       — Всё нормально? Он тебя не обидел?       — Да, всё хорошо и нет, не обидел. Дядя Чимин!       Омега вежливо извиняется и подходит к Тэхёну, садясь на корточки перед ним.       — Что случилось?       — Гук-и упал и сильно ударился. Он плачет и…       — Ох, идём скорее.       Чимин взял за руку омежку и они вместе побежали в комнату. Хосок так и сидит на кровати, на руках так и плачет альфочка. Омега, как только вошёл, сразу же подошёл к сыновьям и забрал младшего к себе.       — Мой маленький альфа, такой сильный и смелый. Вы играли, да, крольчонок?       — Уг-гу.       — Всё-всё-всё, родной. Папа здесь. И Тэхён тоже, переживает за тебя. А Хосок вообще места себе не находит. Расскажи мне, маленький, где больно?       — Г-голове. П-пап…       Чимин покачивает сына из стороны в сторону, целует в висок и макушку, рассказывает что-то, гладит по спинке. И Чонгук успокаивается, прижимается ближе к папе, обнимает крепче, пряча личико в шее. Из-за слёзок рубашка омеги намокла, но родитель не обращает на это внимание.       — Мой маленький альфа, умничка.       — Гук-и, прости меня, пожалуйста! Я не хотел! — омежка виновато смотрит на друга, теребит пальчиками край своей футболки и отводит взгляд от старшего омеги — ему стыдно, что позволил этому случиться.       — Ты не виноват, хён.       — Малыш, головка болит?       — Н-нет, больше нет.       — Кушать хотите, дети?       — Да.       — Хосок~а, а ты?       — Мы придём через час или чуть больше, а может и меньше.       — Хорошо. Только не замёрзните!       — Я как раз за тёплой одеждой.       — Ладно. Так, Тэхён~и, давай ручку, пойдём вниз.       Хосок дальше ушёл по своим делам, а Чимин с детками спустился во двор. Омежка сразу подбежал к папе. Джин смотрел на сына со всей любовью, сразу же обнял, поцеловал в макушку, заставляя ребёнка улыбнуться, а потом подошёл с ним к столу с едой, чтобы мальчик выбрал, что он хочет. Юнги подошёл к своей семье. Он сразу забрал альфочку, который всё ещё шмыгал носиком, к себе и отправил мужа за едой сыну.       — Отец, ты расстроен?       — Почему?       — Потому что я плакал…       — Нет, крольчонок. Я очень переживаю за тебя, желаю всего самого лучшего, чтобы с тобой ничего не случилось. Но понимаю, что ты ещё совсем ребёнок, и без этого никак, родной. Неизвестно, сколько раз ты ещё упадёшь, где, как, больно или не очень. И сколько прольёшь слёз тоже не ясно. Конечно мне больно смотреть, как мой любимый мальчик плачет. Но я не виню тебя в этом, Чонгук. И меньше любить не стану.       — Но… Я же альфа.       — Думаешь, раз ты альфа, то должен меньше плакать, когда больно? Даже я плачу, когда мне очень больно, сынок. Просто ты сильнее, чем многие ребята, и иногда нужно потерпеть.       Чимин вернулся с полной тарелкой еды. Естественно маленький альфа всё это не съест, но зато поест папа. Тэхён, прямо как и Чонгук, немного поклювал чего-то и оба побежали в комнату играть дальше.       — Полундра! Свистать всех наверх! Шторм прямо по курсу.       — Мы теперь пираты?       — А ты хочешь им быть, хён?       — Я и есть пират! Меня так папа иногда называет.       — Вот здорово! Но, почему, если омеги на корабле — дурной знак?       — Это придумали, чтобы пугать глупых альф.       — Значит, ты капитан?       — Я не против.       — Капитан Тэ-Тэ-хён, ваш матрос готов к плаванию!       — Поднять якорь, поднять паруса! Мы идёт на север!       — А что мы ищем?       — Сокровища, конечно!       Дети быстро, словно две обезьянки, залезли под самый потолок по лестнице спортивного уголка. Бушует буря, волны разбиваются о корпус корабля и брызги попадают на палубу. Но им всё нипочём. А благодаря ветру корабль быстрее несётся по волнам прямо к необитаемому острову.       — Спустить якорь! — командует капитан.       — Я принесу карту, — альфочка первый спускается на «землю» и бежит прямо к своему столу, чтобы скорее нарисовать настоящую пиратскую карту сокровищ.       — Не смей ничего брать в рот, мы же не знаем, вкусно это или нет.       — Да, капитан!       — Ты готов, матрос Чон Чонгук, к путешествию?       — Так точно, капитан!       — Давай сюда карту!       Альфочка нарисовал чудесную карту, которая, по идее, вела прямо на кухню. Он уже давно заметил, как папа прячет там конфеты, которые не разрешает кушать. А раз сейчас они настоящие пираты — значит можно. Они пробирались сквозь дремучие джунгли, лазали по лианам, переходили ров с крокодилами и чуть не увязли в зыбучих песках, но до крестика добрались. И только Чонгук поднял над головой конфетницу со слова «Ура, мы нашли клад!», как словно по волшебство на кухню зашли Хосок с его другом.       — Чонгук, папа не разрешает тебе кушать конфеты.       — Мы с хёном пираты, поэтому можно.       — А если я вам сдам правительству? Вас посадят, хотя, вообще-то, пиратов не любят и казнят, вешают перед людьми.       — Хоби-хён, не говори!       — А что мне за это будет? Скрывать пиратов тоже преступление.       — Мы с капитаном поделимся с вами!       — Или возьмём в плен! — заявляет Тэхён и поднимает свою шпагу вверх.       — Это война, — шипит Хосок, и теперь они с другом тоже в игре. Летят подушки, мягкие игрушки, всю комнату заполняет смех. Но этот совсем не нравится Чимину, который зашёл в дом, чтобы включить прожектора на улице.       — И что это тут такое? — дети моментально затихают, но Чонгук берёт всё в свои руки, как единственный альфа.       — Мы с капитаном взяли их в плен.       — Очень интересно. А причём тут бардак? Я только сегодня все убрал.       — У нас было сражение, пап…       — Значит так, убирайтесь в комнате, потому что скоро мы вернёмся в дом.       — Мы с Ютой хотели бы покушать.       — Тогда идите на улицу, еду ещё не заносили.       — Спасибо, папочка!       — А вы… Маленькие пираты…       — Пап, а можно нам взять по одному сокровищу?       — Ну что уж с вами делать. Дам я вам сокровища!       — Ура! Мы победили!       — Тэхён, тебе можно шоколад? Аллергии нет?       — Нет, дядя Чимин. Спасибо!       — Вы все мокрые. Так, идём наверх, я мультики включу.       Все поднялись наверх. Пока Чимин включал Зверополис, дети соорудили себе домик из подушек и одеял. Чонгук так устал, что уснул уже через 20 минут мультика прямо на груди у Тэхёна. Омежка улыбнулся такому милому альфочке и поцеловал в макушку, а после и сам уснул, обнимая лучшего друга.       Родители поднялись к ним спустя ещё полчаса, чтобы позвать пить чай с тортиком. И никак не ожидали увидеть детей спящими. Но будить их не хотелось — себе дороже, вот честно. Они итак крайне активные, а тут спят. Семья Ким не стала дальше задерживаться, Намджун поднял на руки уставшую омежку, Джин забрал из рук Чимина контейнер с тортиком для Тэ и все ушли.       Чонгук проснулся уже ночью, в пижаме и кровате. Но мальчик же помнит, что он сидел вместе с хеном в домике и смотрел мультик, а сейчас темно. Альфочка так испугался, что начал шмыгать носиком, всхлипывать и звать папу, который прибежал буквально через две минуты.       — Что случилось, крольчонок? — омега нависает над сынок и сразу целует его в щёчки.       — Почему так темно? Где Тэ-Тэ-хён?       — Он уже дома, Чонгук~а. Сейчас ночь, поэтому темно, — папа садится, а альфочка прижимается к нему и начинает плакать.       — Мне страшно.       — Чего ты боишься, родной? — Чимин обнимает ребёнка и прижимается губами к виску, покачивает из стороны в сторону, чтобы успокоить.       — Пиратов. Они повсюду, папа. Он украдут меня?       — Нет, конечно нет. Я тебя защищу.       — А Тэ-Тэ-хён?       — А его защитит его папа.       — Папочка, не отдавай меня им! Я больше не буду искать их сокровища! Обещаю!       — Тебе приснился страшный сон?       — П-папа~       Чимин поднял сына на руки и отнёс в их с Юнги спальню, где альфа, как почувствовал, что омеги под боком нет, развалился на всю кровать, звёздой на живот, совсем как Чонгук этим утром. Папа сел на свою половину кровати, положил ребёнка и сам лёг рядом, обнимая своё сокровище. Мальчик перестал дрожать, но не переставал прижиматься к родителю.       — Папе больно, сынок, — немного шипит старший.       — Прости…       — Что такое? — сонным голосом хрипит Юнги.       — Твоему сыну приснился страшный сон.       — Чонгук, двигайся ко мне, я защищу тебя и папу, — альфочка придвинулся вплотную к отцу, который сразу же обнял его, как и папа с другой стороны.       — А Хоби-хён?       — Он запер дверь, поэтому к нему даже мы не сможем попасть.       — Хорошо…       — Спи, крольчонок. Спокойной ночи.       — Я люблю вас и Хоби-хёна. И Тэ-Тэ-хёна тоже очень люблю.       — Он тоже тебя очень любит, родной.       — И он будет моим омегой, — сонно продолжает альфочка, — и мы будем всегда вместе, как вы.       — Всё именно так и будет, — папа целует сына в макушку, после чего ребёнок окончательно проваливается в сон, а Чимин целует Юнги в губы.       — Они истинные, — восторженно шепчет омега.       — Не сомневался в этом, — сонно отвечает альфа.       — У них будет самая сильная любовь, — мечтательно вздыхает.       — Как и у нас с тобой. Спи, Чимин, нам ещё в парк аттракционов ехать.       — Ты прав. Завтра они снова встретятся.       — Спи, а то не поедем никуда.       — Ты словно ворчун из Белоснежки, — улыбается Чимин, а Юнги в ответ лишь фыркает.       — Я он и есть. Спи.       — Спокойной ночи.