***
Выбегаю на улицу и двигаюсь в сторону ближайшего здания. Им оказывается корпус общежития класса 1-А. Перед тем, как войти, привожу себя в порядок, вытирая слезы. Захожу вовнутрь. Парни смеются на диванчиках, играя в карты. Девушки болтают, попивая чай в столовой. — Кинамото-сан, здравствуйте! — оживились они, увидев меня. — Какими судьбами? — Привет. Можно у вас спрятаться? Мы с вашими учителями в салочки решили сыграть. Мне порядком надоело бегать, вот и решила улизнуть, — пытаюсь как можно уверенней сказать я, но голос предательски дрожит. Ребята либо не заметили, либо сделали вид, либо списали на возможную одышку, ибо сразу же начали спорить, кто меня спрячет. — Иди сюда! — хватает меня за рукав рубашки зашедший следом Бакуго и тащит за собой. — Детский сад какой-то. — Эй, Кацуки, так нечестно! — ругается на него Киришима. — Мы все хотим это сделать! Надо голосовать. — Заткнись, красный! Пока вы будете решать, её найдут, — по голосу слышу, что он пытается мне подыграть, но сам мне не поверил. — Не вздумайте проболтаться, если к нам зайдут. Прибью! — Слишком грубо, — ворчит Денки. Мы поднялись на лифте на четвертый этаж. Он завел меня в свою комнату. — Садись, — говорит он уже спокойным голосом. — Спасибо. — Что случилось? Ты как ошпаренная вылетела из админ корпуса. — Говорю же, в салочки играем. — Мало верится. Если не хочешь говорить, не надо. Ты не на допросе. — Прости, что втянула в это. — Переживу, — парень накрыл меня пледом. — Чаю не хочешь? Я не знаю, что делать, когда рядом ревущая баба. — Тьфу, как грубо, — пытаюсь улыбнуться. — Стакан воды, если можно. Я сидела на кровати, Бакуго уселся на стул, упершись сложенными руками и подбородком на его спинку. — Как долго мне не пускать их сюда? Кто хоть искать будет? — Сотриголова, Всемогущий и Сущий Мик. Я скоро уйду. — Сиди сколько надо! — рявкнул он на меня. — Спасибо. Прости, — виновато опустила голову. — Не надо извиняться. Комната в твоем распоряжении. Я вниз пойду, чтоб эти бестолочи не растрепали ничего. Он вышел и направился к лифту. Я схватила подушку и рухнула на кровать. Мне уже не плакать хотелось, а кричать. Но сил ни на что из этого не хватило. Я так хотела сохранить всё это в тайне. Особенно случай семилетней давности. Я была уверенна, что могу довериться Ямаде, что он ни под каким предлогом не разболтает. Но всё оказалось иначе. Даже если хотел помочь, он не смел никому говорить, особенно Шоте. А сделав это, причинил мне только боль. Информацию, которую до нас донес Все За Одного в начале месяца, сильно подкосила и без того шаткое состояние Тошинори. Он стал переживать в разы сильнее обычного, и начал считать, что во всём, что со мной происходит, виноват именно он, от чего его здоровье заметно ухудшилось. Но во всей этой ситуации я жалела только Шоту. Ведь на него свалился такой негатив. Он и так по уши завален работой и заботами, а теперь должен разбираться и с моими проблемами. Такие новости его явно задели. О какой свадьбе теперь могла идти речь? Зачем ему такая головная боль, как я? Мысли скакали одна за одной и я не заметила, как уснула. Разбудил меня шепот неподалеку. — Она здесь, — слышу голос Бакуго. — Давно? — спрашивает у него Ямада. — Часов пять уже. — Спасибо, что нашел нас. Пойдем, им поговорить надо. Сажусь на кровати, обнимая подушку. Передо мной стоит почти задыхающийся Аизава. Волосы растрепаны, весь вспотевший, видно, что долго бегал. Он садится на пол напротив меня и смотрит в глаза, пытаясь выровнять дыхание. — Что бы ты сейчас не думала в своей глупой голове, запомни раз и навсегда — я тебя не брошу. Я спрятала лицо за подушкой, так как слезы снова подступали к глазам. Шота взял меня за руку и спустил к себе на колени. — Мари, дорогая, скажи, почему ты мне всё сразу не рассказала? Неужели ты настолько мне не доверяешь? Почему я обо всём всегда узнаю последним? — всем телом слышу, как он дрожит. — Я не хотела сделать тебе больно, — говорю, утыкаясь в его шею носом. — Ты считаешь, что сейчас мне не больно? Я узнал такие новости, что сердце рвется на куски. А вместо того, чтобы поговорить, как взрослые люди, ты решила спрятаться. Мы оббегали всю территорию школы и её ближайшую округу. Если бы меня не нашел Бакуго, я бы совсем растерялся. Дети ответственно молчали и не выдавали тебя. — Прости, Шота. Я не хотела, чтобы ты так об этом всём узнал, — голос дрожал и я с трудом выговаривала слова. Соленая вода снова полилась ручьями по щекам. Он крепко обнял меня. — Больше так не делай. Я должен быть первым, кто узнает о твоей беде, — я почувствовала, как что-то капает на мои плечи. — Не представляю, что ты сейчас чувствуешь, и как переживала ранее. Я только сильнее стал бояться, что могу тебя потерять. В воздухе повисла тишина. — И ещё, — продолжил он, гладя меня по волосам. — Ты тоже меня прости. Я должен был сам увидеть, что с тобой что-то происходит. Ямада помог вразумиться. А ещё пришла пора воплощать твои мечты в реальность. — Ты о чем? — Свадьбу весной сыграем, когда вишня зацветет. — Шота… — И слышать ничего не хочу, — прервал он меня. — Сегодня я решил, что хочу сделать тебя счастливой, несмотря ни на что. Ведь ты самое ценное, что есть в моей жизни, — улыбается и целует меня в лоб.***
Через несколько дней после этого Незу снова позвал меня к себе, но в этот раз разговор был только между нами. Мы решили, что я могу прерваться на несколько недель, а потом продолжу заниматься с учителями, но только раз в день, и раз в неделю с учениками первого курса. Печати открывались и закрывались непосредственно до и после необходимости использовать силу. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает меня Шота, поглаживая ладонью по талии. Мы всё ещё лежали в кровати. — Относительно неплохо, — потягиваюсь и поворачиваюсь к нему лицом. — Ты прекрасна, — притягивает он меня к себе. — С утречка? Не верится, — ухмыляюсь. — Ты сомневаешься в моих словах? — Самую малость. Он заваливает меня на спину, целует в шею и впивается пальцами в бедра. — Шота, время тикает, на работу пора собираться, — игриво пытаюсь улизнуть от него. — Работа — не волк, — говорит брюнет и жадно целует меня в губы. — Матерь Божья, я никогда не уложу этот кошмар на голове! Почему ты не заставил меня вчера их высушить? — ною я у зеркала, пытаясь хоть что-то сделать с гнездом на голове. — Блин, на них ещё и Снежка выспалась, — снимаю клок белой шерсти с волос. — Ты не просила, — приводит Шота себя в порядок рядом. — Уф-ф-ф, ну разве о таком просят? Надо было пнуть. Ты же знаешь, что я ходячая лень. — Знаю, и это мне в тебе очень нравится. Я ведь сам такой, — улыбается Аизава, глядя на мои жалкие попытки расчесаться. — Давай я помогу. — Спасибо, — уныло отвечаю. — Кстати, не хочешь съездить со мной на экзамен? — Вопрос с подвохом? — Нет, просто посмотреть. — Хочу. Я уж представила, сколько работы предстоит, — пытаюсь на пальцах сосчитать предположительное количество участников. — Сейчас все поменялось. Во избежание конфликтов между учениками одной школы, экзамен проводится в разных местах в разное время. На стадионах есть ответственные медики. В это раз тебе можно просто посмотреть. — Как всё упростили. Нас человек шестьсот было на этом экзамене и никто не парился о наших спорах и ссорах. Тогда ведь сдавало не более пятидесяти процентов. — Это не поменялось. Нынче тоже половина сдает, если повезет. Так ты поедешь? — Конечно. Спустя два дня мы отправились в Национальный стадион в Такобе. Шота и ребята первыми вышли из автобуса. — Стёрка? Стёрка, это ты? Как давно мы не виделись, — слышу знакомый голос, проверяя транспорт на наличие забытых вещей. — Давай поженимся! — Нет, — сухо ответил Аизава. — Твои шутки, как всегда, ужасны. — Если оденешь колечко на мой пальчик, то у нас будет счастливая семья, в которой смеху и улыбкам не будет конца! — не унимается барышня. — Шу-у-утка-а-а-а, — шиплю я, выходя из автобуса и показывая жестами, что готова её убить. — К-к-кинамото? — Эми нервно сглотнула. — Я же не знала, что ты вернулась. Чего добру пропадать? — Не пропадет твоё добро, — ехидно улыбаюсь, хватая Шоту за руку, и хвастаюсь кольцом на пальце. — Упустила ты свой шанс, бедолага, — театрально смахиваю невидимую слезу. — Уа-а-а! — пищат девчонки нашего класса. — Когда вы успели, учитель? Как круто! — В летнем лагере, — флегматично отвечает он. — Эх, рада тебя видеть, подруга, — обнимает меня Шутка. — Взаимно. К нам подошла толпа ребят. — Познакомьтесь с моими второгодками. Класс 2-2 академии Кетсубутсу, — лицо Эми стало серьезней. Поднялся небывалый шум. Класс 1-А стал популярным после спортивного фестиваля. Дети других школ то и дело расспрашивали о чем-то наших. — Эй, вас ждет инструктаж, как только переоденетесь. Так что хватит тратить время, — угомонил их Шота, взял меня за руку и повел в сторону стадиона. — Все двадцать детей на месте. Странно, что ты никого не отчислил, Стёрка. Полюбились эти детишки? — удивлялась Эми, когда мы садились на свои места на трибуне. — Только не говори, что ты им ничего не сказал. Хоть сам экзамен не предсказуем из года в год, кое-что постоянно с ним связано. — Единственная школа во всей стране, у которой нет фактора неожиданности, связанного с причудами. Лучшая школа, чей спортивный фестиваль показывает как сильные, так и слабые стороны учеников. Юуэй в своем репертуаре, мы знаем, — подхватила я её мысль. — Если вы так любите этот класс, то вам стоило им сказать. Ведь первое, что происходит каждый год — это охота на Юуэй, — по гудку судьи все участники бросились на наш класс. — Ах да, сезон охоты на Юуэй. Так это всегда называли, — припомнил брюнет. — Причин не рассказывать им, конечно, не было, но это ничего не изменило бы. Если хочешь стать профессионалом, будь готов к тому, что твою причуду будет знать каждый. Боюсь, наша школа просто думает о будущем больше, чем остальные. — Блин, зачем мы так высоко сели? — возмущаюсь. — Отсюда не будет видно, кто прошел. — Мари, так давно ты вернулась? — прервала меня Шутка. — Где работаешь сейчас? В каком агентстве? — Год назад. Директор Юуэй пригласил меня на должность врача. С геройской деятельностью я завязала, уехав в Америку. — Круто. Знай, Стёрка был неприступен всё это время. Сколько раз я предлагала ему встречаться, — вздыхает девушка. — Да ты ведь назойливее мухи. Кто на тебя позарится? — рыкнул Аизава. — Не груби, она ведь шутит, — пихнула я его в бок. — Пойду спущусь ниже. Совсем ничего не вижу. — Я с тобой, — встал следом за мной он. Экзамен длился целых три часа. Несколько этапов, и все достаточно сложные. Меня посетило чувство ностальгии по школьным временам. Борьба с собственными друзьями за право стать лучше и опытней. Сколько переживаний было, ужас. Но ничего не меняется годами. Количество прошедших экзамен с каждым разом сокращают, отсеивая слабых. Класс Аизавы меня очень порадовал. Ведь не прошло всего двое. Удивительно, правда, было, что это Бакуго и Тодороки. По всей видимости, из-за этапа спасательных работ. Кацуки никогда не блистал манерами, а Шото сцепился с учеником школы Шикетсу и попался Босатке, играющему роль преступника. Радовало, что они могли пройти специальные курсы в марте и пересдать экзамен в апреле. Детишки очень радовались своим лицензиям. Каждый норовил похвастаться своей карточкой нам с Аизавой, когда мы ехали обратно. — Поздравляю, ребятня! — кричу им, улыбаясь во весь рот. — Хорошо постарались! — Спасибо, Мари! — Когда это они начали называть тебя по имени? — бубнит Шота. — Что за вольности? Ты ведь старше. — Не ворчи. Меня вся академия по имени зовет. Не люблю такой официоз. Вот стану госпожой Аизавой, пусть тогда по фамилии обращаются, — щеки Шоты покрылись румянцем в ответ на мое заявление. — Как насчет отпраздновать вашу победу завтра? — снова обращаюсь к детям. — Да мы только «за»! — вопят они. — Вы супер! — Вот и чудненько. Мы с Шотой уже крепко спали, когда нас разбудил стук в дверь. — Тошинори? — удивился он. — Опять Мидория и Бакуго… Они вдвоем дерутся на арене «Бета», — говорит гость. — Ты это серьезно? — лицо брюнета выражало праведный гнев. — Серьезней не бывает. — Что они вообще там… — Позволь, я с этим сам разберусь. Я их сразу к вам приведу, — остановил его брат. — Мари, поможешь? Им наверняка понадобится твоя исцеляющая причуда, — обратился он ко мне. — Хорошо, — сонно отвечаю и достаю аптечку из шкафа. — Пойдем, Шота. Через полчаса мы все сидели у меня в кабинете. Мидория и Бакуго знатно начистили друг другу физиономии. — Ай, больно! — дернулся Кацуки, когда я заканчивала зашивать рану на его плече. — У вас хватило сил подраться в ночь после экзамена… Просто великолепно, — в ответ на писк парня учитель связал этих двоих своими лентами. Атмосфера накалялась. — Аизава, погоди. Попридержи коней, — пытается успокоить его Тоши. — Этот случай связан со мной. — Что прости? Как это, Всемогущий? — не понимает Шота. — Бакуго чувствует вину из-за моего ухода. С таким грузом он принял участие в экзамене. И, следовательно, заиграл его комплекс неполноценности. Не понимая этого, мы не предложили ему соответственную помощь. Данная драка вызвана исключительно ошибками взрослых, — Тоши пытался скрыть истинную причину, о чем я сразу догадалась. «Ничего умнее не придумал.» — пронеслось в голове. — Хм… Так или иначе, правила есть правила. Нельзя их так спокойно нарушать. Я вынесу подходящее наказание. Кто ударил первым? — Я, — без зазрения совести ответил Бакуго. — Я ударил в ответ, — промямлил Изуку. — Бакуго — четыре дня! Мидория — три! Оба под домашний арест! — рявкнул Аизава и снял с них свои ленты. — Всё это время вы будете убирать зоны общего пользования в общежитии. Днем и ночью! Так же жду от вас объяснительные в письменном виде. — Если боль не пройдет, обратитесь ко мне снова, — вздохнула я, накладывая последний пластырь на тело Мидории. — Не смейте думать, что её причуда всё время будет вас спасать! — перебил меня брюнет. — Лечите свои раны сами! На этом всё! В кровать! Ребята ушли с опущенными головами. Я собирала аптечку и приводила в порядок рабочую поверхность. — Мари, Тошинори, я пойду. Нужно теперь и самому заполнить пару бумажек. — Хорошо, — сонно кивнула я. Брат меня проводит, не переживай. Да и обсудить нам надо кое-что. — Ладно. — О чем ты хотела поговорить? — спросил Тоши, когда Аизава удалился. — Ты и Бакуго посвятил в тайну своей силы? — С чего ты взяла? — Не строй из себя дурачка. Как иначе ты бы смог умерить его пыл? Я бы поступила так. — Ты права. От тебя ничего не скроешь. — Впредь будь осторожнее. Бакуго ничего никому не скажет, я не сомневаюсь. Но так легко распылять такую информацию не стоит. Все, кто знают об Один за всех, несут за это ответственность и могут попасть в опасность из-за этого. — Я знаю. Прости за неудобства. Спустя четыре дня ко мне в кабинет вошел Мидория. — Изуку, что стряслось? Болит что-то? — спрашиваю, перебирая карточки в шкафу. — Нет, Кинамото-сан. Всемогущий и Сотриголова подсказали, что вы можете помочь устроиться на стажировку в агентство Сэра Ночноглаза. — Что же они сами не соизволили тебе помочь? — Всемогущий сказал, что он против стажировки первогодок, что я недостаточно отработал свой «Побочный стиль» и ещё ему неловко. — Неловко ему, — ворчу. — Он не общается с Сасаки уже шесть лет. Аизава почему отказался? — После недавнего ночного инцидента, он рассержен на меня. — Славно отмазались, — возмущенно подымаю бровь. — Так уж и быть, позвоню ему. — Спасибо огромное! — крикнул парень и низко поклонился. — Сильно не радуйся. Я не говорила, что буду просить за тебя. Ты устроишься на стажировку своими силами. Я лишь хочу повидаться с ним и просто замолвлю за тебя словечко.