Mustafa Avşaroğlu — When the Last Hope Runs Out
Он никогда не верил в родственные души, потому что считал, что люди сами себе их выбирают. Он думал, что не Бог их сводит с любимыми, не воля судьбы, не бескрайняя Вселенная, чьи законы непостижимы. Он не знал, что рядом с ним всегда был его соулмейт. Его лучший друг, его напарник, опора. До тех пор, пока она не спасла его жизнь ценой своей. Но если это тот самый Бог, та самая Вселенная, судьба, то почему так случилось? Кому из тех, кто там, наверху, что-то решает, нужна была ее смерть? Стала ли она одной из самых ярких звезд на небе? Может, она превратилась в ветер, что ласково касается кожи в первый летний день? Возможно, теперь она стала закатом – тем самым, за которым всегда любила наблюдать? Чем она стала? Куда она ушла? Засыпая, он видел бесконечное множество раз, как она тает на его руках. Растворяется в той бесконечности, в которую он никогда не верил. Как до боли любимые глаза смотрят в его – в последний раз, прежде чем навсегда погаснуть. Бесконечность ее забрала. Забрала его напарницу, лучшую подругу, любимую… Забрала единственную родственную душу. Его крик был беззвучен, но разрывал горло. Слезы перестали быть солеными, он больше не чувствовал их вкус на своих губах – настолько привык. Он не уставал оборачиваться через плечо, чтобы вдруг обнаружить ее рядом, живую, смеющуюся. Чтобы увидеть, с какой любовью она смотрит на него. Но рядом никого не было. Не было даже призрака, которых показывают в фильмах. Пустота. Такое страшное слово. Потому что в ней больше ничего нет. Ни смысла, ни надежды. Человек ушел навсегда. Он бежит по лесу, прорываясь сквозь жесткие ветви и позволяя им оставлять царапины на коже. Он бежит, потому что она зовет его, потому что верит, что он придет спасти ее. И даже если силы на исходе и дыхание сбито до жжения в боку, он продолжает к ней упорный путь, потому что сны – обманчивы, а он об этом не знает. И забывает каждый раз, просыпаясь в слезах и холодном поту, потому что… потому что опять не успел. Он достигает края леса, обрыва. Там, где заканчивается жизнь и начинается пустота. Бескрайний белый простор – не небо, а то самое небытие, яркое, ослепляющее. Он обессиленно падает на колени у самого края и смотрит вверх. В глазах резь, а грудь сотрясается от бесшумных всхлипов. Он снова кричит, но для кого? Чтобы его услышал…кто? Там ведь ничего нет, лишь пустота. — Чейз. Подняв голову на родной голос, он устремляет взгляд в центр светящегося полотна. Оно развеивается молочными полупрозрачными облаками, и как по невидимым ступенькам, одетая в белое, спускается она. Его родственная душа. — Чарли? — сипит он, слушая свой пульс в ушах. Она ближе и ближе, и ему приходится подняться на ноги. Когда он хочет сделать шаг к ней, она вытягивает руку вперед и не дает ему сорваться с обрыва. Ее невесомое прикосновение к его плечу наполняет его жизнью, и он пытается перехватить ее пальцы ладонью, но ничего не чувствует. Чейз поднимает к ней уставшие, красные, заполненные слезами глаза. — Мне так тебя не хватает… — признается он ей. Ангел улыбается. Второй рукой она прикасается к его волосам, и снова он не чувствует физического контакта, но разбитая душа будто собирается по частицам внутри него. — Я знаю, моя любовь, — отвечает она. — Пожалуйста, вернись или… — он опускает голову, качая ею. — Или забери меня к себе, я так больше не могу... Ангел бережно берет его за подбородок и приподнимает. Ее смольные кончики волос приподняты и медленно плывут в воздухе. Неестественно белая кожа мерцает нечеловеческим светом. — Моя любовь, ты должен быть сильным, — говорит она. — Мне больше не для кого… — отмахивается он, сглатывая поток слез. — Уверен? В молочных облаках появляются размытые изображения, которые Чейз не сразу распознает. Он смаргивает слезы и вытирает их рукавом, а потом прищуривается, вглядываясь. Позади Чарли он видит Пэйтона, Авани, Энтони и Джози. Они плачут, обнявшись в своем особняке, пытаясь успокоить друг друга. И место, выделенное для Чейза, пустует в их объятиях. Тони и Пэйтон не смыкают руки, потому что скучают по еще одному участнику. — Ребята… — он вытирает нос рукавом, выдыхая одно слово. Чарли берет его лицо в свои руки, большими пальцами вытирает его слезы. Ее карие глаза, горящие огнем жизни, смотрят в его. Он уже забыл, какие они красивые. — Пора, Чейз, — говорит она прежде, чем снова раствориться. — Ты нужен команде.***
Расмус срывает с себя фальшивый костюм, оставаясь в черных джоггерах и водолазке. Его соратники поочередно повторили за своим главарем, стягивая накладные усы, носы, парики, шляпы и костюмы. Движения их были отточены, быстры; они знали, куда идут и хорошо подготовились. Грей нагнулся к чехлу от гитары и открыл его, после доставая оттуда пулемет. Проверив магазин, он ухмыльнулся и медленно обвел торжествующим взглядом толпу бессознательных тел. Его пронзило эйфорией, и он, сладко вздохнув, спрыгнул с невысокой сцены. Проходя среди обездвиженных тел, он надменно оглядывал их, крепко держа в руке оружие. Когда он добрался до его любимой парочки, Расмус подтянул штаны и присел перед ними на корточки. Мурмаер и Эванс лежали рядом, их пальцы лишь едва соприкасались, как будто они не успели вовремя ухватиться друг за друга. Грей провел дулом оружия по безмятежному лицу девушки, склонив голову. Наконец ни эта девчонка, ни ее драгоценный Мурчик не могли помешать делу всей его жизни. Полный контроль над ситуацией возбуждал, поэтому он не мог подняться и, наконец, приступить к операции, пока голос Матиаса не вывел его из блаженного состояния: — Расмус, нам пора действовать, пока снотворное действует. Блондин повел головой и кивнул, а потом поднялся, не оставляя и Мурмаера без особого взгляда, говорящего: «я победил». Он развернулся к своей вооруженной банде и дал указания: — Обыскать дом. Найдете Гидеона — ведите ко мне, я сам хочу разобраться с ним. Кто очнется первый — стреляйте прямо в лоб. Парни кивнули и разбежались в разные стороны особняка, а Расмус не смог отказать себе в удовольствии еще раз обернуться к парочке и, глядя на них сверху вниз, процедить: — Знал бы, что будете здесь, я бы не щадил для вас яда. Вооружившись, Грей покинул зал с телами и скрылся в одном из бесчисленных коридоров. Тем временем Тони и Авани, наблюдавшие за ним из-за угла, переглянулись и бесшумно побежали в сторону кухни, не забыв оставить подносы на одном из подоконников. Они вбежали в просторное помещение, заставая там всех остальных официантов, что были встревожены резко возникшей тишиной. Авани решила не церемониться с ними: — Значит так, у вас тут есть черные ходы? — она обвела напряженным взглядом каждого. — А что, собственно, там произошло? Почему все затихло? — поинтересовался главный официант, выйдя вперед. — Нет времени объяснять, — отчеканила Грэгг. — Если хотите спасти свои задницы, вам надо делать, как мы скажем. Одна из официанток усмехнулась, закатывая глаза и спрашивая: — А вы кто, дети шпионов, что ли? Авани ненавидела, когда ее не воспринимали всерьез, особенно в таких ситуациях. Вмиг оказавшись перед девушкой, она крепко схватила ее за воротник рубашки и дернула к себе, чтобы та посмотрела ей прямо в глаза. Напуганная официантка ухватилась за руки Грэгг, что мертвой хваткой вцепилась в хлопковую ткань. — Не время острить, кукла. В доме сейчас находятся маньяки-убийцы, и если не будешь нас слушать, мы тебя первую к ним бросим. — Авани, — мягко позвал ее Тони, положив руку ей на плечо. — Остынь. Авани, бросив на напарника мимолетный взгляд, отпустила официантку, и та еле удержалась на своих каблуках, отползая к остальным. Теперь говорил Ривз: — Кто еще из персонала не пил шампанское? — Вообще должны быть повара, но они вроде как уехали, — пожал плечом главный официант. Бейджик на его груди информировал, что его зовут Ник. — Больше никто не пил… — он сделал паузу, испуганно задумавшись. — Шампанское отравлено? — Да, — Ривз кивнул. — Поэтому вам нужно сейчас же убираться отсюда и максимально незаметно покинуть территорию. — И вызвать полицию. — Вызовете из укрытия. Сейчас вам нужно бежать. У Энтони получилось уговорить Ника, хотя у того осталось еще множество вопросов насчет того, что же все-таки происходит. Решив довериться двум неизвестным официантам, Ник указал остальным следовать за ним. Шеренгой они зашли в подсобное помещение, и, оставшись последним, темноволосый еще раз взглянул на Тони и Авани, а потом спросил: — И все же, кто вы такие? — Это неважно. Уходите и оставайтесь незамеченными, — твердо ответил Энтони. Ник кивнул, поджав губы, а потом скрылся за дверью подсобки. Теперь в кухне оставались только Ривз и Грэгг, не знающие, что им нужно делать. Без указаний Мурмаера им было непривычно продумывать план, но банда Расмуса могла настичь их в любую минуту. Не успели они развернуться друг к другу, как на пороге появились две маленькие фигурки девочек. Тони и Авани замерли в ужасе. Дочери Эменхайзеров. — Извините, а что случилось? — спросила та, что постарше, на вид лет 12-ти. Авани подбежала к ним и присела на корточки, стараясь скрыть панику во взгляде. Она посмотрела на девочку помладше, одетую в дорогое лиловое платьишко, и протянула ей ладони, надеясь, что та вложит в них свои и даст ей себя успокоить, но младшая дочка стояла неподвижно и пристально смотрела на Грэгг. — Меня зовут Авани, а это Тони, — мягко объяснила она, придумывая ложь на ходу. — И ваш папа затеял небольшой квест… — Я видела какого-то парня с оружием, — старшая недоверчиво нахмурилась, притянув к себе сестренку. — Что происходит? Это точно не квест. Ее серые глаза были такими умными, понимающими, что Грэгг осознала — эту девочку не получится заверить в том, что все хорошо и что по их дому не ходят сумасшедшие убийцы с оружием. Вздохнув, она поднялась с корточек и похлопала по карманам жакета и штанов, ища там ключи. Протянув их старшей девочке и предварительно назвав номер автомобиля, она сказала: — Залезайте в нашу машину и сидите там, пока не приедет полиция. — Где папа? — включилась младшая, и Авани перевела на нее глаза. — Мы его найдем, — убедила она, а потом добавила умоляющим голосом: — Пожалуйста, доверьтесь нам, у нас мало времени. Старшая девочка, сомнительно поджав губ подобно Нику, взяла связку ключей и направилась на выход из кухни, но Авани вовремя остановила их, говоря, чтобы они вышли другим путем. Она могла только надеяться, что больной на голову Расмус не причинит вреда маленьким невинным детям. Увидев метания Грэгг, Тони подхватил ее за локоть и уверенно сказал: — Проводи их, я попробую обезвредить Расмуса. — С ума сошел?! — пискнула она, округлив глаза. — Тебя же там застрел… — она осеклась, вспомнив о присутствии детей. — Обещаю, что со мной ничего не случится, — он быстро чмокнул ее в висок. — Поторопитесь. Ривз достал из внутреннего кармана увесистый пистолет, на который маленькие девочки взглянули с неподдельным интересом и страхом. Он еще раз переглянулся с Авани, и, кивнув друг другу, они разбежались в разные стороны. Девушка повела детей в сторону черных ходов, попутно спрашивая у них точную дорогу. Энтони, вооружившись, осторожно вышел из кухни, как будто каждый шаг мог привлечь внимание Расмуса и его банды. На самом деле стояла такая пугающая тишина, что могло показаться, будто дом больше не был наполнен ни единой живой душой. Собравшись с мыслями, Тони пробежался по коридору, держась ближе к стене и крепко сжимая рукоять пистолета. Из-за угла он аккуратно оглядел главный зал, усыпанный бессознательными телами. Среди них, в самой середине, лежали и Мурмаер с Эванс, и где-то в груди Ривза начала вспыхивать жажда мести за своих друзей. Он не знал, что именно сделает, когда увидит соратников Расмуса или его самого, но точно знал, что их надо обезвредить до приезда полиции. Мелькнув из одного коридора в другой и передвигаясь на цыпочках, он завернул к востоку и, пригнувшись, поднимался по лестнице. Авани, в это время успешно закрывшая девочек в их машине и захватившая оттуда оружие посерьезнее, пробежалась по парковке. В окнах третьего этажа она увидела пару черных силуэтов, и среди них она точно разглядела двух из банды Расмуса. Кровь закипела в жилах, и Авани, заскрипев зубами, решительно двинулась внутрь. В главном зале картина оставалась той же. Вытянув руку с оружием, Авани пригнулась и медленно проходила вдоль тел, сканируя территорию напряженным взглядом. Ее сердце пропустило удар, когда за спиной, в нескольких метрах от нее, раздался знакомый до отвращения голос: — Я знал, что они пришли не одни. Авани резко развернулась и сделала выстрел, но попала лишь в окно, тут же посыпавшееся на пол осколками. Расмус стоял всего в двух шагах от него, и Грэгг возненавидела себя за промах. Теперь она держала его на мушке, но оружие, что он держал в руках, внушало ужас. «Он неплохо заработал на убийствах», подумала она, оценивая состояние пулемета. Она сделала еще выстрел, дернувшись от отдачи, но Расмус успел вовремя увернуться и подставить вместо себя драгоценную вазу. «Черт!», все никак не могла успокоиться Авани. — В вашей банде ты явно худший из стрелков, — скучающе парировал Грей, беззаботно перепрыгнув через какого-то мужчину. — Да вы, впрочем, все неумехи. Она сделала еще три яростных выстрела, спрятавшись за угол, но ни одна из этих пуль не достигла своей цели. Расмус все так же кружился над телами, совершенно не обеспокоенный тем, что в него стреляют. Он подходил все ближе, но медленно, как хищник, готовившийся напасть. — Мы сделали вам одолжение, начав уничтожать вас по одному, — снова заговорил Расмус, и его тон окрасился в пугающе мрачный и издевательский. — Как ее там звали…мм…Чарли? От произнесенного имени у Авани перехватило дыхание. Боль от потери лучшей подруги до сих пор царапала сердце изнутри, и в этот момент оно заныло в груди так, что Грэгг беззвучно, тяжело выдохнула. Она положила свободную руку к пульсирующей под шеей коже, ощущая под пальцами сильную вибрацию. Это сердце, наполненное болью, ненавистью и отчаянием, будто просилось наружу. — Как глупо было нестись прямо в объятия смерти, — продолжал Расмус, опустив голову и пнув чью-то руку с дороги. — Тупая сучка поплатилась за свою ошибку. Авани, не желая больше сдерживаться, вынырнула из укрытия и направила пистолет на Грея, щелкая по затвору, но магазин оказался пуст. Чертыхнувшись, она опешила, и Расмус воспользовался ее секундной невнимательностью. Непонятно откуда взявшейся цепью он окольцевал ее горло, прижимая к себе. Авани ухватилась за холодное железо, вдруг поняв, что перед глазами плывут пятна, а воздух поступает в легкие уже значительно тяжелее. Пробравшись через копну темных кудрей, Расмус нагнулся к ее уху, продолжая душить, и сказал, явно наслаждаясь ситуацией: — Если ты скучаешь по своей подружке, я могу воссоединить вас… Разве не благородно с моей стороны, куколка? Авани со всей силы топнула и наступила на ногу Расмуса, отчего тот ослабил хватку и нагнулся. Грэгг почти выскользнула из железных цепей, но парень вовремя сообразил и лишь усилил хватку на ее горле, отпихивая в сторону к стене рядом с фуршетом. Расмус развернул ее к себе лицом и затягивал узел на ее шее, все больше перекрывая доступ к кислороду. Затылком она крепко приложилась к камню, и уже начала понимать, что, походу, это конец, пока не увидела слева шоколадный фонтан. «Прости, Тони», пронеслось у нее в мыслях, после чего она вдарила ногой по ножке стола, что тут же подкосился в сторону. Еда и напитки тут же покатились им под ноги, включая шоколадный фонтан, что тут же разлился по полу. Расмус потерял координацию и, стараясь удержать равновесие, уже не мог контролировать ситуацию. Авани нырнула из-под цепей и перехватила их, дергая из рук Грея. Но из-за скользкого месива на полу она вместе с ним падает на пол, тут же измазываясь плавленым липким шоколадом. — Знаешь, обычно я бываю сверху, — успел усмехнуться Расмус, когда Авани сидела на его бедрах и пыталась ударить его цепью, которую он намеревался вернуть себе. Ухватившись за ее воротник, он перекатил их обоих и перевернул, и теперь парень оказался в выигрышной позиции. Он прокрутил ремень с пулеметом, чтобы тот оказался за спиной и не мешал, и в это время Грэгг, выронившая цепь, шарила руками вокруг себя в поисках чего-то полезного. Уколовшись о разбитую посуду, она взяла осколок тарелки и замахнулась на Расмуса, но тот снова предотвратил удар, крепко хватаясь за ее запястье. Рука ее дрожала от того, как сильно она старалась пересилить его и хотя бы поцарапать, но он был гораздо сильнее, особенно используя обе руки. Одной он разжал хватку и нанес удар по лицу Грэгг, отчего у той из носа заструилась кровь, а осколок выпал из ослабевших пальцев. — Что тут происходит?! — раздалось с балкона первого этажа, и Расмус с Авани синхронно повернули головы. Гидеон, ошарашенный, стоял и окидывал зал непонимающим напуганным взглядом. Расмус, чертыхнувшись, вновь прокрутил ремень и взял пулемет в руки, после чего сделал выстрел наверх. Гидеон, как успела заметить Авани, вовремя нагнулся, и стена на том месте посыпалась от очередей. — Кто бы вы ни были, полиция уже едет сюда! — прокричал Эменхайзер непонятно откуда. Расмус, все это время сидевший на бедрах Авани, снова грязно выругался себе под нос. Он понял, что пора отступать. — Увидимся позже, ублюдки. Он достал из-за пазухи что-то круглое, размером с кулак, дернул зубами чеку и бросил вперед. Грэгг, у которой потемнело в глазах, поняла, что парень за пару секунд исчез и больше ничего не давит на ее тело. Еще через секунду раздался грохот, сотрясший пол, и вмиг огромный зал начал заполняться белым едким дымом. Авани перекатилась на бок и посмотрела вверх, понимая, что густой дым перекрывает обзор, с каждой секундой распространяясь все быстрее. Прокашлявшись и вытерев кровь на лице, она на ватных ногах попыталась подняться, но скользкий шоколад под ней снова затруднил задачу. Грэгг, не теряя надежды, начала ползти в сторону разбитого окна, и, кое-как поднявшись, перепрыгнула через раму, задевая ногами острие. Когда она выбралась на улицу, она увидела охранников, лежащих вниз лицом и истекающих кровью. Оказавшись на парковке, Авани увидела, как прихвостни Расмуса запрыгивают в какой-то темный фургон. Секунда. Визг шин, крутой разворот, а потом автомобиль скрывается из поля зрения, выезжая по газону в сторону леса — они решили срезать путь. Это единственное, что успела разглядеть Авани, разбитая тем, что ей вновь не удалось одержать победу. Откашливаясь и сидя на грунтованной дороге, она смотрела, как весь первый этаж заполнялся дымом, а из одного разбитого окна он просачивался наружу. Авани взяла камень и бросила в другое окно. Молочное облако потекло вверх и оттуда. — Не двигаться, — донеслось у нее за спиной, и Авани медленно обернулась, замечая Гидеона, державшего в руках пистолет. — Я повторю вопрос: кто вы такие и что вам надо? Почему все мои гости лежат без сознания? Грэгг вымученно выдохнула и вытерла кровь под носом, чувствуя, что она сочится вниз по носоглотке. Запрокинув голову, она сказала: — Мы вам не враги, — она гнусавила из-за разбитого распухшего носа. — Поверьте. — С какой стати я должен вам верить? — Папа! — послышалось откуда-то рядом. Гидеон развернулся на тонкий голосок своей младшей дочери, что тут же подбежала и обняла его за ноги. Он быстро спрятал пистолет за поясом и недоуменно обнял девочку. Тут же подошла старшая дочь. Авани быстро оценила их вид: целые и невредимые. Машину они не покидали. — Пап, не ругай ее, — попросила старшая, взглянув на Авани. — Она спасла нас. Гидеон, приняв в свои объятия вторую дочь, рассеянно вернул взгляд к Грэгг, вымазанной шоколадом и с разбитым носом. — Это правда? — спросил он, смягчившись. В ответ Авани лишь покивала, подтверждая. Она сплюнула кровь на асфальт, не заботясь о том, что делает это на глазах у одного из самых состоятельных людей Лос-Анджелеса. А Гидеон и не обратил на это внимание, занятый своими дочерями. — Спасибо, — тихо, но благодарно бросил он, и Авани поняла, что больше он не настроен к ней враждебно. — Полиция и скорая будут с минуты на минуту. Гидеон оповестил, что он пойдет на поиски остальных людей, что остались в сознании, и Авани, решив, что тоже этим займется, поднялась с земли. Она скинула с себя липкий жакет и поплелась в дом, из которого по-прежнему шел дым, но уже поредевший. Что-то внутри Грэгг подсказывало, что Тони жив, либо же удар в нос и дымовая завеса помутнили ее сознание. Так или иначе, страха она больше не чувствовала. Не успела девушка пройти и двух метров, впереди показался кашляющий Энтони, с перекинутой на его шею рукой Мурмаера, плетущегося рядом. Он был едва в сознании, веки полузакрыты, а до сих пор не очнувшееся тело магнитом тянулось вниз. Авани подбежала к ним и встала по другую сторону, перекидывая вторую руку главаря через свое плечо. — Прихвостни Расмуса сбежали, — не без сожаления информировала Авани, снова сплюнув кровь. — Знаю, видел из окна, — до сих пор кашляя, ответил Энтони, а потом сконцентрировал внимание на разбитом носу девушки. — Это он с тобой сделал?! — Фигня, мне почти не больно. Тело Пэйтона соскользнуло вниз, и обессиленная Авани рухнула вместе с ним на землю. Энтони, сунув пистолет за пояс, вытер пот со лба, смотря на особняк. Откуда-то показались те самые официанты, выведенные Гидеоном. Две его дочери ошивались возле отцовской машины, а мать, что по счастливому стечению обстоятельств опоздала на торжество из-за работы, вот-вот должна была подъехать, как узнала Авани из подслушанного разговора Эменхайзера по телефону. — А где Эванс? — спросила Грэгг, опомнившись. — Сейчас схожу за ней, — кивнул Тони и развернулся, но тут же в оцепенении замер. В облаке дыма начал проясняться высокий силуэт, несший бессознательную девушку на руках. Неспешными шагами он приближался, и черты его все больше обретали характер. Сердцебиение отрадно подскочило, а где-то внутри зажглась надежда. Тони и Авани, приоткрыв рты, смотрели, как на своих руках заложницу выносил Хадсон. Улыбки невольно коснулись их лиц, когда он приблизился к ним. Никто не решался заговорить первый, было странно видеть его снова, хоть и появление это было долгожданным. Чейз заметно похудел, а синяки под глазами свидетельствовали о плохом сне или вовсе его отсутствии. Тем не менее он был здесь. И этого было более, чем достаточно. Не выдержав больше неловкого молчания, Чейз, легонько подбросив Джози на своих руках, дабы держать удобнее, сказал: — Вас даже на месяц нельзя одних оставить, ребята. Натворили тут дел. Авани рассмеялась, облегченно, тепло, и положила голову на плечо Тони. — С возвращением, брат, — ответил он, и Чейз наконец-то продемонстрировал свою несравненную заразительную улыбку, пускай и вымученную. Вдали послышался вой сирен. Через пару минут это место оцепят полицейские, куча фельдшеров и врачей будет сновать по территории, дабы привести в сознание остальных гостей. Гидеон крепко обнимет свою подоспевшую жену Лидию, а она, побледнев от страха за свою семью, упадет на колени к дочкам и пригласит их в объятия тоже. Суматоха будет нарастать, как снежный ком, вот только ее причина уже давно уехала на неизвестном фургоне. Но только воссоединившаяся банда, спустя долгое, тяжелое время, впервые почувствует спокойствие. Потому что теперь, когда они есть у друг друга, бояться им точно больше нечего.