Bosozoku girl doesn't cry

Какого стиля ты придерживаешься в одежде? Существовала популярная теория, что бывшие хулиганы, ступившие на тропу исправления и честной жизни, одевались в большей мере аккуратно и формально, чем обычные люди. За белоснежными кипенными рубашками и галстуками, за острыми обводами плеч в пиджаках они прятали свое прошлое. Зализывали волосы назад, водружали на нос очки с обычными стеклами, словом, делали все, чтобы отскоблить с себя налет вольной жизни, отпечаток хулиганства. Араки считала все это полным бредом с одной стороны и, в то же время, могла уловить в запущенном когда-то процессе приведения внешнего вида в порядок крохи адекватности. Но в первую очередь это было бредом. Ни один человек не определяется только тем, что был янки. Соответственно, зачесав свой объемный хаер, замаскировав хищный блеск глаз за очками и сменив камуфляжную форму или белый плащ с девизом на спине на дорогой пиджак, человек не менялся. Это был все тот же трус или храбрец, мерзавец или настоящий джентльмен, только в другой оболочке. К сожалению, не все люди были такими адекватными. Масако помнила, как после окончания университета, после нескольких лет в национальной сборной она пришла устраиваться на работу в школу: в элитную частную Йосен. У нее была с собой стопка рекомендательных писем с отзывами о ней, как о прекрасном специалисте, на ней был ее лучший костюм, Араки даже приехала не на мотоцикле, а на машине, как порядочная женщина. И первым вопросом, который ей задали на собеседовании, все равно был вопрос о ее бытности в банде босодзоку: — Вы считаете, что ваше прошлое позволит вам преподавать в школе? Ваш моральный облик, возможно, неприемлемый для того, чтобы допустить вас до учеников. Йосен — элитная школа, вы должны понимать, какая это ответственность — работать здесь. Масако тогда едва удержалась от колкого ответа, и это спасло ее будущую карьеру, но раздражение, напротив, придало женщине сил. Неважно, что на нее смотрели сверху вниз, стигматизировали ее и сомневались в ее способностях, как тренера. Араки просто надо было начать работать, чтобы показать каждому сомневающемуся, из какого теста она была сделана. У Масако были свои причины носить строгий деловой костюм, и они никоим образом не были связаны с попыткой сбежать от прошлого. Каждой одежде было свое время и место. Строгая форма, как и любая форма, добавляли собранности, делали действия нацеленными, осмысленными. Застегивая по утрам перед напряженным днем в школе бесконечный ряд пуговиц на рубашке, Араки настраивалась на долгий плодотворный день. Поправляя воротник перед зеркалом в дамской комнате, Масако утверждала свое самообладание и степень ответственности. В школе она должна была быть хорошим преподавателем, держать лицо, быть терпеливой с учениками и коллегами, вовремя заполнять отчетности и эффективно реагировать на тренировках на выходки своих игроков. В додзё Араки обязательно надевала тренировочные кимоно и брюки, всегда педантично завязывала пояс, геометрически вымеряя каждую складку, и любовно утюжила форму после каждой стирки, хотя этим занимались далеко не все ученики. Дома Масако могла себе позволить любимую растянутую майку и древние тренировочные штаны, хранящие воспоминания чуть ли не о школьной скамье, для мастерской на отдельной полке лежал пропахший машинным маслом и бензином рабочий комбинезон… Пожалуй, основным критерием в выборе одежды было ее удобство. Коктейльное платье и туфли на шпильке Араки за всю свою жизнь надевала один единственный раз, когда Эйджи пригласил ее на вечеринку в честь своего дня рождения. Там было много пафосных незнакомых людей и, к сожалению для Масако, дресс-код. Ноги болели, подол прилипал к ногам даже несмотря на антистатик и постоянно норовил задраться и обнажить кромку чулков, лиф впивался в кожу и перекрывал малейшую возможность вздохнуть полной грудью. Тот день Араки предпочла забыть, как страшный сон, а юбку в следующий раз надела через несколько месяцев после злополучной вечеринки.