Уравнённые

      На самом деле, жизнь в доме у озера кипела.       После того, как однажды Алексис рассказала о том, что этот дом собираются снести из-за его вида… — Мама говорит, что не собирается восстанавливать дом на свои деньги. А отец даже зайти туда не хочет. Этот дом так много для меня значит… Это и память о брате, это вы, это… Буквально всё, что когда-либо делало меня счастливой. После совершеннолетия я хотела переехать сюда. Всё равно сама ухаживаю за домом. Снаружи, правда, ничего не могу сделать… Вот мать и думает разобрать дом за ненадобностью и продать на стройматериалы. Мол, если в ближайшее время его не отремонтирую сама, то снесёт его. Смешно…       Мехи не долго думая решили помочь ей. И все эти дни они действительно перестраивали всё, что только могли. Где-то из подручных средств, где-то просто отшлифовали, подклеили, убрали… А Мегатрон и Прайм с Джетфайром даже слетали в лес, чтобы привезти хорошую древесину.       Алексис не перестаёт улыбаться, когда, возвращаясь со школы, видит толпу уставших парней и детей. Кто-то даже засыпал к тому времени. Она и не знала, как их отблагодарить — нередко даже спрашивала, но все как один отмахивались со словами «это ты нас спасла, так что это мы должники, а не ты».       Али радуется факту того, что в этой работе все так сплотились. Со стороны даже казалось, что это просто соседи собрались вместе и строят чей-то дом.       Интересно, будь они в своем теле, но в схожей обстановке, смогли бы они ужиться так же?       Это вряд ли.

***

      После очередного тяжёлого дня Алекса по своему обыкновению пришла к дому у озера. Удивительно, но здесь было странно тихо — а как позже выяснилось, сегодня парни нашли что-то в крыше дома и чинили её целый день, и теперь отсыпаются. Бодрствовали только Джетфайр и Скевенджер — во всяком случае, Алекса увидела только их, о чем-то беседующих на кухне.       Она заглянула в комнату к ним — от них же и узнала о том, как прошел тут день. Недолго поговорила о чем-то бытовом, а потом решила выйти на балкон, чтобы немного отдохнуть. Там её уже ждали кресло-качалка, плед и столик с книгами… — Ты ничего не забыла?       Она так сильно углубилась в мысли, что не заметила, как позади появился крылатый уравнённый.       Не сказать, что она сильно испугалась — к таким внезапным появлениям можно (почти) привыкнуть — но всё-таки девушка вздрогнула. Сикер тихо засмеялся, оказавшись перед ней с кружкой кофе в руках. — Точно, совсем забыла… — Настолько сложный день?       Алексис непроизвольно улыбнулась подобной заботе, принимая напиток и направляясь к балкону. Раньше он даже говорил с ней не скрывая грубости, а сейчас относится так, словно… — Ну, я не могу сказать, что тяжелее, чем твой. Поверить не могу, вы все проделали столько работы… — Это меньшее, что мы можем. Ты много для нас сделала. Да и чем-то же нужно заняться на свободном времени.       …Словно он — совершенно обычный парень, а она — совершенно обычная девушка.       Алексис тряхнула головой, выбрасывая прочие мысли. Но в голове все так же гуляла эта странная параллель — Старскрим и… Обыкновенный человек. Шесть недель назад она бы не поверила в это ни при каких обстоятельствах.       Но ей всё-таки удалось отвлечься, когда краем глаза она заметила, что он явно нервничает. Не сказать, что это было настолько хорошо заметно — по факту, это выделялось очень тонко. Слегка подрагивают крылья, он не смотрит ей в глаза, и самое главное — он не снял капюшон куртки.       Он вообще очень редко его снимает, но при ней чаще всего ходит с открытым лицом. — Что-то не так?       Тот ещё с пару минут смотрел на неё, видимо, обдумывая, как правильно сказать что-то.       Она тем временем присела на кресло, сделав несколько глотков кофе, и пристально наблюдала за ним.       Крылатый колебался, что само по себе было необычно. — Я просто задумался… Ты доверилась мне самой первой из всех, кого я встречал. То есть… Ты сделала это, совсем не задумываясь ни о том, кто я такой, ни о том, скольких мне довелось убить, и… Я просто не понимаю, почему. Сейчас многое изменилось. Мы иначе выглядим, можем иначе взаимодействовать, и… Восприятие тоже меняется. Я сотню раз перебрал в памяти все те разы, когда ты смело могла прибить меня ближайшей веткой, причём вполне заслуженно, но ты всё это приняла. Даже не испугалась. Сейчас даже говорить намного легче. Я о том, что… Если исключить то, что мы всё забудем… Изменилось бы твое мнение насчёт меня, стань я снова… Собой?       Алекса вдруг замерла, некоторое время глядя в никуда. На самом деле… Лично для неё никогда не было разницы. Она даже на мгновение представила, как все они меняются, ничего при этом не забыв. Секундой спустя вспоминает старые фильмы, затрагивающие похожие темы… Удивительно, как быстро менялся этот мех под влиянием такого небольшого добра, как доверие.       Алекса была рада таким переменам. Пускай всё вернётся назад, к точке «большой злой формер пытается принять то что ему доверяют», но всё же… Было здорово думать, что однажды он мог бы стать таким.       Пускай эту его «незащищенную» панцирем безразличия сторону видела только она.       Алекса не могла не радоваться, что наконец-то, спустя столько времени, он сам стал первым к ней обращаться. Хотя ещё при той экспедиции на Марсе он бы просто грубо оборвал разговор.       Девушка мягко улыбается, поднимаясь и делая несколько шагов в его сторону. Некоторое время смотрит на рубиновые глаза — приходится задирать голову выше из-за сохранившейся (хоть и не большой) разницы в росте. — Знаешь, каким бы ты ни был, я люблю тебя таким, какой ты есть. Внешность не играет роли. Роль играет то, кем ты являешься сейчас. Я тебе пять лет говорю об этом, а ты никак не слушаешь. Да, не спорю, сейчас у тебя есть некоторые… Преимущества, но это не значит, что я испугалась бы тебя-обычного. Вспомни, что я никогда не боялась тебя. Верила — и буду верить. Запомни это, пожалуйста.       Тот удивлённо смотрел на неё с несколько секунд, а потом отвернулся видимо, задумавшись. Девушка могла поклясться, что заметила очень сильно подавляемое смущение.       Алекса хихикнула, стянув капюшон с головы кибертронца. Тот не сопротивлялся. Девушка ещё с мгновение колебалась, прежде чем несильно потянула крылатого к себе (чтобы наклонился, ибо тянуться не очень-то хотелось) и легонько поцеловала в щеку, после чего снова улыбнулась и повернулась в сторону занимающегося заката.       Сикер в явном ступоре так и стоял с минуту, после чего (не без внутренних криков) встал рядом с ней, так ничего и не сказав.       Да и не нужно было.       Так или иначе, этот странный разговор (и абсолютно странное для него действие в итоге, которое чуть не привело к ошибке системы) был ответом на абсолютно все его вопросы — почему он ей доверился, почему не убил в своё время, почему он сражается и дальше, почему может спокойно быть перед ней мягким, и многие другие, менее значимые.       Он даже с каким-то облегчением улыбается, хотя чувство того, что всё происходящее было явно неправильным, долго ещё его не покидает.       Он даже не стал снова натягивать капюшон на голову.       Только смотрел на малиновый диск солнца и медленно осознавал, что только что произошло. Анализировал.       А Алексис просто улыбалась, прислонившись к правой руке. Он всё ещё не переставал удивляться ей. Но был искренне счастлив тому, что он действительно нужен кому-то. Что его ценят.       …Любят.