rdx explosion

      Голова гудит. Каждый лишний звук бьёт, словно молот. Боль распространяется по всему телу, даря чувство раздражения. Утро не самое любимое время суток. Оно ни разу в жизни не начиналось счастливо. Напротив — всегда очень мучительное, вытягивающее тебя из чего-то феерически интересного и забрасывающее в рутинные будни. Ты, сгорбившись, семенишь прямо, выкидывая под шумок весь этот гнёт, и под вечер, наконец, выпрямляешься. Хмурость пропадает, становишься добрее, дышишь чуть свободнее, чуть живее. Затем ложишься спать, надеясь, что завтра будет так же, или ты не проснешься вовсе, но, увы, лик дневного светила, как всегда, будит тебя хлыстом и шепчет: «Вставай». Утро было. Лучше бы его не было. Нет ничего хуже, чем ясное, солнечное утро в любое время года и в любой точке Вселенной, если вам не дали выспаться. Хосоку пришлось подавлять в себе настойчивое желание переловить всех солнечных зайчиков в округе и собственноручно набить морду каждому из них!       Альфа принял вертикальное положение. Головная боль только усилилась. Тяжело вздохнув и потирая виски, Шин спускает ноги на пол, откидывая одеяло. Взгляд скользит по пространству, что его окружает. Он пытается осознать, где он, что он тут делает. Вчерашние воспоминания всплывают яркими красками. Желание покинуть это место возникает моментально. Грязный мотель и очередная шлюха в постели.       Время на часах показывает без десяти одиннадцать. Как же сильно он вчера успел напиться, что проспал? Будь это обычный день, он бы встал в шесть, и без пяти восемь он был бы в офисе и проводил совещание с работниками компании. Они вообще светлые люди, ну половина из них. Большая часть всё же хорошо проверенные. Хотя на каждого человека есть папка. Шин всех проверял, вплоть до того, кем были их прародители. В таких делах альфа был перфекционистом, и если что-то могло помешать узнать о человеке, то тот просто напросто не брал их. Его основной бизнес не настолько легален, хотя можно было сказать, что он в принципе противозаконный. Но Хосок сам себе закон. И в правоохранительных органах у него есть свои люди, которые умело прикрывают его спину.       Трель телефонного звонка раздается в тишине комнаты. Словно молот по голове. Звон в ушах. У Шина возникает желание поскорее отключить его и швырнуть в стену, но этого не происходит, и как бы ему не хотелось, но на звонок он всё же отвечает, увидев имя звонящего.       — Джухон, — голос Шина низкий и слегка хрипит после сна, — напомни мне убить тебя после того, как я узнаю причину твоего звонка. Что случилось? — мужчина смотрит в зеркало на свое отражение, на руках видны царапины, следы от вчерашней ночи. Они слабые, но есть.       — Босс, — парень на другом конце глухо смеется, что приносит дикий дискомфорт слушателю, — сегодня решили устроить собрание глав, чтобы прояснить то дело с убийствами переговорщиков. Уже третий был убит. — этот альфа, что имел смелость ему звонить, был помощником главы, что в основном, что в бизнесе для прикрытия. Если Лео являлся правой рукой, то Джухон был левой.       — Чей? — чужая рука коснулась его плеча.       — Волчий, — человек, что звонил ему, явно был немного на взводе. — Енгук в ярости.       — Понял. Буду в офисе через двадцать минут, — и сбрасывает звонок. Омега, что была разбужена звонком, вовсю ластилась к крепкой мужской спине, желая продолжения вчерашней ночи. Шин бросил на него презрительный взгляд. — Отвали, — он прошипел в самые губы парнишки, сжимая его подбородок пальцами. Тот, извиваясь, как змея, пытался вырваться из крепкой хватки. Альфа оттолкнул того на кровать, поднимаясь с неё и собирая свои вещи.       — Ты со всем с ума сошёл?       — Малыш, повтори. — и это не вопрос, а, скорее всего, приказ. Хосок терпеть не мог такого обращения к себе. — Если кто-то и сошёл с ума здесь, так это только ты. — альфа подтягивает парня за лодыжку, смотря тому прямо в глаза. — Вы, шлюхи, только на один раз. — взгляд с презрением прошёлся по голому телу омеги, понимая, что тот даже не в его вкусе. Как он мог на него посмотреть, понять трудно. — Ну что ты на меня так смотришь? — мужчина застегивает рубашку, отходя от кровати. — Такие, как ты, только и способно подставлять свою задницу каждому встречному. И не говори, что это не правда, ладно? Вас не интересуют чувства. — Шин берёт телефон, что он оставил на тумбочке, находит ключи от машины в кармане брюк и выходит из номера, кинув на прощание пару купюр на кровать, где всё ещё лежал мальчишка в растерянных чувствах.       Шин ненавидит час пики. Потому что именно в это время машин на дороге тьма тьмущая и доехать на работу или куда-нибудь ещё невозможно. Да, если бы он был на своём мотоцикле, то за раз бы объехал всё это столпотворение на светофорах, но сегодня он на автомобиле, а заехать в свой офис ему нужно было, попросить составить отчёт и проверить кое-какие документы, что вчера пришли. Мужчина останавливается за очередным водителем, тяжело выдыхая. Он бросает взгляд на бардачок, открывая его и доставая оттуда пачку сигарет, вертит её в руках, не решаясь закурить. Машина впереди трогается, не давая желанию вдохнуть никотина сбыться, поэтому пачка оказывается кинута обратно, а дверца захлопнута. Мы жалуемся на плотный поток машин, но никогда ничего не пытаемся изменить, потому что, по правде говоря, в час пик мы получаем тайное удовольствие: только за рулем большинство из нас пребывает в одиночестве.       Когда наступает утро, птицы начинают щебетать, а лучи солнце пробивается сквозь лёгкий полупрозрачный тюль, что является украшением комнаты наследника, щекочут нос и лезут в глаза, заставляя их приоткрыться и поморщиться. Хенвон не любил утро, от отвращения к этому времени тот забавно морщит носик. Для него оно было не ознаменование нового дня и новых целей, а нечто иное, как маленький ад. Потому что, сидя за общим столом, отец снова будет тыкать своими правилами и планами, в которых цель — не счастье своего единственного ребенка, а благополучие собственного бизнеса. А папа даже не реагирует на это, просто молча ест завтрак.       Но сегодня всё как-то иначе. Когда Чхве вышел из своей комнаты, его встретила тишина. Оказалось, что отца с папой нет дома, они уехали, и весь дом остался в распоряжение младшего сына. Омега решил воспользоваться этим и понежиться под утренним солнцем у бассейна с бокалом любимого красного вина и новым романом. На самом деле Чхве не любил романы, в этих книгах уж больно превышают это чувство — любовь, она же не такая как в жизни, правда? Ведь нет «любви с первого взгляда», «вечной любви». По крайней мере, в такую любовь Хенвон не верит. Но читать он любил, порой он даже соглашался с некоторыми рассуждениями.       Омега снова увлекается книгой, но в следующую секунда книга летит на пол вместе с фужером, и вся жидкость разливается на плитку молочного цвета, окрашивая её в красный. «Наверное, глупо выходить замуж по родительской указке. Но мы это сделали. И сейчас я думаю это неправильно, неправильно… Что на мне обручальное кольцо». Хенвон в ярости, абсолютно всё напоминает ему о браке, даже книга. Эта фраза настолько разозлила омегу, что он вернулся в дом, схватив ключи с тумбы, что стояла на входе, вылетел во двор к своей машине. На расспросы работников дома он отмахивался или посылал их к черту.       Мотор заведён, педаль газа в пол. Машина быстро набирает скорость, стоит ей только выехать на трассу. Парень не щадит её, разгоняясь, доводя ее до максимальных возможностей. В голове полноценный бардак, лишь одна мысль: «Прекратить весь этот цирк и как можно быстрее!» Поэтому он подъезжает к многоэтажному зданию, паркуется на минус втором этаже. Омегу не волнует, как он сейчас одет. А ведь он выскочил в домашнем свитере и в джинсах, что никогда не надевает на белый свет. Волосы не уложены, сам он не накрашен. А ведь в таких ситуациях нужно быть на высоте. Но разве сейчас это важно? Будь он менее подверженный влиянию чувств и эмоций, то так бы и поступил бы. Выбрал бы самую дорогую одежду, сходил бы в салон, чтобы ему уложили волосы и слегка накрасили. И самое главное — он не пришёл бы сюда один, в сопровождении одного альфы точно. Но это не про Хенвона, что не умеет сдерживаться. И если ему не нравится и всё идет не так, как тот желает, то тот об асфальт разобьется, но последнее слово всё равно будет за ним.       Омега врывается в кабинет Ли Минхека. Шаги были слышны ещё задолго до того, как омега появился в поле зрения сотрудников. Его не смогли остановить ни личная охрана, ни его секретарь. Один просто взгляд: «Только тронь меня!». Дверь за ним закрывается, оставляя всех за ней в ожидании бури, и перед омегой открывает потрясающий вид: на столе сидит омега с противным запахом лимона и тихо стонет, пока Минхек облизывает его шею как животное. Противно. Чхве никогда не любил аромат цитрусов, поэтому показательно начинает обмахиваться.       — Кто из нас ещё шлюха, а? — довольно громко произносит омега. — Фу, какой запах. Воняет так, будто ты здесь бордель устроил. Скольких омег поимел на этом столе? — парень наигранно кривит лицо, а губы сами расплываются в усмешке.       — Что ты здесь забыл, Хенвон-и? — Ли совершенно не обращает внимание на голого омегу, который быстро собирается и, пытаясь тихо сбежать из кабинета, где уже чувствуется напряжённость, лишь поправляет галстук и воротник рубашки. Бесит.       — Не называй меня так, — ему права не давали так к нему обращать. Так его могут называть только два человека в этом мире: папа и его лучший друг. — Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. — омега хотел бы присесть, но ему противно касаться чего-либо в этом кабинете, неизвестно где ещё это похабное животное удовлетворял свои потребности. — Отмени свадьбу! Я её не хочу, ты её не хочешь. У нас все взаимно. Так отмени, у тебя больше власти, — сузив свои глаза, Хенвон стал прожигать в альфе, что стоял напротив, дырку в ожидании ответа.       — Я не собираюсь подставлять свой зад из-за какой-то шлюхи и терять часть акций. — Минхек снял свой пиджак со стула, надевая его. — Лучше фиктивный брак чем… — но договорить ему не дают, его останавливает звук падающих вещей со стола. Чхве просто сносит все документы, что и так находились в беспорядке на столе.       — Отмени свадьбу, чертов ты ублюдок! — шипит омега, подходя ближе — Ты же не дашь мне жить. Я не вещь, чтобы мной так распоряжаться, — истерика быстро нарастает, затуманивая разум.       — Омеги и есть вещь, вас только на цепь с ошейником, — тихо смеется альфа. — Вы либо инкубаторы, либо же игрушки для удовлетворения более сильного пола. Звук пощёчины отражается от стен, и альфа видит, как омега напряжен и влагу в его глаза. Она образовалась всего на секунду, но ни одна слезинка так и не скатилась вниз, они все быстро исчезли. Хенвон берет себя в руки. В глаза опасный огонь: «Посмотрим, кто кого!».       — Не отменишь свадьбу ты, — омега бесцеремонно тыкает альфе в грудь своим изящным длинным пальцем, — то тогда эту свадьбу разрушу я! — парень делает шаг назад, заправляя мизинцем прядь слегка отросших волос, что выбилась. — Любыми способами. И поверь, это тебе ой как не понравится, — последние слово всегда должно оставаться за ним, поэтому он покидает кабинет человека, которого он уже ненавидит и не может терпеть. Хенвон все еще удивлен, как его не стошнило еще у него на ковре. Маленькие искорки раздражения превращались внутри «принцессы» в дикий пожар.       Никогда парень не был так зол. Никто не имеет права решать за него, особенно решать за кого ему выходить. Неужели родителям так необходим этот брак? Чхве понять не мог спонтанности данного решения. Ещё вчера его отец знать и признавать не хотел главу семьи Ли и его бизнес, а тут на тебе — они чуть ли не лучшие друзья, а их мужья обсуждают, в каком зале лучшего всего провести свадебную церемонию и сколько гостей пригласить. Всё это раздражало. Желание разнести весь офис потенциального жениха усилилось, поэтому омега не могла просто так пройти мимо стола, где сидел милый секретарь и что-то обсуждал по телефону. Всё, что он услышал, так это слово «совещание». Парень мило улыбнулся гостю своего начальника, пусть и нежданного и нежеланного. Тот в свою очередь приторно растянул губы в подобии улыбки. Это отвлекло внимание невинного мальчишки.       — До свидания, господин Чхве. — Но душу хотелось успокоить, поэтому омега, не желавшая смириться со своей участью «невесты», просто снесла все вещи со стола. Компьютер, папки, важные документы — всё, что стояло на столе, полетело на пол, да ещё с таким грохотом. Хенвон после содеянного выпрямился, одернул свой свитер, который немного задрался из-за лишней активности руками.       — Пока, — бросает «избалованный» парень и покидает это место. Если он сюда и возвратится, то только со своим «будущем» парнем, который начистит морду этому моральному уроду и которого тот решил найти именного сегодня, собравшись с друзьями оторваться, чтобы снять стресс.       Омега элегантно, с некой королевской аурой проходит мимо зала с офисными работниками, пчёлами-тружениками. Он кидает на них взгляд дикой львицы, что считает себя императрицей прайда. А прайд — это его свобода, который тот волен распоряжаться так, как хочет, и никто его не остановит, даже родители. Кто-то удивленно смотрит на него, кто-то прячет голову за стенкой своего рабочего уголка, а кто-то бурно обсуждают его. Скорее всего, все слышали этот скандал, что светловолосый устроил в кабинете их начальника. Но ему плевать. На лице холод, полное отчуждение от того, что про него говорят. Ему не привыкать. Парень с самого детства находиться в центре внимания. Так уж произошло. Сын директора крупной компании по продажам машин, естественно, что все будут им интересоваться. Первый раз, когда тот попал на корпоратив, ему было пять.       Возле лифта «избалованный» стоит в одиночестве. Ему бы хотелось, чтобы и в нём было пусто. Хотелось остаться наедине со своими чувствами, он просто смотрит на металлическую дверь и осознает, что он только что сделал. Хенвон повел себя как истеричка. И самое главное то, что ему ни капельки не стыдно за то, что он совершил. Даже если его отец будет зол и накажет, извиняться за это он не будет. С этими мыслями он заходит в совершенно пустое изделие современного человечества. Рука зачёсывает отросшие пряди челки назад, чтобы те не лезли ему в глаза. Омега облокачивается спиной о стенку, медленно переворачиваясь и прижимаясь лбом к металлу. Становится так хорошо. Голова пустеет, пока лифт с тринадцатого этажа едет на минус второй, где припаркована его машина. Нет ни малейшего желания оставаться здесь хотя бы еще одну секунду. Чхве закусывает губу, смотря на свое отражение. Он даже не накрасился, а стоило.       Лифт предупреждает звуками, которые похожи на писк, что они уже приехали. Светловолосый вздыхает, выходя из лифта, и он медленно, словно устал, идёт к своей машине. Осанка «львицы» пропала, не оставив и следа. Здесь нет глаз, которые могли бы обсудить. Тишина полнейшая, пока не слышится звук въезжающей машины, но тот будто его не замечает. Из автомобиля, что припарковался за считанные секунды, вышел альфа. Статная осанка и гордый вид, а вся его походка только и кричала: «Не подходи, он опасен». Кто-то когда-то сказал, что когда-нибудь две параллели обязательно пересекутся, не важно, когда и где, главное, что они найдут свою точку пересечения. И, кажется, сегодня они нашли её. Два человека прошли мимо друг друга, даже не обратив внимания. Прошлое настигло обоих, хотя они сами того ещё не осознали. Уже стоя возле своей машины, омега поняла, что аромат, что мимолётно коснулся его, был ему знаком. Но когда он оглянулся, чтобы увидеть его обладателя, то вокруг была пустота. Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы всё равно встретитесь.       Тем временем Хосок, взволнованный и немного раздраженный образовавшейся ситуацией, шёл прямиком в переговорную. Почему именно этот офис? Семья Ли ему была неприятна. Он считал их продажными, но портить отношения с ними не спешил. Всегда успеется. У лифта его уже ждал Джухон, тот кратко изложил всё дело с необходимыми для него подробностями, о которых не мог рассказать по телефону, напомнив, что того уже ждут на совещании.       — Я, кажется, забыл пристрелить тебя при встрече. Напомни мне через пару часов после собрания, — бросает Хосок, когда выходит из лифта, проверяя сообщения от Лео. Ничего серьёзного в них не было. Тот разобрался с недостающими деталями на складе для производства деталей для машин, сказав, что уладит всё с поставщиком. Одно дело долой.       — Хорошо, Вонхо, — Хон усмехнулся, подталкивая слегка старшего, чтобы тот поспешил, — но всё же поторопись, иначе Енгук будет ещё в большей ярости, чем сейчас. — Хотя тот уже рвал и метал, и не только по поводу опоздание Шина, но и ситуации в целом.       — Это наёмники уже заебали, скольких переговорщиков мы потеряли? Двоих, троих? Сколько? — Хо чуть ли не рычит перед входом в зал для конференции. Знал бы он, кто это делает — лично бы голову открутил. — Нужно с этим кончать. Не хватало мне потерять Чангюна. Позаботиться об его охране. Он нужен нам. Его жизнью я дорожу, — парень, о котором шла речь, правда неплохой. Хороший специалист. И кого-кого, а его терять альфа не намерен.       Переговоры. Знаете, что это такое? Если вы думаете, там скучно и ничего не понятно, все проходит структурированно, один сказал и все послушали, второй сказал и все послушали, и так далее, что там тихо и спокойно, то вы глубоко ошибаетесь. Именно сейчас на пятнадцатом этаже компании «Global» идет оживлённое обсуждение загадочных смертей доверенных лиц кланов. Каждый, перебивая друг друга, пытался обвинить других или же высказать всё, что они думают. А ведь было убито три переговорщика из пяти основных. Главы пяти кланов готовы поставить на кон всё, чтобы прекратить эту бессмысленную войну.       Бан Енгук — глава клана «Wolf» в восточной части города. Владеют самой большой территорией. Многие мелкие группировки вышли именно из него. Так же у них три самых больших в стране канала сбыта наркотиков, и один большой — оружия. Он первый среди остальных и является самым старым, так что к главе «волчьей стаи» прислушиваются все.       Вторым по влиянию идёт клан, что принадлежит Вонхо. «Arachne» имеет два канала сбыта сильного наркотика и три канала сбыта оружия. Ему подчиняется северная часть города. Территория, конечно, небольшая, но влиятельных людей там полно, с которыми Шин в хороших отношениях. Жалко, что некоторые связи он получил через запугивание, а так хотелось всё решить мирно. Есть у Хосока свои люди и за рубежом, что увеличивает его авторитет среди других, хотя он и самый молодой из всех здесь присутствующих.       Ок Тэкен и Ли Кибом разделяют владения южной части города и почти не имеют дохода от наркотиков. Их главная задача — доставлять влиятельным людям удовольствие. Их основной бизнес — проституция и всё, что с ней связано. Львы и змеи почти всё свое существование вели междоусобную войну, пока во главе не встали новые лидеры и не подписали пакт о перемирии.       И последний клан, клан «Orlov», которые также занимается проституцией и покупкой людей на черном рынке. Глава клана Пак Юнхо всегда придерживался нейтралитета, но не сейчас. Его доверенное лицо, правую руку и переговорщик убили наёмники. Кто-то говорил, что между ними было что-то большое. И он один из первых предложил созвать совет.