Звуки паники

Билл хороший мальчик. Тот самый сын маминой подруги, который в жизни явно получше остальных. Да и тебя, Роберт, в том числе. Весь такой холеный, с хорошо выглаженной рубашкой, без единой мятины, заправленной в отлично сидящие на бёдрах штаны с подтяжками, как в старых черно-белых фильмах, которые ты смотришь по выходным у тетки дома. Воротник накрахмаленный стоит ровно, белый цвет рубашки чуть ли не сливается с его тоном кожи — бледным, просвечивающими венами, без единой царапины и синяка. Фарфоровая кожа, словно у кукол из одного магазинчика на углу Нейболт-стрит. Роб на них заглядывался. А еще Билл Денбро отличник по всем предметам в их школе, этакий молодец и мамина с папой умничка, что делает всё-всё домашнее задание и работы все выполняет на пятёрки. Ходит с простеньким рюкзачком, где тетрадки все собраны в папку и лежат в отдельном разделе от учебников, а еще ручки в пенале с запасом есть и карандашики заточены всегда. Прическа идеальная, с подстриженным пробором набок и зачесанной челкой, а сверху гелем еще, чтобы ни один волосок не смел вылезти. Билл ходит со своей группкой, которую все называют неудачниками или лузерами. Один слепой со смешными очками на пол лица и вечно подвешенным языком, и он явно неровно дышит к своему дружку астматику, который, к слову, тоже не ровно дышит, но виной тому проблемы с лёгкими. А еще еврей зашуганный, девчонка-шлюха, которую по слухам перетрахало пол школы, и толстяк с поросячьим лицом, который на переменах ходит с негром покурить за угол. Роберт специально палит их директору и социальному педагогу, просто от нехер делать. Он то не тупой, знает куда свою шайку тащить перекурить. Когда-то их было трое, и главарем считался Бауэрс, но потом пришёл Грей, а вот он, сукин сын, пострашней будет. И по умней и, в конечном счете, по хуже. То есть отбитый, но с мозгами, да. Этакий плохиш, которого поискать нужно. Вот и сегодня, в четверг, после очередной отработки наказания, в виде сидения полтора часа в классе с тупоголовой маразмотичкой, где приходилось делать вид, что он реально решил взяться за голову и понял все свои ошибки и прочую чепуху, после нудной лекции, он шел с Патриком по пустому коридору школы, пиная носком нового кроссовка валявшийся на полу карандаш. — Пидарасы, свалить успели… — шипя сквозь зубы произнес подросток. Роберт повернулся на друга и кивнул, находясь скорее в своих мыслях, чем с другом. Живот противно урчал, жрать хотелось пиздецки сильно, но бабки, что мать дала на обед, он благополучно потратил на новую пачку сиг с вишневой кнопкой. Пидором он не был, но вкусно покурить да, мог. Еще и по зубам дать, если что-то промямлишь насчет этого. Согласно кивнул на какую-то реплику друга, Грей поправил рюкзак на плече и смахнул с лица отросшую чёлку. Сейчас бы гелем примазаться, как чертов Денбро. Кстати, Денбро, уже небось дома сидит, уроки свои любимые делает, наверняка поспал, как правильный ребенок после обеда, а сейчас сидит с ровной спинкой и отставленными назад ножками, прям как на картинке, образец, че там. — Эй, слышишь, базарит кто-то, — останавливает Патрик и чуть наклоняет голову вперед. Он всегда так делает, когда прислушивается. Роберт в этом непонятном бормотании узнает голос того самого Денбро, что, кажется, сейчас сидит ни черта не дома. Прямо по коридору, в конце поворот налево, где сразу же первая дверь со стеклянной вставкой по центру и вывеской «музыкальный класс». Роберт мерзко ухмыляется, толкнув в бок друга и кивком указывает на стоящего в пол оборота Билла с собравшейся группой неудачников вокруг. Как богу молятся, хахаха. Патрик как-то слишком оценивающе разглядывает парня, задержавшись взглядом на заднице, и гадко лыбится. Грею это не нравится, пиздец, как не нравится. Он думает, что вмазать по его лицу будет хорошей идеей. Но не думает о своей реакции. Что-то внутри противно скалится, как только кто-то другой смотрит так на Уильяма Денбро, смазливого паренька, что явно сосет только учебу. А жаль. Грей мог бы его поднатаскать с кое-чем другим. Но он не педик, нет, в отличие от его дружков, что так палятся. Роберт грей не чертов педик, думает он. А говорит: — А кто это у нас тут кудахтает? А, это же птенчик Денбро! Как сладко поет, даже без заи-икания! — играя голосом и притворно удивляясь, Грей с Патриком входят в класс. Группка неудачников злобно смотрит на них, но каждый делает шаг назад, стоит Роберту шагнуть к ним ближе. — Классно читаешь, Денбро, — смеется Патрик. — Не могу наслушаться, аж снять хочется такое мастерство. Долго язычком упражнялся, чтобы так хорошо глаголить? Беверли хочет ему вмазать, это читается по ее взгляду и раздувающимся ноздрям, но Бен, их любимый толстячок, ее останавливает положив руку на плечо. Стен прячется за спинами друзей, сегодня он уже получил с утра. Билл спокойно вытерпел все издевки, повернулся, находя взглядом раскосые глаза Грея, и медленно, проговаривая чуть ли не по слогам, как для тупых, произнес: — Ебучку на беззвучку. — И также сладко улыбнулся. — Не понял…