rdx explosion

      Панорамное окно открывает вид на ночной вид города. Двадцатый этаж. Высоко. Здесь все огни кажутся такими маленькими, они словно звезды, рассыпанные на черном полотне, которым является город. Свет нигде не включен, комната полностью скрыта мраком. Темная фигура стоит возле окна. плечи этого человека напряжены. Его взгляд направлен вниз, на город, где люди, куда-то спешат. Время час ночи, а он все еще живет. Голова полностью забита произошедшим.       flashback       Токио. Пять дней назад.<i>       Шаги раздаются по заброшенному складу в северной части города. Эхо оглушает, заставляет забиться в темный угол тех, кто не хочет попасться под горячую руку. Из-за странного освещения склада центр очень ярко освещён, что видно даже самую малейшую деталь. Следы крови на полу и стенах нагоняли ужас на любую жертву. Их уже давно не отмыть. Это стало частью, узором места казни. Только оказавшись здесь и почувствовав металлический запах человек впадает в панику и сопротивляется. Иногда даже самых стойких ребят главы также передергивало от этого места, но деваться некуда — работа.       Ночь обещает быть длинной. Многие место окрестили «Чистилищем грешных душ». А судьёй был никто иной, как Шин Хосок. Здесь он мог наслаждаться криками и агонией, мольбами о спасении. Только никто не спасёт, никто не поможет. Он будет доводить до края, а затем подарит на миг свободу, капнет капельку на губы, чтобы ты почувствовал её и расслабился. Освободит и отправит в ад к самому главному чёрту, вариться в котле собственных грехов.       Пару часов поступила информация, о том, что поймали крысу, которая слила информацию о поставке. Этот «бесстрашный идиот», кажется, решил, что это ему сойдёт с рук.       Хосок стоял возле машины, на которой приехал сюда, как только ему сообщили. Альфа стоял, скрестив руки на груди. Тот ждал, когда «виновника» посадят на стул «правосудия». Он сам его так назвал. Шин не любил разнообразие, ему привычна классика. Многие парни, что работают на него, любят поэкспериментировать, но не глава. Его предпочтение — это нож. Когда с головы «крысы» сняли мешок, Хосок медленно, как истинный хищник, направился к нему, вертя в руках холодное оружие и рассматривая лезвие. Замер на мгновение, посмотрев на свое отражение в металле оружия.       — Малыш, — альфа проходит сбоку, гладя того по волосам, резко и больно оттягивая их назад, слегка наклоняясь. На складе стояла гробовая тишина, было слышно только тяжелое дыхание смертника и глубокий в меру тихий голос Шина, — скажи мне, что же ты слил? Я сегодня добрый возможно и отпущу. — он погладил рукой в перчатке, что заранее надел, не любит он пачкать руки, по щеке, слегка похлопав. В ответ молчание и взгляд затуманенный, но направленный точно на начальника.       — Значит, играем в молчалку? — в ответ всё так же тишина. — Только играть мы будем по моим правилам. — альфа провел тупой стороной лезвия по щеке, слегка надавливая. Он смотрит точно в глаза, погладив жертву по плечу, Хосок одним резким движением всадил нож на пару сантиметров в ногу. Крик разнесся по всему складу, отразился от стен и стих. Бета кричал от боли, но быстро замолчал, закусив губу. Шин может пытать, пока не попросят унять боль, а он попросит. Все, кто здесь был, просили, они умоляли палача прекратить все ад. Вот только «Люцифер» не собирался прекращать игру. Здесь он создатель правил. Владыка.       — Ну, говори. Тебе не уйти живыми отсюда. Или всё говоришь и уходишь на тот свет без боли, либо умираешь мучительно и долго. Но перед этим ты посмотришь, как умрет твой муж, — Шин щелкает пальцами. Из машины двое парней вытаскивают омегу. Глаза красные, лицо опухло и полностью зарёванное. Слёзы до сих пор катятся по щекам, обжигая. Слабый, обессиленный борьбой. Альфа в два шага оказывается рядом с омегой, чьё рыдание усиливается, приставляя окровавленный нож к шее. — Сейчас решать тебе, — парень молит о том, чтобы его отпустили, говоря что-то о том, что не знает ничего о муже и чем тот занимается.       Молчание длится несколько минут. Бета смотрит на своего мужа, затем переводит взгляд на Хосока и отворачивает голову в сторону, продолжая молчать. Шин трёт виски. Плач омеги раздражает, но не больше поведения этой «крысы». Глава делает ход в этой игре и не важно, верный или нет. Здесь и сейчас победителем останется только он.       — Увести омегу, — перед этим схватив того за подбородок, наклоняя вперед и указывая на его мужа. — Смотри, как быстро он от тебя отказался, — нет ничего интересного, если страдания одного не вызывает мучения у другого. Так что издеваться над омегой и тратить на неё силы просто нет смысла. Хосок переводит взгляд на бету. — А ты, дружок, играть со мной будешь.       Когда один из внедорожников уехал, альфа продолжил свою пытку. Бета орал, пытался освободиться, просил отпустить и сжалиться. Шин Хосоку доставляло некое удовольствие смотреть на агонию, смотреть, как человек хочет жить в этом гнилой мире.       — Поставка оружия господину Аоки… — охрипшим от крика голосом проговорил парень. — Главному нужно было узнать о поставке и сколько твоих людей в городе.       — Уже хорошо, — альфа выдыхает и отходит на шаг дальше. — Кому?       — Змее, — и махает головой, морщась. — Дайте что-нибудь, чтобы унять боль.       — Твою боль может унять только смерть.       — Знаю. Это же игра, и в этой игре у всех множество ролей. Моя роль закончилась, твоя продолжается, только вот надолго ли.       Выстрел раздаётся по помещению и тело мученика падает вместе со стулом. Душа отправилась в чистилище. Там скоро все встретятся.       Конец flashback       — Сеул прекрасен ночью, — реплика, что прогнала воспоминания о предателе. Мужчина, что был скрыт во мраке, вышел к силуэту, что стоял возле окна, его длинные волосы были собраны в хвост.       — Сеул настолько же порочен и опасен, — взгляд с города переходит на человека, что подошёл, заставляя слегка развернуться. — Лео, — и тот не может не согласиться. Силуэт, что стоял у окна, обходит молодого альфу, включая свет. Какое-то время он слепит глаза, заставляя щуриться. Но зрение быстро к этому привыкает, и он может в полной мере рассмотреть своего подчиненного.       Комната оказалась кабинетом. Обычный офисный стол, который явно сделан из дорого дерева и явно на заказ, кожаный диван с журнальным столиком. Само помещение небольшое и выглядит сдержанно. Минимум мебели, только самое необходимое. На столе куча неразобранных документов. Когда-нибудь хозяин с ними разберется, но уж точно не сейчас. Сейф, что стоит по правую сторону стола. Шин кидает взгляд на него и вздыхает.       — Когда ты вернулся? — альфа садится за стол, смотря на неожиданного гостя.       — Вчера вечером, — мужчина присаживается на край стола, беря в руки какую-то бумажку, но тут же кладет ее обратно, понимая, что пока его не было, дел стало только больше. Выражение лица совсем не меняется, только в глазах мелькает теплый отблеск. Словно тот удостоверился, что всё хорошо. Если сравнивать Лео, то он, скорее всего, похож на одинокого волка. Вообще, эти животные очень умные. Хотя все его называют «личной овчаркой» Вонхо, но эти собаки на самом деле достаточно глупы, — что-нибудь произошло за мое отсутствие?       — Тэгун-хён, — Чон удивленно приподнимает брови, редко можно такое услышать из уст босса. Хосок потирает виски, он не знает, какую ночь проводит в этом чертовом офисе. Да основной бизнес у него другой, но этот — продажа машин, тоже требует внимания, — давай не будем о делах? Может просто выпьем? — а как отказать, если босс, а ещё и по совместительству лучший друг, просит. Тэгун не может не согласиться.       Клуб «Lux» несколькими часами позже.       — Кажется, ты ставишь сейчас цель напиться, друг мой, — тихо, его еле слышно сквозь эту музыку, произносит Лео. Ему свойственна медленная и размеренная речь.       — Совсем нет. Я морально вымотан, — слегка помешивая напиток в стакане, смотрит на янтарную жидкость. — Зря я посылал тебя в командировку, без тебя я не я, — кажется, кого-то понесло на откровения. Мужчина сдержанно рассмеялся, посмотрев на друга.       — Вонхо, ты не меняешься, — альфа тем временем подзывает официанта и просит ещё.— Прекрати пить так, Twelve. Ты сейчас ставишь цель нахуяриться, а не снять напряжение, — Чон наклоняет голову на бок, когда видит этот взгляд чёрных глаз и тяжело вздыхает. Спорить бесполезно.       Напряжение действительно было. Шин устал разгребать всё в одиночку. После того как его верный друг-правая рука уехал, всё пошло по наклонной вниз. «Крыса», что не вовремя появилась. Дела и так не в гору идут. Нет, ему помогали доверенные люди, но только от них было как от козла молока. То есть нихуя.       Как говорится, хочешь сделать хорошо, сделай это сам. Хосок так и делал. Всё. Абсолютно. Всё. Сам. Жизнь этому приучила.       Думать о работе, о произошедшем совсем не хотелось. Но обсудить некие детали стоило. За время нахождения в клубе альфы успели поговорить о жизни и делах и в какой-то момент глава клана просто выпил напиток залпом, перестав смаковать, чтобы не опьянеть.       — Похуй! — альфа забывает, о чём хотел сказать. Тэгун ему снова втирает о том, что такими темпами он не доживёт и до 50, если будет употреблять всю эту хрень. Да тут как бы на работе не подохнуть. Каждый третий, что крутиться в этом бизнесе, желает им смерти. Сколько раз Вонхо заказывали наёмникам? Сколько раз Тэгун находился на волоске от смерти? Бесчисленное количество. Да никто не посчитает. Так что какой-то алкоголь не страшен Шину.       Мужчина чувствует запах сирени, кажется, кто-то решил прийти в клуб во время течки. Он ведёт взглядом, чтобы найти обладателя столь «дивного» аромата и видит красивого стройного брюнета на танцполе. Желание отлично провести время, да ещё и с омегой, возрастает до сотого уровня. Плавные движения парня завлекают, тот словно заметил на себе пристальный взгляд и стал ещё больше извиваться, прогибаться в спине. Самоконтроль теряется, и альфа через пару минут оказывается рядом, бросив Чону, что тот свободен.       — Малышу, наверно, скучно здесь? — опаляет своим дыханием чужое ухо, пристраиваясь сзади и легонько покусывая его. — Не хочешь провести это время более заманчиво? Я могу показать тебе веселье.       Омега не отвечает, а только берет альфу за руку и ведёт на выход из клуба. Тэгун кричит быть осторожнее за рулем, но Хосок этого уже не слышит. Сценарий один. Старый мотель. Ночь, наполненная стонами и криками милого омеги, с запахом секса и дорожками героина.       — Как же зовут? — Хосоку похуй, но ради вежливости.       — Квон Сыну. Сука оближет твоё сердце, только сорви ее гланды.