Моя школьная любовь.

Мы не общались целую неделю. Я просто молча проводил день в школе и ехал домой то с Джином, то на скейтборде. Я вновь стал закрытым и без эмоциональным. Я вошёл в школу и сразу увидел президента на посте дежурства, но вновь не решился подойти и даже не взглянул в его сторону. — И так! Баллы за тесты, — начали диктовать все расценки, и я смотрел на Пака, который кажись, молился. Но это действительно важно, — Юнги, ты набрал самый высокий балл в школе за английский язык, — все начали шептаться, а мы с Чимином встретились взглядом. Это только ради него. — Ого, — Хосок улыбнулся и похлопал меня по плечу, — Делаешь успехи. Пак получил стипендию! Я хотел уже улыбнуться, но вспомнил, что нахожусь перед всеми. Началась перемена. — Поздравляю, — сказал он, проходя мимо. — Я сделал это, потому что ты попросил. Ты ведь так хотел этого…- тихо ответил я и остановил его, а после тот сразу обернулся, — Поздравляю, — тоже сказал я и быстро вышел из класса. Это первый раз, когда мы заговорили. Возможно тупая причина, но это не я оборвал общение и обижаюсь. Но… Мне кажется ему тоже не сладко. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы он смеялся или улыбался. Так, лишь лёгкие ухмылки и то в сторону учителя. Кто-то видимо скучает… Спустя ещё несколько дней всё снова встало на свои места. Чимин с популярными, Сын Ри со своей компанией и братьями. — Йа! Ты чего тухнешь? Пойдём со мной. — Зам, я не в настроении, — Хосок всё равно поволок за собой, и мы оказались около кабинета студсовета, — Чимин, искал тебя. В общем увидимся. — Стой, зачем? — Я откуда знаю. Зайди и спроси. — Он злой? — Нет! — крикнул тот, уходя, а я набрался смелости и постучал. — Входите, — послышался голос парня. Я вошёл и закрыл дверь, мы были вдвоём. Тот обернулся и провёл по мне взглядом, — Школа устраивает поездку. Нужно оповестить всех и развесить объявления. Наш класс будет старшим и должен спланировать всё. Я попрошу тебя лишь о том, чтобы ты засунул всем в шкафчик план действия, ладно? — Ты что-то перепутал. Я не студсовет. — Я знаю. Но все ребята заняты. — Позвал бы других. — Тебе так сложно? — Нет. Давай, — я взял листовки и пошёл к выходу, но тот остановил меня. — На самом деле… Я хотел поговорить. Насчёт всего этого. — Насчёт того, как ты дуешься вторую неделю? — И ты пойми меня! Мне обидно слышать такое! — Я сказал это не со зла. — Но… Я так часто слышу это, что от тебя было больнее всего! Это был удар ниже пояса! И ты даже не пытался извиниться. Просто каждый день молча проходил мимо меня и всё. Я столько раз смотрел тебе в спину, что готов был бежать следом и возмущаться. Ты так меня бесишь! — я закрыл дверь на замок и, положив бумажки на стол, начал подходить. — Почему ты ничего не сделал для того, чтобы помириться, а так хотел? — «Я нехороший человек». Спорим, когда ты меня увидел в первый раз, то подумал: «Что за стерва мужского пола?». — Да, так и было. — Когда ты начал со мной общаться, ты подумал: «Он весёлый и очень общительный!». Когда тебе было плохо, ты обернулся и увидел меня, ты подумал: «Чимин — хороший и добрый, он умеет поддержать», ты, уже не задумываясь, опирался на моё плечо: «Он, правда, хороший друг, на него можно положиться». — И к чему это? — я был впритык. — Но когда я ушёл, ты не пошёл за мной. Когда я перестал здороваться, ты не спешил сказать мне привет. Когда я перестал улыбаться, я уже не казался таким милым. Когда я начал молчать, я уже не был столь дружелюбен. Когда я перестал появляться на людях, я стал для тебя серой мышью! Ты скажешь: как быстро изменился человек или все мы меняемся. Но, правда, в том, что я никогда не менялся. Просто ты был столь увлечён собой и своим миром, своим горем, что вписал меня в него в каком-то чужом мне образе. Ты видел меня таким, каким хотел видеть. Если задуматься, я не менялся, не становился хуже или лучше, нет. Просто ты перестал видеть то, что хотел. Ты смог, наконец, отпустить тот образ. Но ты не смог одного… Узнать меня. — Я всегда видел тебя настоящего, — тихо ответил я, но Пак ухмыльнулся, — Я не пошёл, потому что не хотел надоедать. Ну, такой вот я! — А у меня тоже есть гордость! — я закатил глаза, — Р-разве я виноват…? — он опёрся о мебель, а я посадил его на стол и встал меж разведённых ног, — Но ты сделал, как я просил… Сдал тест, хотя я обижался. Я не думал, что ты воспримешь мои слова всерьёз, это было просто…- он тяжело сглотнул и не договорил. Я дразнил его, смотря на губы и медленно приближаясь, но не целовал, а лишь манил, — Хён, сейчас звонок… — Тогда не хочешь быстрее поцеловать меня? В знак примирения, — спросил я, а тот возбуждённо дышал. — Я могу поцеловать тебя…? — робко спросил Пак, а я переместил руки на его талию и придвинул к себе, Чимин просто молчал и смотрел на меня с приоткрытыми губами, ожидая ответа. — Да, — правой рукой парень коснулся моей пылающий щеки. От него исходил вкусный аромат, но не то, чтобы духов… Он вкусно пах, будто я зашёл в цветочный магазин или пекарню со сладостями. Он закрыл глаза, закусив нижнюю губу, его холодные руки неуверенно коснулись моих мягких прядей. Чимин так робко приближался к моему лицу, выдыхая прерывистый горячий воздух. Парень аккуратно, словно боясь обжечься, взял в руки мой подборок, медленно проведя ладонью по очертанию лица. Наши губы слегка соприкоснулись, нерешительно мялись, остолбенев от нахлынувших эмоций. Первым не выдержал я. Я страстно впился в желанные кроваво-красные губы президента. Пак в ответ скользнул меж моих губ, лаская язык. Мы буквально дышали друг другом, не собираясь останавливаться. Наши руки крепко сцепились. Прозвенел звонок, но мы продолжали жадно изучать друг друга, выплёскивая тайные чувства. Жар распалялся по всему телу, перерастая в нечеловеческое возбуждение и желание… Но он заставил остановиться. — Юнги… Не нужно перебарщивать. Мы легко возбуждаемся, поэтому можем переступить черту. Значит, он возбуждается… Отлично.