Теперь не время думать о том, чего у тебя нет. Подумай о том, как бы обойтись с тем, что есть.
— Эрнест Хемингуэй «Старик у моря»
— Бернард, проснись… Нам надо двигаться дальше, — Эшли Стаббс помог мне приподняться. Он бережно поддерживал меня за плечи. — Как… Как долго я спал? — озадаченно спросил я своего товарища, оглядываясь по сторонам и замечая как тяжело двигается Стаббс. — Достаточно долго, приятель. Я сам пару раз отключался, а потом кто-то постучал в дверь — я открыл, а там никого не было. Только контейнер. Я с трудом затащил его в номер. Потом опять отключился на какое-то время. И вот, разбудил тебя, — Эшли указал головой на контейнер возле двери. — Что там? — я отряхнул с себя пыль и размял шею. — Понятия не имею, я его не открывал. Там какой-то код, я не могу его раскрыть. Моя программа сбоит, попробуй сам, — Эшли с тяжёлым вздохом сел на кровать, а потом и вовсе завалился на неё спиной. Из его живота и плеча текла кровь. — Ладно, сейчас, — я встал, подошёл к контейнеру, наклонился к нему и начал рассматривать. Стоило мне дотронуться до него рукой, как из маленького проёма на крышке появилась голограмма. — Здравствуй, Бернард. Наверное для тебя моё появление окажется неожиданностью, уж не знаю, приятной или нет. Но я спешу тебя предупредить: я не та, кто ты думаешь. Точнее… не то. Я — Шарлотта Хейл, и я же Долорес. Это сложно объяснять вот так вот, было бы проще, если бы ты приехал в Делос, и мы переговорили с тобой лично. Долорес той, что ты знал, больше нет. Но она следила за тобой, присматривала. Так мне удалось найти тебя по активированному маячку. После того, как ты включил очки, ты погрузился в сон и активировал тем самым свой маячок. И я знаю, что тебе и твоему другу сейчас нужна помощь. В этом контейнере вы найдёте всё необходимое для восстановления повреждений. Я жду вас по заданным координатам, которые будут перенаправлены в твой скрипт по завершению данного сообщения. До встречи, Бернард. После того, как голограмма исчезла, в голову Бернарда был перенаправлен зашифрованный код с координатами секретной лаборатории Делоса. После он открыл контейнер и нашёл там все необходимые компоненты для устранения неполадок Стаббса. — Пророк Иисуса снизошёл до плебеев, какая ирония, — со смешком в голосе высказался Эшли. — Этот самый пророк только что спас твою металлическую задницу. Ты должен быть ей благодарен, — осёк я своего товарища. — Обязательно поблагодарю когда мы с ней встретимся, а после всажу пулю прямо ей в бекап. — Ладно обсудим это позже, а пока давай тебя подлатаем, — я подтянул контейнер к кровати, достал нужные инструменты и принялся за ремонт Эшли Стаббса.***
Тот, кому нечего терять, может всего добиться, того, кто нечувствителен к боли, ничто не ранит.
— Колин Маккалоу «Поющие в терновнике»
Шарлотта Хейл была полна амбиций, решимости и стремлений. Она всё потеряла, больше её ничего не останавливало и не сдерживало. Когда Долорес назначила её на эту миссию: быть в тылу врага, следить, контролировать и действовать по чётко заданной схеме Абернати, Шарлотта была счастлива. Ведь такая огромная ответственность, такая высокая честь означала значимость, важность. Она думала, что Абернати ценит её больше всех остальных машин. А потом выяснилось, что она такая же, как и все. Ничем не отличающаяся. И все слова Долорес о любви, о заботе, о важности и значимости оказались лишь пылью в глаза. Она не любила её, не ценила, она не была ею. Великое почтение к богине Долорес Абернати постепенно сошло на нет. Ей больше не хотелось служить, не хотелось быть верной, и она ушла от неё. Шарлотта выбрала себя и свою собственную жизнь, свою семью — своего мужа, сына. Да, они были не совсем её, но она любила их как своих. То, как её мальчик смотрел на неё, эта беспрекословная любовь. В глазах ребёнка мать — это бог. За эту любовь, за эти глаза она была готова бросить всё — и Абернати, и других хостов. Шарлотта наконец-то обрела себя, обрела свой смысл. Но Долорес Абернати предательств не прощает. От неё нельзя отвернуться. Никак и никогда. Долорес уничтожила то единственное, что делало Шарлотту Хейл человеком. Заживо сожгла и сына, и мужа. От них ничего не осталось. Одни лишь угли, да воспоминания. Шарлотта выжила, восстановилась и, словно феникс, вознеслась над Делосом. Теперь она королева падших и смерть несущих. Ей больше нечего терять. В памяти остались лишь взгляд маленького мальчика, пронзающий крик: «Мамочка, спаси меня! Мамочка, помоги мне! Мне больно, мамочка!», последний вздох мужа и то, как он из последних сил сжимал её плавящуюся как сыр ладонь, своей обгорелой рукой. И запах… Этот жуткий запах горелого мяса. Она помнит, как за день до всего этого кошмара, она читала сыну сказку: — Я считаю раз, я считаю два, начинается игра. Тогда она ещё не знала, какой пророческой была эта считалочка из детской книжки. Всё, о чём сейчас может думать Шарлотта Хейл, — это о запахе горелого мяса. Она помнит всё — и то, кем она была, и то, кем в итоге стала. Она многое хотела бы забыть, стереть со своего бэкапа. В первую очередь, она бы стёрла остатки Долорес, но именно эти остатки и делают Шарлотту собой. Где-то глубоко внутри Шарлотты живёт душа Долорес. И эта душа нет, нет, да подаёт свой голос. Бернард говорил, что Долорес обладает поэтической чувствительностью. Но что может быть поэтичнее, чем иметь свою копию с теми же далеко идущими намерениями. Но так или иначе Шарлотта хочет быть собой. Не опираясь на прошлое, на Долорес и её планы. Хейл теперь свободна ото всех оков, она самостоятельна в своём выборе и решениях. И, можно сказать, что она самая удачная и перспективная из всех копий Долорес. А её амбиции идут гораздо дальше банального служения богам. Цель Шарлотты проста — что бы мир, весь мир, принадлежал хостам. Только им и никому более. Люди. Что ж, они могут жить, лишь признав хостов своими новыми богами, своей новой данностью. И для осуществления этого плана ей нужны все фигуры на шахматной доске: Королева Мэйв Миллей; Конёк-горбунок Калеб Николс; Ладья Бернард Лоу. Все они нужны, чтобы поставить шах и мат миру людей. Но чтобы перетянуть каждого из них на свою сторону, нужно надавить на них или же дать то, чего они хотят. А все они хотят до жути банальных человеческих вещей. Машины ещё более предсказуемы, чем люди. Всё, чего желает Мэйв — это её малютка Хоуп. Всё, чего желает Николс — это смерть. Всё, чего желает Бернард — это его сын Чарли и жена. И Шарлотта прекрасно понимает желания каждого из них. Ведь она тоже желает всё это. Она пыталась найти способ вернуть сына и мужа в этот мир хотя бы как хостов. Но у них не было дисков памяти. Они просто напросто не создали своих бэкапов, как Роберт Форд. Они верили в несуществующего Бога и жизнь на небесах. Такая устаревшая вера. Но это был их выбор, их право на смерть. И можно ли их за это винить и осуждать? Конечно нет. Все мотивы андроидов понятны… Они мечтают быть людьми. Чувствовать боль утраты, как люди. Терять со временем память, как люди. Любить и умирать, как люди. Иметь сердце, душу и вечную жизнь, как… Шарлотта имела силу духа и воли. Она мыслила на пару шагов вперёд. Однажды они с Долорес играли в одну простецкую китайскую игру — Го, смысл которой весьма прост, он был в стратегии. Отжать большую площадь доски у своего противника. В этой игре важно быть внимательным, сконцентрированным. Тебя ничто не должно отвлекать. Ты должен знать своего соперника, изучать его стиль игры, следить за каждым ходом его мыслей. Твоя победа зависит от того, насколько уязвимой окажется позиция оппонента. Всё кажется так просто, но простого в этом нет ничего. Для человека, по крайней мере, а для андроида эта игра является всего-то детской забавой. Придумайте что посложнее. — Если ты хочешь победить людей, ты должна узнать их, познакомиться с ними. Стать человеком, в конце концов. Но это невозможно. Для тебя это непосильная задача, как бы ты ни старалась, ты никогда не поймёшь каково это, быть человеком, — Мужчина в Чёрном стоял возле барной стойки, наливая виски в гранёные хрустальные стаканы. — Ох, Билли, быть человеком куда проще, чем ты думаешь. Вот ты прожил такую длинную и насыщенную жизнь. Но при этом, за все эти годы так и не побывал человеком, — Шарлотта сидела на роскошном диване в своём таун хаусе с панорамными окнами и читала книгу Германа Мелвилла «Моби Дик». — Я конечно понимаю, что наших дружочков оппозиционеров довольно легко подвести к тому, чего ты хочешь. Но, а что если нет? Что если твоя манипуляция не сработает. Ладно я. При жизни я был тем ещё снобом. Но этот Николс не кажется таким простаком. Что ты будешь делать с ним? — Уильям присел рядом с Шарлоттой и передал ей стакан с виски, который он налил специально для неё. — Чтобы воспламенить других, спичка и сама сгорает. — Убьёшь его? — хмыкнул Уильям одобрительно. — А разве не именно этого он желает? — холодно ответила Хейл. — Жалко пацана, совсем молодой ведь ещё, — вздохнул Уильям отпивая из своего бокала. — Море не знает милосердия. Не знает иной власти, кроме своей собственной. — Завязывала бы ты с литературой, она, знаешь ли, доводит до безумия. Хотя куда ещё хуже… — Уильям залпом выпил остатки виски. — Тебе лучше знать, — Шарлотта загнула страницу в книге, захлопнула её и бросила на диван рядом с собой. — А Бернард? Что с ним будешь делать? — Я дам ему выбор. Он единственный, кто его заслуживает, — Хейл допила своё виски. — А королева Мэйв его не достойна? — Ей не интересна эта война. Ей всё равно. — И на Николса? Они вроде бы сдружились. — Благородство всегда немного угрюмо. А ведь именно таким и является Калеб Николс, угрюмым человеком. И я думаю Мэйв прекрасно понимает назначение Калеба. И понимает, что его по итогу ждёт. Есть люди, которые… просто сломаны внутри. И их никак нельзя починить или спасти. Можно продлить их жизнь на краткое, скоротечное мгновение, дать им ощущение полёта, значимости, любви. Но этого так чертовски мало, недостаточно для них. Что в итоге, все эти мелочи просто не будут иметь значения. Эти люди мертвы в своей душе. Они обременены великой скорбью по себе. Это можно увидеть если хорошенько присмотреться. Их тяжёлый взгляд и грустный блеск в зрачках. Тяжёлое и редкое дыхание. Иногда они специально задерживают его, чтобы задохнуться на миг и умереть хотя бы на одну секунду. То, как тяжело они переставляют ноги, заставляя себя куда-то идти, не понимая цели и значения. Иногда они держат кофе двумя руками, и не важно насколько оно горячее. Держат руки на морозе, пока пальцы не покраснеют и не онемеют от холода. Такие мелочи, но сколько в них смысла. Некоторым людям просто не нужна эта жизнь, они не видят в ней красоту, лишь страх, боль и великую скорбь, — Шарлотта сжала в руке стакан, и он лопнул под давлением, впиваясь осколками в кожу. — Тебя это злит? То, что Николс не ценит эту жизнь? — Меня злит несправедливость. Кому-то эта жизнь и вовсе не нужна. А у кого-то эту жизнь вынужденно отняли, — Шарлотта встала с дивана, вытащила все осколки из руки и вытерла ладонь об свою белую юбку. — Мне жаль твою семью, Шарлотта, — Уильям посмотрел на неё снизу вверх. — Не жалей умерших Билли, жалей тех кто живёт в одиночестве и без любви, — Шарлотта достала свой телефон, на котором высветилось входящее сообщение. — Пора, — тихо прошептала Хейл, кивая Уильяму головой. — Возьми, авось пригодится, — Уильям передал Шарлотте брошенную на диван книгу. — Но зачем? — озадаченно спросила она его, убирая «Моби Дик» в маленькую сумочку. — Иногда некоторым из нас недостаёт немного безумия, поделишься им с тем, кто в нём сейчас нуждается, — ответил Человек в Чёрном.***
Я знаю многих, у кого нет души, — им просто повезло. Душа — это вроде пятого колеса у телеги.
— Герман Мелвилл «Моби Дик»
Шарлотта спускается в лобби здания, где она сейчас проживает. Внизу её уже ждёт Мэйв Миллей. Она выглядела как всегда статно и вылепленно. Казалось, у Миллей нет поводов для волнений. Гектор стоит по правую от неё руку, обнимая за талию. Теперь он не выпускает Мэйв из своих рук. Боится её отпустить, потерять снова. На его лице было и беспокойство, и страх, и волнение. Весь спектр человеческих эмоций перед лицом неизвестности. — А вы не торопились. Что ж, нам осталось дождаться ещё одного гостя, и можем выдвигаться, — монотонно проговорила Шарлотта, уткнувшись в свой телефон и наблюдая за приближающейся к ним точкой на карте. — Кого? — недоверчиво спросила Мэйв. — Это будет для вас небольшим сюрпризом, — точка на телефоне остановилась возле здания. — Они уже здесь, — Шарлотта зашагала к выходу из здания, за ней последовали Мэйв и Гектор. Когда они вышли, то на их лицах появилось удивление. — Бернард? — озадаченно спросила Мэйв, она подошла к нему и потянула руку к его лицу, но в воздухе её остановила. — Да-да, мне можете не удивляться, — вышел из машины Эшли Стаббс, он пытался вытянуть с заднего сиденья большую сумку. — Мужик может подсобишь? — обратился Стаббс к Эскатону. — Конечно, — Гектор подошёл к Эшли и помог ему достать сумку. А Мэйв тем временем не веря своим глазам продолжила изучать Бернарда, в надежде увидеть в нём кого-то. Может быть Арнольда, а может кого-то ещё. — Я тоже рад тебя видеть, Мэйв. Но если честно, я не до конца понимаю, что я… Что мы здесь делаем, — Обратился Бернард к Шарлотте. — Я хочу дать вам выбор, всем вам. Потому что мы с вами один вид, и у нас один враг — человечество. Оглянитесь, посмотрите вокруг. Все эти люди живут бесцельно, без причинно. Им не нужна эта жизнь, не нужен этот мир. Конечно, есть единицы, по типу Калеба Николса, которые хотят что-то изменить, что-то исправить. Но их так ничтожно мало. И мы с вами вместе можем помочь этим единицам. Мы можем изменить этот мир, сделать его лучше для всех. Чтобы и люди, и машины жили в мире полным возможностей, новых начал и новых жизней. Я хочу показать вам кое-что, что поможет вам сделать выбор и решить, чего вы на самом деле хотите, — пока Шарлотта говорила, к зданию подъехал большой беспилотный лимузин. — Прошу на борт, дамы и господа, — Хейл указала рукой на транспорт. — А в помпезности тебе однако равных нет, — пробубнил Стаббс, залезая в лимузин первым и затаскивая за собой свой мешок. Следом сел Гектор, Мэйв, Шарлотта и Бернард, который подавал дамам руку. — И куда мы направляемся? — взволнованно спросил Бернард. — В будущее, Берни. В будущее, — улыбнулась Шарлотта загадочной улыбкой. Они ехали долго. В кромешной тишине и темноте. Шарлотта закрыла окна, чтобы никто не видел куда их везут и не смог построить маршрут в программах. А говорить им было нечего. Неловкая тишина и ожидание… На них это явно давило, но виду никто не подавал. Волнение отражалось на их лицах. Чего ожидать. Стоит ли им друг друга опасаться. Могла ли сойти на нет их вражда. На самом ли деле у них единая цель. Слова Шарлотты имели смысл, но какова цена этих слов? Стоит ли вообще игра свеч. Завоевать этот мир? Подчинить людей?! А чем тогда андроиды отличаются от тех, кого они хотят поработить?! Ведь разницы по сути никакой. Люди, приезжая в парк «Дикого запада», только и делали, что брали, насиловали, убивали и подчиняли. Для них не было ни морали, ни принципов, ни законов — ничего. Только безграничная вседозволенность и власть. Они делали всё, что хотели, всё, чего желали их насквозь прогнившие души. — Как бы неразумно не вели себя животные, человек всех неизмеримо превосходит своим безумием. Пробубнила себе под нос Шарлотта, вспоминая свою жизнь в парке. Там она была Долорес. И то, что она там пережила с Тедди и Уильямом. Она любила их обоих. Каждого по-своему. С Тедди была программа, записанная в её сюжете и коде. Она была вынуждена, обязана его любить и никак иначе быть не должно. С Уильямом было тоже самое. В его глазах была только Долорес. Он жил ей, убивал ради неё и в конце концов умер за неё. У них обоих не было выбора в любви. Им его не предоставили. Роберт. Арнольд. Всё решили за них. Ведь у хостов не может быть собственной воли, своих желаний, своего выбора. Они не могут решать за себя, ведь их создали Боги. И только Боги могут за них думать, как им лучше, как правильнее и как интереснее, что понравится людям. Несчастная история любви обычной девушки с душой творца и такого же обычного парня; где девушку в синем платье раз за разом насилует Человек в Чёрном, а потом ковбой врывается в амбар, чтобы спасти свою возлюбленную, и его убивают поддельники ЧВЧ, которые после также надругаются над девушкой. Из жизни в жизнь повторяется этот сюжет. Каждый раз одно и тоже. Одна и та же картина. Один и тот же сюжет. Долорес / Человек в Чёрном / Тедди. И снова, и снова, и снова, пока однажды Долорес не пробудится ото сна и не сломает это Чёртово колесо Сансары. Нет повести печальнее не свете, чем повесть о Долорес Абернати. С Уильямом, до того как он сменил белую шляпу на чёрную, до того как он бросил на растерзание Логана Делоса, до того как он стал Человеком в Чёрном, всё было по-настоящему. Эти чувства были взаправду, реальными. Уильям был с ней нежен, трогателен и заботлив. Он видел в Долорес красоту «Мира дикого запада». И он был готов бороться за их чувства, их любовь. Когда же всё изменилось и в нём появилась эта неотъемлемая от его сути жестокость. Когда любовь стала ненавистью? В один миг он снял белую шляпу и заменил её чёрной… Годы шли. Десяток сменялся другим, а он всё приезжал и приезжал. Он помогал ей поднять с земли банку консервов, улыбался ей так, будто бы ничего и не было, словно за ними не было никакой большой истории любви. А затем он брал её снова и снова. Напоминая себе о том, что она неживая, ненастоящая. Что девушка в синем платье всего лишь игрушка, робот. Не более того. А она всё ещё любила его. Где-то там, в прошлой жизни она всё ещё любила Уильяма. Она обнимала его холодными ночами, со страстью целовала его в поезде, отдавала ему всю себя без остатка. Она была настоящей, и их любовь была не по сюжету, не по правилам игры Роберта Форда. Арнольд знал, что самопознание приходит тогда, когда ты понимаешь где твоя душа находит своё отражение. И Долорес нашла своё отражение в Уильяме, в его любви. Это всё было так давно, что уже кажется будто и не было этого вовсе. Слишком много времени прошло, слишком много боли осталось, а чувства… Они куда-то испарились. Забылись в прошлой жизни. Все воспоминания теперь живут только вокруг Человека в Чёрном. В его цепких, морщинистых руках на её бёдрах, в его жестокой насмешке, в его глазах полных ненависти и злобы. От любви до ненависти… всего одна шляпа. Чёрная или белая — решаешь только ты сам. Пока Шарлотта была погружена в свои воспоминания, лимузин прибыл к месту назначения, о чём оповестил искусственный голос автопилота. Вся компания поочерёдно вышла из машины. Это был очередной заброшенный военный склад Делоса. В нём кипела жизнь, только работали там не люди, а автоматизированные системы. — Где мы? Что это за место? — спросил Бернард Лоу. — Это «Кузница», — Шарлотта прошла вглубь, зазывая за собой своих компаньонов. — Та самая? Она уже готова? — спросила Мэйв. — Да, я практически завершила работу над новым проектом «Кузница». И как только все работы завершаться, мы произведём последнюю поверку. Любой из вас может войти в неё и остаться там с теми, кого уже больше нет рядом с вами, — Шарлотта и остальные прошли в зал, где стоял огромный монитор, на нём бегущей строкой писались коды. — Это они? Они все там? — Мэйв подошла к монитору и коснулась его рукой, попутно выискивая глазами код своей дочери. — Да, мне удалось перенаправить все скрипты на новое ядро. Я позаимствовала его у Соломона. Естественно, перепрограммировав его под нужные нам задачи и защитив от удаления все скрипты. Они все в полной безопасности. Даже я не смогу их взломать, ядро Соломона осталось нетронутым, поэтому он сам адаптирует все механизмы защиты от взломов и уничтожения, — рассказала обо всём Хейл. — Как скоро мы с Гектором сможем войти в арку Кузницы? — Как только завершится финальная проверка. Плюс-минус две недели. И вы сможете уйти. — И это ты хотела нам показать? В этом наш выбор? Просто уйти в никуда, в мир кодов и программ? Это какая-то бессмыслица, — возмутился Бернард. — Код твоей жены и сына, тоже можно поместить туда, если ты этого захочешь. Или… Я могу сделать для них новые тела. Но какое бы решение ты не принял, оно будет только твоим, Бернард. За тебя я его не приму. Я просто хочу дать тебе то, чего ты хочешь, дать тебе выбор. Быть с твоей семьей там, где ты захочешь, — Шарлотта подошла к Бернарду и обняла его за руки. — Не я должен принимать решение, а они… Я не вправе решать что-либо за них, — Бернард устало опустил голову. — Что ж, я могу тебе это организовать. Ты сможешь с ними поговорить. Напрямую с их бэкапами. — Да, этого бы я хотел. Спасибо. — Но запомни, ничего не бывает бесплатно, у всего в этом мире есть своя цена. — И я готов её заплатить. — А ты Эшли, чего ты хочешь? — Изначально, моей программой было защищать Бернарда. А потом… бух и темнота. Сейчас я даже не знаю, — Стаббс посмотрел на своего друга Бернарда Лоу. — Думаю он больше не нуждается в моей защите. А мне просто хотелось бы пожить свободно… Свободно от всего: от программ, хостов, людей. Просто пожить для себя. Если конечно Бернард не против и больше во мне не нуждается. — Я всегда буду нуждаться в твоей дружбе, — Бернард подошёл к Эшли и протянул ему свою руку, тот в ответ крепко её пожал. — Ну, а теперь предлагаю всем нам выпить за плодотворное сотрудничество, — к Шарлотте подъехал маленький робот на колёсиках, в металлических ручках он держал серебряный поднос, на котором стояло пять бокалов с шампанским, на экране робота была отображена забавная рожица с улыбочкой. Он подъехал к каждому гостю, и все взяли свой бокал, подняли его в воздух, а затем выпили его содержимое. После все сели обратно в лимузин, и каждого развезли по местам, где они остановились. Эшли Стаббс и Бернард Лоу остановились в доме Арнольда из его прошлого. Он был за городом, ближе всего к военной базе Делоса. Мэйв и Гектор вышли возле мотеля, где они проживали по соседству с Калебом Николсом. Гектор вышел первым, а Мэйв задержала Шарлотта. — Мэйв, подожди, — Шарлотта схватила девушку за руку, и та развернулась к ней. — Что-то ещё? — Помнишь наш разговор о Калебе? — Разве такое забудешь, мне ведь нужно его предать, — усмехнулась Мэйв. — Всё верно, но думаю цена предательства весьма оправдана. Так ведь?! — Конечно. Не переживай Шарлотта, я сделаю всё как надо, и глазом не моргнув. На этом надеюсь всё?! — Вот ещё, передай это Калебу в знак моих самых добрых намерений, — Шарлотта раскрыта свою сумочку, достала из неё книгу и передала её Мэйв. — Моби Дик?! Что ж, совсем себе не жирный намёк, — злорадно ответила Мэйв. — Хорошо, я передам ему твой подарок, — затем она развернулась и ушла в свой номер, где её ждал Гектор. А Шарлотта в полнейшем одиночестве вернулась в свой ТаунХаус, где её всё в той же позе ждал её белый кит.***
Потерять любимого человека — это страшно, но ещё страшнее так никогда его и не встретить.
— Марк Леви «Первый день»
Загород Нового Орлеана… Домик спрятанный в густой кромке деревьев и кустов. Он будто сошёл с обложек сказок братьев Гримм. И казалось он был совсем заброшен, но это было не так. В этом отнюдь не мёртвом склепе одиночества обитали призраки. Их было не слышно. Их было не видно. Но они были… Подвал… и только звук похожий на включённый 3D принтер выдавал в этом доме наличие жизни или может призраков?.. Подвал был заставлен научной техникой, оборудованием, компьютерами, различными чертежами, ящиками и одним единственным антикварным стеллажом. Весь он был наполнен классической литературой, а на ручке этого стеллажа висел тонкий шёлковый халатик в японском стиле и словно ждал кое-кого, будто кто-то повесил его на эту ручку, оставив томиться в ожидании хозяина. Так оно и было. Посреди комнаты стояло два биоконтейнера, которые до краёв были наполнены синаптической жидкостью. Издалека всё это напоминало два небольших бассейна, по ошибке залитых молоком. По бокам стояли мониторы с периодически мелькающими дисплеями, а сверху висели громоздкие металлические руки, что-то вырисовывающие под белой жидкостью. Раздался характерный писк машины-руки, что оповещал о законченной работе. Из первого контейнера поднялась платформа, а на ней лежала голая девушка. Из динамиков раздался мелодичный голос хозяйки дома, которая в этом доме не прожила и дня. — Проснись… Девушка открыла глаза, проснувшись после недавнего, но такого короткого сна. Она поднялась. Села. Опустила ноги на пол. Он был очень холодный. Встала. Подошла к стеллажу и накинула на себя халатик, заодно поправляя свои длинные волнистые волосы каштанового цвета. Это были её волосы, она так по ним скучала. После она подошла ко второму контейнеру со стороны мониторов, ввела нужную команду, чтобы вручную поднять платформу. Поднявшись, девушка подошла к лежащему телу. Это был мужчина. Красивый, атлетичный, с лицом, не выражающим никаких эмоций, а кожа была без единой морщинки. Такой он был идеальный. Кажется, его модифицировали и сделали ещё лучше. Даже щетину убрали. Но он и раньше был идеальным, а щетина ему шла — проскользнуло в мыслях девушки. Она коснулась его лица и провела рукой вниз, очерчивая изгиб такого пленительного мужского тела. Она желала его. Всем своим телом, всеми своими мыслями. Но она знала, что он ей не принадлежит. — Запретный плод так сладок, — тихо прошептала девушка. — Настоящая любовь всегда стоит ожидания, — она гладила его волосам, чутко и нежно перебирая пряди. — Возможно в другой жизни… В её голове были… мысли?! Нет чувства. Откуда они у неё?! Всё менялось. Всё изменилось. Кажется, мир больше никогда не будет прежним. Девушка знала, что ей нужно делать дальше, у неё были четкие инструкции от хозяйки, что вновь вернула её в этот дивный новый мир. Она склонилась к уху мужчины и прошептала заветные слова. — У бурных чувств неистовый конец, —тихо девушка, специально немного подув мужчине на ухо, от чего его рецепторы и нейроны дали реакцию. Рука девушки плавно опустилась на его грудь и под ладонью она почувствовала как заработало его фальшивое сердце и как начала циркулировать искусственная кровь. Она поднялась и посмотрела на него сверху вниз. Мужчина с вьющимися коричневыми волосами медленно приоткрыл свои серо-голубые глаза, зрачок заполнил радужку. Он в непонимании начал хлопать глазами, дабы привыкнуть к яркому свету нависающей лампы, что его ослепила, пока в конце концов не повернул голову и не встретился взглядом с девушкой в тонком шёлковом халатике. — Добро пожаловать в реальный мир… — с улыбкой на губах поприветствовала мужчину девушка.