Bosozoku girl doesn't cry

Смотришь мультфильмы? Если да, какой твой любимый? Масако отбросила в сторону мокрую насквозь салфетку, подгребла поближе под бок плюшевого тюленя, подаренного на какой-то праздник друзьями, и устало закрыла слишком чувствительные воспаленные глаза. Хотелось снова разреветься и жалеть себя весь оставшийся вечер, но тогда наутро гарантированно была бы больная голова, полная ваты и опилок, а круги под глазами не взял бы даже самый насыщенный тональный крем. Араки стала считать вдохи, чтобы успокоиться, потом, озарённая внезапной идеей, потянулась к ноутбуку, оставленному не полу возле спального футона. Экран казался слишком ярким, строка поисковика буквально разрезала всю комнату на две части, зато когда появились первые титры, Масако стало физически лучше. В последний раз шмыгну носом и пальцами с силой разгладив страдальческие морщины на лбу, Араки погрузилась в мультфильм, полностью игнорируя окружающий ее мир до лучших времен — сначала надо было успокоиться, прийти в равновесие с самой собой и только потом решать проблемы. В акварельном мире творилась настоящая магия: глупая мечта становилась реальностью, любовь преодолела время и расстояние, делала любящих людей сильнее, а не выпивала из них все соки, как это обычно происходило в реальности. В дверь после короткого стука протиснулась мама с подносом, на котором стояли чайник с чаем и чашки. Масако-старшая оценила внешний вид дочери и обеспокоено нахмурилась; только потом ее взгляд упал на экран компьютера и женщина понимающе улыбнулась: — «Шёпот сердца». Всё совсем плохо, Араки? — Нормально, — буркнула баскетболистка, двигаясь на футоне и давая матери место рядом с собой. — Сейчас досмотрю, займусь делами и все совсем станет замечательно, — Масако помрачнела при мысли о том, что именно ей надо было сделать. — Как скажешь, — покладисто согласилась мама, села удобнее, разлила чай по чашкам и дальше они смотрели мультфильм вместе. На финальных сценах Араки почувствовала себя достаточно спокойной, чтобы не только трезво рассуждать о случившемся, но и без лишних эмоций поделиться им с окружающими: — В школе совершенно неожиданно возникли проблемы с родителями одной девочки, — растерев лицо руками, призналась Масако, возвращая на экран рабочий план тренировок. — Она отказалась сдавать нормативы, обосновывая это тем, что морально не готова это делать. Что именно ее смутило в отжиманиях от скамьи, кроме того, что сделать она может дай бог если два — я не знаю, но ситуация вышла некрасивой. Я поставила ей соответствующую оценку за урок, а сегодня прямо на тренировку ко мне вломились ее родители, ее классный руководитель и завуч с претензиями. При моей команде они кричали мне в лицо о том, как отвратительна я в своем нежелании закрыть глаза на маленькое допущение, небольшое послабление не сделало бы меня хуже… Но оно сделало бы! — горячо воскликнула Араки, всплеснув руками. Женщина убеждала скорее саму себя, чем родительницу, полностью погрузившись в неприятный инцидент: — Каждый день я говорю своим игрокам, как важно идти до конца к своей цели, как необходимо через кровавый пот делать то, что должно, чтобы получить лучший результат. Каждый день, от игры к игре я прохожу этот путь вместе с ними, и вот мне говорят, что на самом деле маленькое допущение — в порядке вещей! И знаешь, что самое отвратительное? — внезапно успокоившись, спросила Масако, глядя матери в глаза. — Они ждали, что я буду стоять там, посреди зала, перед возмущенными родителями, и извиняться за свой промах. За непосильную травму, нанесенную психике их ребенка, и каждый баскетболист видел бы это. Они ждали этого так очевидно, были убеждены в своем превосходстве, в том, что обладают властью надо мной. А я не извинилась. Много чести, ради какой-то курицы портить кропотливую работу с прекрасной командой, перед игроками которой — сиятельное будущее. Соберутся увольнять — пусть увольняют, но это станет только лучшим напоминанием для моих игроков, что на своем надо стоять до конца.