Как Кай встретил Хоуп

      Кай раньше никогда не думал о любви, наверное, было рано или было уже поздно. Он думал, что когда любят — принимают таким, какой ты есть, а его не принимали, соответственно и не любили. Урывками со слов отца мальчик знал, почему он нелюбимый ребёнок, быть сифоном, значит, быть изгоем, но не мог понять, почему именно ему так не повезло.       Когда тебе шесть и ты обычный ребёнок, то хочется играть и чувствовать заботу, но когда тебе шесть и ты сифон, то хочется просто никогда никого не трогать и не слышать какой ты плохой.       Кай никогда никому не делал больно специально, он просто иногда забывался. Мать мальчика, измученная им ещё во времена младенчества, на сына почти не обращала внимания, он часто слышал, что она жалеет. Жалел и он, всем своим крохотным сердечком и совершенно искренне.       Раньше сифонов изгоняли из клана и бросали на произвол судьбы, его же оставили, но лучше бы не оставляли. К шести годам Кай сделался пугливым и ущемлённым. Он мало с кем общался, играл один и почти ни с кем не разговаривал, хотя так хотел поделиться всеми своими переживаниями, фантазиями и мыслями с людьми.       Единственным человеком, принимавшим Кая таким какой он есть, была бабушка. Он ее очень любил, по крайней мере то чувство тёплое как молоко, он называл именно любовью.

***

      Каникулы протекали хорошо, дети много играли, ели вкусную еду, много купались и развлекались на пляже, помогали бабушке по дому и каждый вечер перед сном слушали сказки. Кай особенно любит это время, когда мог погрузиться в свои фантазии.       Истории каждый раз были разными и такими интересными, но про истинных бабушка так больше и не заговорила, так Кай про них и забыл. Сказки каждый раз были разными интересными, волнующими. Каю нравилось. И вообще это лето ему нравилось. В шесть лет тебе надо совсем немного, совсем немного любви.       В тот день они как обычно пошли на пляж. Бабушка расстелила плед, разложила корзинку с ланчем, установила зонт и прилегла. Близнецы играли в мяч, день обещал быть обычным. Крик располосовал воздух неожиданно. Женщина глаза искала внуков, кричал кто-то из них. Джо лежала на песне и мелко дрожала, схватившись за руку, рядом стоял Кай и виновато хлопал глазами. Все стало ясно.       Девчушка плакала всю дорогу домой, Кай сник и молчал. Дома бабушка наложила целебный компресс на руку внучки и оставила ее в спальне отдыхать, Кая же позвала на разговор. Мальчик весь сжался и хотел бы раствориться в небытие, чем идти на суд, пусть и вымышленный.       Он шёл осторожно, ступая по паркету и робко смотрел по сторонам. — Кай, иди сюда, — голос женщины был властным, но спокойным, — расскажи, что случилось.       Мальчонка присел на самый краешек дивана и не смел поднимать глаза, тихонечко перебирая пальчиками край футболки. — Я… я… — чуть ли не плача, начинает Кай. — Тише, тише, давай сначала. — Мы… мы играли, а потом мяч укатился, и я… я… — мальчик начал вздрагивать плечами и разревелся. Свою речь он так и не смог закончить.       Бабушка осторожно обняла его и повела в спальню. Пора спать.       Она укрыла его одеялом и поцеловала в макушку. В ту ночь не было сказок, но было что-то получше, было понимание. Кай впервые с ним столкнулся.