Post mortem

      Пахло чабрецом и мелиссой. Этот запах проедал насквозь, просачивался сквозь предметы мебели и оседал вместе с пылью на поверхности предметов. Охапки сушёных трав, развешанных рядом с рамочками магловских статичных снимков, отбрасывали тени на светлые обои. Регулус чувствовал себя максимально спокойно, находясь в этом помещении — гораздо лучше, чем в церкви, или рядом с обрывом, или рядом с той пещерой…       Между тем, то, что по его телу ленивой патокой разливалось полнейшее спокойствие и умиротворение, всё-таки имело и негативные стороны: с каждой секундой спать хотелось всё больше и больше. Он не спал нормально с того дня, как Кричер рассказал о своём путешествии в пещеру, а, принимая во внимание все дальнейшие события, пожалуй, можно было сказать, что не спал он около сорока лет.       Личный рекорд по бодрствованию несколько суток перед выпускными экзаменами однозначно побит.       Женщина, взглядом и внешним видом слишком сильно напоминающая директора Хогвартса, ласково улыбнулась, опуская перед сидящим за столом Блэком чашку очень сильно пахнущего травами чая. У неё были удивительно голубые глаза; такие яркие были только у Дамблдора. Словно в радужках разлилась вся синева небес.       Женщину звали Анна Эггер. Миссис Эггер. Жена Эша Эггера и родная бабушка чокнутой истерички Гейлис. И ведь даже на мистическое стечение обстоятельств не свалишь — эта деревня едва ли была больше, чем Хогсмит. Все друг друга знали и все друг другу кем-нибудь да приходились. Так что эта встреча действительно являлась ещё одной абсолютно идиотской случайностью в среде таких же идиотских случайностей, в результате которых Регулус уже несколько дней ходит в магловских шмотках, аккомпанирует магловскому священнику и не имеет ни малейшего понятия, что делать дальше, вместо того, чтобы тихо, мирно и согласно своим чистокровным воззрениям плавать среди инферналов.       Он всё ещё не мог понять, можно ли квалифицировать всё с ним произошедшее как невероятную удачу или же всё-таки как злой рок.       — Итак, Регулус Блэк, верно? — затянула женщина красивым глубоким голосом, сахарные переливы в котором можно было добавлять в рождественский пудинг. Парень чуть вздрогнул, тем не менее сохраняя нейтрально-вежливое выражение лица и чашку горячего чая на травах в озябших и покрасневших руках.       Он не догадался взять с собой перчатки, когда покидал церковь.       — Реджи Блэк, мэм, — безукоризненно вежливо и мягко поправил он. Представляться таким образом было немного неприятно, поскольку в моменты обострения своего сволочного характера Сириус всегда называл его именно так, но в Хогвартсе одновременно с ним училось аж пять маглорождённых Реджинальдов-Реджи, так что слизеринец счёл это имя вполне аутентичным для магловского мира.       В следующую секунду его прошибло током осознания. Он сразу же представился тем же вариантом, что и пастору Эдмунду, — контролировать свои разговоры с людьми в последнее время стало входить в привычку. Так какого мордреда эта женщина?..       — Да?.. — удивлённо вскинула она светлые от седины тонкие брови. — Прошу меня простить, видимо внучка что-то напутала, когда делилась подробностями произошедшей между вами размолвки.       Регулус спокойно кивнул, никак не показывая ни своего удивления, ни облегчения от прояснившейся ситуации. Это объясняло всё, кроме удивительно демократичного подбора слов мадам Эггер. Интересно, это Гейлис ей так обрисовала ситуацию или сама Анна решила не акцентировать внимание на произошедшем?       Он всё ещё понятия не имел, что эта женщина знала, чего не знала и в каком ключе собиралась действовать. Что могла ей сказать её шибанутая на голову внучка, мотивацию которой не смог бы понять даже сам Мерлин? Она была готова прибить его у себя дома, но отправила с Эдмундом подачку в виде одежды — что вообще происходит в мозгах этого человека?..       К слову про одежду. Одежду миссис Эггер не могла не узнать. На мордредовом шарфе были вышиты инициалы этого Эмери Гейлиса, в конце концов. Вполне вероятно, что пока Анна Эггер сдавала троицу ненормально активных и любопытных детей (средненький Энтони, оказывается, был не самым подвижным и шебутным среди троих отпрысков-Фостер) их родителям, вернувшимся с работы из соседнего города, то вполне могла передать сигнал местному аналогу аврората или целителям. И теперь она всего лишь отвлекала Блэка от возможности уйти, задерживая до прихода компетентных личностей.       Честно, Регулусу уже было почти всё равно, что с ним и кто будет делать. После недо-посещения развалин пещеры на него накатила такая дикая апатия, словно он только что повстречался с толпой дементоров.       Он понятия не имел, что ему делать дальше со своей жизнью, и даже не испытывал по этому поводу никаких эмоций.       — Она могла, — чисто чтобы поддержать беседу проговорил Блэк, приподнимая уголки губ, когда в ответ ему раздалось понятливое хмыканье. Очевидно, Гейлис умудрилась достать и родную бабку. Какая неожиданность.       — Моя внучка очень трепетно относится к честному имени Шекспира, — проговорила мадам Эггер, растягивая тонкие бесцветные губы в милой улыбке. — Не стоило оспаривать его авторство «Макбета».       Регулус моргнул.       Что?.. Просто… Нет, что?       При чём тут этот фактически единственный магл, чьё право на существование признавала его мать?       Взгляд Анны Эггер стал откровенно лукавым. Лучики морщин около глаз собрались в причудливую композицию, что сделало сходство с Дамблдором ещё более заметным. Регулуса это сильно напрягало, хоть и не так сильно, как вся ситуация в целом.       Впрочем, а какая разница?       — Разве не из-за этого вы поссорились? — хмыкнула она, разглядев немой вопрос на лице собеседника. Блэк снова моргнул, пытаясь осознать всё то, что ненормальная истеричка Гейлис наплела своей бабке. Каким вообще образом работали мозги в этой кудрявой русоволосой голове? Где можно найти лигиллимента, согласного туда залезть и рассказать миру обо всех вывертах сознания и чудищах, которые там таятся?       Регулусу не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с этим воистину сумасшедшим вариантом. «Разумеется», сорвавшееся с его губ, прозвучало очень глухо и неестественно. Он уже порядком устал зависеть от этой чокнутой дуры, как же он устал от неё зависеть… Каждое своё действие, каждое произнесённое слово приходилось процеживать сквозь призму «А кооперируется ли это с тем, что сделала бы поехавшая недо-магла с призраком за спиной?».       Женщина понятливо кивнула, всё ещё лукаво блестя синими глазами, и любезно подлила ему ещё пахучего чая. Вообще, пить что-то, заваренное этой особой, было откровенно боязно и противоречило всему, чему его учил параноидально настроенные к миру старшие родственники, но не то чтобы сейчас это особо беспокоило Блэка. Отравят — и ладно. Сдадут магловским целителям или стражам правопорядка — и отлично. Хотя бы этот театр абсурда и засевшие между висками крики чаек закончатся.       На самом деле, с каждым глотком ему становилось всё спокойней и безмятежней. Кто бы знал, насколько на самом деле апатия облегчает жизнь. И почему это состояние всегда так распекают?.. Никаких лишних эмоций, порывов к убийству и обжигающей ярости, сдержать которую всегда было проблемой. Иногда, анализируя своё поведение в определённые моменты, парень приходил к выводу, что не только Сириус унаследовал от их общей матери склонность к неконтролируемому гневу и частичку безумия кузины Беллатрикс. Он сам, как выяснилось, тоже был Блэком в привычном понимании этой фамилии; гены всегда спокойного, как затаившегося в дебрях джунглей удава, отца не смогли сломить семейную горячность, которая заставляла вступать во всякие сомнительные организации с риском умереть, превышавшим шансы выжить, и кидаться в пучину озёр с ожившими мертвецами, не удосужившись ни с кем поделиться своими самоубийственными планами.       В последнее время Регулусу почему-то начинало казаться, что о крестраже и Тёмном Лорде можно было бы рассказать да тому же Сириусу. Тот бы, конечно, попытался бы прибить его ещё на подходе к нынешнему месту обитания (скорее всего брат обосновался в доме дядюшки Альфарда), причём даже не пребигая к помощи магии, но тогда бы в мире остался хоть кто-то, способный разобраться с системой уничтожения частички души сумасшедшего мага. Сейчас парень как никогда раньше осознавал, что доверить это дело домовому эльфу, сколько бы лет он ни служил благороднейшему и древнейшему и насколько бы тёплые чувства он к нему ни испытывал, было не самой удачной его затеей.       Барти всегда говорил, что привычка всех Блэков сначала делать, а потом уже думать и разбираться с последствиями, однажды сыграет злую шутку над Регулусом; сам Регулус почему-то высокомерно считал, что уж за ним-то такого никогда не водилось.       Чистокровный малолетний придурок.       Блэк чуть вздрогнул. Прокрутил последнюю пришедшую в голову категорично-констатирующую, без капли едкой жалости к самому себе, мысль ещё раз и с подозрением покосился сначала на чашку с чаем, а потом на сидящую напротив женщину. Выражение лица у неё почти полностью совпадало с выражением лица Слизнорта, когда Барти и Регулус несколько отклонились от рецепта в угоду внезапно проснувшемуся экспериментаторскому зуду, в результате чего в котле забурлило что-то неопознанное, липкое и фиолетовое, объяснить появление чего не смогли ни они сами, ни декан Слизерина.       Регулус мысленно поёжился. Чувствовать себя нюхлером, над которым ставят опыты, было неприятно.       Что-то в этом чае точно было. Не зря же столько травы было развешано по периметру комнаты. Да и то, что эта дамочка слывёт ведьмой в местном сообществе, точно не добавляло баллов обратному варианту.       — Так… — спустя добрых десять минут — а настенные часы с кукушкой указывали именно на это — прервала Анна устоявшееся молчание, в течение которого парень потихоньку начал из состояния вялотекущих раздумий проваливаться в лёгкую дремоту. — И где же вы сейчас обитаете? Внучка сказала, что у вас проблемы с памятью.       Регулус торжественно клянётся: он не будет убивать эту дракклову Гейлис при встрече (если таковая состоится); вместо этого он найдёт способ отомстить, превратив все последующие годы её существования в настоящий ад. Банальной смертью эта стерва так просто не отделается.       — Отец Эдмунд приютил меня на первое время. Я пока что живу в коморке церкви, — на удивление без усилий засунув кровожадные мысли на затворки сознания, ответил Блэк. Это же не секретная информация, да? Вроде как все местные клуши-сплетницы уже были в курсе новоявленного обитателя божьего дома.       Лицо Анны Эггер как-то неуловимо изменилось. Месторасположение морщин чуть сменилось, и взгляд лучистых голубых глаз стал несколько обеспокоенным.       Ах да, мальчишка Тоби же говорил, что это ещё одна местная проклятая достопримечательность. Корнуолльцы были в своём репертуаре. Хотя лично Регулус ещё ни одной магической твари не встретил, а ведь раньше мать запрещала далеко отходить от неё, поскольку здешние места ими буквально кишили.       — Живёшь? — переспросила женщина, отпивая из своей чашки. — Уверен, что это хорошее решение?       Ага, у него ведь до самого лысого мордреда столько вариантов.       Вместо ироничного сарказма, в голове звучащего вполне мягко, но наверняка обернувшегося бы концентрированным ядом при озвучивании вслух, Блэк продолжил дипломатичную неспешную беседу. Муженёк кузины Нарциссы мог собой гордиться; его уроки приседания на уши собеседнику не прошли совсем уж зря.       (Инцидент с Гейлис парень принципиально не включал в статистику собственных побед; с ней бы не договорился и сам Салазар Слизерин.)       — К сожалению, я не совсем в том положении, чтобы быть придирчивым и избирательным, — с напускной скромностью проговорил он, смиренно опуская взгляд. И пусть с точки зрения наследника древнего чистокровного рода такое поведение не могло быть признанно достойным априори, но зато, если смотреть со стороны очень уставшего человека, который банально хочет выспаться, то ход был как нельзя более удачным.       Судя по ироничной насмешке, промелькнувшей в глазах Анны Эггер, Регулус сильно переоценивал собственные способности. Ах, как жаль.       Ему уже как-то всё равно; он готов проситься в любой продуваемый всеми ветрами сарай, лишь бы его оставили в покое и дали спокойно закрыть глаза, отключившись для мира на ближайшие пару суток. Без мордродовых кошмаров и ощущения липкого пота, стекающего по позвоночнику как озёрная вода, пропитанная останками человечины.       — Скажите, Регулус, ох, простите, Реджи, — усмехнулась миссис Эггер, и на её лукаво изогнувшихся тонких губах не было ни тени сожаления от досадной ошибки. Блэк начал подозревать, что корни проблем с головой у девчонки-Гейлис берут своё начало где-то недалеко. — Вы смотрели этот новый сериал по BBC one? «Призраки» [1], кажется. С Шарлоттой Ричи в главной роли.       Регулус в очередной раз за этот очень странный разговор недоумённо моргнул. Несмотря на то, что его знания о мире магов были бесконечно далеки, что не позволило ему даже уловить суть вопроса, почему-то он всё же догадывался, что это не то, что обычно спрашивают не-маги у людей, признающихся, что им негде ночевать.       Да уж, перспектива оказаться в магловской лечебнице для людей с проблемами с головой казалась всё менее и менее ужасной с каждым прожитым среди местных часом.

***

      Покидать тёплое и уютное помещение совершенно не хотелось. Тем не менее, прохладный воздух улицы довольно неплохо бодрил, а миссис Эггер выглядела крайне воодушевлённой пришедшей ей в голову идеей, и становиться у неё на пути совершенно точно не входило в планы парня.       На выходе со двора их окликнула довольно симпатичная женщина сорока лет. Очевидно, она являлась матерью семейства Фостеров, потому что ни кем другим она с её светлыми волосами и мягкими чертами лица по определению являться не могла.       — Анна! Вы уходите? — женщина высунулась в окно и с очень явным любопытством окинула взглядом замершего рядом с миссис Эггер Блэка, поплотнее запахнувшего пальто.       — Провожаю родственника мужа, — растягивая губы в доброжелательной улыбке, пояснила та. Регулус вздрогнул, покосившись на эту особу сбитым с толку взглядом. Она знала, кем он представился отцу Эдмунду? Или это простое и банальное совпадение, которых, если верить их учителю прорицаний, на самом деле не бывает? — Бедняга чуть не заблудился, когда мы гуляли с детьми.       Гейлис точно была внучкой этой ведьмы. Умение придумывать отмазки у этих двух отличалось просто поразительной способностью выставлять человека, которого они пытались выгородить, феноменальным дураком. Оставался только один вопрос: они это специально делали или это выходило случайно?       — Может быть сначала зайдёте на чашку чая? — вполне мило предложила миссис Фостер. Регулуса чуть не передёрнуло. Это приглашение звучало очень похоже на те, которые имела привычку произносить Белла, заманивая неугодных в Лестрейнж-манор, чтобы потом провести красочную экскурсию по тамошним подземельям, забыть которую вряд ли смог хоть кто-то из несчастных.       Вряд ли в данном случае в желании женщины скрывались садистские нотки, но интуиция говорила Блэку держаться от той части дома и самой миссис Фостер как можно дальше.       — Извини, дорогая, мы спешим, — очень мягко, но так, чтобы возражать просто не осталось возможности, отозвалась Анна. — Пойдём, Реджи.       За прошедшие несколько дней Регулус успел изучить деревню если и не хорошо, то достаточно неплохо, чтобы сразу осознать, в какую сторону его ведут. По мере удаления от милого неприметного домика Фостеров с очень милым садом на заднем дворе тёмное дорожное покрытие, покрытое длинными трещинами, постепенно сменялось на вмонтированные в землю камни и булыжники, что означало приближение культурного центра поселения.       Погода определённо радовала хотя бы отсутствием даже очень мелкого дождя, хотя тучи всё ещё клубились, перекрывая вид на небо. Над головой Регулуса пролетела огромная чайка, отчего он вздрогнул.       Когда-то ему казалось, что жить рядом с морем — лучшее, что может случиться с человеком. Видимо, всё-таки Блэки были устроены так, чтобы всегда тянуться к запретному. В детстве ему было запрещено даже заикаться о водной стихии, что превращало её во что-то магически желанное. Сириуса чуть не отлупили раскалённой кочергой за притащенную в детстве магловскую игрушку, одолженную у кого-то на улице перед домом на площади Гриммо. В результате брат сбежал во фракцию к маглолюбцам, послав всю свою семейку прямо в пасть моргаузы. Из Беллы пытались вырастить идеальную старшую дочь, настоящую леди — в последствии, настоящая леди искусно сервировала стол перед тем, как подать к обеду зажаренный язык какого-то идиота, посмевшего ляпнуть, что драккла с два будет слушать приказы возомнившей о себе непонятно что чистокровной дуры.       Интересно, восстающие против наложенных на них запретов и установленных специально для них рамок родственники так же испытывали потом искреннее желание треснуть себя за все прошлые мечтания, в стиле «когда я вырасту, точно куплю себе замок на берегу океана»?.. Или это только Регулус такой дефектный, не умеющий ценить то, что приходит такой ценой?       Анна Эггер свернула с главной дороги на совсем уж узкую улочку, сжатую двумя кирпичными домами так, что протиснуться по ней мог только один человек за раз. Блэк только понадеялся, чтобы навстречу им в этот момент никто не шёл.       Дальше снова началось тёмное покрытие. Регулус едва не наступил на одного из расстелившихся по поверхности дождевого червяка. Червей вообще было слишком много — они словно покрывали землю мерзким, скользким, ворсистым ковром. Не наступать на них было довольно непросто.       Учитывая, что так же доставшиеся от Эмери Гейлиса ботинки довольно ощутимо, как оказалось при долгой и частой ходьбе, давили на пальцы, Блэк испытывал всё больше и больше желания прекратить переживать по этому поводу. Под каблуками миссис Эггер черви хрустели только так, что её, видимо, совершенно не беспокоило.       Дорога вильнула и плавно поползла на уже знакомый и уже сидящий у Регулуса в печёнках холм. Дом Гейлис стоял на нём. Обрыв самоубийц находился за ним. Пещера Лорда тоже скрывалась за этой возвышенностью. Определиться, какой именно пункт из списка «Почему мне не нравится эта гора» отталкивал его больше всего, не получалось, и это несколько раздражало, словно другие поводы испытывать недовольства у него закончились.       — Миссис Эггер, мэм, — несмотря на уже вроде бы почтенных возраст (определить который парень не мог, как не старался), женщина шла довольно бодрым шагом, и Регулус, в натирающей обуви, отставал от неё шагов на пять. Чтобы обратиться к ней, пришлось увеличить темп и сцепить зубы от ноющей боли в мизинцах. — Если вы ведёте меня в дом вашей внучки, то…       Договорить ему не дали.       — Не переживай по этому поводу, дорогой. Во-первых, я не совсем выжила из ума — ужиться с этой девчонкой, пока она в этом состоянии, способен только человек, который не говорит, не двигается, не раздражает её каждым жестом, звуком, действием и вообще не дышит, — в голосе внезапно прозвучала сухая ироничная горечь, которая могла бы пахнуть полынью, если бы Блэку пришло в голову сравнивать чужие эмоции с чем-то метафоричным и поэтичным. Чего он делать не собирался. Однако вскинуть брови, осознавая, о чём именно говорит женщина, парень вполне мог.       Это снова совпадение или Анна Эггер тоже видит парящего рядом со внучкой призрака? Она случайно проехалась по больной мозоли Гейлис или это действительно была злобная насмешка над ситуацией, в которую девчонка себя загнала?       — А во-вторых?.. — голос немного сел. От словно бы вскользь оброненной фразы женщины делалось физически не по себе.       — А во-вторых, её сейчас всё равно нет в городе. По пятницам она посещает психолога в Перранпорте, — уже совершенно спокойным и лишённым лишних чувств голосом произнесла Анна.       «Психо» — с греческого «душа». «Логос» — «смысл» с того же языка. Регулус мысленно прикинул, чем мог заниматься человек с профессией, название которой состояло из подобных слов. Его фантазии и информационной базы о жизни маглов совершенно не хватало даже для обычных предположений. В любом случае, этому человеку оставалось только посочувствовать — ещё один несчастный, который наверняка прямо сейчас страдает от ужасного характера этой истерички.       — В таком случае, куда мы идём? — решив оставить размышления о ненужных и неважных вещах, спросил Блэк. Он уже начал думать, что его ведут к обрыву, чтобы скинуть оттуда. От этой Анны почему-то получалось ожидать чего угодно.       — Потерпи и сам увидишь, — пропела женщина в ответ.       По мере удаления от центра города, количество выглядевших неухоженно домов всё возрастало, дорога выглядела всё более и более разбитой, а жёлтая трава, пробивающаяся сквозь грязную почву, росла всё более и более толстыми пучками.       Мадам Эггер свернула с более менее цивильной дороги на дорогу уже совершенно сельскую, мощённую мелкой галькой и рассыпанными камнями. Очевидно, это было сделано для того, чтобы в дождливую влажную погоду единственным способом передвижения не становилось плаванье на лодках по лужам, размером с Чёрное Озеро. С задачей справились только наполовину: грязные лужи и размякшая почва всё ещё присутствовали, но зато поверхность воды кое-где вспарывали сваленные булыжники.       Дома в конце этой дорожки уже начинали казаться совсем нежилыми и разваливающимися от времени. Регулус мысленно прикинул и пришёл к выводу, что дом Гейлис находился не то чтобы далеко, но явно не среди здешних развалюх. Он, несмотря на возраст, производил впечатление вполне обитаемого.       Анна остановилась перед самым последним в нестройном ряду построек домом. Самым, на профессиональный взгляд Блэка, прожившего всё детство в окружении отрубленных голов эльфов, мрачным и угрожающим. От чёрного дерева, посеревших заколоченных окон и разбитых ступеней, сквозь трещины на которых вполне спокойно прорастал пока ещё голый плющ, так и веяло холодом. Склоняющиеся над домом деревья, растущие непозволительно близко, сухими ветвями царапали его стены, грозясь пронзить насквозь. Палисадник смотрелся скорее частью подступающего к огороженной хлипким ржавым и кое-где покосившимся заборчиком, больше напоминающим оградки на магловских гладбищах, территории леса, чем частью когда-то возведенного человеком хозяйства.       Тем не менее, как внезапно осознал Регулус, здешняя энергетика не давила так сильно, как это делала энергетика церкви.       Неужели христианский бог действительно существовал и всё это время пытался выселить колдуна со своей священной земли? Хотя, если местным там тоже неуютно, то дело скорее в каком-нибудь проклятье и как раз-таки в том, что верующие называют чертовщиной.       Анна Эггер уверенно взошла по ступенькам крыльца. Отодвинула рукой ветви свисающего плюща и уверенно постучалась в старую, выглядящую откровенно хлипко дверь. Ровно четыре раза. Регулус нахмурился, наблюдая за этим. То есть, дом всё-таки обитаем? По виду так и не скаж…       Дверь распахнулась одним резким движением, открывая обзор на кромешную темноту внутренностей здания. Никого из плоти и крови за ней не наблюдалось.       В магловских книгах писали про ощущение, когда «кровь стынет в жилах». Блэк с детства жил в атмосфере, в которой это состояние крови становилось совершенно нормальным и естественным. Тётка Кассиопея, например, вообще боггартов держала в качестве домашних зверушек — в каждой комнате было как минимум по одному такому, включая гостевые спальни. Так что вместо того, чтобы вздрогнуть, Регулус просто вскинул бровь.       А вот это уже интересно.       Анна вошла в помещение уверенным шагом и высоко задрав острый подбородок. Парень здраво рассудил, что последовать за ней будет правильным решением. Как только он оказался за порогом, дверь сама собой с приглушённым хлопком захлопнулась, поднимая по тёмному помещению целый ворох пыли.       Изнутри дом выглядел ещё более нежилым, чем снаружи. Все предметы мебели были завёрнуты в когда-то белые простыни, не было ни луча света, а от количества пыли любого домовика хватил бы удар. По началу Регулусу показалось, что хозяевами данного места были пауки.       А потом откуда-то сверху раздалась различимая мягкая игра пианино.       Анна, не снимая с себя чёрного пальто, направилась к лестнице. Пока она шла, раздавалось только цоканье её каблуков, слишком высоких для такой почтенной дамы. Стоило парню сделать шаг, как доска под ним задушено заскрипела.       По деревянной лестнице, рискующей обвалиться при любом неловком движении, они поднимались так же — Анна шла словно по воздуху, в то время у Блэка уже начало резать в ушах от жуткого скрипа, кажется, даже попадающего в такт игре инструмента. Звучало как-то откровенно издевательски, словно невидимый хозяин дома в это время во всю потешался над непрошенным гостем.       Они прошли второй этаж так, словно его не существовало. На чердак вёл ещё выглядящий откровенно хлипко и ненадёжно стремянный трап, к которому плывучим лебедем направилась миссис Эггер. Длинная юбка всколыхнулась от её довольно проворных и изящных для её возраста движений, и Регулус вежливо отвернулся, ожидая, когда она заберётся.       Игра всё продолжалась. Теперь он понял, что пианино звучало с чердака, вход на которых перекрывал захлопнутый изнутри люк.       — Что ты там встал? Кто, по твоему, в самом цвету своей юности — я или ты? — окликнула его миссис Эггер, параллельно отстукивая четыре раза по крышке люка. Тот отворился так же быстро и легко, как и входная дверь.       Блэк в очередной раз убедился, что эта женщина и Гейлис — драккловы родственники. Кому в данной ситуации сочувствовать, было непонятно.       Хотя нет. Видимо, единственной жертвой в этой чокнутой семейке был дед. Ну и, может быть, Эмери, причины самоубийства которого остались за кадром.       Тем не менее, несмотря на нетерпеливый взгляд, брошенный на него Анной, Регулус упрямо дождался, пока она целиком скроется на чердаке, и только после этого повернулся.       У него могут отнять имя, состояние его рода, палочку, достоинство и последние нервные клетки, но честь аристократа он не уронит ни при каких обстоятельствах, как бы сильно его к этому не склоняли.       С чердака лился золотой тёплый свет и звуки играющего пианино. Сам чердак отличался от всего остального дома, как день отличается от ночи. Всё было прекрасно освещено, ухожено, убрано, обжито и обставлено кучей разных мелочей, говорящих о том, что хозяева находились тут постоянно. На полу лежали цветастые ковры, на стоящих под прямым углом стенах были развешаны магловские фотокарточки и милые картины. Кое-где горели свечи. На столиках и тумбочках были расставлены различные статуэтки, изделия, фоторамки. В одном из углов был заткнут магловское радио. С другой стороны от люка были расставлены книжные шкафы, книги в которых стояли аккуратно, а не были свалены в произвольном порядке, как это было в доме Гейлис. На круглом ковре были аккуратно поставлены два небольших мягких кресла, обтянутых светло-зелёным бархатом. Перед ними стоял небольшой чайный столик, на котором стоял чайный сервиз.       Пианино стояло в самом углу, рядом с окном.       За пианино сидел призрак. Рядом с призраком стоял другой призрак.       Играющий призрак был тощим, одетым в то, что носили маглы годах в пятидесятых, наверное — магловская мода в последнее время уходила всё дальше от моды волшебников, так что разбирался Регулус в этом довольно плохо. Второй призрак выглядел более приземлённым и чуть более тучным, чем первый. Кудрявые волосы мягким ореолом скатывались ему на плечи. И одет был скорее в то, что носили в сороковых, когда Гриндевальд купал Европу в кровавых ваннах.       Первый призрак аккуратно прошёлся призрачными пальцами по клавишам пианино, доигрывая последние ноты партии. Второй призрак испустил что-то, похожее на восторженный выдох, и изящно похлопал призрачными ладонями. Первый закатил глаза, но, насколько Регулус мог понять по призрачному выражению лица, похвалой тот был более чем доволен.       После хозяева обернулись к непрошенным гостям.       — Эрин! — второй призрак приветливо распахнул руки, моментально подплывая к женщине. Выглядел он удивительно довольным, словно встретил знакомую, которую не видел со школьной скамьи. Акцент его был откровенно странным; словно этот человек вырос не на островах, но провёл так много времени в Британии, что узнать, откуда он, просто прислушавшись к речи, стало невозможно. — Рад тебя видеть, дорогая. Хоть ты и припозднилась, файв-о-клок уже прошёл.       Блэк не был удивлён. Призраки пьют чай в пять часов дня. Ничего не обычного.       Строго говоря, не то, чтобы он особенно много знал о жизнедеятельности приведений. В Хогвартсе его вполне устраивало знать, что Пивз боится Кровавого Барона и что Кровавый Барон предпочитает обходить стороной спальни факультета. Этого было вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя спокойно.       Так что ладно. Пускай. Он не удивлён. Ни капли.       И тем, что миссис Эггер видит призраков, тоже. К этому он уже подсознательно был готов с тех самых пор, как она отозвалась о родной внучке. Всё-таки, она прекрасно знала, о чём говорила.       — Аарон, в этот раз я по другому поводу, — мягко улыбаясь, проговорила Анна, которую секундой ранее назвали «Эрин». Тоже занимательный факт.       — Кого ты привела, Эрин? — из-за пианино выплыл второй призрак. В прямом положении он выглядел выше своего товарища на полголовы. И старше лет на десять, если категории возраста вообще были применимы к призракам. Его лицо прорезали даже из могилы видимые морщины и острые скулы. Волосы были аккуратно уложены за уши. На носу держались пенсне. — И на нём что, шмотки Эмери? — он прищурился.       Регулус ощутил себя так, словно его раздели до гола и вывели в Большой Зал, на всеобщее обозрение. От этого взгляда, словно нанизывающего внутренности на вертель, делалось сильно не по себе.       — Уоди, не пугай мальчика, — вмешался призрак по имени Аарон, мягко кладя руку на плечо другу. Лицо того почти моментально разгладилось.       — Это Регулус Блэк. Его нашла моя внучка и ему негде жить, — бодрым тоном изложила суть ситуации миссис Эггер. Блэк чуть кивнул. Видимо, нужно открыть рот и хоть что-то сказать, раз уж эта женщина разбирается с проблемой, которую он ей любезно подбросил…       — Здравствуйте, — вежливо проговорил он, чуть кланяясь, как его учили на уроках светского этикета. Призраки в ответ одарили его такими взглядами, словно сомневались в его душевном равновесии, после чего одновременно перевели вопросительные взгляды на Анну.       Просто отлично.       — Он мог бы пожить здесь, — стрельнув в сторону Блэка глазами, произнесла женщина.       — Исключено, — тут же отреагировал призрак Уоди, отворачиваясь и вновь отходя к пианино. Аарон проводил его чуть смущённым взглядом, очевидно, испытывая неловкость от такой резкой формы отказа соседа. Впрочем, несогласным с этим решением он не выглядел.       Вдвойне отлично.       — Ладно, простите за беспокойство, я тогда пойду… — поняв ситуацию, быстро проговорил Регулус, разворачиваясь с твёрдым намерением покинуть дом. Ему и в церкви неплохо; в конце концов, его организм вырубится от усталости, а кошмару утратят эмоциональный окрас. Если долго чего-то боятся, то потом как-то перегораешь и…       И ему не дали подойти обратно к люку, вцепившись острыми ногтями в левое предплечье, прямо в центр метки, и дёрнули на себя, заставив встать прямо. Миссис Эггер выглядела всё так же доброжелательно, но что-то в её выражении лица подсказывало, что просто так она уходить не намерена.       — Он мог бы гонять отсюда сталкеров, охотников за привидениями и телевизионщиков, — тоном, каким обычно предлагают вкусить запретный плод, продолжила убеждение она. Блэк подумал, что перспектива звучит откровенно сомнительно.       — Пфф… Мы и сами с этим неплохо справляемся, — фыркнул Уоди, плавно опускаясь за музыкальный инструмент. Каким именно образом призрак мог влиять на материальные предметы, оставалось загадкой. Видимо, он, как и Эмери, был больше полтергейстом, нежели приведением.       — К тому же, они не так уж и часто появляются, — робко добавил Аарон, всё ещё смущённо. Он неловко теребил рукав своего пиджака, но было предельно ясно, что мнение соседа он целиком и полностью разделяет, хоть и стесняется сказать об этом прямо.       Регулус совершенно не хотел никому навязываться, пусть даже и призракам.       — Да? — притворно удивилась Анна. — А я тут слышала, что мэр снова подписала разрешение на съёмки здесь. Вроде только вчера приехала группа, разбили трейлерный парк где-то у побережья.       Уоди моментально вскочил, не успев дотронуться до клавиш, что, очевидно, означало бы конец разговора.       — Да какого чёрта? Мы выгнали последних два месяца назад! Им тут что, мёдом намазано?! Тайну Стоунхенджа уже разгадали, все круги на полях пропали, заговор рептилоидов в правительстве раскрыли? — он в ярости несколько раз облетел весь периметр чердака. — Это всё ты виноват! — внезапно он замер и обвинительно тыкнул пальцем в сторону растерявшегося от такого напора Аарона. — Я говорил тебе: «Милый, не трогай ты эту лампочку, не стоит эта семейка того, потом проблем не оберёшься!» Но нет, что вы? Да как можно? — саркастично продолжил возмущаться призрак. — Аарон у нас не может без дешёвых спецэффектов, нужно всё превратить в дурацкий спектакль с мыльной оперой!       Его сосед возмущённо заморгал. Регулус немного поёжился. Он как-то не ожидал такого быстрого и резкого взрыва эмоций, и быть свидетелем чужих разборок тоже не собирался. Деликатно было бы сейчас тихо удалиться, но, судя по вежливо ожидающей улыбке миссис Эггер и сжимающей его предплечье руку, такой возможности ему пока не представится.       Аарон надул нижнюю губу и набрал в грудь побольше воздуха, словно в этом была хоть какая-то необходимость. Внимание этих двоих моментально переключилось друг на друга. Свидетели стали предметами декораций.       — Сказала королева любой окрестной драмы! — ядовито парировал он. — Это всё твоя претенциозность и желание быть на первых ролях! Хоть бы раз уступил мне место и дал попугать народ хоть немного! Думаешь, ты один мучаешься от скуки?! Я, между прочим, в этом состоянии на одиннадцать лет больше тебя! Напомнить, по чьей вине? — проникновенно прошипел призрак последнюю фразу. Ноздри Уоди расширились.       — Не стоит! Ты так часто об этом вспоминаешь, что даже все здешние пауки уже выучили это наизусть! — он вскинул подбородок. — И я никогда не запрещал тебе пугать этих наивных идиотов! Хочешь хлопать дверьми — пожалуйста! Хочешь скрипеть половицами — да ради бога! Но за каким чёртом тебе понадобилось разбивать ту лампочку?! Я же сотню раз говорил: поколение скептичных буммеров ушло на пенсию, теперь эти зашуганные миллениалы, выросшие на Стенли Кубрике и Стивене Кинге, при первом же завывании ветра готовы бежать покупать квартиру в этих новомодных многоэтажках, даром, что все друг у друга на головах, главное — чтобы без трагических предысторий!       — Ты меня ограничиваешь! Ты меня контролируешь! Ты не даёшь мне раскрыть свои таланты! — уже с надрывом в голосе выпалил Аарон. — Видеть тебя не могу! — выдохнул он, после чего действительно эффектно просочился сквозь пол, порывом ветра заставляя все расставленные свечи погаснуть.       Лампочку, горящую под потолком, он, правда, оставил, что позволило Регулусу думать, что произошедшая ссора была не настолько серьёзной, как могло показаться со стороны.       — В раю снова волнения? — сочувственно поинтересовалась у несколько потерянно выглядевшего Уоди миссис Эггер. Её явно не сильно беспокоил тот факт, что она фактически стала причиной раздора между этими двумя.       Регулус недоумённо покосился на женщину. Назвать подобную форму существования раем было очень похоже на издевательство, однако призрак, кажется, совершенно не обиделся.       — Кризис среднего посмертия, — махнул рукой он. — У него скоро юбилей со дня смерти, вот он весь и на нервах… — Уоди фыркнул, поправив призрачное пенсне. Перевёл взгляд на застывшего в состоянии жуткой неловкости Блэка. — Ха, точно, вспомнил! Вот что меня в тебе удивило — ты нас видишь! — призрак задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. — Ноутбук включать умеешь? А то мы можем нормально контактировать только с вещами, принадлежащими нам при жизни, а это довольно проблематично, когда дело касается техники, изобретённой десятилетия спустя после тебя.       Регулус не умел. Он даже не знал, что это такое. Но судя по взгляду миссис Эггер, отрицательный ответ тут не принимался.       Поэтому он кивнул.       Всё, что угодно, за возможность выспаться.

***

      «Всё, что угодно, за возможность выспаться» — сказал он себе мысленно.       Зелёное свечение за окном сказало Регулусу наплевать на желание отрубиться на ближайшей горизонтальной поверхности и немедленно идти за ним.       Всё было вполне неплохо. Призраки великодушно позволили ему остаться, разрешили выбрать любое помещение на первом или втором этаже, главное, чтобы окна выходили на лес — свет в обычно заброшенном доме отчего-то сильно тревожил соседей. Блэка даже пыль и постоянные скрипы напополам с игрой на пианино не смущали; наоборот, звуки ужерживали его в этом мире, не давая провалиться в мир ночных кошмаров и воспоминаний.       Однако сразу после того, как он опустился на освобождённый из-под плена покрывала плюшевый диван в одной из гостевых комнат на втором этаже, случилось это.       Зелёное свечение заставило Регулуса, только сомкнувшего веки, моментально распахнуть глаза. Зелёный огонёк мерцал прямо перед его носом, так близко, что не существующее иллюзионное пламя могло бы обжечь кончик носа.       Рука автоматически потянулась за тем, чтобы нащупать палочку, которой ожидаемо не оказалось.       Регулус моргнул. Огонёк исчез.       Появился он около окна, на подоконнике.       Что-то внутри, дикое, острое, бьющееся в приступ охотничьего азарта потребовало этот огонёк схватить. Бороться с наваждением просто не было сил. В голове проносились обрывки легенд, которые читала тётя Друэлла дочерям и племяннткам, пока её муж и родители Сириуса и Регулуса спорили о политике в гостиной.       Блэк рванул через всю комнату, едва не падая и чуть не растянувшись на весь пол.       Огонёк исчез, за секунду до того, как пальцы Блэка сомкнулись на потустороннем свете. Утёк, как песок или вода.       Зелёное свечение появилось за окном, издевательски лаская светом стеклянную поверхность. Это существо насмехалось и играло.       Регулус не думал. Он знал, что ему нужно схватить эту штуку. Если поймать его, то можно будет просить всё, что угодно, и тогда он загадает возвращение в своё родное время, к семье, близким и друзьям…       Регулус распахнул окно одним резким движением, но огонёк снова испарился, оказываясь в глубине сада и медленно двигаясь к чаще леса.       Думать было некогда. Блэк распахнул ставни пошире и сиганул прямо наружу, приземляясь на колени и разбивая в кровь руки о неудачно подвернувшийся кусок каменной плиты, непонятно зачем тут нужной.       В этот раз от гонька послышался звон колокольчиков, напоминающий ехидное хихиканье.       Регулус рванул. Он задыхался от важного лесного воздуха, но бежал так быстро, как никогда раньше не бегал. Заходящий диск солнца почти перестал освещать лес, в который ворвался парень. Сумерки сгущались с каждым его шагом. Деревья смыкались всё более и более плотным строем, пытаясь остановить его острыми и хлёсткими ветками, царапающими лицо, шею, тело…       Регулус бежал. Зелёный огонёк удалялся всё дальше в темноту, хотя едва ли обладал той скоростью, на которой мчался Блэк, перепрыгивая не только пыющиеся подставить ему подножки корни деревьев, но и небольшие болотца и трясины.       Он его поймает. Обязательно поймает. Поймает, и тогда…       Мысль додумать Регулус не успел.       Удар сбоку был настолько сильным, словно его протаранил загонщик гриффиндорской команды по квиддичу, тот немного неповоротливый, но очень тежеловестный Фрэнк Лонгботтом.       Блэк упал, ударяясь головой обо что-то твёрдое. В глаза бил слишком яркий, ослепляющий свет, совершенно не похожий на мягкое изумрудное свечение, за которым он гнался.       — Знаешь, если тебе так необходимо самоубиться, то есть куча гораздо более действенных методов, — смутно знакомый голос звучал откуда-то издалека.       Зелёного свечения больше не было.