***
— Мама, спаси! Мамочка! — белокурую девочку уносит непонятный парень с маской-клювом на лице. — Я спасу тебя, милая! — кричу ей, но они всё отдаляются, и я не могу догнать их. Как только они исчезают из виду, я слышу отчаянный детский крик.***
— Мари! Мари, проснись! — тормошит меня глубокой ночью Шота. Вскакиваю, держась за горловину футболки, вся в поту. — Тебе снова что-то приснилось? Ты кричала, — обеспокоенно смотрит он на меня. — Прости, — пытаюсь отдышаться, так как задыхаюсь от эмоций. К глазам подступают слезы, тело дрожит. — Тише, тише, иди ко мне. Что ж творится-то? Уже недели полторы, — он прижал меня к себе и гладил по спине. — Чертовщина какая-то, — шепчу себе под нос, сидя за рабочим столом и вспоминая ночной эпизод. — Сама с собой разговариваешь? — ко мне заходят Аизава и Мидория. — Я тут привел тебе пациента. — Опять? Изуку, что на этот раз? — парень последнюю неделю сам не свой. Как только началась его стажировка у Сэра, всё покатилось в тартарары. Он не может сосредоточиться ни на чем и всё больше уходит в себя. — Он чуть не утонул в Центре имитации катастроф на тренировке по спасению в открытом море, — ответил вместо него учитель. — Простите, — виновато опустил голову тот. — Если ты не в состоянии совмещать стажировку и учебу, я заставлю тебя бросить что-то из этого, — продолжал Шота. — Аизава, оставь нас, пожалуйста, — показываю жестами, что хочу поговорить с парнем наедине. — Хорошо. Я за дверью подожду, — он развернулся и вышел. — Мидория, мальчик мой, всё в порядке? Что с тобой происходит? Это как-то связано с недавним разговором со Всемогущим? — усаживаю его на стул. Недавно Изуку догнал нас с братом во время пробежки. Он спрашивал, знает ли Тоши о том, что Ночноглаз в курсе об «один за всех», что Тогата был кандидатом в приемники до него, и просил объяснить. Конечно же тот знал. В итоге разговор дошел до того, что мы рассказали парню о предвидении Сасаки о будущем Тошинори. Мирай предсказал неминуемую гибель брата в сражении со злодеем, когда тот шесть лет назад получил серьезную рану от Все За Одного и был на грани жизни и смерти. Он просил Тоши уйти в отставку, пока не поздно, и найти приемника. Но он не воспринял слова друга всерьез, в результате чего они перестали общаться. Как показывала практика, предвидения Ночноглаза сбывались с ужасающей точностью. Но так как брат сейчас находится в неподходящей для сражений форме, мы решили, что всё-таки будущее, которое видит Сасаки, можно изменить. По крайней мере, хотелось в это верить. Именно поэтому я и решила, что Мидория впал в депрессию из-за брата. — Нет. Не совсем. Мари, простите, я не могу рассказать вам. Сэр Ночноглаз запретил говорить о произошедшем на стажировке, — на нем лица не было. — Ага, значит, всё-таки со стажировкой связано. Мидория, Мирай посветил меня в расследование, связанное с «Заветами смерти». Можешь поделиться со мной, если тебя что-то тревожит. В таких случаях лучше выговориться. И он рассказал. О белокурой девочке, с которой столкнулся на первом патруле. Как она вцепилась в него дрожащими перебинтованными руками и молила о помощи. О Чисаки из «Заветов» со странной чумной маской на лице, уносящем её прочь. Им с Мирио пришлось отпустить их, чтоб не спугнуть главаря и не пустить расследование коту под хвост. Изуку очень переживал из-за неё, поэтому и вёл себя рассеяно все эти дни. Сердце заболело и дыхание настолько сперло, что я начала задыхаться. Облокотилась на стол рукой, но она задрожала, и я рухнула на пол. — Кинамото-сан, что с вами? Что мне делать? — перепугался парень. — Аизаву позови, — прохрипела я, но Шота сам влетел в кабинет, услышав шум. — Мидория, воды подай, — знакомый голос начинал отдаляться, сознание плыло. — Твою ж мать… — слышу в конце. Просыпаюсь через пятнадцать минут на кушетке. Напротив сидят Шота и Изуку. На лицах читается испуг. — Ты как? — спрашивает учитель. — Не ушиблась? — Нервы ни к черту. Простите, что напугала. — Мидория, если ты в порядке, можешь идти в класс, — велел ему Аизава. — Хорошо, — ответил тот и ушел. — Мари, он рассказал мне о девочке. Это связано со снами? — я лишь молча киваю в ответ, так как по щекам снова льются слезы. — Ну вот, — он нежно прижимает меня к своей груди. — Всё будет хорошо.***
— Замрите оба! — кричу. — У меня телефон звонит! — Никаких звонков во время тренировки. Не ты ли это всегда говоришь? — продолжает драться со мной Шота. Уворачиваюсь с телефоном в руках, ставлю блок, хватаю его за ленты и отшвыриваю в сторону. — Про меня забыла, дорогуша! — визжит Хизаши, приближаясь ко мне сзади. Удар ногой с разворота и и он отправляется к Аизаве. — Да, Сасаки, слушаю. Прости за ожидание, — говорю в трубку. — Мари, свет мой, нам всё-таки понадобится ваша с Шотой помощь, — ответил Ночноглаз. — Когда хочешь встретиться? — Я собираю совещание через два дня. Вы сможете приехать? — Конечно, — отвечаю, получив утвердительный кивок от брюнета. — Спасибо. До встречи. Кладу трубку, снова уворачиваясь от этих двоих. — Ох, я вам сейчас устрою, — всем своим видом показываю, что им несдобровать.***
Следующим вечером Шота уехал в агентство на патруль. Но через полтора часа набрал меня и попросил приехать в отделение полиции к Тсукаучи, взяв с собой некоторое оборудование. — Добрый вечер, — захожу к ним. — Здравствуй, Кинамото. Присаживайся, где удобно, — поздоровался Наомаса. — Прости, что потревожили так поздно. Но только ты сможешь нам помочь, так как могла столкнуться с этим ранее. В кабинете детектива замечаю Киришиму из класса Аизавы, Амаджики из большой тройки и Жирножвача, одного из про-героев. Они рассказали мне о столкновении и задержании банды, сбывающей наркотики и нелегальное оборудование на черном рынке. Во время стычки в Пожирателя солнца выстрелили чем-то, от чего его причуда перестала работать. Попав такой же пулей в Красного бунтаря, их ждал провал, так как парень обладал укреплением и снаряд просто отскочил от него, что дало возможность заполучить образец. Потом Киришима столкнулся с мужчиной, который вколол себе непонятную инъекцию, усилившую его причуду в десятки раз. — Мы хотим, чтоб ты взглянула на порошок, найденный у них и проанализировала содержимое пули, — объяснил Тсукаучи. — Ты взяла с собой то, что я просил? — задал вопрос Шота. — Конечно, — кладу на стол чемоданчик. Его мне подарил Дэвид Шилд, друг Тошинори из Америки. Так же он безумный гений и ученый. Будучи на четвертом курсе, я занималась научной работой по препарату, усиливающему причуды, а он был моим куратором. Этот чемоданчик — экспресс-лаборатория, которая превосходит по возможностям некоторые исследовательские центры Токио, в том числе и лабораторию полиции. Жирножвач протянул мне пакеты с уликами. — Ну собственно, я сразу догадалась, что это за порошок, — сказала я, повертев пакет с зеленым веществом в руках. — Это «Усилитель причуды». Такие виды наркотиков запрещены в Японии. Судя по длительности эффекта, описанному Киришимой, он из Азии — цвет характерный. Но будь он из Америки, действие продержалось бы не один час. В университете я изучала стероиды, что увеличивают силу. Это изначально даже планировалось как лекарство для слабых причуд, однако… Препарат, который стирает причуду… Никогда о таком не слышала, — беру в руки пакет с образцом пули. — Не к добру это, господа. Открываю чемоданчик, выливаю в емкость анализатора содержимое снаряда. — Понадобится некоторое время, чтоб получить результат. А пока я займусь вами, ребят, — говорю, увидев раны участников происшествия, и выпускаю фиолетовую дымку из рук, окутывая их. — Тамаки, у тебя я ещё кровь возьму, если можно. — Конечно. Кровь Пожирателя солнца так же отправилась в анализатор. Спустя пятнадцать минут аппарат закончил работу. Я нервно застучала пальцами по столу, начав читать результаты на экране. — Да что за ахинея… — сказала я вслух. — Что там? — спрашивает Аизава, стоя у меня за спиной. — Я попрошу вас присесть, — вздохнула я, получив полный отчет. — Начну с результата крови Амаджики. Фактор причуды поврежден. Но судя по его состоянию, она вскоре восстановится… — А с пулей что? — перебил меня Красный бунтарь. — Простите, — увидел он злой взгляд Сотриголовы. — Это, к сожалению, я смогу озвучить только после разговора с Ночноглазом, — набираю его номер, выходя из кабинета. — Вы в порядке? — интересуется Аизава, когда мы едем в машине домой, глядя в зеркало заднего вида на Киришиму и Амаджики. — Да, — ребята всё ещё под впечатлением от услышанного. — У меня дурное предчувствие, Шота, — говорю я, глядя в окно. — Не только у тебя, — с серьезным видом ответил он.***
На собрание к Ночноглазу я отправилась раньше Шоты, так как нужно было обсудить некоторые вещи, в том числе и сон, тревожащий меня последнее время. Спустя некоторое время в зал для совещаний начали входить герои. Среди них оказались Гран Торино, Рукью, Жирножвач, Локрок и Многоножник. Так же пришли Тогата, Хадо и Амаджики, а с ними Мидория, Киришима, Очако и Асуи. — Что здесь забыли дети, Сасаки? — удивляюсь их появлению, садясь между ним и Аизавой. — Они важные свидетели и их сила может нам помочь, — ответил он. — О, можно я возьму одну из твоих печатей? Руки надо чем-то занять, а то нервничаю, — тянусь я за штампом в кармане Мирай. — Конечно, — улыбнулся он. — Все тридцать человек в сборе, Сэр, — подошла к нам Бабблгёрл. — Прекрасно. Прошу всех садиться. Пора начинать, — громко произнес Ночноглаз. — Спасибо за всю предоставленную информацию. Расследование значительно продвинулось. Небольшая банда Якудза «Восемь заветов смерти» что-то затевает. Используя все имеющиеся данные, я бы хотел с вами проконсультироваться. Из начала обсуждения стало ясно, что Чисаки связался с представителями Лиги злодеев. Так же было замечено повышение активности контактов между подпольной организацией и их клиентами. По всей видимости, они намереваются расширить свое влияние и набрать как можно больше финансовых ресурсов. — У нас есть причины полагать, что «Восемь заветов смерти» обязаны своим достаткам продаже нелегальных препаратов, — говорит Ночноглаз. — Поэтому я запросил помощь у героев, что имеют опыт в данной области. — В прошлом мы уже разобрались с этой напастью. Но вчера, благодаря Берсерку, мы выяснили, что снаряд, который всадили в Тамаки — это что-то новое, с чем мы ещё не сталкивались — вещество, стирающее причуду, — начал Жирножвач. — Поясните, пожалуйста, — сказал кто-то из присутствующих. — Мари, помоги мне с этим, пожалуйста, — попросил Сасаки. — Хорошо, — вздохнула я, вертя в руках печать. — Стирание Сотриголовы отличается от этого, потому что он не атакует причуду напрямую. В организме современного человека есть механизм «плюс альфа», его ещё называют фактором причуды. Допустим, у нас есть человек с хвостом, но у него нет этого фактора. До тех пор пока не появится «плюс альфа» в его организме, он не сможет им двигать, — пытаюсь объяснить на пальцах, чтоб все поняли. — В общем, Сотриголова может лишь временно сдержать этот механизм, он не повреждает его. Я осмотрела Амаджики после того, как его подстрелили. Фактор причуды был поврежден. К счастью, он восстановился и пришел в норму. Больше в теле Тамаки не было повреждений. Под удар попала только его причуда. — А что насчет снаряда, которым его подстрелили? — спросила Рукью. — Внутри этой пули оказалось воистину нечто омерзительное. Её содержимое — ничто иное, как человеческая кровь и клетки. Другими словами, её получили из человека или его причуды, уничтожающей другие, — повторила я вчерашние слова, сказанные полицейским. — Словно история из ужастика, — прошептала Цую, прервав повисшую гробовую тишину. — Но как это связано с «Заветами смерти»? — послышался вопрос. — Причуда их босса Чисаки называется «Восстановление». Она может разобрать, пересобрать любую цель. Она может разложить, уничтожить и восстановить по новой, — ответил Сасаки. В офисе Ночноглаза есть работник с причудой «фоторобот». Он может до мельчайших деталей правильно изобразить человека или объект, который описывают словами. Фактически, нарисовать фотографию. На экран позади Мирай вывели изображение главаря «Заветов» и девочку по имени Эри. Мои глаза округлялись от удивления и сердце начинало биться с каждой секундой всё чаще от понимания происходящего. — Это же… — еле слышно сказала я и закрыла ладонью рот. Шота, увидев мое состояние, положил руку на моё колено, чтоб успокоить. — У Чисаки есть дочь, свидетельства о рождении которой нет, — продолжил Ночноглаз. — Поэтому точно сказать нельзя. Когда эти двое, — указал он на Мидорию и Тогату, — столкнулись с ней, её руки и ноги были в бинтах. — О чем вы говорите? — Киришима, как и все ученики академии, прибывшие на собрание, не понимал, о чем речь. — Видите? Вот почему тут дети не нужны. Что, соображалка не работает? — рыкнул Локрок. «Нет, нет, нет, нет, нет, — мысленно говорила я себе, мотнув головой и пытаясь отогнать от себя очевидный факт. — Молю, не повторяйте это вслух.» — Проще говоря, выходит, что пули делают из тела девочки, — на лицах ребят застыл ужас от сказанного Рукью. Мне самой становилось плохо от этой мысли. — Нам неизвестно, делают ли они это только ради денег. На данной стадии развития их препарат далек от завершения. Но что если они, гипотетически, просто тестируют его и используют в качестве образца, чтобы привлечь союзников? Допустим, они соберут банды со всей страны и получат достаточное финансирование. Что если конечный вариант пули сможет навсегда стереть причуду? — выдал свою мысль Сасаки. Чем дальше длились мои размышления об этом, тем больше я приходила в ярость. Далее Мирай объяснил каков наш дальнейший план действий. Под конец всё сошлось к тому, что на него начали давить, чтоб он использовал свое предвидение на ком-то из нас. Все хотели быть уверенными в том, что предложенное Сэром принесет нужный результат. В зале поднялся сильный гомон и мнения расходились всё больше. После происшествия со Всемогущим Ночноглаз старается не использовать свою причуду на близких и друзьях, чтобы снова не увидеть их смерть. Но большую часть присутствующих не устраивал его отказ и шум голосов продолжал расти. В момент, когда обстановка накалилась, да и мои нервы были на пределе, я согнула печать Сасаки, взятую в начале собрания, от чего она с грохотом сломалась. Шум стих моментально. — Просто давайте следовать плану. Самое главное сейчас — это то, что девочка нуждается в нашей помощи, — прошипела я, воспользовавшись тишиной. — Прости, мне надо выйти, — шепнула я на ухо Ночноглазу. — Хорошо, — ответил он мне. — Наша цель состоит в том, чтоб узнать точное местонахождение ребенка и спасти её как можно скорее и эффективнее, — говорил Мирай, пока я обходила огромный П-образный стол. Я вышла немного раньше, чем они закончили. Мысли об Эри не давали мне покоя, поэтому я не могла сосредоточиться на дальнейшем обсуждении. Спустя несколько минут скитаний по офису, моя рука открыла кабинет Сасаки. Войдя, я рухнула на диван. «Как можно сотворить такое с ребенком? Почему она мне снилась? Ведь я даже не видела её, до сегодня, ни разу. Почему «мама»?» — звучало в голове. На месте сидеть не получилось и я начала ходить из угла в угол. — Так и знал. Наш голодный тигр в клетке, Аизава, — пытался пошутить Мирай, войдя в кабинет и увидев, как я хожу по нему. — Мы тебя обыскались, — вздыхает брюнет. Только увидев его, я сорвалась с места и бросилась к нему в объятия, вцепившись руками в черную кофту. Ведь только он мог сейчас меня успокоить. — Господи, да тебя трясет, — взволнованно сказал он и крепко прижал к себе. — Шота, это она, — голос дрожал. — Я понял это по твоему взгляду на фотографию. Успокойся, прошу тебя, — гладил он меня по голове. — И давно это с ней? — спросил Ночноглаз. — Без малого две недели, — ответил Аизава. — Теперь ясно, почему она так сильно нервничает, — вздохнул Сасаки. — Мари, свет мой, ты рано ушла и не дослушала нас до конца, — пытался перевести он тему. — Мы бы хотели максимально использовать твое исцеление, так как физической силы у нас достаточно. Аизава рассказал, о мощности твоей лечащей причуды и как хорошо ты её развила. Демоническую силу также можешь использовать, но только в крайнем случае. — Кстати, об этом, — ответил Сотриголова. — Она сейчас так же хорошо управляется и с ней. — Это не может не радовать, но судя по всему, Мари сейчас находится в нестабильном эмоциональном состоянии. Сам знаешь, чем это заканчивается, — парировал Ночноглаз. — Он прав, Шота, — согласилась я. — К слову, Сасаки, прости за сломанную печать, — виновато улыбаясь, кладу её половинки на стол. — О-о-о-о, ну с этим ты вообще всех удивила. Они ведь сделаны из свинца и весят пять килограмм каждая. Это ведь боевые печати, которые я использую в сражениях, — улыбается в ответ он. — Увидев, с какой легкостью ты её сломала, все разом и умолкли. — Ты в таком состоянии последнее время, что я не уверен, что тебе стоит участвовать в этом деле, — сказал Аизава. — Ты точно хочешь? — Я никогда ничего так не хотела. Единственное, в чем я сейчас уверена, так это в том, что хочу вырвать эту девочку из лап «Заветов», — уверенным голосом произнесла я. — Такой настрой мне нравится гораздо больше, — улыбнулся Шота, снова обняв меня.