***
Телефонный звонок разрезал тишину. Эванс узнала свой рингтон, потому отреагировала практически моментально, не взирая на сильнодействующие успокоительные. Из-за сна всего в несколько часов побаливала голова. Приоткрыв один глаз и приподняв голову, девушка обвела расфокусированным взглядом спальню Пэйтона, что уже начала медленно заливаться рассветными розоватыми лучами. Нехотя вынырнув из его объятий, девушка вдруг поняла, как стало холодно. Она по-прежнему была в шортах и футболке, а Пэйтон обошелся одними домашними серыми спортивками. Эванс сонно нахмурилась и на цыпочках прошлась к нему и накрыла его одеялом. На удивление, ни внезапный холодок, ни рингтон мобильного не разбудили главаря. Он лишь причмокнул губами и нахмурился во сне, удобнее устраиваясь на подушке. Найдя свой телефон, Джози взглянула на имя на экране, и ее снова пробрала дрожь. Звонил Чейз. Аккуратно выскальзывая из спальни Пэйтона, Эванс нажала на «ответить» и прошла на кухню. — Чейз, что случилось? — хрипло спросила девушка, запрыгнув на барный стул и скрестив лодыжки. — Она так на нее похожа, Эванс… — промямлил Чейз. Джози сразу поняла, что он говорил о Дикси, сестре Чарли. Мурашки вновь рассыпались по спине блондинки. Она обняла себя свободной рукой и поджала губы, слушая Хадсона. Судя по голосу, он был пьян. — Я даже чуть было не решил, что это она и есть, когда она открыла дверь, — всхлипнул он на том конце. — Как бы мне хотелось, чтобы… — всхлип прервал его, — чтобы ничего этого не было… Он плакал тихо, с нотками ломающегося голоса. Иногда его губы смыкались и размыкались с характерным звуком — Хадсон курил. Джози помнила, что он редко это делал. В последний раз она видела его с сигаретой в том домике в лесу, когда они только-только похитили ее. Наверное, это был сильный стресс для него, не говоря уже о том, что он испытывал сейчас. — Как Дикси? — поинтересовалась Джози, хотя уже знала ответ. Она сразу поняла, что Чейз позвонил именно ей не просто так. Ему нужен был кто-то, кто смог бы выслушать его и подобрать верные слова. Это было неким испытанием для Джози, ведь она, по сути, не знала, что нужно говорить в таких ситуациях, и ляпни она что-то не то — не исключено, что Хадсон повесил бы трубку и стал делать какие-нибудь глупые вещи. Только интуиция помогала ей дергать за правильные ниточки, чтобы боль Чейза не увеличивалась. — Плачет всю ночь, — Чейз шмыгнул носом. — Мы начали пить, но ей стало еще хуже, поэтому она ушла к себе. К ней пришли какие-то подруги, а я… — по звуку было понятно, что Хадсон сделал еще глоток неизвестного алкоголя. — А я решил позвонить тебе. Джози слабо улыбнулась, опустив глаза. — Прости, если разбудил, — тут же добавил он и всхлипнул. — Ты правильно сделал, что позвонил, Чейз, — Эванс поторопилась его успокоить. — Я всегда здесь для тебя. — Спасибо, заложница. От былого прозвища Джози невольно улыбнулась снова. Хоть что-то от прежнего Чейза Хадсона осталось в этом разбитом парне. — Как… Как Пэйтон? — нерешительно спросил Хадсон. Эванс на автоматизме взглянула через плечо, в сторону спальни Пэйтона. — Так же, как и мы все, — снова помрачнела она. — Ты правда считаешь, что он виноват? Послышался глубокий вздох, а потом парень на другом конце снова затянулся сигаретой и сделал глоток из бутылки. Джози терпеливо ждала, нервно постукивая пальцами по столешнице. — Нет, наверное… — с сомнением произнес Чейз, — или да… Я не знаю. Мне просто было бы легче, если бы был виновник. — Но виновник есть, Чейз, — от мысли о безумных голубых глазах и белых волосах у Джози вскипела кровь в жилах. — И ты знаешь его имя. Хадсон вновь замолчал, задумавшись о чем-то своем. Его пьяный рассудок уже начал уговаривать его идти спать, но натолкнувшись на мысли о Расмусе, Чейз начал понимать, что Джози права. Пэйтон не виноват в смерти Чарли. Более того, если бы не он, возможно, Хадсон был бы уже мертв. Фактически, Пэйтон спас его жизнь. Как и Чарли. Чейз внезапно осознал, что самые близкие его люди поставили себя под огромный риск ради него, а он этого даже не понял. Эта мысль, словно окатив ледяной водой, отрезвила его. — Я должен идти спать, — Чейз потер глаза. — Слишком много… всего. — Нам всем нужна небольшая передышка, — согласилась Джози, опустив взгляд на свои бинты, которые снова пора менять. — Спасибо, заложница. Эванс сомкнула брови у переносицы. — За что? — За то, что ты с нами. Не успев выслушать слова ответной благодарности, Чейз бросил «спокойной ночи» и повесил трубку. Девушка убрала телефон от уха и наконец взглянула на часы. Почти 6 утра. Как только Эванс хотела заблокировать экран и вернуться в комнату, пришло сообщение от Чейза с вложенной фотографией. Эванс открыла сообщение, и на глаза тут же навернулись слезы, а в груди болезненно защемило. На фотографии были запечатлены Авани, Джози и Чарли, обнимающиеся на дне рождения Пэйтона. Она даже забыла об этом снимке, но теперь, когда Чейз показал его, она будет хранить его, как мотивацию. Мотивацию жить. Сохранив фото в галерею, Эванс снова зашла туда и открыла его, но ее взгляд наткнулся на кое-что еще. Среди немногих фотографий она различила одну, что снова посеяла ужас и тревогу в ее душе. Это был снимок с фронтальной камеры, сделанный в машине, когда Джози и Анна направлялись на вечеринку. Эванс тогда поправляла макияж и не могла насмотреться на себя, а влезшая в кадр Тернер игриво улыбнулась и быстренько нажала на кружочек на экране, запечатлев момент. «Жива ли она до сих пор?», вдруг задумалась Джози, но одна ужасная догадка заставила ее органы стянуться в узел. «Она спасла мне жизнь, а я теперь даже не знаю, где она…». Девушка заблокировала телефон и посмотрела на рассветное розовое небо, задумавшись о чем-то своем. Она решила для себя, что не сможет жить спокойно, если оставит все так, как есть. Ей нужно что-то делать, если она не хочет, чтобы люди вокруг нее умирали. Закрепив эти мысли, Эванс бесшумно вернулась в спальню Пэйтона, где он по-прежнему мерно сопел. Она нырнула к нему под одеяло и снова обвила руками, и сквозь сон главарь комфортнее устроился рядом с ней, прижимаясь ближе. На этот раз, его объятия — все, в чем она нуждалась долгое время. И будет нуждаться еще.***
Джози еще раз проверила на прочность узлы на бинтах, после чего удрученно выдохнула. Обезболивающее действовало слабо, но оно помогало не рыдать от боли каждый раз, как поврежденная кожа касалась инородных поверхностей. Девушка выпрямилась и попыталась убрать подальше гримасу дискомфорта. Натянув что-то вроде подобия улыбки, Джози заправила волосы за уши и вышла из ванной комнаты. День был солнечным, спокойным. После минувшей тяжелой ночи было даже странно смотреть на ярко-голубое небо. Все казалось привычным. Кроме Пэйтона, что сидел за кухонным островком. Перед ним лежала стопка каких-то бумаг, которые он заполнял с мрачным выражением лица. Его волосы после сна до сих пор были взъерошены, а с бедер до сих пор свисали спортивные штаны. От ссутуленной позы торс парня сложился в складках. — Что это? — поинтересовалась Джози, кивнув на бумаги. — М? — Пэйтон поднял глаза, а потом и голову, когда подошла Эванс. Он оглядел ее с головы до ног, вращая в руке шариковую ручку. — Это? Счета, — он сделал паузу. — Ты куда-то собралась? — Да, по делам, а потом к маме, — ответила она. Но уже пожалела, что упомянула «дела», ибо именно на этом слове Пэйтон недоверчиво сузил глаза и склонил голову вбок. — Каким делам? — его голос стал напряженным. — Личным, — Джози явно не нравилось резкое изменение тона главаря. — Какие-то проблемы? — Проблемы? — Пэйтон выгнул бровь. — Нет, что ты, никаких проблем. По городу всего-то ходит шайка больных психопатов-убийц, а ты решила походить по каким-то неизвестным «делам», — парировал он, а потом откинул ручку и слез со стула, обходя стол. — Я отвезу тебя. Он был глубоко ранен в душе, поэтому справлялся со своей болью, надевая маску пассивной агрессии. Но Джози не была готова мириться с таким раскладом. Если они собирались вместе с этим справляться, она научит его, как переживать утрату и при этом не ранить близких. — Пэйтон, — она ухватила его за руку, заставляя повернуться к ней. — Я доберусь сама и приеду завтра утром. Нет нужды меня контролировать, словно ребенка, у меня для этого есть родители. Она сама удивилась тону, с которым это все говорила. Что-то в ней надломилось, и другая сторона Джози Эванс начала просачиваться сквозь эти надломы. — Ты себя слышишь, Эванс? — Мурмаер пошевелил рукой, чтобы девушка расцепила пальцы. — Я повторюсь: пока Расмус на свободе, ты не в безопасности. — Как и ты, — отрезала она, чувствуя, что назревает конфликт. — Но почему-то я не стремлюсь сделать из тебя беспомощного, как ты делаешь это со мной. — Но ты девушка… — И что? — она сложила на груди руки. — Я девушка с пистолетом за поясом, забыл? — Но у Чарли тоже был пистолет! Пэйтон крикнул это так внезапно, что Джози дернулась и моргнула. Когда она переварила слова главаря, ее сердце вновь замерло на пару мгновений. При малейшем упоминании Дамелио хотелось свернуться клубочком и заплакать, но это бы не поменяло положение дел. Особенно сейчас, когда Пэйтон делал из Джози ребенка, обесценивая ее силы и выносливость, она не хотела показывать, что напоминание о Чарли ее ранило. В очередной раз. Она выдержала его пытливый, полный злости и страха, взгляд, стараясь делать свой как можно более непроницаемым. — Именно по моей вине у тебя там… — он кивнул на ее бинты на руках и ногах. Взгляд сделался виноватым, но не менее злым. — Я виню себя за каждый твой шрам, так дай мне сделать то, что я должен. Стойкость Джози начала медленно осыпаться. — А что ты должен? — смягчившись, спросила она. Он отвел взгляд на мгновение, будто собираясь с духом, и снова вернул к ее лицу. — Защитить тебя, — тихо ответил. — Хотя бы попробовать. Джози допускала мысль, что Пэйтону просто не хотелось оставаться одному. Пока она была рядом, он был в иллюзорном спокойствии, но вот оставшись наедине с собой, боялся наделать глупостей. Боялся разговора с самим собой. Одиночество его пугало, так как он никогда в жизни с ним не сталкивался. С самого детства он был окружен сначала вниманием семьи, потом друзей со школы, а потом появилась банда. Для Пэйтона одиночество — что-то вроде вынужденного состояния, в котором человек начинает сходить с ума. Мурмаер всегда был сам по себе, но одинок — никогда. Вздохнув, Эванс заставила себя улыбнуться, чтобы сгладить ситуацию. Пэйтон же стоял мрачнее тучи. — Хорошо, — сдалась она. — Можешь меня отвезти. Он кивнул и развернулся, намереваясь пойти в спальню и одеться, но на мгновение замер, а потом вернулся к Джози и бережно притянул ее к себе за шею, а она тут же окольцевала его поясницу руками. Сжав девушку в неожиданных объятиях и позволив снова прикоснуться к его горячему торсу, он прошептал ей куда-то в волосы: — Я правда за тебя боюсь, Эванс. Не злись на меня. Он поцеловал ее в висок и ушел одеваться.***
Эллисон Тернер трясло от рыданий. Она не могла даже взять в руки чашку чая, который заварила для своих гостей. Такая статная женщина, в таком красивом большом доме, выглядела как крупинка. От постоянных переживаний у нее осунулось лицо, исхудало тело, волосы превратились в солому. Она была как выжатый лимон. Сначала пропал без вести ее бывший муж, потом мистер Эванс впал в кому, а теперь и ее дочь… Миссис Тернер поделилась, что узнала о кончине своей дочери не более суток назад. Ей позвонили из участка и сказали, что ее дочь была найдена мертвой в сточной канаве округа Комптон. Причина смерти — выстрел в голову. Детективы и копы вели дело об убийстве, что, очевидно, требовало времени, но Эллисон уже хотела, чтобы гнусный убийца ее дочери нашелся и ответил за содеянное. На опознании женщина упала в обморок, как только патологоанатом стянул простынь с тела юной Анны. Эллисон не успела даже вскрикнуть, и просто упала замертво, а подхватил ее растерявшийся детектив. Ей назначили психотерапевта — чуткую миссис Уилкинс, женщину средних лет, которая почти все свое время находилась в доме одинокой Тернер. Когда пришли Джози и Пэйтон, дверь им открыла именно она. — Что-нибудь уже известно об убийце? — спросил Пэйтон, посмотрев на Эллисон. — Нет, — женщина в очередной раз вытерла платком лицо. — Я не понимаю, как моя малышка… — она развела руками и обратила взгляд к потолку, будто пытаясь сквозь него увидеть бога. — Она никогда не гуляла в Комптоне, как же она там оказалась… — А у вас есть подозрения, кто это мог сделать? — продолжал Пэйтон, будто специально игнорируя рыдания миссис Тернер. Джози, сидевшая рядом с ним, легонько пнула его в лодыжку и наградила укоризненным взглядом, мол, посочувствовать сначала надо. Она встала со своего кресла и пересела на диван к миссис Тернер, что будто не заметила вопроса Пэйтона. Неуверенно Эванс положила ладонь на плечо женщины и ободряюще потерла. — Миссис Тернер, примите мои соболезнования, — начала она. — Я знала Анну, она была удивительно храброй девушкой. «Которая спасла мне жизнь», хотелось закончить ей, но она сдержалась, решив не выдавать деталей того ужаса, в который оказались втянуты обе девушки. Миссис Тернер услышала соболезнования и подняла красные, заплывшие глаза на гостью. — Спасибо, Джози, — всхлипнула она и улыбнулась сквозь слезы. — Ты тоже нравилась Анне. — Правда? — Джози неподдельно удивилась. — Да… Она всегда хотела иметь сестру и очень тепло отзывалась о тебе после того, как вы погуляли вместе. Это она имела в виду ту вечеринку, на которой Джози домогался Энтони и на которой Анна поцеловала Пэйтона. Эванс стало стыдно за то, что она, не разобравшись в ситуации, обозлилась тогда на них обоих, напрочь забыв про то, как Тернер ее тогда выручила. — Будьте уверены — когда я найду ублюдка, что убил мою дочь, я засажу его в самую гнилую тюрьму, где он проведет остаток своей никчемной жизни, — оскалилась Эллисон, утерев слезы тыльной стороной ладони. — Конечно, миссис Тернер, — продолжила Эванс. — Он за все ответит. Она переглянулась с Пэйтоном, что невесомо кивнул, подтверждая ее слова. Пока девушка беседовала с Эллисон, он задумался о том, знают ли копы про подкожный чип на шее Анны. Знают ли, кто похитил ее незадолго до убийства. Знают ли вообще о банде Расмуса. «Раз уже проводилось вскрытие и опознание, чипа они не нашли — Эллисон бы об этом упомянула», размышлял он, отпивая жасминового чая. «Расмус мог специально вытащить его, чтобы замести следы. Но почему тогда ничего не было сказано про разрез на затылке? Эти полоумные копы даже не могут сложить дважды два». Миссис Уилкинс зашла в гостиную и вежливо оповестила гостей, что им пора идти. Пэйтон и Джози встали со своих мест, поблагодарив за чай и еще раз выразив соболезнования Эллисон, на что та лишь рассеянно кивнула. Выйдя из двухэтажного коттеджа, они прошли по грунтованной дорожке через сад, прямо к мотоциклу парня. — Он убил ее, а потом просто выбросил в канаву, как мусор, — процедила Джози. — Не могу поверить. Пэйтон сочувственно поджал губы и кивнул, перекидывая ногу через байк. Он протянул один шлем девушке, а второй надел сам и поднял голову, чтобы застегнуть ремешок на подбородке. Но Джози осталась стоять, задумчиво глядя на себя в отражении темного стекла шлема. Мурмаер вопросительно взглянул на нее. — Мы должны сказать полиции, что знаем, кто убийца, — выдала Джози. Выдохнув, парень поднял стекло в шлеме, показывая свои глаза. — А ты уверена, что Расмус Грей — его настоящее имя? Что знаешь, где он может сейчас прятаться? — Пэйтон слегка сощурился. — И что ты скажешь копам, когда они спросят тебя, как ты об этом узнала? Что Расмус ведет войну и с нами, и американскими чиновниками, среди которых твой отец? — Я не собираюсь про вас рассказывать, — оскорбилась Джози, нахмурившись. — Они так или иначе выйдут на нас. Поймут, что мы не просто пустоголовые тинейджеры с байками и крутыми тачками, — Мурмаер завел мотоцикл. — Это наша борьба, Джози. Не американской полиции, которая не в состоянии защитить свой народ. Эванс сдалась под убедительными контраргументами главаря, решив, что разобраться с Расмусом будет приятнее самой, а не сдав его полиции, которая будет черт знает сколько искать его след. Джози хотелось отомстить за всех: за отца, за Чарли, за Анну и за них самих. Натянув шлем на голову, Джози уселась на байк и ухватилась за Пэйтона, обвив его руками. Она напомнила ему, что теперь им нужно ехать к Клэр. Пока девушка радовалась скорой встрече с мамой, Пэйтон, рассекая улицы Лос-Анджелеса, думал о том, что ему все же придется остаться наедине с самим собой. «Мне определенно нужна выпивка», заключил он.