Детство

      Детский смех разносится по всей комнате, после чего открывается дверь, а маленькие ножки быстро топают в сторону лестницы.       — Чонгук, ну куда ты убе…       Тэхён резко остановился прямо по центру коридора, как и маленький альфочка. А всё почему — потому что оба услышали, как на первом этаже что-то щёлкнуло, что-то упало. А потом раздался и чей-то голос. Родители Чонгука оба на работе, а мальчик ещё маленький для детского садика, поэтому они искали няню для сына. И из всех кандидатов Ким, лучший друг папы ребёнка, оказался самым лучшим. Тем более и знает он этот вечный двигатель с самого рождения.       — Чонгук, иди ко мне, быстро.       Но мальчик посчитал, что домой вернулись именно родители. Поэтому он резко побежал к ступенькам, и только хотел что-то крикнуть, как его поймал старший и прикрыл рот ладошкой.       — Это не папа, Чонгук, — шепчет омега, стараясь не пугать ребёнка, который если сначала смотрел со злобой и непониманием, то сейчас со страхом и слезами.       — Мы знаем, что вы тут, — достаточно громко говорит мужчина, пока его коллега рыщет по первому этажу, собирая всё ценное в мешок.       Ким мгновенно поднял малыша на руки и как можно тише побежал в самую дальнюю комнату. Сердце бешено бьётся, в горле образовался огромный ком паники и страха, не за себя, за Чонгука, который доверчиво жмется к омеге и беззвучно плачет. Кто эти люди? Грабители? Убийцы? Наёмники? Наверняка первый вариант отпадает, ведь домой они с альфочкой вернулись минут 15 назад. Тогда… Кому и кто переступил дорогу? Как спастись? Вопросов настолько много, а на их решение абсолютно нет времени.       Тэхён запер дверь и осмотрелся — нужно срочно спрятать ребёнка. А ещё вызвать полицию, в которой, между прочим, работает отец мальчика. Как хорошо, что телефон всегда под рукой. Был…       — Чёрт, — шипит омега, понимая, что мобильный выпал из кармана, кажется, пока он бежал. Но если он помощь не вызовет, то их точно убьют. Тэхён сразу ринулся к окну, раскрыл на распашку и перелез, удерживая Гуки на руках.       — Не бойся, зайка, сейчас мы что-нибудь придумаем.       Как назло на улице ясный день. Людей нет, потому что печёт солнце, так ещё и тень может их выдать, если те взломщики догадаются выглянуть в окно. Ещё и поверхность крыши уже немного нагрелась. Омега быстро поднялся по наклонной части на самый верх и посадил альфочку в тенёк за трубу.       — Гуки, солнце, давай с тобой поиграем в горы?       — Хён…       — Не бойся. Ты — человечек, который достиг вершины горы. А чтобы об этом узнали все — нужно дождаться, когда появятся люди. Очень тихо сиди здесь и держись за трубу, хорошо? И не издавай ни звука, а то сойдёт лавина и ты упадёшь.       — А ты?       — А я позову людей. Договорились?       — Д-да.       — Умница, всё, ни звука. Я быстро, честно!       Омега поцеловал мальчика в щеку и снова спустился к окну, перелез в комнату и закрыл его так, чтобы не было понятно, куда он спрятал ребёнка. Голоса уже доносились со второго этажа. А один из них чуть ли не из-за двери.       — Проверяй каждую дверь, каждый угол, они не могли уйти — некуда.       — Давай пойдём навстречу друг другу, ты ищи с той стороны, а я с этой.       — Ок.       Тэхён только успел зайти за дверь, как она открылась и чуть не пришибла его — её тупо выломали, вышибли ногой. Огромного роста альфа зашёл в комнату, и пока он двигался вперёд по одной стороне, к шторе, где валяются чьи-то тапки, омега беззвучно выскользнул за её пределы. Телефон он нашёл под столиком — видимо, отскочил туда. Экран треснул. А это очень усложняет задачу. Схватив смартфон, омега хотел было забежать в соседнюю комнату с единственной открытой дверью по близости, как раз в детскую, но в другой части дома в коридор вышел альфа и единственное, что успел сделать Ким — залезть под стол. Да, тупая идея, его видно, на него несётся «шкаф», здесь он нифига не спасётся, но хотя бы потянет время. Сердце бешено стучит, руки вспотели, губы искусаны до крови, разбитый экран неприятно царапает подушечки пальцев, пока парень старается набрать номер. Он первый в списке, нужно только нажать на вызов, но экран не даёт. Резко стол поднимается и летит в сторону, а перед Кимом появляется альфа.       — А вот и ты, — мужчина выбивает телефон и прижимает омегу к стене, одна рука на горле, а вторая с ножом возле живота. Омега задыхается от нехватки воздуха, ничего не видит из-за слёз, но отчётливо слышит, как бьётся собственное сердце, пульс в висках, чувствует, как ему больно и страшно, из-за чего тянет в груди, — ты можешь спастись, если скажешь, где ребёнок. Три попытки. Мы всё равно его найдём, просто у тебя есть шанс сохранить жизнь себе. Итак, первая.       Громила ослабляет хватку на шее, даёт вздохнуть, откашляться, но Тэхён шепчет, что не знает, куда спрятался мальчик, за что получает удар ножом в живот. Животный крик раздаётся по всему этажу, и рука убийцы возвращается к горлу.       — Ответ не верный. Ты прекрасно это знаешь. Вторая попытка. И поверь, будет больнее.       Кровь быстрой струёй стекает на пол с раненного бока. Альфа снова перестаёт душить, даёт второй шанс признаться, куда Ким спрятал мальчика, однако сквозь всхлипы парень мямлит, что ребёнок в детской. Второй громила проверяет. И не находит. Тэхёну кажется, что он вот-вот закроет глаза навсегда, орёт, что есть мочи, плачет, хрипит, пока нож распарывает ногу от бедра до колена.       — Не смей отключаться. Последний раз будет…       Но договорить не успевает, потому что кто-то стреляет, и пуля выбивает оружие из рук. Альфа раздражённо смотрит в сторону. А в ответ на него — полиция. И офицер Мин Юнги стоит во главе.       — Шавка успела вызвать полицию… — шипит мучитель, хочет сильнее сжать горло парня, который всё же потерял сознание, но ему простреливают руку.       — У вас есть право хранить молчание. Всё сказанное далее может быть использовано в суде против вас.       Обоим скручивают руки за спиной. Пока медики осматривают Кима, Юнги и сам носится по дому в поисках ребёнка. Выбегает на террасу на втором этаже и только там слышит плач. Его мальчик на самом верху, в тенечке, в безопасности, не смотря на то, что он высоко без страховки и прочего, не ранен, лишь напуган. Отец забирается к нему, садится рядом, берёт на руки и укачивает.       — Всё-всё-всё, Чонгук, всё закончилось.       — Отец! — мальчик плачет громче и жмется ближе, несколько болезненно хватаясь за шею родителя, но как только немного успокаивается — жалобно смотрит, словно в самую душу, и шепчет:       — Г-где х-хён? Он об-беща-щал, что быстро.       — Он тоже в безопасности, — практически не врёт Юнги и спускается обратно на террасу. прижимая мальчика к себе.       Спустя пять минут приезжает ещё одна машина — Чимин примчался домой. И первое, что видит, как Тэхёна, его лучшего друга, на носилках погружают в реанимационную.       — Что с омегой?       — Нам искренне жаль, но не факт, что он проснётся, — у Чимина моментально появляются слёзы на глазах. Он бы и дальше смотрел вслед машине, но жалобное «папа» выводит из ступора.       — Чонгук~и! Ни царапинки! — омега обнимает своих альф, а сына целует в щечки, такие же пухлые, как были у него в детстве, и ручки.       — Папа… М-мы играли в горы. Я сидел на вершине и ждал вас! — показывает мальчик на крышу.       Чимин забирает с рук мужа альфочку, но идёт не домой, а в машину. Юнги понимает, что сегодня сюда они не вернуться, вероятнее всего поедут к родителям. Да и в принципе, кажется, нужен новый дом.       Альфа поднимается на второй этаж и подходит к месту, где видел Тэхёна в последний раз. Там очень много крови. От запаха железа кружится голова, поэтому он приседает на корточки. А что самое страшное — он словно чувствует всю боль омеги, все его эмоции, ощущения… Его семья в огромном долгу перед Кимом. Поэтому Юнги резко отскакивает, как от огня, и уходит прочь. Он с коллегами огораживает дом, он едет в участок работать дальше, он допрашивает убийц, пишет много отчётов, рапортов, всей не особо нужной бумажной фигни, а вечером едет в больницу, куда увезли омегу.       — Ким Тэхён потерял очень много крови. Сейчас он к коме, достаточно глубокой.       А дальше альфа не слушал. Юнги сел на стул, упал головой на руку младшему и искренне заплакал, без конца благодаря за спасение сына, извиняясь, что приехал так поздно и убеждая, что Чонгук ждёт своего хёна.       На следующий день в больницу приехал Чимин, и взял с собой альфочку, который лёг под бок и отказывался уходить до самого вечера. Плакал, просил проснуться, улыбнуться, хотя бы дёрнуть пальчиком. Он мечтал снова взглянуть в ясные глаза старшего, чтобы его обняли в ответ, услышать низкий голос и смех своего хёна, чтобы они снова играли, гуляли, кормили птичек и спасались от летнего зноя мороженым, которое не разрешает папа, а они бы оставили это в секрете. Чонгук очень привязан к своему лучшему другу, который обязательно сохранит каждый его секретик. Даже тот, который он прошептал Киму на ушко, перед тем, как тот скрылся в окне: «Я люблю тебя, хён. Не как родителей».       Но… Через неделю состоялись похороны.

*Пожалуйста, только не ругайтесь! Предлагаю Вам самим выбрать концовку: эта ИЛИ… Читайте дальше) Спасибо!*

      Семья Мин купила новый участок, и он чуть ли не напротив отделения полиции, где работает Юнги. И Чимин забрал всю работу домой, чтобы постоянно быть рядом с ребёнком.       Первые две недели Чонгук каждый день просился к своему хёну, чтобы проверить, не проснулся ли старший. Потом посещения сократились до пары раз в неделю, ещё через месяц лишь по субботам или воскресеньям, смотря как у родителей работа, а потом альфочка и вовсе перестал навещать друга. В маленьком сердечке обида залегла, хён обещал быстро вернутся, а его нет рядом уже три месяца. Чимин объяснял сыну много раз, что Тэхён его наоборот спас, уберег юную жизнь альфочки, пожертвовав собой. Но ребёнка это только больше разозлило, он ведь альфа, он должен был защитить хёна. Чонгук плохо кушает, не хочет ложиться спать, стал капризным… И плачет по ночам, что Тэхён совсем про него забыл. Мальчик уверен, что хён больше не любит его, поэтому так долго спит, не хочет играть и видеть. А спустя ещё пару недель и вовсе забыл обо всем. Теперь он важная птица, ходит в детский сад, появились новые интересы, новые друзья, началась новая жизнь, образно говоря. Ребёнок полностью переключил своё внимание на нечто новое. Чимин вроде бы и рад, что его мальчик снова начал проявлять интерес ко всему, особенно что не связано с Кимом, но в то же время не мог поверить, что ребёнок решил всё забыть совсем, оставить Тэ в прошлом. Конечно же омега навещает своего друга, не перестал ходить, когда в свою очередь Чонгук стал противиться, дуться и всеми силами сопротивляться, устраивая концерты. Мин больше не заставляет сына ходить с ним, а сам хотя бы раз в две недели, но приходит.       — Привет, Тэхён. Выглядишь лучше. Прости, смог вырваться только сейчас. Чонгук развивается не по дням, а по часам, если не минутам. Я так рад, что ему нравится в саду. В который он смог пойти, благодаря тебе. Тэ… Ты так долго спишь. Неужели, тебе, с-совсем не лучше? Я… Чёрт. Я так скучаю по тебе. Я не переживу, кажется, если ты не… Нет. Ты проснёшься. Я уверен, что… Не уходи, прошу тебя.       Слёзы скатываются по впалым щекам омеги. Жизнь без солнечного ТэТэ такая серая, лишь рядом с семьёй появляются краски, но… Тэхён с самого детства был тем, благодаря которому маленький пухленький мальчик превратился в прекрасного лебедя, раскрыл себя и подарил миру. Он никогда не понимал, почему у такого, как Ким, нет друзей, кроме Минов, нет парня, отношений, почему не везёт с работой, случается что-то, чаще смешное и неловкое… А сейчас ещё и это.       «Тэхён — это наш ангел хранитель» — однажды сказал Юнги, и ведь оказался прав. Альфа тоже навещает омегу, но их (его) разговор сводится чаще к молчанию, словно они общаются силой мысли.       Тэхён лежит словно мраморная кукла. Каждый день его состояние фиксируют врачи, они же раньше проверяли процесс заживления ран. Из-за того, что омега в коме, все жизненные процессы замедлились, всё достаточно долго заживало. Но сейчас, спустя полгода, остались лишь царапины, которые скоро исчезнут и станут шрамами.       Тот факт, что Ким до сих пор не проснулся, очень напрягает врачей. Да, раны глубокие, и если бы омега был младше или слабже — не выжил вообще, да, достаточно много крови потеряно, но ведь было переливание. После обследования выяснилось, что в целом организм пациента готов и может функционировать полностью сам, но, видимо, на психологическом уровне омега закрылся в себе на столько, что сейчас просто не способен справиться самостоятельно с тем, чтобы проснуться.       Резко Мины перестали посещать больницу, совсем. Их не было два месяца точно. Один из медбратьев, который любит подольше оставаться с пациентом, чтобы рассказать новости, типа какая на улице погода, какой вообще сейчас месяц, день, что происходит в городе, стране и мире, так сказать, сегодня задержался совершенно по другой причине.       — Здравствуй, Тэхён. Полагаю, ты чувствуешь, что к тебе долго никто не заходит. Но… Не вини их. Помнишь, я рассказывал, что Юнги-щи отправили в командировку в Л.А.? Все думали, что там сложное дело, но это, оказалось, не совсем так. По дороге в аэропорт в них врезалась другая машина, в боковую дверь, т-туда, где сидел Чонгук… Он был в кресле, поэтому пострадал значительно меньше, чем мог бы. Но удар был очень сильный… Их доставили в больницу — Чонгука и Юнги-щи. Чимин-щи не пострадал… У мальчика были сломаны рука и ступня, сотрясение, ну и царапины от осколков. У Юнги-щи был сломан позвоничник и разбита голова. Только вчера они вернулись домой. П-пока без Юнги, ему временно запретили перелёты. Но…       Сотрудник, если до этого смотрел себе на руки или в сторону, избегая омегу, то сейчас ахнул. По щекам, по его бедным впалым щекам пациента, катятся слёзы.       — Тэхён-щи, у Чонгука пропала память, временно, она постепенно восстановится. Но пока что… Он вас не помнит. Извините.       Эти слова дались слишком тяжело. Медбрат просто пулей выскочил из палаты, оставляя Кима одного с раной теперь ещё и на сердце.

***

      — Здравствуйте!       — Добрый день.       — Я дозвонился до Мин Чимина, верно?       — Да, а вы?..       — Центральная больница.       — Я вас слушаю.       — Пациент Ким Тэхён вышел из комы.       — О-он… Что? Это не… Он правда проснулся?       — Всё именно так, Чимин-щи.       — К нему можно?       — Конечно. Единственное, он пока слишком слаб и быстро устаёт.       — Я сегодня же приду.       — Хорошо, постарайтесь прийти без сопровождающих лиц.       — Ребёнок в садике до вечера. Поэтому я сейчас же приеду.       — Спасибо.

***

      — Тэ~ Тэхён~а.       Парень медленно открывает глаза и пытается сфокусироваться. Голос, что зовёт его, до боли знакомый, имя вертится на языке, но мозг словно отказывается работать.       — Я здесь, Тэ, — тёплая рука прикасается к его холодной. Омега наконец-то поворачивает голову и теперь видит его…       — Х-хён.       У Мина моментально покатились слёзы. Его лучший друг действительно проснулся, смотрит на него, и даже говорит. Да, хрипит, очень тихо и не чётко, но ведь это уже такой прогресс, по сравнению с тем, что 9 месяцев он лежал как, простите, овощ на балконе.       — Тэхён~ Ты правда проснулся. Как же я скучал по тебе. Я запрещаю тебе спать, понятно? — оба смеются, у обоих слёзная пелена на глазах и ком в горле.       — Я тоже… Скучаю по тебе. По вам всем.       От этих слов Чимину стало по-настоящему больно. Чонгук всё ещё не вспомнил своего хёна. А помнит ли Ким вообще, что произошло, знает ли, что к нему приходили, что его навещали… Понимает ли вообще хотя бы, какой сейчас год, сколько ему лет… И спрашивать страшно.       — Прошу тебя, Минни~ Не молчи. Мне страшно…       — Страшно? Ты б-боишься…       — Что я снова не проснусь. Здесь так тихо…       — Ты знаешь что-нибудь о том, что сейчас?..       — Доктор сказал, что я спал… 9 месяцев. Я всё помню, никак не забыть…       — А мог бы за это время найти альфу и сейчас родить, — пытается пошутить Чимин, и у него получается, Тэхён улыбается, тихо смеётся и качает головой.       — Я словно под чем-то, хён. Так сложно.       — У тебя всё тело затекло. Тебе скоро помогут его разработать.       — Это точно… Скорее бы. Мне не терпится отсюда уйти.       — Я буду приходить к тебе каждый день.       — Тогда я буду тебя ждать и обижусь, если не придёшь, — оба снова смеются. Но потом Тэхён замолкает, и по выражению лица видно, что омега хочет что-то спросить, но боится. А Чимин всё и так понимает.       — Тэхён, Чонгук~и… После аварии он потерял память. И не помнит, кто ты… Прости, чёрт, прости меня.       — Минни~ Не извиняйся, прошу тебя. В этом нет твоей вины. Думаю, он вспомнит, когда я приду к вам в гости.       — Мне нравится твой настрой.       — Юнги привет.       — Обязательно. Устал?       — Угу. Прости…       — Прошу, не переживай об этом. Я пока расскажу, как мы жили в Л.А., чтобы тебе было не так страшно.       — Спасибо…

***

      Тэхёна выписали через месяц. За ним приехали Чимин вместе с Юнги, который вернулся спустя 2 недели после первой встречи омег. Ещё тогда омега объездил все уши мужу, что Ким наконец-то проснулся. В день выписки они сразу пошли в кафе, убедили, что Тэхён теперь живёт с ними (возникли проблемы со съёмом квартиры ещё после первых двух недель пребывания парня в коме, поэтому семья собрала все его вещи и привезла к себе), а вечером все вместе пришли в детский сад за альфочкой. Мальчик бежит к родителям со всех ног. Ему помогают одеться, собирают вещи, забирают поделки… Чонгук первый выбегает на улицу, и видит какого-то дядю с трость, даже не догадываясь, что он пришёл с его семьёй.       — Здравствуйте, — вежливо кланяется ребёнок, как учили родители.       — Привет.       — Вы ждёте кого-то? — в этот момент на улицу так же выходит и Чимин с Юнги. Омега садится на корточки рядом с сыном и шепчет что-то на ушко, — О, вы с нами? А как вас зовут?       — Я Тэхён, но ты можешь называть меня хён.       — Хён? — шёпотом попробовал произнести ребёнок, и это показалось ему таким правильным, словно только так и нужно обращаться к нему. А потом резко распахнул глазки ещё шире, в них даже слёзки появились, — Тэ-хён? Тэхён-хён? Ты — мой хён?       — Да, — не совсем понимает Ким.       — Ты мой хён! — кричит мальчик и начинает плакать обнимая папу и судорожно повторяя лишь его имя.       Тэхён испугался такой реакции альфочки, но Юнги подошёл к нему и крепко обнял, прошептав два заветных слова — «он вспомнил». Чонгук оторвался от папы и побежал к старшему, который сразу же поднял его на руки, правда, немного шатаясь, без опоры стоять самому очень тяжело, но омегу за плечи держит альфа.       — Ты обещал, что скоро вернёшься, а сам…       — Прости, пожалуйста, зайка.       — Я должен был тебя защитить, я же альфа!       — Я хотел только позвонить твоему отцу, но выронил телефон.       — Хён, не уходи больше, пожалуйста.       — Больше никуда не уйду, обещаю. Ты так вырос, Чонгук~и.       Чимин даже прослезился от всего этого, прижался к Юнги и молча наблюдал на сыном и своим лучшим другом. Наконец-то у них в семье всё наладилось.