Оставив все позади

Сильный дождь застал их, к счастью, не в дороге, а на полпути к небольшой уютной кофейне. Локи такие любил — не вычурные и пафосные заведения, а маленькие, скромные, пропахшие кофе, чуть тесноватые. В них можно сидеть долго, особенно, когда за окном непогода, греть озябшие руки о чашку кофе, слушать рассеянно музыку и разговоры посетителей. Ты в одиночестве. Но ты и не один. С тобой есть кофе, кошка — теплый клубок на коленях, пряная атмосфера и твои туманные мысли. Все это будет только минут через пятнадцать-двадцать. А пока что у него есть ливень, неприятно липнувшая к телу одежда и дрожащая за пазухой Фона. Локи раньше входил в помещения неспешно, величаво, неторопливо осматривая присутствующих и обстановку… Когда-то. А сейчас он ввалился в кофейню шумно, стряхивая с пальто брызги холодной воды, тихо ворча на кошку, снова вылезшую ему на плечи. Но цепко окинуть взглядом зал — не забыл. Трое посетителей — воркующая пара у окна и ссутулившийся парень в углу. За стойкой — сухопарая девушка с недовольным лицом. Чуть более громкий, чем надо, джаз. Стойкий запах кофе с корицей. Аляповатые картины на стенах, потертые столики, мягкие креслица под стенками. Модные лампы без абажуров свисают с потолка, на столиках — свечи в стаканах. Неплохое местечко. — С животными нельзя, — голос у бариста был неприятным, тонким и сиплым одновременно. — Какими животными? — весьма натурально удивился Локи, подходя к стойке. — У вас кошка на шее висит, — неприязненно поморщилась девушка. — Какая кошка, уважаемая? — очень мягко спросил Локи, будто невзначай проводя ладонью перед собой. Девушка открыла рот, но тут же захлопнула его, растерянно хлопая ресницами. — Но… — Уважаемая, сделайте мне капуччино, без сахара, с корицей, — Локи улыбнулся. Бариста заторможено кивнула. Локи расположился в углу, на мягком велюровом угловом диванчике. Пальто свое он предварительно снял и аккуратно развесил на вешалке. То, что оно уже было почти сухим — никто не заметил. Фона спокойно развалилась на диване, лениво умывая мордочку. Ни посетители, ни бариста ее совершенно не замечали. Капуччино в этой дешевой кофейне был на удивление хорош. Мягкий, с привкусом настоящего молока — а не порошкового суррогата. Чуть горчила корица. Кофе мягко обволакивал изнутри, согревая и расслабляя. «На редкость блаженная улыбка. Кофе и правда такой вкусный?» «А ты сама попробуй». «В кошачьем обличье я кофе пить не могу, это вредно. Лучше бы воды мне заказал. И еды достань». — Уважаемая, стакан воды еще можно? Спасибо. «Изверг. Как я из стакана воду хлебать буду?» — Обратись — и я тебе даже булочек куплю, — вполголоса пообещал он, доставая из рюкзака консервы и неглубокую миску. «Обойдусь. И я не люблю сладкое. Рыбка лучше». — Ну конечно, — хмыкнул Локи, ловко вскрывая банку банальнейшей кильки в томате. Заблаговременно установленный барьер позволял всем видеть обычного бродягу, медитирующего над чашкой кофе. И больше ничего. Фона выразительно фыркнула. Грациозно вскочила на стол, приступая к трапезе. Локи рассеянно погладил ее, искоса оглядывая зал. Люди как люди. Мидгардцы… Парочка милуется. Парень тоскует. Девица-бариста скучает. Ничего особенного. И раньше ему эти смертные вообще были бы неинтересны. Он бы даже лиц их не видел — они сливались в одну серую массу. И города их, и дома их — все как под копирку в его глазах. Но однажды серая кошка махнула хвостом и позвала в путь… И Локи увидел. Что каждая улица — особенная. Что каждый человек — выделяется. Яркие краски даже в унылый дождливый день. Радостный смех, громкий плач. Эмоции и чувства. Сейчас тоже. Стоит только приглядеться, прочувствовать хорошенько, прислушаться… Юноша в углу мрачен настолько, потому что у него проблемы с девушкой. Банально — но она ему дорога, и ссоры их его расстраивают. И смотреть на парочку ему невмоготу. Жалеет, что зашел, но под дождь уходить не хочет. Парочка… Он думает о плотских наслаждениях и наслаждается ее красотой. Она думает о пухлом кошельке и о том, как вытянуть побольше денег. Он — наивен и прост, опыта в отношениях почти нет. Она — бита жизнью, на чудо и любовь не надеется. Бариста — ненавидит свою работу, мечтает о другом. Она одинока и ей все надоело. Она мечтает о чуде, так робко и тайно, стыдясь своего детского желания. Локи улыбается, прикрывая глаза. Фона отрывается от еды, подозрительно щурит глаза. «Что это ты затеял?» «Сейчас увидишь». Юноша коротко вздыхает, и вдруг решительно поднимается и уходит, бросив на столик смятые купюры. Он решает, что вымокнуть под дождем — невелика плата, и бежит за цветами. Какая разница, кто виноват в ссоре? Главное — помириться, стереть улыбками горечь слез. И его решительное и одухотворенное лицо — поразительно. Девушка прекращает улыбаться. Ей вдруг подумалось, что она прожигает свою жизнь зря. Тратит ее на гонку за богатыми мужчинами, которым можно сесть на шею… И безвозратно теряет себя. А ведь она когда-то любила петь и играть на гитаре… И просит своего спутника отвезти ее домой. И между строк — больше не звонить. Он не обижается — просто думает, что вся жизнь еще впереди. С бариста сложнее, чудо сотворить — это вам не шутки. Заставить людей задуматься о своей жизни — несложно, а вот чудеса… Но он бог или где? В конце-то концов? Дождь стихает, и прямо в окна бьют прямые лучи солнца. Каждая капелька на окне вспыхивает бриллиантом, призрачно загорается радуга. Она падает прямо в окно, сквозь стекло, скользит по столешницам, по свечам, по лицу замершей девушки. И она улыбается, разом сбрасывая годы уныния и ненависти к самой себе, по-детски радуясь такому мимолетному видению, такой простой естественной красоте. «Кто бы мог подумать, что человеку, чтобы вновь полюбить жизнь, нужна всего лишь радуга». «Весь фокус в неожиданности. Как серый тоскливый день резко превращается в солнечный и радужный». «Да… А потом она снова утонет в серости? Как думаешь?» — Надеюсь, нет, — Локи фыркает почти как Фона. — Зря я, что ли, старался? Может, вспомнит, что когда-то рисовала неплохо… «Ты представь, только что ты поспособствовал рождению нового таланта. Может, даже не одного». «Кто бы мог подумать, что меня так будет заботить судьба мидгардцев». «В каждом прохожем мы видим отражение себя. И творя добро и чудеса для них — ты творишь и для себя». — С чего вдруг тебя на философию потянуло? — Локи с подозрением посмотрел на банку консерв. — Они испортились, что ли? Или в воде что-то? «Ага, в воздухе, — Фона спрыгнула ему на колени, свернулась уютным клубочком. — За ухом почеши, волшебник. И сотвори и для меня маленькое чудо — посиди спокойно, дай немножко передохнуть». Локи хмыкнул, почесывая кошку за ухом. Пожалуй, можно и правда задержаться в этой кофейне. Ненадолго. А потом… Можно было бы отправиться за океан. Там они еще не были. Радуга все еще освещала зал. За окном еще совсем негромко прозвучал первый заливистый смех. Кофейный аромат щекотал нос и укутывал собой как пледом. А на коленях у Локи тихо мурлыкала кошка.