Ничто так не взрослит, как предательство.
Борис Стругацкий
***
Взрослые жестоки. Эту истину Чонхо навсегда усвоил, кто бы не пытался его переубедить. Взрослые, казалось бы, живут правильно, очень умны и опытны, но по сути своей могут оступиться, обвиняя при этом всё что угодно, только не самих себя. Как самые настоящие дети. Чонхо много раз думал о своих родителях, пытался встать на их место, но не нашел, ни одной адекватной причины продавать ребёнка мафии. Ему рассказали, как легко женщина отдала едва научившегося читать ребёнка, за несколько сотен вон, чтобы купить такие необходимые ей наркотики. В той семье никто не скрывал от него правду. Какой смысл? Пусть с самого детства знает, что мир то ещё дерьмо, и в частности из-за живущих в нём людей. Лица родителей Чонхо не помнил, да и не хотел. Счастья это не принесёт, только вскроет детские обиды. В тот день мама сказала, что ему нужно подождать её, этот человек в черной рубашке посидит с ним. И всё. Его провели внутрь какого-то кабака, к главному боссу, который долго разглядывал мальчика и решал, где он сможет пригодиться. - Хиленький какой-то, да и зуб даю, будет смазливым. Отдайте на обучение к Хану, думаю, выйдет неплохой мальчик. Маленький Хо ничего не понимал. Его посадили в машину, на его вопросы о маме водитель только усмехался и просил вести себя тише. Становилось страшно. На глаза наворачивались слёзы, и хоть медленно, но приходило осознание, что мама не вернётся. Она переступила черту за которой оставила своего маленького сына в руках бандитов. Его привезли к Хану. Этот мужчина был известен в своих кругах как владелец публичного дома, единственного в своём роде, где прислуживали настоящие кисэн.* Он взял мальчишку к себе и рассказал правду, которое маленькое детское сердце долго не могло принять. - Раз судьба привела тебя сюда, значит это место лучше, чем то, что ты называл домом, - говорил Хан. Чонхо до сих пор помнит его яркий ханбок цвета сливы. В том месте всё носили традиционную одежду, создавая особенную атмосферу, которую очень любили богатые посетители. Многие отдавали большие деньги, чтобы провести время с кисэн и этот дом пользовался популярностью. Теперь это место стало для маленького Чонхо домом. Он был обучен всему что нужно, потратив на это несколько лет. Уже к семнадцати годам Чхве отлично пел, танцевал, имел хорошие оценки по каллиграфии и живописи, и стал самым востребованным кисэн в доме. Сначала он был счастлив, его хорошо обучили, в какой-то степени у него была семья, в которой о нём заботились. Клиенты были довольны его умением развлекать. Парень хорошо вёл беседы на разные темы, мог выслушать и если то требовалось, помогал советами. Люди попадались разные, и Чонхо привык. Но однажды пришлось поменять привычный мир. Хан потребовал оплату за вложенные в обучение средства. Того, что зарабатывал Чонхо своим умением распевать песни, хозяину не хватало и было приказано расширить сферу услуг. - У тебя красивое лицо и тело, Чонхо, гордись тем что есть и радуйся, что тебя желают, - говорил Хан, глядя на Чхве. Взгляд мальчишки замер, пока пелена слёз отражала свет от стоящих по всей комнате свечей. Он не мог поверить, что с ним поступают так. Словно отдают на пожирание божеству, сначала опустив в грязь, от которой не отмоешься, даже если будешь сдирать кожу. Чонхо ясно представлял себе место, где живёт. Видел других мальчиков и девочек, что наряжаются в такие же красивые ханбоки, но уходят с гостями в другие комнаты. Он знал, что происходит там, но свято верил, что он другого уровня и ничего подобного делать никогда не будет. Всё тело сковал липкий страх. Впервые возникла мысль о том, чтобы сбежать. Он не хочет, чтобы его касались другие. Не хочет, чтобы на него смотрели. Не хочет, чтобы его желали. Пока Хан отвлёкся, чтобы зажечь ещё одну свечу, Чонхо, не разворачиваясь, медленно зашагал к двери. Как только удалось выйти в коридор, парень бросился со всех ног к выходу. Ему казалось, что за ним гонится свора демонов и стоит замедлиться на секунду, как их острые когти вцепятся в спину. Сбежать не удалось. Подготовленная охрана быстро нагнала его. Пусть страх и стал его двигателем, для такого решения, но никак не подготовил тело к нагрузкам, которые парень никогда не испытывал. Мышцы дали сбой, легкие горели пламенем и лучше бы Чонхо в ту секунду превратился в пепел… Его притащили обратно к хозяину и кинули на колени прямо перед ним. В свете свечей его ханбок цвета сливы казался темнее. Чонхо боялся поднять глаза. Его всего трясло, сердце стучало в ушах, заглушая все остальные звуки вокруг. - Ненавижу, когда меня не слушаются. Зря ты испортил моё мнение о себе, малыш Чонхо. Жестом руки Хан отослал охрану. Мужчины хитро заулыбались, поняв, что ждёт мальчишку, и плотно прикрыли двери его комнаты. - За непослушание всегда будет наказание. Эту ночь Чонхо не забудет никогда. Ночь, когда его втоптали в грязь, уничтожили, превратив в куклу без воли, мыслей и чувств. На его слёзы всем было плевать, крики игнорировали, сердце разрывалось от предательства людей, которых наивный парень посчитал семьёй.***
Со временем Чонхо перестал замечать приходящих к нему посетителей, делал всё на автомате, не разбирая кто перед ним. Теперь он не только должен был развлекать гостей, но и ложиться под них, удовлетворяя все потребности которые возникнут. Шлюха. Другого слова для себя и не подобрать. Шлюха, самая настоящая. Ненависть к себе росла с каждым днём, как и желание закончить этот цирк под названием «жизнь». С самого начала это было похоже на издевку: когда он появился на свет, потом его мать подсела на иглу, продала его мафии, которая превратила его в элитную шлюху для извращенцев. Но все вокруг словно читали его мысли, не давая и на секунду остаться одному, лишая любой возможности хоть как-то навредить себе. Чонхо тух на глазах, как догорающая свеча, только вот никого вокруг это не волновало. К нему шли богатые клиенты, он пользовался спросом, остальное было неважно. Главное, чтобы не сломался и сослужил хорошую службу, а когда бы начал подходить срок, то просто избавились бы. Чонхо был уверен, что в живых его не оставят. В этом аду другие правила. В тот день, на первый взгляд, не случилось ничего особенного. С утра пришёл клиент, как успели шепнуть на ухо: «Очень большая шишка». Значит будет больно. Те люди у которых была огромная власть и деньги всегда позволяли себе то, от чего бедный Чхве сидел на обезболивающих. В этот раз он ожидал того же. Он молча прошёл в комнату, где его уже ожидали. Поклон, смиренный взгляд в пол, как обычно. Нужно просто отключить чувства и отдать своё тело. Как обычно. Это Чонхо научился делать давно, чтобы выжить. Хотя, уже и в этом он не видел никакого смысла. Парень прошел ближе к кровати, на краю которой сидел гость, и стал медленно стягивать с себя многослойный пышный наряд. - Погоди, погоди, - вдруг подал голос гость и оказался рядом. – Не стоит, - его руки подхватили упавшие ткани и натянули обратно на маленькие плечи. Чонхо поднял на него широко раскрытые глаза. Ему что-то не понравилось? Он что-то сделал не так? Теперь за эту ошибку его опять накажут… И это первое о чём он подумал в ту секунду. Видя испуганный взгляд мальчишки, мужчина поспешил его успокоить, сказав что всё хорошо и представился: - Я глава Ким. Пожалуйста, не бойся. Чонхо ещё больше удивился и не знал, что сказать. Он слышал о клане Ким, в этих кругах это имя было на слуху, и, вроде как, большинство уважали этого человека. Но что же тогда ему нужно от обычного кисен, если не секс? В голове не укладывалось. - Я пришёл забрать тебя.***
Жизнь Чонхо стала ещё больше походить на абсурд после встречи с главой клана Ким. Этот мужчина одним своим видом внушал доверие, но рассказанная им история только рассмешила паренька. Его неродивая мать вела с ним дела и осталась в долгу. И почему же Чонхо не удивился, узнав, что расплачиваться она решила не деньгами, а опять же, собственным сыном. Другой валюты кроме человеческой жизни не существует что-ли? В её завещании было сказано, что если она не успеет выплатить долг, то пусть забирают сына в качестве оплаты. Даже указала адрес публичного дома, где оставила однажды. Это было смешно. Почему этот блядский цирк происходит с ним? Почему именно Чхве Чонхо? Он мог прожить обычную жизнь, ходил бы в школу, рисовал плакаты для фестивалей, а потом бы прибегал домой, где мама ругала за испачканную в краске белую рубашку. Мог бы влюбиться в кого-нибудь и писать для этого человека песни, которые бы не осмелился спеть или даже просто прочитать. Мог устроиться на работу, которую возможно, не любил бы, но её было бы удобно совмещать с учёбой в университете. А ведь он даже никогда не задумывался, какую бы профессию хотел получить. Потому что знал, что мечтать нет смысла. В его жизни есть только осколки разбитого от предательства сердца, узорчатые стены публичного дома и морщинистые лица его клиентов, от которых выворачивает наизнанку. Какое тут место мечте? Тут едва хватило места для желания жить. Какая судьба была уготована под крылом клана Ким, Чонхо даже подумать боялся. С Ханом проблема решилась сразу, он даже не возражал, что лучшую игрушку забирают просто так. Тем более, что это глава Ким. Слишком влиятельный человек, для не такого влиятельного сутенера как Хан. - Что… Что вы со мной сделаете? – спросил Хо, когда они уже сели в машину. Голос дрожал от страха, взгляд уперся в носки кроссовок, в которые ему разрешили переодеться. Если честно, в голове представились не самые лучшие картины. Чонхо настолько не привык доверять людям и автоматически думал, что им хотят воспользоваться. - Ничего такого о чем ты думаешь, - усмехается мужчина. Чхве удивлённо посмотрел на него. Вроде бы ничего подозрительно. На внешность мужчина был приятнее, чем многие из «больших шишек», которых на своём веку успел повидать юноша. Но стоит ли ему верить? Нет. Доверять нельзя никому. - Чонхо, - продолжил глава, - С этого момента начинается другая жизнь, которая будет отличаться от прошлой. Больше… Тебе не придется делать ничего подобного. И почему Чхве Чонхо снова засмеялся? Ему снова стало слишком смешно. Как же, сейчас ему скажут, что отдадут в распоряжение миллион долларов, яхту, и скажут, что он свободен. Смешно. Только вместе со смехом пришли слезы. Парень зажал ладонью рот, подавляя всхлипы, но рыдания так и просились наружу. Где-то в глубине души он хотел верить, что всё и правда изменится. Что его спасли. Глава Ким не сказал ни слова, дав парню возможность высвободить эмоции. Об условиях в тех местах было известно всем, только сделать с этим ничего нельзя. Мир всегда будет делиться на дно, полное вонючей грязи, где людские страдания само собой разумеющееся, и на верхушку, которая такая же как дно, только без вони. Он просто забирает этого несчастного парнишку в место получше. Глядя на Чонхо, глава Ким вспоминает своего сына. А если бы Хонджун был на его месте? Если бы его маленький Хонджун пережил бы то же самое? Этого мальчишку и так сломали, будет хорошо, если получится, хотя бы склеить его обратно. Они доехали до дома за пол часа. Чонхо уже успокоился, лишь на автомате вытирал глаза, боясь, что они слишком покраснели. Когда они вышли из машины, Чонхо восторженно выдохнул. Таких больших домов он ещё ни разу не видел. Неужели, ему позволят жить здесь? - У меня есть два сына. Ты должен подружиться с ними. В будущем, одному из них ты будешь помогать. Снова сомнения. Чхве не переставал искать подвоха в чужих словах, хотя его действия никак не угрожали. Этот мужчина вёл себя словно заботливый отец, по крайней мере, так показалось Чонхо. И эти его сыновья, такие же как он? В гостиной их уже ждали. Супруга главы и двое парней. Один с ярко-красными волосами, представился Хонджуном, и ярко улыбнулся, протягивая руку для знакомства. - Добро пожаловать, - говорил он, и Чонхо уже с трудом верилось, что он пришёл в мафиозный клан. Второй парень выглядел старше и выше. Острый взгляд не сразу расположил к себе, в разы отличаясь от дружелюбного хонджуновского. - Минги, - коротко ответил парень и ушёл на вверх. Взрослые лишь вздохнули, а Хонджун молча проводил его взглядом. В последнее время старший сам не свой, с тех пор как отец за ужином упомянул о наследстве. Младший Ким догадывался, в чём причина такого настроения Минги, но не хотел верить, что власть сможет испортить их тёплые отношения. - Тебе покажут твою комнату. С завтрашнего дня ты начнешь обучение, и вскоре, сможешь стать помощником главы. Будущего главы, которому я передам наследство, - Ким старший сразу посмотрел на Хонджуна. Чем вызвал негодование госпожи Ким. Чонхо успел проследить её недовольство в этом вопросе. Что же не так с этой семьёй? У них явно есть какая-то проблема, и Чонхо никак не хотел её касаться. Только вот, в эту игру его вписали, когда он перешагнул порог поместья клана Ким.***
Как и обещал глава – жизнь Чонхо изменилась. Спустя несколько дней он успел привыкнуть. Никто не пытался даже заговорить о его прошлом, словно его не существовало, что значительно облегчало бедному парню существование. Лучше забыть о том, что произошло, и начать новую жизнь. Перспектива стать помощником была куда приятнее, чем умереть от венерического заболевания или же рук вышибал Хана. Хонджун общался с ним как с другом и легко шёл на контакт, старался помочь. С Минги тоже всё встало на свои места, спустя время парень разговорился, более-менее, и перестал убивать одним лишь взглядом. Чонхо наблюдал за их учебой, и потихоньку начал вникать в суть этой семьи. Пусть Хонджун получал больше похвалы от отца, Минги, делая то же самое, никак не мог добиться расположения отчима. Из-за этого могли быть проблемы в будущем, но рассказать об этом главе юноша не решился. Кто его послушает? Он всего лишь шлюха, которую вывели в люди, с чего бы вдруг к нему будут прислушиваться?***
В поместье Ким Чонхо живёт уже год. Он научился многим вещам и, как бы странно не звучало, он благодарен матери за такую выходку. Этот момент стал переломным в его жизни и позволил увидеть свет в беспробудной тьме. Его жизнь и правда стала другой, как и обещал глава Ким. Однажды глава позвал его к себе в кабинет и попросил закрыть дверь на ключ. В какой-то момент Чонхо стало очень страшно. Семья Ким ни разу не подавала поводов для беспокойства, но эта осторожность была выжжена на подкорке и, Чхве был уверен, что спокойно жить она ему не позволит никогда. Но глава неожиданно протягивает ему бумагу, свернутую в трубочку. - Что это? - В будущем, Чонхо, ты станешь помощником нового главы. Я чувствую, что между моими сыновьями есть напряжение, стоит только завести эту тему. Минги страстно желает это место, но у Хонджуна право крови… Если что-то случится со мной, то эта бумажка всё решит. Решение всех споров зависит от неё. Но я надеюсь, что смогу лично озвучить его в нужный момент. А пока, пусть хранится у тебя. И ты никому не должен говорить о ней, ясно? - Да, господин, - Хо сразу склонил голову, пряча взгляд за чёлкой. Ответственность возложили слишком неожиданно, хотя в то время Чонхо не понимал всей серьёзности в ситуации. Он вообще мало что понимал, но бумагу хранил у себя, так и не решившись прочитать её. И только спустя несколько лет станет ясно, что глава имел ввиду, говоря про решение всех споров. И что глава не из большого доверия отдал ему завещание. Нет. Просто Чонхо стал тем человеком, на которого подумают в последнюю очередь.