Моя школьная любовь.

POV Юнги Чимин при них такой скромный, покорный и милый. Когда младший в очередной раз покорно кивает матери, я чувствую тяжесть в груди и непреодолимое желание напомнить ему, что он давно не девственник. Как-то нет смысла отводить взгляд и сдвигать ноги, как школьница из аниме. Особенно, когда он так любит их раздвигать. Мы моем посуду в уютной тишине, слыша негромкую беседу родни в гостиной. Я взял миску с остатками клубники, ягода покрыта тонким слоем взбитых сливок. — Знаешь, чего захотелось, глядя на неё? — я подхожу вплотную к Минни, цепляя клубничку с шапкой сливок ложкой и отправляя в рот. — Чего же? — Пак мельком смотрит на меня, но замирает, когда сталкивается с моим пронизывающим взглядом. В гостиной заработал телевизор. Капельки воды, вырывающиеся из крана, бьются о тарелку, лежащую на дне раковины. — Кончить прямо в тебя, кис, — я многозначительно слизываю с ложки белые разводы и ухмыляюсь. — Успокойся, пожалуйста, мы в доме моей мамы, а тут ещё и другие… — Ты ведь знаешь, что я обожаю наполнять презерватив своей спермой внутри тебя? Ты сразу становишься таким хнычущим и благодарным. Тебе же нравится это чувство, да? А если наш секс будет без защиты…? — одной рукой я глажу поясницу Чимина. — Я сказал, хватит… — Потом ты будешь истекать мной… Вот тут…- я уже откровенно мну задницу своей детки и даже не удерживаюсь от лёгкого шлепка. Малыш забывает про посуду. Обеими руками упирается о раковину и призывно оттопыривает зад, наслаждаясь ласками. — Мы не будем трахаться у меня дома, — шипит Пак, но сам утыкается задницей в мой стояк и позволяет мне имитировать проникновение. — Нет? — Нет, — я удобно устраиваю свои руки на талии Чимина, разворачиваю его и, скользя ладонями ниже, подхватываю его под бедра, сажая на кухонную тумбу. Развожу стройные Паковские ноги и подхожу максимально близко, вновь врезаясь в губы Малыша своими. Он приоткрывает рот, пропуская чужой язык внутрь, позволяя мне слиться с его. Парень запускает руку в мои отросшие волосы и когда я, прикусив, оттягиваю его нижнюю губу, сжимает пряди между пальцев. Я цепляю край белой рубашки и норовлю снять ее, но моё действие пресекают. Чимин отрывается от моих губ, смакует на языке вкус сливок и загнанно дышит, пытаясь ухватить ртом как можно больше воздуха. — Подожди… Закончим для начала с посудой, — он слез с тумбы и начал убираться дальше. — А потом? — Продолжим в моей комнате, — я победно улыбнулся и чмокнул его в шею. ******** Стены в доме тонкие, и у меня с Чимином нет уверенности, что старшие уже уснули, но это не останавливает нас от безумной затеи трахнуться, рискуя быть услышанными. Мы полностью обнажены. Я держу Чимина навесу, прижимая к стене, а тот, в свою очередь, старательно оплетает ногами мою талию. Оба уже на пределе. Хочется застонать или зарычать, но можно лишь тяжело дышать и кусать губы, трясясь от перенапряжения. Окно открыто, ветер раздувает голубые занавески и в особо резкие порывы они прикрывают нас, но всё равно невыносимо душно. На шее Пака уже нет живого места. Он не знает, как будет утром скрывать от всех созвездия засосов и укусов на своей коже. — Мама и сестра всегда так пеклись обо мне. Что ты чувствуешь, когда трахаешь их драгоценного мальчика прямо под носом? — низким голосом шепчет малыш, чувствуя, как член глубже входит в него. Младший еле сдерживается, чтобы не перейти на высокие ноты. — Восхитительно, — мычу я, — Чувствую себя восхитительно, потому что этот мальчик достался мне. У тебя, правда, сильная связь с ними? — Ты это сейчас хочешь обсудить? Я ухмыляюсь и целую Чимина, слегка замедляясь, но, не останавливаясь двигаться. — Может быть, я хочу быть твоим любимым папочкой… Чимин от таких слов всё же стонет, звонко и чисто и готов вот-вот кончить. У него правда есть кинк на это, но до этого момента как-то было стыдно и неудобно говорить о таком. Пак обожает быть любимой деткой, которую хвалят и оберегают. — Мой любимый папочка, — мои ноги чуть ли не подкашиваются от долгожданной фразы, которую я давно лелеял услышать из уст президента, — Папочка, ты обещал кончить в меня сегодня…- я закрыл глаза и сжал его ягодицы. Разве я могу сопротивляться этому золотому мальчику? Я излился в него, а тот сжался и с протяжным стоном кончил следом. Я вышел из Чимина и отправил в душ, а после присоединился. Мы вышли полностью расслабленные и сонные из-за горячей воды и недавнего секса. — Я закрою окно, — он прошел дальше, а я лёг на кровать и ждал его, — Юнги, открывать дверь? — Просто иди ко мне, — голова парня, наконец, приземлилась рядом, — Джин убьёт меня. Завтра в школу, а я не дома… — Встанем пораньше. Я поеду с тобой. — Нет. Я не буду тебя будить. Тебе нужно учиться, а для этого хорошо спать. — Зачем мне учиться…? — В смысле? — Ничего. Просто, мысли вслух. — Ты умный и целеустремлённый. После школы сможешь поступить в престижный колледж. — Снова на стипендию, а потом сидеть за зубрёжкой день и ночь и даже не видеться с тобой. Я пропущу всю молодость. Желаешь мне светлое будущее, но приносить такие жертвы. Я тебя терпеть не могу, вот честно… — Да, детка, я так и понял, — ядовито ухмыльнулся я, — Мы всего лишь неопытные дети, и всё у нас только впереди…- эти слова вызвали у Пака смех и я понимаю почему. Мы не дети, раз уже засыпаем вместе и просыпаемся тоже, — Мне так нравится, когда ты улыбаешься, когда ты весь из себя такой уязвимый и открытый приходишь ко мне, когда ты переполненный эмоциями и чувствами шепчешь мне самое чистое и искреннее «Я тебя люблю, малыш», — я уткнулся в его искусанное плечо и сплёл пальцы между собой.

Он — мои смысл жизни, любовь, радость, счастье, опора и сила. Мне кажется, он является всем для меня.

— Мой папа сказал мне однажды, что сердце не выбирает, кого попало, оно чувствует родное…- произнёс я, — Ты моя половина и, мы — одно целое. Я рад видеть все твои стороны и по мере возможности залечивать раны твои. Я безумно счастлив, когда у тебя всё хорошо и нет шрамов, которые нужно лечить, а есть лишь те не тронутые участки, где я могу сотворить что-то тёплое, нежное, наше с тобой общее. От сердца, с любовью. Прости, я сейчас не способен на большие речи о том, что ты мне дорог. Но ты мне и правда, очень дорог, никогда ни к кому так не тянуло. Никто не залечивал мои раны так, как ты. Никто не чувствовал меня настолько сильно. Мне кажется, я начинаю дышать с тобой, — он сразу тихо засмеялся, а я улыбнулся, — Это глупо, знаю. — И без сладких речей я всё понимаю, Юнги. Ты показываешь своими действиями и жестами. Ты знаешь меня, а я знаю тебя. Мы любим друг друга и это главное. То, что ты говоришь мне сейчас, это всё намного лучше сладких речей, они от твоего сердца, — он мягкими пальцами провёл по моей щеке и сказал закрывать глаза. С того момента, как у меня появился Чимин, с того самого дня, с того самого часа, с той самой минуты, — всё вокруг померкло в его свете. Я не знаю, что со мной происходит, я не знаю, что повлияло и подействовало, но я пропитан им, моё сердце пропитано его именем. Вышло так, что Пак Чимин забрал мою первую, терпкую любовь. Как получилось так, что он растопил ледники сердца моего, но я счастлив. Я, правда, очень счастлив.