Отблески грозы за горизонтом

В следующий миг они уже стояли в Сфере. И тут же напрочь забыли о Мидгарде и его проблемах. Пол и стены Сферы, обычно сияющие чистотой, были заляпаны красно-бурыми пятнами. А на полу у пульта лежала истекающая кровью валькирия. – Вы пришли… – слабо прошептала она. – Успела… Тор бросился к ней и приподнял ее. – Сигрид… – прошептал он, убирая волосы с ее лица. И Сиф тоже узнала ее, свою бывшую наставницу и нынешнего капитана элитной роты валькирий. Уже тоже почти бывшего… У нее была пробита грудь и отсутствовала правая кисть. Не выживет. Как до сих пор-то жива, непонятно. Звуков близкого сражения слышно не было, вокруг вообще стояла поразительная, даже зловещая тишина. Значит, ранили ее не только что. – Кто это сделал? – срывающимся от ярости голосом спросил Тор. – Л-локи… «Неправда!» – За что? – вырвалось у Сиф против воли. – Мы хотели встретить вас… – прошептала она плохо слушающимися губами. – Он приказал арестовать всех… или убить… кто будет сопротивляться… Мы ждали… – Хаймдалль? – спросил Огун. – В темнице… Может, уже мертв… Я не знаю… Я… – тело изменило ей, и она закашлялась кровью. – Ну, братец… – Тор осторожно положил ее на пол и встал, сжимая в руке глефу Сиф. – Отнести ее к целителям, – распорядился он. – Найдите Хаймдалля и всех, кто есть в темнице! А с братом я разберусь сам! И бросился к выходу. – Сиф! Помоги! – окликнул Огун, склонившийся над кирией Сигрид. Сиф, которая тоже хотела побежать, но оставшаяся, потому что ноги вдруг стали ватными, обернулась. «Локи, как ты мог! Как ты мог, Локи!!! Зачем?!» – Она умерла… – сказал Огун, щупая пульс на шее валькирии. – Что ж тут происходит-то! – сказал Фандрал с заметным страхом в голосе. – Пошли, – решил Огун. – Нам надо держаться вместе. На Радужном мосту было еще хуже. По всей его длине до ворот, ведущих во дворец, была кровь и лежали мертвые валькирии и эйнхерии. Знакомые лица, которых Сиф почти каждый день встречала в коридорах Золотого Чертога или на тренировочной площадке, с кем сидела на одним столом и ездила в походы. Теперь, с искаженными от боли или умиротворенными лицами, они неподвижно лежали, и алая кровь засыхала черной коркой на их бледной коже. Огун крепко сжал руку Сиф, успокаивая то ли ее, то ли себя. Асы были прирожденными воинами, но уже несколько тысяч лет они проливали кровь в других мирах. И видеть сейчас столько убитых на пороге собственного дома было непривычно и страшно. И возможно, этим, прожившим уже много сотен лет воинам было даже страшнее, чем юной по сравнению с ними Сиф. Они медленно шли к воротам, оглядываясь и ощетинившись оружием. Но вокруг все было спокойно и даже тихо. – Куда мы? – спросил Фандрал. – В темницу, – решил Огун. – Надо освободить Хаймдалля, если он жив. – Но Локи… – начала Сиф. – С Локи справится только Тор. Не будем вмешиваться в их семейные дела. Эйнхерии и валькирии, охранявшие вход в темницу, сначала преградили им путь, но тут же опустили оружие, узнав и удивившись их внешнему виду. Еще бы, они ж так и пришли в мидгардских костюмах. – Нам нужен Хаймдалль! – заявил Огун. – И все пленники, которых захватили сегодня! – Хотите присоединиться к братьям и сестрам по измене? – поинтересовалась кирия Тильда, вышедшая вперед, видимо, бывшая здесь за главную. – Отпустить, – сдержанно поправил Огун. – У нас приказ принца Тора! – Я исполню приказ принца, только если его подтвердит король, – заявила Тильда. – А вы приказывать не имеете права. Огун оглянулся на товарищей. Формально валькирия была права. Они ничего не могли сделать. Разве что попробовать с боем прорваться. Или найти самого Тора. «Только бы Огун не ввязался в драку… – подумала Сиф. – Тогда нас точно убьют за измену. И Тор ничем не поможет…» Но они ничего они не успели решить или сделать. На лестнице появился еще десяток эйнхериев под предводительством капитана Энгара. Тот быстрым и цепким взглядом оценил обстановку. – Что происходит? – потребовал он ответа, обращаясь ко всем и совершенно не выказывая удивления внешним видом друзей Тора и самим их присутствием. – Приказ принца Тора: освободить всех сегодняшних пленников, – сказал ему Огун. – И Хаймдалля. – У меня приказ короля: никого отсюда не выпускать, – объявил Энгар. Тильда тут же подошла к нему и встала рядом, показывая, что полностью поддерживает его. – Сложите оружие. Немедленно. Или я вас тоже закрою за решетку. – Твой король – подлый убийца! – тихим от ярости голосом сказал Огун. – Или ты не знаешь, что он отправил отряд гоблинов, чтобы убить Тора и всех нас в Мидгарде? – Если бы мой король решил отправить отряд, чтобы кого-то убить, – холодно ответил Энгар, – этот отряд возглавлял бы я, и он состоял бы из лучших моих воинов, а не всякого утгардского отребья. Но вообще, если мой король хочет кого-то убить, он просто делает вот так! – он громко щелкнул пальцами. – Откуда же тогда взялись гоблины? По волшебству? – Огун тоже щелкнул пальцами. – Спроси Сигрид, зачем она их вытащила. – Сигрид? – удивился Огун. – Ты считаешь, что это она отправила гоблинов убить принца Тора? – Этой ночью, – сдержанно объяснил Энгар, – она в с парой десятков валькирий и эйнхериев самовольно заняла Сферу и Мост. Однако вместо того, чтобы отправиться к вам на помощь, они всего лишь не пропускали нас. На приказ короля вернуться к своим непосредственным обязанностям, кирия Сигрид ответила, что не будет больше подчиняться ему. Тогда Локи приказал арестовать всех бунтовщиков, а кто будет оказывать сопротивление при аресте — убить. – Почему я должен верить тебе? Сигрид сказала совершенно иначе. Вот только она уже мертва и не сможет подтвердить. Как удобно сваливать все на мертвых! – Удобно обвинять, не разобравшись. Когда все кончится, король лично проведет расследование и всем даст право высказаться. – Твой король разберется так, как ему надо. Но тебе-то в любом случае понравится. Ты все его приказы с радостью бежишь исполнять! – Мой король – тот, кому я приносил присягу, – стальным тоном ответил Энгар. – И пока он не освободит меня от нее, я буду исполнять все его приказы. И не буду их обсуждать с теми, кто присягу нарушает. Сдать оружие. Огун поднял палицу. Энгар не шелохнулся. Тильда выхватила меч, прочие эйнхерии и валькирии – тоже. Фандрал, окинув их всех беспокойным взглядом, обнажил меч. Только Сиф отошла от них. Это же самоубийство! – Вы не посмеете… – начал Огун. – Я посмею сделать все в рамках закона, – отрезал Энгар. – А тебе, видимо, понравилось его нарушать? Теперь остановиться не можешь? Огун замахнулся палицей. Энгар мгновенно наставил на него пистолет. Откуда и как он его достал, Сиф даже не успела понять. Но даже не удивилась. – Я хороший стрелок, – сказал Энгар. – Не советую проверять. Последний раз предлагаю сдать оружие. Или я вас убью. Как изменников. Вас меньше, вам не выстоять. Сиф, не выдержав, бросила на пол автомат. Огун кинул на нее убийственный взгляд и, опустив палицу, оглянулся на Фандрала. Но на лице того вовсе не было решительного желания драться. И Огун швырнул палицу к своим ногам. Фандрал, словно только этого и ждал, тоже бросил меч. – Видите, как легко и просто подчиняться законам, – сказал Энгар. – Забрать, – указал он на оружие одному из своих воинов. – Взять их под стражу до особого королевского распоряжения. – Но… – попытался возмутиться Фандрал. – Если бы сразу сдались, отпустил бы, – оборвал его Энгар. – Увести. – Что здесь вообще происходит?! – воскликнула Сиф, понимая, что сойдет с ума, если ее сейчас уведут в темницу еще неизвестно на сколько времени. – Бунт, – ответил Энгар, внимательно посмотрев на нее. – Где Локи? – Последний раз я видел его и Тора в холле перед входом в королевскую башню. Они разговаривали… Пытались. Сиф не сдержала испуганный вздох. Энгар еще раз смерил ее взглядом и вдруг кивнул своим людям. – Пропустить ее. Только ее. Остальных – за решетку. И Сиф, не рассуждая над причинами его поведения, бросилась наверх. Надо найти Локи. Надо помешать Тору. Надо самой разобраться… Она промчалась по лестницам и переходам, не чувствуя ни ног, ни срывающегося дыхания. Только бы успеть!.. Но в холле уже было пусто и тихо. Ни Локи, ни Тора. Ничего… Кроме нескольких смазанных пятен крови на полу и на стенах. И небольшого черного пятна на полу… Как будто кто-то бросил шляпу с перьями… Сиф, не веря себе, медленно подошла и опустилась на корточки. – Хугин?.. Осторожно дотронулась пальцами до черных жестких перьев. И почувствовала липкую влагу. – Хугин!.. Она отшатнулась, едва сдержавшись, чтобы не заорать от ужаса. Древний мудрый ворон был мертв. Его тело было почти насквозь пробито острым клинком. Сиф попыталась встать, но тут же упала обратно. Даже умирающие Вольстагг и Сигрид, даже трупы на Мосту так не шокировали ее, как то, что одного из воронов Всеотца, этого ироничного и верного спутника его младшего сына, больше нет. Как Локи мог допустить это?! Он так любил Хугина! Сиф поднялась на ноги, чувствуя, как дрожат колени. Куда дальше? Она посмотрела на проход наверх, в башню. Обычно здесь всегда дежурили стражи. Сейчас было пусто. Она вошла туда. И снова остановилась в ужасе. У подножия лестницы лежала еще одна мертвая валькирия. Судя по следам крови, скатившаяся вниз с десятка ступенек. Стараясь не глядеть на ее распоротый снизу доверху живот, Сиф задержалась взглядом на ее лице. И узнала: она видела ее вместе с Гретой, той самой, убитой ножом в спину валькирией. Они тренировались вместе, веселясь… И вот… Сиф бросилась наверх, чувствуя, что еще немного, и у нее случится истерика. Локи, что ж у тебя тут происходит! Как ты мог допустить это, Локи? Ты же такой умный! – крутилось у нее в голове. На верхней площадке она попала в чьи-то руки и не сразу даже сообразила, в чьи. – Сиф! – услышала она голос королевы. – Что происходит?! – Моя королева… – пролепетала она, глядя на испуганную Фригг и отшатываясь. Значит, здесь нет ни Тора, ни Локи… А Один… – Что с королем? – Я не знаю, про кого ты, но ни Одина, ни Локи здесь нет. Локи приходил вчера утром. Мы… говорили… О разном. А ночью, проснувшись, я обнаружила в спальне какую-то валькирию… Она сидела на коленях перед постелью Одина. И рядом был Хугин. Он сказал мне, что все в порядке, чтобы я не волновалась. И вскоре они ушли. А после очнулся Один… – Один жив! – воскликнула Сиф. – Жив, – почему-то грустно подтвердила Фригг. – Он даже не поговорил со мной толком! Они о чем-то говорили с Хугином. Безмолвно. А мне он только приказывал принести ему воды. И одежду. И помочь встать. И помочь одеться. И подать его жезл… Сказал только, что Тор вернулся, и надо разобраться. И больше ничего не объясняя, ушел, приказал сидеть здесь и ждать его. И не сметь спускаться! Фригг вдруг не выдержала и зарыдала. Валькирия нерешительно обняла свою королеву, успокаивающе погладила по спине. – Мне так страшно, Сиф! Я ничего не знаю! Снаружи доносятся звуки сражения! Что-то происходит! Что-то ужасное! А я ничего не могу сделать… Сиф и самой хотелось заплакать. Но вид чужих слез придавал ей сил и напоминал, что надо держаться. Если и она сорвется… Вдруг раздался взрыв. Гулкий, словно поглотивший на миг все звуки. И сотрясший, кажется, каждый камень во дворце. Две женщины еще крепче вцепились друг в друга. Замерли, оглядываясь: не обрушатся ли стены. Но гул затих, где-то далеко, где и родился. И воцарилась тишина. Покойная. Зловещая. Отнимающая разум и силы. И испуганно переглянувшись, Сиф и королева бросились вниз. У подножия Фригг увидела убитую валькирию и охнула. – Это она. Она приходила… Сиф замерла. Сейчас королева увидит Хугина… А может, не увидит? Может, она сама ошиблась? Может, это не он там лежал? Может, не убитый, только раненный? Он же волшебный… Не может быть, чтобы его было так просто убить?.. Но Фригг вышла. И ее голос, тихо произнесший имя ворона, подтвердил, что Сиф ничего не показалось. Она вышла в холл следом. И остановилась рядом с королевой над телом ворона. Фригг отняла руки от лица, и на нем снова появилось сдержанное властное выражение, как и пристало королеве в трудный час. – Пошли, – приказала она валькирии и, распрямив спину, отправилась вниз. Сиф на секунду замешкалась и, подхватив Хугина, такого легкого, словно кроме перьев ничего в нем и не было, пошла следом. Они спускались по главной лестнице, сейчас пустой и темной, освещенной лишь слабыми отсветами начинающегося за окнами рассвета. И Сиф не могла отделаться от воспоминаний. Всего десять дней назад она шла по этим ступеням рука об руку с Локи, оба нарядные и красивые, и все им говорили, какая они замечательная пара. И Хугин, летавший куда-то по поручению Локи, сел ему на плечо между ними. А Локи прогнал его со словами, что его черный наряд не соответствует праздничному дресс-коду… И наверняка Хугин ответил ему чем-то в том же духе… И вот теперь Хугина больше нет. А Локи… Дверь распахнулась. И в лучах занимающейся зари во дворец вошли двое мужчин. Женщины остановились, глядя, как король Один и его старший сын медленно идут к ним. Сиф едва дышала, вглядываясь в дверной проем за их спинами. Когда появится третий… И королева, кажется, тоже… – Я приказал тебе ждать наверху, – сказал Один жене. – Ждать, пока вы не разрушите весь Асгард? – холодно поинтересовалась та. – Все в порядке. Все уже кончено, – заверил ее Один спокойно, словно она его спрашивала, подметены ли дорожки в парке. – В порядке?! – переспросила Фригг. – Я думала, Золотой Чертог сейчас обрушится. А ты говоришь: «В порядке»? – Мой сын попытался разрушить Радужный мост. Второй мой сын попытался ему помешать, как и я, но безуспешно. Мы остались отрезаны от других миров. Но, в целом, ничего непоправимого не произошло. – Где мой сын?.. – едва слышно спросила Фригг. – Где Локи? Один опустил голову. И Сиф вдруг обратила внимание, что в правой руке он сжимал два предмета. Свой королевский жезл и… двухклинковую глефу. – Его больше нет, – едва слышно произнес Один. Королева пошатнулась, но Сиф даже не пришла ей на помощь. Она сама превратилась в соляной столп и пыталась лишь глубже вздохнуть. «Локи больше нет. Локи нет. Локи. Нет». – Он пытался сбежать в другой мир и разрушить Сферу за собой. Но не рассчитал, и его затянуло взрывом. Он исчез из этого мира. Но его нет и ни в одном из других Миров. – Как ты мог… Как ты мог! – воскликнула Фригг и, резко развернувшись, пошла обратно. Один вздохнул, переложил глефу в левую руку, посмотрел на нее и бросил на пол. Тяжело опираясь на жезл, пошел за женой, едва лишь взглянув на Сиф, все еще стоящую неподвижно с мертвым вороном на руках. Тор тоже стоял безмолвно, не шевелясь и не глядя ни на кого. Сиф казалось, что все вокруг застыло, словно покрывшись тонкой коркой льда. И если она шевельнется, лед треснет. И все изменится, как бывает во сне. И окажется, что ничего этого не было, и Локи живой войдет в двери. И она боялась шевельнуться. Потому что если она шевельнется, а он не появится… – Сиф? – окликнул Тор. Она подняла голову, и он шагнул к ней. Лед треснул. И ничего не произошло. Сиф тоже пошла навстречу Тору. Они снова остановились друг напротив друга, по-прежнему не находя слов. Если б здесь был Локи… Или Хугин… они бы над ними посмеялись: стоят тут двое посреди парадного холла Золотого Чертога в грязных джинсах, кроссовках и майках с дурацкими картинками… Но смеяться больше было некому. – Он… совсем… мертв? – спросил наконец Тор, глядя на Хугина. Сиф кивнула. – Локи всегда бьет точно… бил… – Это не может быть Локи, – быстро сказала Сиф. – Он любил Хугина… – Я бы тоже не поверил, если б не увидел своими глазами. Но я видел. Его убил Локи. Сиф зажмурилась, чувствуя, как слезы стекают по щекам. И не стереть никак: руки заняты. – Что случилось? – спросила она. – Ётунская кровь взяла в нем верх. – Что? – Локи – ётун, сын Лафея. Он не мой брат… оказывается. – Что?! – Я тоже не поверил. Но отец сказал, что это правда. Они с матерью скрывали это ото всех. Отец забрал его из Ётунхайма, когда одержал победу над Лафеем, спас от смерти среди льдов… Воспитал, как родного сына. Они с матерью хранили тайну, чтобы никто не считал его уродом… Но недавно он как-то узнал правду. И, дорвавшись до власти, решил объединиться с родным папашей. Он был обижен на отца и на меня, что мы не ценили его. И решил отомстить нам… И вот чем все кончилось… – Я не верю… – покачала головой Сиф. – Я тоже не верю, – сказал Тор, закусив губу. – Но это правда. Тор шагнул к Сиф и крепко прижал ее к себе. – И с этим нам надо как-то смириться… – прошептал он. – Пойду к себе… Он так же неожиданно отпустил ее и быстро пошел вверх по лестнице. Сиф осталась посреди холла одна с мертвым вороном на руках и порванной в клочья душой. И глефой Локи, одиноко блестевшей двумя лезвиями в утреннем свете. Сиф подошла, присела на корточки, чтобы поднять ее, но вместо этого положила рядом Хугина, да так и осталась сидеть. Локи – ётун. Вот какую страшную тайну он узнал в Ётунхайме в тот день. И вот чем он не хотел пугать ее… И вот откуда его сильные способности к магии… Но странно… Ведь он не похож на ётунов… Его всегда путали с альвами… Она б меньше удивилась, если б узнала, что он сын черноволосого и зеленоглазого Вёлунда, а не рыжего узкоглазого Лафея… А ведь у Вёлунда была сестра, которую похитил Лафей. Которая и помогла Одину выиграть ту войну, отдав ему амулет ётунского царя. И своего сына. Сиф крепко сжала рукоять глефы и подняла, чтобы рассмотреть. Его любимое оружие. Которое он нечасто использовал… Но ухаживал за ним регулярно. И рукоять и оба лезвия были начищены, клинки сверкали острой заточкой, и бурые разводы крови, оставшиеся на них от сегодняшней битвы, только придавали более грозный вид этому изящному и опасному оружию. Так подходившему Локи. А на рукояти был странный след. Когда Сиф последний раз видела эту глефу (а это было очень давно), его не было. Как будто кто-то переломил рукоять пополам, а потом каким-то образом соединил обратно, крепко, но шрам остался. Что бы это значило?.. – подумала Сиф. И вдруг осознала, как же мало она на самом деле знала про Локи. Чем он жил все последние годы. Что делал? Где и с кем воевал? И вот теперь и спросить некого. Даже глефа не расскажет… Сзади раздались шаги. – Кирия Сиф? Она оглянулась на голос и встала, увидев, что к ней подходят капитан Энгар и Тильда. Арестуют?.. Тильда остановилась, а Энгар, державший в руках автомат, подошел ближе. – Ваше оружие, – сказал он, подавая ей его. – Спасибо, – ответила Сиф, принимая. Капитан не уходил. Взгляд его был прикован к глефе Локи. Он посмотрел на Сиф, потом снова на глефу. Как будто хотел что-то сказать. Но так и не сказал. – Похороним его вместе со всеми, – произнесла Тильда, как только Энгар развернулся. Она подошла и подняла с пола тело ворона. И они вместе ушли, еще раз на прощанье окинув Сиф долгими взглядами, но не промолвив больше ни слова. Сиф повесила автомат на плечо. И только тогда подумала, что в темнице могла бы легко всех перестрелять, обеспечив себе и Огуну с Фандралом победу. Но ей не хотелось больше воевать на одной стороне с ними. Ей вообще не хотелось больше воевать. И, подхватив глефу Локи, она пошла к себе.