Post mortem

      Наблюдать за лицом Регулуса, когда Гейлис притащила его на железнодорожную станцию, — совершенно волшебное чувство, заставляющее испытывать желание прямо сейчас достать телефон и сделать пару снимков. У него капслоком высвечивалось, насколько сильно он сомневается в умственных способностях своей спутницы. Спрашивать, как при наличии машины можно разъезжать на богомерзком общественном транспорте, он, насколько Гейлис поняла, больше не собирался. Однако это не мешало ему уничижительно фыркать, кривиться и неодобрительно смотреть на неё каждый раз, когда кто-то его пихал, наступал на ногу, обгонял или наоборот начинал идти слишком медленно прямо перед ним.       Несмотря на то, что пункт назначения не слишком нравился Гейлис, а также обычную усталость и её утренний настрой, после преодоления некоторого расстояния на автобусе и подземке, её настроение удивительным образом исправилось.       А вот настроение Блэка, с утра раздражавшего её своей неуместной весёлостью, наоборот, явно опустилось до привычного «Как меня бесит всё, чего я не понимаю» состояния.       Гейлис начинало казаться, что они находились на противоположных полюсах эмоционального спектра. И что как только кто-то начинал радоваться, другой сразу же начинал злиться. Это странное равновесие нарушалось крайне редко. Поэтическое сравнение с луной и солнцем, никогда не встречающихся друг с другом, слишком отдавало романтическими бреднями тринадцатилетки, поэтому Гейлис в своей голове этот троп игнорировала.       — Два билета туда-обратно до Челмсфорда, — Гейлис наклонилась к окошку на станции. Полная женщина в форме сотрудника станции очень неодобрительно посмотрела на протянутые пятьдесят фунтов. Гейлис раздражённо поморщилась. Поставили бы оплату картой — проблем не было бы. Но нет, очевидно, в Соединённом Королевстве слишком много консерваторов, предпочитающих наличку и думающих, что аппараты для оплаты картой оставят их без гроша за душой и без самой души.       Солнце неприятно слепило глаза. Гейлис гораздо больше нравилась погода пару часов назад, когда из-за туч было непонятно, какое время суток царило за окном. Сейчас же на улицу повалило куча народа, ей за время поездки в автобусе целых пять раз приходилось отворачиваться от целующихся парочек, чьи мозги припекало весенним (в кои-то веки) солнцем, а птицы превращали окружающее звуковое пространство в неприятную какофонию.       Но то, что Блэка происходящее раздражало даже сильнее, чем её, — заставляло мысленно гордится собой.       — Нет, не могу, — когда они сели на лавочку на перроне в ожидании состава в пригород Лондона, всё-таки не выдержал Регулус. — Почему мы едем так, учитывая, что у тебя есть машина?       Гейлис хмыкнула, переводя взгляд на экран телефона. Блэк удерживал себя от этого вопроса целых два часа тринадцать минут. Ей не с чем было сравнивать, но чужое терпение в любом случае поражало.       — Потому что нам надо за пределы Лондона, а сегодня утро субботы, — пожала плечами она. — Окружная магистраль М-25 в это время суток и день недели не двигается. Мы бы застряли на полдня.       Она точно слышала скрип зубов рядом. Повернув голову, Гейлис заметила, как парень что-то цедил, едва шевеля губами. Она точно слышала «дракловы» и «маглы».       Повисшую между ними тишину разметал по перрону своим грохотом подъехавший состав старого типа. Гейлис такие любила: они приятно пахли старостью и немного — краской. В отличие от пластмассовых новых образцов, эти словно дышали вместе с пассажирами и больше напоминали ездовых индийских слонов — таких же упрямо следующих по проложенному пути, неповоротливых и внушающих некоторое благоговение.       Что ж… Повинуясь идиотическим представлениям большинства людей о примитивности работы Вселенной, это могло сулить благополучный исход дела: Эмери обожал приметы, а его приверженность разного рода ритуалом для собственного успокоения в какие-то моменты напоминала ОКР.       Регулус дождался, когда Гейлис зайдёт внутрь подъехавшего поезда, хотя состав остановился дверьми ближе к нему. Девушка быстро закатила глаза, не став возмущаться — это выглядело бы глупо. Однако она остановилась, дождавшись, когда они с ним поравняются.       Кое-что привлекло её внимание.       — Ты чего так ходишь? — она вскинула брови, когда Блэк прошёл к отъезжающим дверям, отделяющим основную часть вагона от тамбурной зоны. При этом он чуть прихрамывал, кажется, на обе ноги.       Регулус поджал губы, откатывая одну из дверей и останавливаясь в проходе — видимо снова ожидая, когда она пройдёт первая и разговор сам собой завершиться. Гейлис сложила руки на груди, ожидая ответа. Поезд потихоньку начал трогаться.       — Не обращай внимания. Временный дискомфорт, — отмахнулись от неё.       Гейлис закатила глаза, всё-таки проходя внутрь вагона. Это же так невероятно трудно: признать, что тебе натирает обувь. Какой сокрушительный удар по его достоинству аристократа.       Они устроились в полупустом вагоне и Гейлис первым делом полезла открывать окно. Поморщившись, когда в лицо почти дунуло свежестью, девушка отсела поближе к проходу, скрываясь от почти на физическом уровне давящего своей интенсивностью солнца. Весна всё чаще позволяла себе изменять зиме с приближающимся летом, заглядывающем к своей неверной любовнице через такие вот форточки. Гейлис бы предпочла, если бы это время года дождалось своей очереди — потому что в итоге вместо последовательного полнометражного фильма получалось бессюжетное порно, составленное из беспорядочных засвеченных кадров.       Затопленные солнцем и тонущие в свете поля Эссекса начали медленно проплывать за окном. Гейлис сначала уткнулась носом в телефон, потому что присутствие Блэка немного нервировало и заставляло искать, куда прятать взгляд, чтобы не столкнуться, но уровень освещения портил всё: максимальная яркость слишком быстро высаживала заряд телефона, которому давно пора было менять батарею, а оставаться без связи не хотелось. Минус у старых поездов, несмотря на их атмосферность, всё же был: разъёмов для зарядок и розеток здесь не предвиделось.       В результате за два часа они не сказали друг другу ни одного слова, но и не поссорились. Гейлис не была уверена, жалел ли Блэк, что решил привязаться к ней, но лично она, несмотря на витающее между ними напряжение, об этом его желании ни капли не жалела — ехать к Гарроу одной было бы слишком большим испытанием для её нервной системы.       У платформы их поджидала машина. Чёрный, лакированный форд мустанг, какого-то безумно старого года выпуска — Гейлис была уверена, что его отлили ещё когда дедушка с этим Роджером даже знаком не был. Тем не менее, Блэк весь резко приободрился, когда престарелый водитель, узнавший её ещё по прошлым поездкам, вежливо предложил им присесть.       У всех этих аристократов были одни и те же фетиши на понты, приправленные пылью со страниц истории.       — Спасибо, что забрали нас, — Гейлис плюхнулась на задние сидения, пристёгиваясь. Ей благосклонно кивнули — как будто он мог не.       Дом Гарроу не был древним поместьем — это был хоть и достаточно красиво и помпезно сделанный, но всё-таки таун-хаус. При чём в отличие от английской сдержанности и чёткости в линиях, это здание усиленно съезжало в сторону американского юга, эпохи ревущих двадцатых, Фицджеральда и демонстративно бросающегося в глаза лоска. Гейлис как-то подслушала, как дед в привычно снисходительно-презрительной манере рассказывал об этой семье папе — было поздно, она выбралась из своего флигеля попить воды, и случайно застала сидящих на кухне мужчин семьи Эггеров-Гейлисов.       Дедушка тогда со смехом рассказывал отцу о периоде наивной и смешащей его влюблённости Мейвис в Роджера Гарроу — тот молодой матери казался кем-то из романов Шелли. Сдержанным, но глубоко чувствующим аристократом со скелетами в шкафу. Как тогда поведал папе Эш Эггер, семья Гарроу лишилась их состояния ещё после Второй Мировой, довольствуясь только своей фамилией и остатками титула — пропили всё, включая фамильные земли и особняк. Однако за последние несколько десятков лет умудрились сколотить состояние и с прежним гонором продолжили тешить собственное общесемейное самолюбие. Даром, что ещё дед нынешнего баронета Гарроу побирался по близлежащим кабакам и поколачивал жену с ребёнком.       Гейлис никогда не испытывала особого трепета перед членами пэрства, от которых почти оргазмировал Эмери, но и примыкать к рядам тех, кто под градусом начинал призывать устроить революцию и упразднить этот нарост на теле современной демократии, не собиралась. В целом, ей было всё равно. Но конкретно эта семья заставляла её ощущать острое желание запереться в ванной и принять душ.       — Гейлис! — стоило им подойти к дверям, после того как их провели через весь разбитый клумбами сад, раздалось на всю округу. — Какие люди!       Гейлис вздрогнула, тут же скривившись. Из-за угла дома вырулил Джерар — полный и высокий, кажется, с последней их встречи ставший ещё полнее и выше. Гейлис не была уверена — последний раз они виделись на похоронах Эмери, и она могла многое не запомнить.       Парень в момент оказался рядом с ней, сгребая и приподнимая над землёй. Гейлис почувствовала, как ей в один момент отрубило доступ к кислороду. В нос ударил кислый и раздражающий гортань запах травки. Глаза Джерара блестели нездоровым возбуждением — количество скуренной травки явно превышало все возможные нормы.       В её щёку впечатались влажными пухлыми губами. Тело прошибло брезгливой дрожью. После этого Гейлис начала усиленно сопротивляться, отпихивая от себя чужую тушу, и, только оказавшись на свободе, сразу же отпрыгнула на несколько шагов назад. Остолбеневший и с широко распахнувшими в удивлении глазами Регулус пусть и был слишком худым и субтильным, чтобы служить внушительным препятствием между ней и Гарроу-младшим, но это было лучше, чем полуголый куст сирени, растущий в кадке у главного входа в фамильную резиденцию.       Она не стала прятаться за Блэком полностью, но пол шажка дальше за него всё-таки сделала. Если что — будет использовать как живой щит, а выглядело не так жалко и зависимо, как если бы Гейлис действительно спряталась за его спиной.       — Привет, — мрачно буркнула она, с трудом удерживаясь от того, чтобы полезть в рюкзак за влажными салфетками и протереть всё лицо — плевать на макияж. — Мы к мистеру Гарроу. По делу, — это было и без того понятно, но демонстративное напоминание о деловом характере встречи было призвано чуть остудить чужой пыл.       Джерара эта информация совершенно не впечатлила. Он продолжил ухмыляться своей кривоватой ухмылкой, почти переросшей в полноценный оскал. Его глаза медленно перетекли на нахмурившегося Блэка. Гейлис почти увидела, как в чужом мутном взгляде мелькает нечто, отдалённо напоминающее мысль.       — Здорова, — он сделал всего два резких шага вперёд, чтобы оказаться в зоне личного пространства Регулуса, хотя Гейлис для этого понадобилось все пять. Блэк опешившее вскинул брови, когда его с тем же напором ухватили за руку и начали активно её трясти. — Джерар Гарроу. Можно просто Джерри. Как вас величать?              — Это Реджи Блэк, — Гейлис вмешалась прежде, чем тот успел открыть рот. С Гарроу сталось бы вспомнить книжки про Гарри Поттера, которыми тот увлекался до того, как в его жизни появилось другое увлечение, вытеснившее все другие, — вещества.       Её царапнул недовольный взгляд серых глаз. Блэк, очевидно, разгадал её мотивы и теперь бесился с того, что его посчитали неспособным сдерживать подобного рода информацию о себе. Гейлис бы начала сокрушаться и каяться, если бы ей не было так пофиг.       — Приветствую, — судя по промелькнувшему на примятом лице Джерара удивлении, руку в ответном рукопожатии Регулус стиснул с неожиданной для кого-то, вроде него, силой. — Я вызвался сопровождать Гейлис по её делам здесь.       Гейлис закусила нижнюю губу, бросая быстрый взгляд на призрак Эмери. Был бы он жив, они бы перекинулись смешливыми взглядами. Но сейчас он её проигнорировал — оставалось иронизировать над разыгравшимся театральным представлением «Встреча двух аристократов» самостоятельно. Пока что пародия-на-аристократа Гарроу проигрывал иллюстрации-аристократа-из-википедии Регулусу с таким счётом, что озвучивать эту цифру даже мысленно было как-то неловко. Из-за кругов, в которых искал себе клиентов дед, Гейлис периодически видела таких людей, как Джерар, но Блэк, кажется, одним своим присутствием в непосредственной близости мог стереть любую приписку, вроде лорда, сэра, пэра и далее по перечню, перед именем-фамилией любого представителя якобы привилегированного общества.       Осознавать это было забавно. Персонажи, вроде Гарроу, в таких обстоятельствах сразу переходили из «раздражающего» в «комическое».       — А что, твой брательник в этот раз откосил от помощи деду? — Джерар выпустил из своей пухлой хватки руку Блэка и снова вцепился взглядом в Гейлис.       Она точно услышала, как что-то хрустнуло. Возможно, это было её хрупкое равновесие.       Ей потребовалось три с половиной секунды, чтобы напомнить себе, кто она, где она и что вокруг происходит. Обычно это требовало больше времени — и Гейлис обязательно бы подумала над этим, если бы не была занята тем, чтобы не развалиться прямо на этом месте.       — Вы издеваетесь? — шипение рядом помогло ей чуть отвлечься от разошедшегося по телу холода. Гейлис с трудом повернула голову на неожиданно в момент сделавшегося крайне мрачным и злым на вид Регулуса. Тот теперь смотрел совсем без попыток показаться вежливым: он вскинул острый подбородок и так свёл брови над переносицей, что морщины в этом месте образовали причудливый и глубокий узор, напоминающий высеченные на камнях древние символы.       Гейлис сглотнула кислую слюну, отрывая глаза от лица Блэка. Учитывая динамику их отношений, после таких вспышек злости обычно следовал скандал и отвратительное выяснение отношений на повышенных тонах. Этого бы надо было избежать — дед, хоть и не считал был в восторге от Гарроу как от людей, но в качестве клиентов их практически обожал.       — Эмери умер. Помнишь? Ты был на его похоронах около года назад, — в отличие от Блэка, она прекрасно понимала, что ни одной попытки как-то проехаться по чужим чувствам асфальтоукладчиком (хоть именно это и произошло) в данном случае не предпринималось.       Лицо Гарроу претерпело моментальные метаморфозы. Оно сразу же сделалось гораздо более длинным, более осмысленным и более выносимым. Гейлис даже показалось, что расплывшиеся по радужкам зрачки чуть сузились, возвращая миру некое подобие того Джерара, с которым было можно выпускать пойманную в подвале мышку в близлежащий лес под покровом ночи.       — Фак, прости, — голос действительно начал сочиться раскаяньем. Кажется, в голове у Гарроу сейчас проносились картинки воспоминаний. — Я, блять, забыл. Я же под Молли тогда был…       Это объяснение не заставило Гейлис чувствовать себя лучше, но она решила просто кивнуть, не продолжая тему. А вот Блэк стал выглядеть ещё более презирающим человека напротив, хотя, Гейлис была готова поклясться, он точно вложил в фразу Джерара совершенно отличный от настоящего смысл — более невинный в контексте закона, но в странной голове Блэка определённо идущий по степени преступности и аморальности сразу за братоубийством и сквернословием.       Что за чудной человек… Гейлис втянула в грудь побольше воздуха, мысленно радуясь, что тот всё-таки решил поехать с ней. И не передумал, когда она снова втянула его в эту эпопею с общественным транспортом.       — Проводишь нас к отцу? — спокойным тоном попросила она, надеясь, что это поможет оставить разбивающую атмосферу позади. Ей быстро закивали в ответ, больше не делая попыток влезть в её личное пространство, — Гейлис выдохнула, послушно проходя в дом Гарроу вслед за моментально вошедшим туда Джераром и едва не спотыкаясь из-за метнувшегося придержать перед ней дверь и пропустить вперёд себя Регулуса. К его приступам джентльменства привыкнуть было сложно: они всегда случались максимально неожиданно.       Мистер Гарроу был человеком, удивительно не похожим на своего сына — он был примерно ростом с Гейлис, благодаря чему она периодически чувствовала себя даже устойчиво, находясь в его обществе, а также худым и жёстким, как вбитый в деревяшку всего на пару миллиметров гвоздь. И, в отличие от Джерара, отторжение от его персоны не имело под собой объективной причины. Оно просто появлялось откуда-то изнутри, стоило наткнуться на него взглядом.       Гейлис прожевала приветствие, пересекая пространство вытянутого кабинета и плюхаясь в одно из кресел напротив стола Роджера Гарроу. Это место ей никогда не нравилось: при большой и явно никому ненужной площади оно было вытянуто по длине, с полным игнорированием такой оси координат, как ширина. Из-за этого и без того высокий потолок выглядел полотном, на которое ты смотришь, оказавшись на дне колодца, а боковые стены сдавливали с двух сторон, вызывая почти клаустрофобический дискомфорт.       Ей очень хотелось разобраться с этим быстрее.       Регулус проследовал за ней, вставая у неё за спиной и не садясь в призывно стоящее рядом пустое кресло. Гейлис была уверена, что его попросят подождать снаружи, но дворецкий (разумеется у этой семьи был дворецкий) только почтительно склонил голову, заявив, что их уже ожидают.       — Мисс Гейлис, — Гарроу-старший расплылся в узкой улыбке — она была очень похожа на его кабинет: вытянутая в длину, но при этом растворяющаяся на лице из-за нехватки ширины. Губы от того, как сильно их растягивали, цветом начали сливаться с кожей. — И, боюсь, нас не представили… — он перевёл взгляд на Регулуса.       — Реджинальд Блэк, баронет, — безукоризненно вежливо представился парень, отвечая рукопожатием на протянутую руку. Гейлис досадливо поморщилась: кажется, это была её задача — представить его. Хотя, кому какая разница? Этикетом со всем объёмом и бессмысленностью подавляющего большинства его правил здесь баловались только эти двое, возомнившие себя родственниками королевы и Оскара Уайльда.       — Надо же… — Роджер хмыкнул, кажется, с долей уважения. — Не знал, что у Анны Эггер есть настолько воспитанный внучатый племянник.       Гейлис моргнула, почти кожей ощущая моментально растерявшегося Блэка. Да, бабушка снова сделала это — смешала совершенно все карты. В личности информатора Гарроу сомневаться не приходилось.       — Вселенная сохраняет равновесие: рядом с бездарью, вроде меня, обязательно нужен кто-то, умеющий пользоваться ножом и вилкой, — мрачно пошутила Гейлис, закидывая ногу на ногу и складывая руки на груди.       Эту клоунаду надо было заканчивать. Регулус ей в этом совершенно не помогал — с Роджера сталось бы завести беседу о высоком, выведывая степень образованности и просвещённости своего собеседника, чтобы потом с мерзким изяществом макнуть его лицом в грязь и самоутвердиться за счёт очередного «простолюдина», косящего под аристократа.       Хотя в случае с Блэком Гейлис бы не отказалась на это посмотреть: либо с Регулуса наконец слетит его маска, либо Гарроу впервые за свою жизнь напорется на кого-то, кто подстелет его эго себе под ноги, пока будет вальсировать среди обломков чужого самолюбия.       Но всё-таки это не то, чем бы Гейлис хотела заниматься этим вечером.       — Ну что вы, мисс Гейлис, — взгляд снова перепрыгнул на неё и ухмылка вернулась. — Вы как всегда очаровательны. Мистер Блэк, присаживайтесь… Возможно, я бы мог предложить вам чашечку чая?       Гейлис давно поняла — с этим человеком нужно вести себя так, как он себе позволить не мог из-за нацепленного амплуа. Дед никогда не корчил из себя кого-то, кем он не являлся. Бабушка — тоже, хотя по ней всегда было сложно сказать что-то определённое. И в результате Гарроу сталкивался с людьми, которым было плевать на язвительные уколы в сторону собственного положения и которые открыто это демонстрировали. Именно по этой причине Роджеру они были непонятны и неинтересны в качестве опытных образцов для поверки глубины собственных корней.       — Спасибо, вынужден отказаться, — бесконечно вежливо ответил Регулус на предложение, аккуратно опускаясь в кресло рядом.       Гейлис кинула на него «ты-не-помогаешь» взгляд. На ответ «вынужден отказаться» легко можно было вкинуть «Я настаиваю». На ответ «Нет, мы спешим» — это сделать было труднее.       — Вообще, мы спешим — в поездах до Лондона перерыв, хотелось бы вернуться до обеда, — она взяла беседу на себя и, чтобы придать процессу дополнительного ускорения, полезла в рюкзак за книгой. — Вот: то, что заказывали.       «Беовульф» находился в прозрачном стеклянном футляре, завёрнутом в крафтовую бумагу, за которой Гейлис как-то посылали в Перранпорт. Так что она без должного трепета и почёта вывалила книгу прямо на стол перед Гарроу — в их семье книги было принято читать, а не поклоняться им.       В этот раз уже Гейлис поймала на себе странный взгляд со стороны Блэка. Возможно, это можно было интерпретировать как «мне-за-тебя-стыдно» взгляд. Она чуть дёрнула бровью, наклоняя голову в его сторону. Тот быстро шевельнул уголком губ, как будто бы отмахиваясь от неё и одновременно незаметно подкатывая глаза.       Вот и поговорили.       Закончив этот молчаливый диалог, Гейлис вернулась взглядом обратно к Гарроу. Тот разыгравшейся пантомимы не заметил, слишком внимательно изучая прожилки на пергаменте сквозь немного заляпанное стекло.       Она искренне не понимала, что он надеется там разглядеть — да, он был подкован в этих вопросах, как и любой коллекционер. Но сейчас это определённо было просто давление на психику и игра на публику. Видимо, оставалось только смириться и ждать, когда Роджер наиграется в эксперта-оценщика.       Это случилось довольно скоро, к искренней радости Гейлис. И к моментальному разочарованию, только для того, чтобы их встреча затянулась ещё больше.       Дед запретил говорить его главному клиенту: «Дайте денег и забирайте свою макулатуру». Ей пришлось об этом себе напоминать.       — Мисс Гейлис, я благодарю вас за оказанную помощь, — как будто бы издалека начал Гарроу, тут же заставив девушку почувствовать подвох и неуютно поёрзать на месте. Роджер выудил из-под стола резиновые медицинские перчатки и изящно вогрузил их на свои руки. — Однако у меня есть ещё кое-какая просьба. Видите ли… — он чуть наклонился, что-то доставая из ящика стола. В нос тут же ударил острый запах чего-то несвежего: как дед не задыхался в своём подземелье дракона-библиофила, если все древние трактаты впитывали в себя именно этот запах, Гейлис понимать отказывалась. — Недавно на аукционе приобрёл вот это чудо… Орозий, десятый век.       Гейлис вскинула брови, недоверчиво и скептически. Книгу десятого века — брать руками и хранить в ящике письменного стола — попахивало надуваловом. Хотя запах был впечатляющ и достаточно правдоподобен.       — Мистер Гарроу, я не уверена, что… — договорить ей не дали.       — Нет-нет, я настаиваю — взгляните… — открытую на рандомной странице книгу сунули ей почти под нос. Гейлис задержала дыхание. — Произведение искусства, не правда ли, мистер Блэк? Вы же разбираетесь, раз поехали вместе с мисс Гейлис? Эмрис был достаточно подкован в этих вопросах.       Регулус нахмурился. Гейлис видела, как у него дёрнулась челюсть. Запах ему, кажется, тоже казался совершенно невыносимым. Замелькавший перед глазами шанс, что эта встреча закончится тем, что они не сговариваясь выпрыгнут в окно, чтобы оказаться на свежем воздухе, знатно её обнадёжил.       Парень чуть прищурился, мельком пробежав взглядом по страницам. Гейлис видела, как он выгнул бровь, поднимая взгляд на продолжающего ухмыляться Гарроу. На саму Гейлис метнули быстрый «он-это-серьёзно?» взгляд. Она мелко пожала плечами, всё ещё стараясь дышать через рот.       — Это точно десятый век? Здесь употребляются французские заимствования, характерные для среднеанглийского периода, а никак не древнеанглийского, — Блэк поднял глаза на моментально потерявшего прежнее довольство Роджера.       Гейлис моргнула, забивая на попытки не задохнуться. Она резко повернулась к нему всем корпусом, уставившись как на приведение — хотя Эмери обычно вызывал у неё меньше удивления.       У неё два варианта: либо он ходил в какую-то слишком хорошую грамматическую школу, в которой уделялось много внимания лингвистике и истории языка, либо… Либо он просто откуда-то знал, о чём со своей обычной уверенностью поведает ей позже, задвинув очередную неправдоподобную историю с налётом звёздной пыли сверху.       Гарроу поджал губы. Гейлис мельком отметила, что намерение того подловить своих гостей на невежестве в той сфере, которая приносит их семье деньги, и после театрально посокрушаться, что поколения вырождаются (это было заметно по его наследнику, к слову), только что с треском провалилось.       Она, пожалуй, готова была признать, что ей сейчас нужен Мистер Рид. Вычленить из той непонятной массы эмоций, которую Гейлис сейчас комкала у себя внутри, что-то конкретное без помощи психотерапевта было просто невозможно.

***

      По приезде обратно в гостиницу они разделились. Регулус под снисходительно-насмешливым взглядом Гейлис отправился в комнату, очень медленно и уже совсем заметно прихрамывая. Если утром это было не сильно заметно, то после прогулки пешком от дома Гарроу до станции и повторного путешествия подземкой Блэк перестал разыгрывать невозмутимость.       Вообще, Гейлис помнила, что нога у Эмери была меньше нормы — он периодически натыкался на проблему отсутствия нужных размеров в магазине и постоянно таскал её обувь, когда ему надо было куда-то, где предполагалось отсутствие чистой дороги и наличие грязи. Так что неудивительно, что Блэку его ботинки были малы. Удивительно то, что он всё это время молча терпел, никому ничего не говоря. Словно там в конце его ждал какой-то приз за пафосное превозмогание.       Гейлис покачала головой, переглядываясь с как обычно не ответившим на её взгляды Эмери, и пообещала себе разобраться с этим сразу, как только.       На ресепшене никого не было. Ей пришлось пять раз щёлкнуть по звоночку, прежде, чем из подсобного помещения вышла молодая девушка. Она была чуть растрёпанна и на щеках горел румянец. Сразу за ней вылетел высокий, татуированный молодой человек, хлопнувший дверью с такой силой, будто хотел ею кого-нибудь пришибить. Мимо Гейлис промчались с уловимым в воздухе психом и заодно обдав перегаром.       Гейлис мысленно отметила, что в подсобке шли разборки и что ничего пикантного она не прервала.       — Здравствуйте, — она склонила голову на бок, изображая милую улыбку. Девушка — Марта — одарила её тяжёлым взглядом. — Мне нужно воспользоваться факсом и принтером. Я могла бы воспользоваться вашими?       В результате пять фунтов ушло в никуда. Оборудование в кабинете, куда её пустили со скрипом, чуть смягчённым дополнительной платой, оказалось настолько доисторическим, что сначала Гейлис полчаса пыталась понять, как его подключать и как им пользоваться. А в результате факс просто зажевал лист бумаги и благополучно погас. Способностей Гейлис к программированию хватило только на то, чтобы выдернуть его из розетки и включить заново. Для следующего этапа ремонтных работ требовалось техническое образование, так что Гейлис ограничилась только короткой матерной тирадой.       Из кабинета хозяйки гостиницы она убралась, как набедокуривший ребёнок. С искренним желанием, чтобы никто про это не прознал и не заставил платить.       Видимо, ей придётся заезжать к Кэдди лично, чтобы подписать его бумажки — без юридического сопровождения тот работать отказывался.       Блэк обнаружился лежащим плашмя на своей кровати: с закрытыми глазами, сложенными на животе руками и с голыми ступнями, с которых сняли и ботинки, и носки. Сигрид пригляделась, чувствуя себя странно от того, что ей приходилось разглядывать чужие ноги.       Ногти у него на ногах оказались очень аккуратными и чистыми. И в целом, обе части тела выглядели ухоженными. Определение дедушки «белоручка» плавно перетекало в «белоножка».       За исключение того, что на данный момент ножки у Регулуса были покрасневшие и покрытые воспалёнными, лопнувшими и снова воспалёнными волдырями мозолей. Измятая и истёртая кожа была чуть влажной — Блэк, видимо в приступе мазохизма, не иначе, определённо пытался свои ноги помыть.       Гейлис закусила губу. Смотреть на это было больно. Какого было ему — представлять не хотелось.       Кажется, она поняла, почему он так ратовал за поездки на машине.       — Давай обработаю антисептиком, — предложила она, проходя в свою часть комнаты и начиная рыться в вещах. Нужный пузырёк нашёлся быстро. Ватные диски она достала из отсека с косметикой.       Блэк приоткрыл глаза, посылая ей хмурый взгляд.       — Чем? — мрачно спросил он, не меняя позы даже тогда, когда она села на краешек его кровати. Хотя Гейлис была уверена, что для него эта ситуация точно попахивала чем-то, за что в его викторианской голове было принято осуждать.       Вместо ответа она поджала губы, выливая антисептик на ватный диск и демонстративно им помахав в воздухе. Регулус завозился, приподнимаясь и принимая полусидячее положение.       Отпихивать и отбиваться от неё ногами он, впрочем, не стал. Только терпеливо дождался, крепко сжав зубы, когда она аккуратно обработает всю поверхность стоп. Гейлис правда старалась производить все манипуляции как можно более незаметно и вообще чужой кожи почти не касалась. Но то, что это больно, она всё равно прекрасно понимала.       Чтобы отвлечь его от наблюдения процесса, Гейлис завела диалог.       — Откуда такие познания в истории развития языка? — этот вопрос всё ещё сидел у неё в голове, к слову.       Регулус резко выдохнул, когда она случайно задела вздувшуюся водяную мозоль кончиком ногтя. Она моментально одёрнула обе руки, давая несколько секунд на передышку и бормоча: «Фак, прости-прости!»       Блэк поморщился, но удостоил её ответом.       — В Запретной секции и в нашей семейной библиотеке большая часть книг написана ещё до великого сдвига гласных. А остальные — рунической письменностью. Приходилось разбираться, — он мелко пожал плечами.       Гейлис три раза медленно кивнула. В принципе, она примерно что-то такое и ожидала. Конечно, этот человек всё ещё умудрялся её поражать, но вот его обоснования… Иногда её даже какой-то азарт охватывал: специально создать ситуацию, чтобы заставить его оправдываться. Это было из серии: «И что он ещё придумает?»       — Если мы тебе ноги сейчас забинтуем толстым слоем, осилишь ещё одну прогулку? — закончив с обработкой, спросила Гейлис. Она отсела чуть подальше, чтобы не нарушать чужого личного пространства. Блэк уставился на неё именно с тем выражением, которое сегодня демонстрировал Джерару с фразой: «Вы издеваетесь?» — Я закажу такси и идти не придётся.       — Куда? — вместо того, чтобы сразу её послать, Блэк, видимо, решил поинтересоваться, куда конкретно ему предстоит это сделать.       — В магазин. Купим тебе обувь твоего размера, — спокойно пояснила Гейлис. Она, в принципе, могла и сама смотаться, уточнив только размер, но тогда была велика вероятность повторения сегодняшней истории.       Он же гордый: помирать будет, но не признается.       — Поехали, — с тяжёлым, полным осознания грядущих мучений вздохом произнёс Регулус, окончательно вставая.       Гейлис фыркнула, закручивая баночку антисептика. Ещё надо было что-то, похожее на пластырь или бинт найти. Дорожная аптечка благополучно осталась в машине, так что сейчас ей, видимо, предстояло бежать в ближайшую аптеку.       А всего-то надо было словами, через рот, сказать, в чём дело, — не сильно сложнее понимания древнеанглийского диалекта.