***
Каникулы у учеников начались ещё двадцать шестого декабря. В преддверии Нового года нас ждала традиционная генеральная уборка. Никто не возмущался по этому поводу, кроме Ямады. Он жуть как не любит прибираться. За каждый вопль недовольства он отхватывал подзатыльник или пинок под зад от ребят. — А чего это отхватываю только я? — хмыкал он. — Потому что только ты занят ерундой, — ответила ему Немури, протирая окна изнутри. — Какой смысл наводить порядок, если большинство из нас уедет к родне? — не унимался блондин. — Потому что так положено. Даже дети убрались в своих общежитиях, — вручаю ему стопку старых журналов и улыбаюсь. — Будь лапонькой, не ворчи. — Мари, крошка, тут даже твоя улыбка не поможет, — ехидно улыбнулся он. — Ты ведь знаешь мое отношение к уборке. — Ну тогда я разрешу Шоте кинуть тебя в сугроб, о чем он просит уже второй час, — не менее ехидно улыбаюсь в ответ. — Понял-понял! — хватает он поклажу и создает видимость усердной работы. Сам Новый год мы отпраздновали в более тесном кругу — Шота, я, Эри, братец и Хизаши. Не обошлось и без похода в храм. Пусть и не похоже, но Аизава чтит традиции. Затем нас ждал просмотр праздничных фильмов, настольные игры и поедание всяких вкусностей, приготовленных заранее. В начале января были возобновлены стажировки. Мой выбор пал на агентство Рукью. Женский коллектив вполне меня устраивал, а специализация на спасательных операциях относительно удовлетворяла Аизаву. Он не особо хотел, чтоб я практиковала зачистку города от преступников. Даже при условии, что Комиссия по безопасности ждала именно этого, право выбора всё равно оставалось за мной. — Я же говорила, что не умею кататься! — пищу держась трясущимися руками за бортик катка. — Это худшая твоя идея, Аизава! — Полностью с тобой согласен, — падает рядом Хизаши из-за попытки застегнуть молнию на коньке. — Мы тебя сейчас отдирать будем, примерзнешь ведь, — говорю я, увидев, что он фактически целует лед. Пытаюсь помочь ему встать, но сама падаю сверху. — Ай, — только и произносит он. — Давай прикончим его, — злобно ворчит блондин, глядя, как Шота уверенно и грациозно катается на коньках, будто всю жизнь этим занимался. — Он же красуется перед нами, негодник. — Что вы тут разлеглись, позорище, — подъезжает он к нам, увидев наши жалкие попытки подняться. — Это же элементарно. Даже Эри славно справляется, — оборачивается он в сторону девочки. — С ней инструктор работает, — недовольно хмыкаю. — Да и обучающая подставка-пингвин есть, — бубнит Ямада. — Вам же предлагали и инструктора, и пингвина. Но вы же у нас взрослые гордые люди, от всего отказались. Хватит вот так валяться на льду, замерзнете ведь и заболеете, — поднимает нас по очереди за шкирку брюнет. — Держитесь крепче за бортик. Глядишь, лет через десять научитесь кататься, — ухмыляется он и уезжает от нас. — Засранец, — шипит Хизаши. — Не то слово, — снова трясусь у бортика. — Бросить бы в тебя что-то! — кричит он. — Да нечего! — Могу одолжить тебе свои коньки. — Ага, и улизнуть? Не дождешься, — улыбается блондин. — Вредина, — кривляюсь в ответ. Через несколько дней в холле учительского общежития образовалось некое подобие лазарета. — Я же говорил, что простудитесь, — вздыхает Шота. — Мы всего лишь четыре раза падали, — ноет Хизаши, держа пакет со льдом на лбу. — Это ты во всём виноват. Чего так долго к нам не подходил? — Я в няньки вам не нанимался. А ты ещё умудрилась с утра в таком состоянии отправиться в агентство, — ругается он на меня. — Я не виновата, что обвал в горах случился. Апчхи! — чихаю уже в сотый раз. — Меня и так Рукью отпустила рано. Апчхи! — Трудоголик несчастный, — вздыхает Тошинори, протягивая нам горячий чай и свежую пачку салфеток. — Потому что у неё хватило ума заметить, что с тобой что-то не так. — Фу вредный! — показываю брату язык и отбираю у Ямады часть пледа. — Может, в комнату пойдем? Холодно тут. — Тут нормально. У тебя температура растет по всей видимости, — говорит Шота, потрогав мой лоб. — Пойдем. — Прости за это, — виновато улыбаюсь, когда мы зашли к себе и я рухнула на кровать. Сверху на меня уселись кошачьи. — Что это вы вспомнили про меня, предатели? — ворчу на них, ведь с появлением Эри в нашем общежитии эти двое живут у неё, позабыв о нас. — Что это он делает? — удивляется Аизава, увидев, как Бегемот пытается зарыть что-то у меня на спине. — Считай, мне крышка, — вяло отвечаю. — Он всегда так делает, если мне грозит неприятное течение болезни. — А судя по словам твоего брата, ты никогда нормально не переносила простуду, всегда тяжело, — присаживается он рядом с кроватью. — Редко, но метко? Я ведь никогда толком не заставал тебя в таком состоянии. — Тогда крепись. На следующий день просыпаюсь ближе к обеду. Оборачиваюсь, слегка приподнявшись. В комнате никого нет. Рядом с кроватью замечаю табурет, на котором стоит миска с водой и стопка мокрых полотенец. На лбу лежит такое же. В комнате стоит легкий запах уксуса. Ботинок Шоты у входной двери нет, только тапки. — Куда ушел-то? — спрашиваю сама у себя. — Пить охота. Пытаюсь позвать кого-то. Но на мой хрипящий загробный зов никто не приходит. Шевелиться вообще не хочется. Спустя некоторое время жажда всё-таки берет своё. Подымаюсь с кровати, закутываюсь с головой в одеяло и выхожу в коридор, забыв надеть тапки. — Кинамото-сан, вы в порядке? — удивляется моему появлению в холле Мирио. Они с Эри читали какую-то книгу, сидя на диване. — Угу, — отвечаю. — Не похоже, — обеспокоенно наблюдает он за мной. — Я водички попить и обратно, — улыбаюсь через силу и машу подскочившей девочке рукой. — Малышка, ко мне лучше сейчас не подходить, заразить могу. Дважды облившись водой, разбив свою чашку и убрав после себя это безобразие, я отправилась обратно. Не знаю почему, но я решила пойти по лестнице, а не воспользоваться лифтом. Волоча за собой нелепо накинутое одеяло, я запыхалась уже между вторым и третьим этажом. — Дернул черт поселиться на четвертом, — ворчу себе под нос, присев на ступеньку. С мыслью, что нужно минутку отдохнуть, благополучно засыпаю. Спустя некоторое время слышу знакомый голос. — Нашел. Как ты тут оказалась? — говорит Шота, увидев, что я приоткрыла глаза. — На кухню ходила, — хриплю. — Горе луковое, — берет он меня на руки. — Да ты ещё и порезалась, — замечает он царапину на руке от разбитой чашки. — Пойдем в комнату. — О, нашлась пропажа! Где ты ходила, крошка? — догоняет нас в коридоре Хизаши. — Пить хотела, — отворачиваюсь от него, вцепившись рукой в кофту Аизавы и упершись лбом в его грудь. — Не кричи, — подходит к нам Тошинори. — Ей совсем плохо. Где ты её нашел? — На лестничном пролете, — отвечает брюнет. — Это ещё что. Как-то я её на крыше нашего дома нашел спящей. Ей воздухом подышать захотелось. Благо лето на дворе было, — улыбнулся братец, вспоминая прошлый эпизод. — Что ты все карты раскрываешь? — шмыгаю носом и отключаюсь. Просыпаюсь от звука закипающего электрического чайника. — Доброе утро, соня, — оборачивается ко мне Шота. — Выспалась? — Утречко. Который час? — Воскресенье. Начало девятого утра. Тошинори говорил, что ты много спишь, когда болеешь. Как ты себя чувствуешь? — нагибается он, чтоб потрогать мой лоб. — Воскресенья? Матерь божья… Пока не ясно, — обнимаю его, не давая выровняться. — От тебя вкусно пахнет. — Я завтрак приготовил. Будешь? — Конечно. Только для начала… — шепчу ему на ухо и стягиваю с него футболку. — Кому-то полегчало? — ухмыляется он. — Всё может быть.***
— Что вы на этот раз задумали? — спрашиваю у Аизавы когда мы шагаем по коридору в сторону его класса. — Потасовка с роботами, — отвечает он, держа в руках спальный мешок. — Так это легко будет. Зачем я там нужна? Это у Погрузчика будет тонна работы, — ухмыляюсь, представляя, что за погром будет и как Хигари будет ругаться. — Рано радуешься. Машинки с сюрпризом будут, — злобно скалится брюнет. — Что я тебе говорила по поводу повышенной травматизации первогодок? — надменно подымаю бровь. — Это будет проверкой, насколько хорошо они трудились на стажировке во время каникул. Я уверен, что всё будет в порядке, но на всякий случай лучше будь готова помочь. — Хорошо, — вздыхаю. — Погляжу хоть на их зимние костюмы поближе. — Что они опять там возятся? Опять болтают, поди, — говорит Шота, когда мы подошли к нужной двери. — Сколько вы ещё будете… — открывает он её резким движением, но оттуда уже начали выходить ученики с чемоданчиками в руках. — Счастливого нового года, Аизава-сенсей, Кинамото-сан! — улыбается Ашидо, выйдя первой. — Я уже передал классу информацию о сегодняшней тренировке, — отвечает на наше удивление Иида. — Как вы и просили с утра. — Учитель Аизава, пожалуйста, зайдите в учительскую! — внезапно раздался голос директора из динамика на стене. — Что там уже стряслось? — недовольно вздыхает брюнет. — Мари, начинайте без меня. Я подойду, когда разберусь с этим, — говорит он и разворачивается в сторону учительской. — Хорошо. Расскажешь потом, что там, — отвечаю и бегу за ребятами. Спустя несколько минут, когда я ожидала учеников на тренировочной площадке, голос Незу вызвал и меня. — Девчонки, выходите на платформу. Погрузчик присмотрит за вами, — заглядываю в женскую раздевалку перед тем, как уйти. — Ладно, Мари! — машет мне рукой Яойорозу. — Мы слышали, что вас зовут в учительскую. «А я-то там зачем?» — проносится в голове. Вхожу в кабинет. Народу немного — Тошинори, директор, Шота и Хизаши. Атмосфера какая-то напряженная. На лицах у всех явное беспокойство. — Что случилось? Кому-то плохо? — прерываю гнетущую тишину. — Мари, мы хотим, чтоб ты поехала с нами, — отвечает Ямада. — Куда? Зачем? — не понимаю, о чем он. — В Тартар, — подходит ко мне Аизава, кладет руки мне на плечи и опускает голову, упираясь лбом мой. Я уже начала переживать, что это связано со Все За Одного, но ситуация оказалась несколько иной. — В качестве моральной поддержки, если можно. — Конечно можно, — взволнованно смотрю на него. — Тогда ты поведешь. Я не в состоянии садиться за руль, — достает он ключи от машины из кармана и отдает мне. — Поспешим, — выходит он с Хизаши за дверь. — Может, хоть вы объясните, что происходит? — бросаю взгляд на брата. — Тсукаучи не посвятил меня в подробности. Это связано с Лигой злодеев. Больше ничего не знаю, — ответил он. — Присмотри за ними, пожалуйста, — говорит Незу. — Обязательно, — вздыхаю. — Братец, класс Аизавы на тебе остается. — Ладно, — соглашается он. — Можешь ехать побыстрее? — спрашивает Шота, когда мы уже двигаемся в сторону Тартара. — Прикрой варежку и успокойся. Ладно? — ворчит на него Хизаши. — Я не могу нарушать правила, — вдавливаю педаль газа в пол сильнее и смотрю в боковое зеркало. На заднем сидении напряжение росло с каждой минутой. Аизава сидит, скрестив руки на груди, и нервно перебирает пальцами. Ямада теребит в руках связку ключей. Я терялась в догадках, почему именно их могли вызвать. Заговорить первой я не могла, боясь сказать что-то не то. Мне оставалось лишь молча вести машину и изредка поглядывать на парней. — Когда вы сражались в «USJ», его поведение ведь было совершенно не похоже на… — заговорил блондин. — Существует предел низости этих людей, — перебил его брюнет. — Честно говоря, я очень надеюсь, что Тсукаучи ошибается в этот раз, — ответил тот. — Как вы уже знаете, Ному — существа которые были модифицированы посредством человеческого вмешательства. Они — люди, несущие бремя нескольких причуд, — начал разговор Наомаса, когда он и Гран Торино забрали нас у входа в здание. — Однако, они не живые люди. Все их внутренности — сплошная каша. — Я слышала, что их создают из трупов, — говорю, следуя за ними. — Именно. Ному — марионетки, во всех смыслах этого слова. Марионетки, лишенные своей воли, — добавил Соракихо. — Извините, Гран Торино. Нам пришлось пропустить урок, чтобы приехать сюда, — процедил сквозь зубы Аизава. — Так что я был бы весьма благодарен, если бы вы уложились в указанное время. — Шота… — прошептала я, увидев, что его охватывает гнев. Он лишь молча сжал мою руку в своей, да так сильно, что я подумала, что пальцы сломаются. «Да что тут творится-то?» — задаю вопрос сама себе. — Нам необходимо об этом поговорить. Ведь мы вынуждены следовать протоколу, — ответил ему Тсукаучи. — Тебе ли не знать. — Он самое сердце Лиги злодеев, — продолжил Гран Торино. — Если бы только мы могли заставить его говорить, то смогли бы разобраться с их лидером. Но пока что он ничего важного не раскрыл. Он легко говорит о всякой ерунде, но как только дело доходит до любой невыгодной информации, он немедленно замолкает, словно кто-то затыкает его пробкой. — Что вы имеете ввиду? — хмурится Ямада, когда мы подошли к какой-то комнате. — Нам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что несколько разных факторов причуд были смешаны в его теле, таким образом создавая совершенно новую причуду, — произнес старик. — А фактор, являющийся основой для них всех весьма схож с тем, которым обладал Оборо Ширакумо. Дверь в комнату открыли. В ней на стуле сидел скованный и, по всей видимости, спящий Курогири. — Твою мать… — не скрываю я эмоций, когда до меня наконец всё дошло. — Курогири — это Ному, а труп Ширакумо стал его основой, — будто в подтверждение моих мыслей сказал Гран Торино. — Вероятность этого весьма высока. — И как мне это понимать?! — заорал Ямада. — Что это вообще должно значить? — Скорее всего, они подменили его тело незадолго до кремации, — ответил Тсукаучи. — А после превратили его в одну из своих мерзких игрушек. — Искать в этом смысл бесполезно, Хизаши, — добавила я, глядя на него. — У меня это просто не укладывается в голове, — сетовал он, схватив меня за рукав. — Мы вырубили его, так как он пытался воспользоваться своей причудой, — сказал один из надзирателей. — Зачем вы привели нас сюда? — всё больше злился Шота. — Если вы надеетесь на какое-то чудо из наши «крепких уз дружбы», мой вам совет — перестаньте смотреть столько фильмов. — Даже чудо становится возможным, если иметь достаточно причин для него, — отвечает ему Гран Торино. — Вынужден сообщить, что мы однажды уже сражались с Курогири в Юуэй, и он не только говорил по-другому, но и никак не среагировал, увидев меня, — говорит Аизава. — Они могли провести какой-то эксперимент над ним, изменив или, возможно, стерев его воспоминания, и таким образом вынудить его подчиняться приказам, — предположил старик. — Я повторюсь, — добавил Тсукаучи. — Если мы заставим его говорить, это сильно продвинет расследование. Сущий Мик, Сотриголова, мы хотим, чтобы вы вернули то, что осталось от личности Оборо Ширакумо. Нас отвели к комнате допроса. В подобной мы с Тошинори общались со Все За Одного. Меня пригласили в наблюдательную часть. — Мари! — окликнул меня Шота перед тем, как войти. — Прости, что втянул в это все. — Всё хорошо, — ответила я. — Всё равно прости, — подошел он ко мне. — Ситуация не из приятных. — Шота, ты ведь знаешь, что я рядом? — силой притягиваю его к себе и обнимаю, пока никто не видит. — Ты не спроста попросил поехать, правда? — Да. — Тогда будь уверен, что твой тыл прикрыт и я в любой момент поддержу тебя. — Спасибо, — кладет он голову мне на плечо. Я, Гран Торино, Тсукаучи и надзиратели следили за разговором за стеклянной стеной. — Кинамото, что ты тут делаешь? Всё забываю спросить, — говорит старик. — Они попросили поехать с ними, — отвечаю. — Жаль что тебе придется наблюдать за этим, — вздохнул Наомаса. — А он наконец-то стал мягче, — улыбнулся он мне, кивая в сторону Шоты. — Для меня это не проблема, — усаживаюсь поудобней на стул. За стеклом начался диалог. Аизава активировал свою причуду, чтоб разбудить злодея и не дать воспользоваться силой. Курогири начал говорить первым и некоторое время ему отвечал только Ямада. Шота лишь молча наблюдал за ними, будто подбирая необходимые слова. Таким разбитым и подавленным я видела его впервые. В нем смешалось столько эмоций, что, казалось, ещё немного и он взорвется от их количества. Спустя какое-то время заговорил и он. Но ничего из всплывающих воспоминаний не помогало. Курогири лишь спрашивал о Шигараки и не понимал, что от него хотят эти двое. — Теперь мы, я и Ямада, преподаватели, — звучал голос брюнета. — И я всегда строг со своими учениками. — Я и впрямь слышал, что за своё время он исключил многих, — говорит Гран Торино. — На бумаге — да, — отвечаю. — В каком смысле? — Он имеет особенное право, предоставленное директором Незу — исключать и принимать обратно своих учеников, — вздыхаю. — Таким образом он хочет заставить их стремиться достичь больших высот, почувствовав колоссальный провал. Ключевая особенность Юуэй — это гибкость в учебном плане. Вам ли не знать. — А ещё… Я скоро женюсь, — с менее мрачным лицом продолжал Шота. — На прекрасной девушке. Знаешь, у вас одинаковый характер. Она такая же взбалмошная и веселая. Неуклюжая, шумная, несносная, непоседливая, словно ребенок. Она вечно доставляет мне хлопоты. Постоянно жертвует собой ради других, наплевав на себя, — на лицах присутствующих появился легкий смешок. — Но она единственный человек, кто заставляет меня улыбаться изо дня в день. Всё, как ты и говорил, Оборо! — от его слов у меня ком к горлу подступил, а туман собеседника слегка дрогнул. — Прости, но мне кажется, что ты спутал это место с исповедальней, — сухо произнес Курогири. — Я хочу, чтобы такие люди, вроде тебя, стали героями, которые смогут вести за собой остальных, — снимал со своей шеи очки брюнет. — Ширакумо! Если ты всё ещё где-то там, то давай станем героями… Все вместе, втроем! — повысил голос он, подорвавшись с места. Эмоции брали верх над ним и по лицу его потекли слезы. Меня саму затрясло от этой картины и дыхание сперло. Мне так хотелось оказаться в тот момент рядом с ним, чтоб поддержать, но единственное, что оставалось — вцепиться пальцами в собственные плечи и продолжать наблюдать. — Замечены необычные мозговые импульсы, — доложил доктор, наблюдающий за монитором, где отображалось состояние Курогири. — Что это значит?! — не понимал Гран Торино. — Он заволновался, — встала я и подошла ближе к стеклу. Воспользовавшись ситуацией, туманного парня начали забрасывать вопросами. Напряжение росло до невозможности. Речь злодея стала несвязной и обрывистой. — Ты был в Юуэй в классе 2-А! — уже срывался на крик Шота. — Мы вместе хотели быть героями! — Оборо, приди в чувства! — орал Ямада. Внезапно часть тумана рассеялась и показался силуэт человека. На лицах парней застыл ужас осознания, что всё оказалось правдой. — Боль…ница… — только и успел прошептать Оборо до того, как туман вышел из-под контроля и он отключился. — Сотриголова! Сущий Мик! На сегодня достаточно. Вы отлично поработали! — объявил Тсукаучи. Ребята рухнули обратно на свои стулья. — Кажется, нам удалось приблизиться к более конкретной информации. Мы передадим её вышестоящим, — сказал Гран Торино, когда мы вышли на улицу. — Простите, что потратили ваше время, — вздохнул Шота. — Что сейчас происходит с Курогири? — О, это совершенно не так, — ответил Тсукаучи. — Он отключился, словно у него пробки выбило. Мы совершили существенный прорыв. Простите, что заставляем вас вскрывать старую рану, но что-то точно должно из этого выйти. — Надеюсь, что будут и другие прорывы, — развернулся брюнет в сторону машины. — Кинамото, — позвал меня старик. — Все За Одного уже дважды просил о встрече с тобой. Но в этот раз запрос должен поступить и от тебя. Нельзя позволять ему делать всё, что вздумается. — Я учту это. На сегодня достаточно жарких встреч, — слегка улыбаюсь и кланяюсь им. — Как-нибудь в другой раз. До свидания. — Домой? — уточняю у ребят, заводя машину. — Да. Только на занятия нет желания возвращаться, — отвечает Ямада. — Может, воспользуемся отгулом, предоставленным директором? — Я думаю, можно, — сухо ответил Аизава. Я завезла их к общежитию перед тем, как поставить машину на парковку академии. — Ты потом тоже домой? — спрашивает Хизаши. — Нет. Хотела взглянуть, что там с классом 1-А после тренировки, — пытаюсь улыбаться, чтоб разрядить обстановку. — Всемогущий прислал СМС, что всё в порядке. Возвращайся сразу домой, пожалуйста, — попросил Шота. — Ладно, — вздыхаю. «Что же мне с вами делать, ребятки?» — размышляю по дороге.