пого(во)рим

      Писк больничных приборов, отслеживающих показатели жизнедеятельности организма, давил на барабанные перепонки. Сара с трудом разлепила веки, и яркий свет лампы, висящей прямо над лицом, ослепил ее. Воспоминания о прошедшей ночи всполохами начали в хаотичном порядке возникать в ее памяти – ночной ветер, треплющий волосы, ссора с Хиллом, вечеринка в казино и хорошо заточенное острие ножа, вонзившееся в плоть. В левом боку Сара почувствовала неприятный зуд, и тогда сознание прояснилось окончательно, каждая клеточка тела Сары была в ужасе от того, что ждет ее в будущем. Страх пропитал все мысли. Кажется, началась та самая буря, которую она предчувствовала.       - Сара?       Его голос был ледяным. Вздрогнув, Сара без особого желания повернулась в сторону звука и увидела сидящего в явно неудобном кресле Аарона, буравящего ее взглядом потемневших на пару тонов глаз. Сара понимала, что что-то не так. Что-то во взгляде этих почти черных глаз кололо ее больнее, чем лезвие ножа. Участившийся писк приборов выдал ее переживания, заставив Хилла с силой сжать челюсти.       - Привет. – Пробормотала девушка, с трудом приняв сидячее положение на больничной койке. – Надеюсь, моя селезенка на месте?       - На месте, но на ней появилась парочка швов. – Он избегал смотреть ей в глаза. – Как ты себя чувствуешь?       Прислушиваясь к ощущениям в теле, Сара начала неуверенно двигать конечностями. Мысли в ужасе метались по черепной коробке, в левом боку зудела рана, а сердце, отбивая рваный ритм, рвалось прочь из грудной клетки. Как она себя чувствовала? Абсолютно потерянной. Хотелось побыстрее понять, что происходит. По лицу Хилла было видно, что он что-то тщательно обдумывает прежде, чем это что-то озвучить.       - Нормально. – Сара глубоко вдохнула, чувствуя резь в боку. – Говори, Аарон.       - Подумай, почему ты оказалась на больничной койке, Сара. Давай же, ты умная девочка.       - Потому что Харрис захотел отомстить.       - Да. Он подумал, что может отомстить мне, убив тебя. – Почувствовав, как сжалось его сердце от этих слов, Хилл сжал руки в кулаки. – Мы неплохо развлеклись, Сара, но все это слишком далеко зашло. – Он поставил на кровать черную сумку. – Это твоя оплата за выполнение задания.       Неожиданные и разъедающие душу слова заставили сердце Сары сделать парочку кульбитов в груди. Приборы неистово заверещали, когда она начала судорожно хватать ртом воздух, стараясь не поддаваться панике. Обман. Все это было самым большим обманом в жизни глупой Сары. Ей никогда не было так больно. Даже когда мать отказалась от нее, Сара не чувствовала и толики той боли, которая разожглась в ней после слов Хилла. На смену панике быстро пришла злость. Злость – это ее доспехи, которые больше никогда и никому не позволят добраться до ее сердца. Вырвав иглы капельницы из своей руки, Сара принялась за датчики, облепившие ее тело, и, когда она закончила, приборы, наконец, замолчали. В палате воцарилась давящая тишина. Воздух стал тяжелым, он застревал в горле, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть.       - Где моя одежда?       Сара соскочила с кровати, игнорируя боль в левом боку, когда Аарон взмахом руки указал на шкаф, стоящий напротив кровати. Он молчал, пока девушка скидывала с себя больничную сорочку и переодевалась в перепачканную кровью одежду, тратя все свои силы на то, чтобы не сорваться с места и не налететь на нее с извинениями и поцелуями. Убеждая себя, что он поступает правильно, Аарон до побелевших костяшек сжимал кулаки и ненавидел себя за ту боль, которую причинил Саре.       - Куда ты собралась? Тебе следует соблюдать постельный режим еще пару дней. – Он смог заговорить только когда пальцы Сары схватились за ручки сумки с деньгами.       - А тебе следует заткнуться.       - Попридержи язык. – Поднявшись на ноги, чтобы выглядеть более внушительно и угрожающе, Аарон чувствовал, что на самом деле он сломлен тем, как легко Сара поверила в его неотрепетированную ложь. Чутье Сары О’Нил отказало ей в самый неподходящий момент. – Я больше не собираюсь давать тебе поблажки и закрывать глаза на все твои выходки.       - Скажи это очередной идиотке, с которой соберешься развлечься. – Говоря это, она смотрела ему прямо в глаза, и в ее взгляде все еще читались та любовь и та преданность, но было в нем что-то еще. Непоколебимая решимость уничтожить в себе эти чувства, чего бы это ни стоило. Последние запасы самообладания Аарона подходили к концу, он готов был вот-вот закончить этот спектакль, но Сара, выплюнув последнюю фразу, вылетела из палаты, как пробка из шампанского.       Бежать. Ей нужно бежать. Подальше от Аарона Хилла и его игр, способных довести до безумия. Но проблема заключалась в том, что Саре некуда было бежать. В больничной палате она лишилась всего, что было у нее в ее новой, как ей казалось, идеальной жизни. Но это было неважно, главное – оказаться как можно дальше от того, кто растоптал ее сердце. Ее ранили, но, к сожалению, не все раны можно просто промыть и заштопать.       - Мисс О’Нил, почему вы встали? – Миниатюрная медсестра неожиданно перегородила Саре выход из госпиталя. – Вам прописан постельный режим, вернитесь в палату, иначе у вас разойдутся швы.       - Иди к черту! – Прорычала Сара, отпихивая с дороги назойливую девушку.       Мир не изменился. В небе все так же светило солнце, люди шагали по своим делам, дети играли на площадках, заливаясь смехом. Чертов мир продолжал жить, даже не подозревая, что у Сары О’Нил в груди, там, где должно находиться сердце, зияла огромная дыра. Никому в этом огромном мире не было дела до израненной девушки, чьи ноги подкашивались, когда она шагала по залитым солнечным светом улицам, к ее горлу подкатывала тошнота, а марлевая повязка уже насквозь пропиталась кровью. Аарон Хилл, прошедшийся по ее душе разрушительным торнадо, уничтожил все, и теперь Саре осталось только без оглядки бежать как можно дальше и стараться по крупицам собрать то, что от нее осталось. А осталось ли хоть что-то?              Войдя вничем не примечательный заброшенный дом на окраине города, Хилл, миновав просторный холл и гостиную, в которой уже никогда не соберется ни одна семья, спустился в подвал. В нос ударил неприятный запах сырости. На грязном бетонном полу сидели двое избитых парней, прикованных к отопительному радиатору наручниками. Лица пленников были перекошены от страха, волосы взлохмачены, а джинсовки стали серыми от пыли. При виде Хилла они начали дергать руками в нелепой попытке сбежать, даже если бы им удалось выскользнуть из наручников, то Аарон просто всадил бы им по свинцовой пуле в лоб. Драконы, охранявшие их всю ночь, пришли в движение, когда услышали лязганье металла о металл. Первым на глаза Хиллу вышел Бурый, за ним шли Алек и Чарли.       - Она очнулась? – Замыкающий процессию Вишня выглядел ничем не лучше самого Хилла – те же круги от недосыпа под глазами и страх, который читался в каждом жесте.       - Да. И сбежала из больницы.       - Что?! Куда?       - Не знаю, Вишня. – Рявкнул Хилл. – Если хочешь, то можешь пойти и отыскать ее, она больше не моя проблема.       Никто из Драконов не решался нарушить тишины, которая окутала подвал, когда Вишня, как ошпаренный, побежал вверх по частично сгнившей лестнице. Все видели ярость, которая рвется из Хилла наружу.       - Бурый, дай мне нож. – Получив оружие, Аарон присел на корточки напротив пленников и хищно улыбнулся. – Доброе утро, мои дорогие друзья.       Вскоре подвал наполнился криками и мольбами о пощаде, пока Черный Дракон истязал своих жертв сотней известных ему способов, а его подчиненные молча наблюдали за этим. Каждый, кто был в том подвале, понимал, что потеря Сары О’Нил подкосила лидера банды, но он сам отказывался признавать это, пронзая тела своих врагов заточенным острием. Он вымещал на них свою злобу, которая терзала его изнутри. Выскользнул за дверь больничной палаты, Сара унесла с собой все хорошее, что было в жизни Черного Дракона – всю любовь, нежность и поддержку.       Сара О’Нил. Сможет ли он вообще избавиться от ее образа, терзавшего его мысли? Сможет ли не сдохнуть от тоски по ней? Отказываясь от нее, Аарон знал, что ее образ будет преследовать его повсюду – эти каштановые волосы, растрепавшиеся по подушке, ее смех и поцелуи ее влажных губ. Дракон помнил, как совсем недавно Сара готовила ему завтрак, стоя босиком перед плитой, и тогда он думал, что никто не сможет лишить его этого прекрасного зрелища. Но кто-то все-таки смог. Больше он никогда не увидит босую Сару, пританцовывающую под какую-то мелодию, звучащую только в ее голове, и виноват в этом только он сам.       Запах сырости в подвале нежилого дома смешался с запахом свежей смерти двух человек. Руки Аарона были по локоть испачканы в крови, он стоял, глядя на два трупа, лежащие у его ног, а на его усталом лице блуждала пугающая безумная улыбка. Ярость нашла свой выход.              В маленькой квартире царила угнетающая тишина. Постель со смятыми белыми простынями все еще источала запах Аарона, чувствуя который, Сара непроизвольно прикрывала глаза от удовольствия. На обеденном столе все еще стояла чашка, из которой Аарон пил кофе, а его вещи все еще висели в шкафу. Глотая слезы, Сара сидела на темно-синем диване и пыталась свыкнуться с мыслью, что эта квартира перестала быть для нее тихой гаванью. Отныне в ней будут жить только ее боль и отчаяние, а не то счастье, которое она ощущала, засыпая с Аароном в одной постели. Все проходит. И это прошло.       Мы неплохо развлеклись.       Сару затошнило, она почувствовала себя использованной и… грязной. На негнущихся ногах девушка пошла в ванную, чтобы смыть с себя это удушающее чувство. Горячая вода приятно ласкала кожу, очищая ее от запекшейся крови, и алыми потоками сливалась в водосток, но душа Сары все еще оставалась запятнанной. Она остервенело терла свое лицо, руки, ноги, каждый участок кожи, до которого только могла дотянуться, продолжая думать, как ей сбежать.       Можно сбежать от обстоятельств, от человека или из города, но не от себя и не от своих чувств. Чтобы от боли перестало перехватывать дыхание, нужно сначала принять ее, смириться и только потом отпустить.       Сидя на паркете возле кровати, Сара пересчитывала деньги, которые ей передал Дракон. Их оказалось значительно больше, чем она могла даже представить, и на долю секунды боль сменилась удивлением. Этой суммы точно хватит, чтобы начать новую жизнь так далеко от Сентфора, как только пожелает истерзанная душа. Перед Сарой неожиданно открылся целый мир, в котором не будет Аарона Хилла и того, что он может с ней сделать, если вдруг снова решит потешить себя и свое эго.       У Сары действительно появился шанс сбежать, она, нахмурившись, смотрела на кучу денег, когда во входную дверь начали настойчиво стучать. Испугавшись громкого и неожиданного звука, Сара подпрыгнула и затолкала сумку с деньгами под кровать. С бешено стучащим в груди сердцем девушка на цыпочках подкралась к двери и замерла, не решаясь открыть. Вряд ли на ее пороге мог появиться кто-то, кого она хотела бы сейчас видеть.       - Принцесса, ты там? – Жалобный голос Вишни, раздавшийся с другой стороны двери, заставил Сару закусить губу от чувства вины. Неужели она сможет сбежать, не попрощавшись с ним? – Пожалуйста, открой мне.       Тихо заскулив, девушка отступила на несколько шагов назад от двери. Вишня мог убедить ее остаться, а ей этого не хотелось. Отчаянно качая головой, Сара чуть сильнее прикусила губу, чтобы не позволить себе разрыдаться в голос и не взвыть от боли.       - Ты же знаешь, что я всегда с тобой, да? – Звучало из-за двери. – Что бы там ни было, мы во всем разберемся, Принцесса, просто открой мне.       Мелко дрожа, Сара роняла слезы на паркет. Разве Вишня заслуживает этого? Разве заслуживает он стоять под ее дверью, гадая, не вскрыла ли она вены в ванной? Конечно, нет, но Сара уже решила, что не останется в этом городе, решила, что должна вычеркнуть из жизни все, что будет напоминать ей о Черном Драконе.       Она всеми фибрами своей души ненавидела этот город, этого мужчину, и эти обстоятельства, которые разрушили ее только зарождающееся счастье. Где-то в глубине души Сара понимала, что ее союз с Драконом изначально был неправильным и даже абсурдным, но наивное сердце до самого конца продолжало хранить в себе надежду. Сара уже не слышала, как Вишня стучится в дверь, погрузившись в свои мысли. Она вдруг осознала, что сама, своими собственными руками, открыла ящик Пандоры, выпустив из него все свои несчастья, Сара понимала, что что-то произойдет, когда ехала в тот клуб, когда вырывалась из хватки Харриса, когда сидела в полицейском участке, и когда, проснувшись, не обнаружила рядом Хилла. Она понимала, что каждое действие имеет свои последствия, которые зачастую оказываются неприятными, но все равно пошла на этот риск. Еще до того, как Аарон произнес эти колкие слова, Сара знала, что ее жизнь снова пошла под откос. И ей некого винить в этом, кроме самой себя. Именно Сара когда-то выбрала для себя мужчину, который ей не подходил, именно она поехала в Аннаполис, чтобы что-то себе доказать, именно она позволила Дракону обмануть себя, потому что влюбленность отключила голос ее рассудка.       Сара сама облила себя бензином и бросила спичку, теперь ей осталось только гореть.       К тому времени, как она вернулась в неприветливую реальность из не менее неприветливых размышлений, стук в дверь прекратился. Девушка быстро собрала все самые необходимые для бегства вещи и выскользнула из квартиры, в которую вряд ли когда-либо вернется. Оглядываясь по сторонам и опасаясь натолкнуться на своего ягодного друга, который вполне мог ее поджидать, Сара торопливо добиралась до дома матери. Сколько времени пройдет прежде, чем она сможет вернуться в Сентфор и не умереть от боли? Год? Десять лет? Или, может, и целой жизни будет мало? Все и всегда в этом городе будет напоминать ей о ее любви, которая не стала счастливой.       Миссис Никсон копалась в клумбе перед крыльцом, ее красивое лицо, перепачканное землей, казалось умиротворенным. Кажется, жизнь матери превратилась в настоящий рай – любящий муж, пасынок, поступивший в полицейскую академию, красивый сад и никакой дочери, которая стала олицетворением печального прошлого. Может быть, появляясь в чьей-то жизни, Сара приносит с собой только разочарование и разрушение?       - Что ты здесь делаешь? – Миссис Никсон, оторвавшись от своей клумбы, взглянула на Сару, застывшую на подъездной дорожке. В глазах женщины заблестело явное опасение, когда она увидела в руках дочери дорожную сумку.       - Я тоже рада тебя видеть, мам. – Сара могла сколько угодно убеждать себя в том, что мать больше не играет никакой роли в ее жизни, но любому ребенку будет больно, если его мать будет к нему настолько равнодушна. – Мне нужен Дерек. Он дома?       - Да. – Махнув рукой в сторону дома, миссис Никсон вернулась к своим цветам, которые для нее представляли куда больший интерес, чем дочь, так неожиданно появившаяся на пороге.       Спустя несколько недель молчания разговор с матерью оказался таким же скомканным и неприятным, как и раньше. Вздохнув, Сара прошла в дом, который когда-то был для нее родным. Больше у нее нет места, которое она могла бы назвать своим домом, как и нет семьи. Со времени ее отъезда в доме ничего не поменялось, все тот же цвет стен, та же мебель и растения в горшках, куча фотографий в рамках, и ни на одной из них не было Сары. В душе девушки заскребли кошки. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Сара миновала комнату Дерека и остановилась у соседней распахнутой двери. Ее комната была абсолютна пуста. Никаких напоминаний о ее бывшей владелице. Только голые стены и полное отсутствие мебели. Раньше Сара думала, что дома всегда хранят память о своих бывших владельцах, но, как оказалось, она ошибалась и в этом. Память о жильцах стирается, как только они покидают свои дома. Будет ли кто-то вообще помнить Сару О’Нил через несколько лет? Или города, как и дома, сразу же забывают тех, кто в них когда-то жил?       - Решила вернуться? – Легкое прикосновение сводного брата к ее плечу заставило О'Нил подпрыгнуть от неожиданности.       - Что? – Девушка никак не могла оторвать взгляд от опустевшей комнаты. – Нет. Я уезжаю.       - Куда?       - Для начала в Балтимор к отцу. Если он, конечно, все еще помнит о моем существовании. – Содрогнувшись, Сара повернулась лицом к Дереку. – Окажешь услугу?       - Сара, что случилось?       - Пожалуйста, Дерек… мне просто нужна небольшая услуга.       - Конечно. Что нужно сделать? – Дерек всегда был хорошим другом, и сейчас, сбегая, Сара жалела, что так мало проводила с ним времени.       - Передай это Вишне, если увидишь его. – Она вложила в раскрытую ладонь Дерека связку ключей от квартиры и ушла, пообещав ему все объяснить позже.              Поезд, стуча колесами о рельсы, увез Сару О’Нил прочь из Сентфора, оттуда, где ее ничто больше не держало. В Балтимор, туда, где ее никто не ждал. У нее не было никакого четкого плана – только заявиться к отцу и попросить у него убежища, пока она не найдет собственное жилье. Но разве хотелось Саре оставаться в Балтиморе, из которого она уже однажды уехала? Нет, ведь перед ней больше нет никаких преград. Возможно, она даже какое-то время попутешествует. Прошлому тяжелее достать того, кто не стоит на месте. Бесцельное и хаотичное блуждание по стране не казалось Саре такой уж глупой затеей.       Шагая по загруженным пешеходами тротуарам Балтимора, Сара чувствовала себя чужой в этом городе, а ведь когда-то, не так уж давно, здесь была сосредоточена вся ее жизнь. Она могла без труда вспомнить, по какой улице ходила в школу, в каком кафе часто обедала со своими друзьями, в какой их кинотеатров ее пригласили на первое свидание. Эти воспоминания казались чужими, призрачными, словно и вовсе не принадлежали ей, в Балтиморе жила другая Сара, та, которой ни разу не разбивали сердце. Та Сара никого не убивала, не вступала в преступную группировку и не влюблялась в того, в кого влюбляться не должна была.       Адрес отца она узнала из бракоразводных документов, которые мать часто оставляла на кухонном столе, когда приезжала с очередного заседания суда. Новым пристанищем мистера О’Нил оказался одноэтажный коттедж белого цвета с синими ставнями и красивым газоном. На крыльце стояли цветочные горшки, два мягких кресла и кофейный столик. Вечернее солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая всю улицу своим розоватым светом. Уютно. Прикрыв глаза, Сара представила себя и Аарона Хилла, сидящими на этой веранде, залитой закатным солнцем, счастливыми и влюбленными, и задохнулась от боли, будто бы ее ударили в солнечное сплетение. Это прекрасное видение никогда не воплотится в жизнь.       Сделав несколько глубоких вдохов, Сара решительно постучала в дверь. Она не видела своего отца больше года и не знала, как он отреагирует на ее столь неожиданное появление.       - Сара?! – Мистер О’Нил распахнул входную дверь и замер.       - Привет, пап. Могу я войти?       - Да… я… конечно, Сара, входи.       Никаких объятий или хотя бы теплой улыбки. Только растерянность.       Внутри дом оказался таким же уютным, каким показался Саре снаружи. Светлая отделка комнат, хорошо подобранная мебель, картины, украшения – ясно чувствовалась женская рука. И обладательница этой руки уже выглядывала из кухни. Красивая и довольно молодая женщина опасливо оглядывала Сару своими синими глазами, ее черные волосы были забраны наверх и перехвачены заколкой на затылке, свободное белое платье не могло скрыть ее округлый живот. Похоже, отец Сары точно так же, как и ее мать, предпочли ей свои новые семьи.       - Может, ты хочешь чай? Или, может, кофе? – Мистер О’Нил нервничал. Это было следствием неожиданного появления на его пороге отголоска прошлого или что-то еще?       - Я бы выпила воды, спасибо.       Отец проводил Сару на кухню, где она смогла подробнее рассмотреть черноволосую женщину.       - Это Алана. – Представил женщину мистер О’Нил.       - Приятно познакомиться, меня зовут Сара. – Девушка, не дожидаясь приглашения, села за стол. Поставив перед ней стакан воды, отец сел напротив, а рядом с ним устроилась Алана.       - Хорошо, что ты приехала, Сара, я как раз собирался позвонить тебе.       - Да? Так почему не позвонил?       - Ну, понимаешь, были кое-какие дела… – Отец в притворном раскаянии потупил взгляд. – Я хотел с тобой поговорить…       - О чем?       - Помнишь, у меня были кое-какие проблемы? – Кивнув в знак согласия, Сара сделала глоток воды. – Видишь ли, чтобы не потерять все, я переписал кое-какую часть бизнеса и дом в Сентфоре на тебя.       «Ты нужна мне здесь» – слова матери четко зазвучали в памяти Сары. Она с самого начала знала, чем владеет Сара, и наверняка получала какой-то доход с бизнеса отца. Даже родная мать просто пользовалась ей.       - И что?       - Я был бы рад, если бы ты согласилась подписать некоторые документы…       - Какие? Отказ от собственности в твою пользу? – Сара резко отодвинула от себя на половину опустевший стакан. Ее родители видели в ней только средство наживы. Им обоим от Сары нужны были деньги, о существовании которых она даже не подозревала. – Я ничего не подпишу.       - Ты не понимаешь, милая, мне нужны эти деньги…       - Правда? Хочешь обеспечить своему ребенку безбедное существование? А ты не забыл, папа, что я тоже твой ребенок? – Сара резко встала со стула. Она злилась и снова хотела бежать без оглядки, но остатки гордости не позволяли ей уйти просто так. – Помнишь, что оставил меня в богом забытом Сентфоре с матерью, которая меня ни во что не ставила? Знаешь, что со мной происходило там? Нет? Я убила человека, вступила в банду Черных Драконов и переспала с их лидером. Пару раз. Потом меня хотели убить в каком-то вшивом клубе, а вчера ночью меня пырнули хреновым ножом. – Задрав футболку, Сара продемонстрировала отцу марлевую повязку на левом боку. – От такого будущего ты хочешь оградить своего будущего ребенка этими деньгами? Да? Вот только этих денег у тебя нет, они мои, а я ничего тебе не должна.       Вывалив всю эту информацию на ошарашенного отца и его новую пассию, Сара подхватила с пола свою сумку и гордо удалилась. Она ушла не только из дома отца, но и из его жизни, на прощание хлопнув дверью.       Сара усвоила свой урок – каждый сам за себя.