Bosozoku girl doesn't cry

Почему именно профессиональный баскетбол, а не стритбол? Масако вытерла пот со лба полотенцем и с незлой усмешкой посмотрела на Химуро, который промокнул пот прямо насквозь мокрой футболкой и скривился, так как влага просто размазалась. — Держи, спортсмен, — Араки кинула ученику (бывшему ученику) второе полотенце и расслабленно дошла до края поля, окончательно восстанавлявая дыхание и сердцебиение. — Еще раз спасибо, что выделили мне время, — казалось, что Тацуя тоже подошел и остановился в нескольких шагах, буквально на расстоянии вытянутой руки. — Всегда обращайся, — благосклонно кивнула Масако. — Я думал, в Японии принято броситься усиленно убеждать собеседника, что сделанное ничего не стоит? — Химуро улыбнулся, отступая на шаг, чтобы Араки не приходилось сильно задирать голову. — Что еще занимательного поведаешь мне про японцев? — фыркнула Масако и покачала головой: — Никогда не могла принизить свои заслуги, даже самые не значимые. Когда-то это было источником серьезных частых проблем. Да и сейчас, — Араки покосилась на Тацую и усмехнулась, — всякие мальчишки считают себя вправе поучать меня. — Что вы, сенсей, — замахал руками Химуро, но в глазах его прыгали озорные искры. Издевался, балбес. — А вы ведь неплохо играете за рамками «официального» баскетбола, — невзначай заметил Тацуя, когда они, собрав вещи, не спеша направились к станции, чтобы разъехаться на следующее неопределенное время. — Спасибо, что заметил, — кивнула женщина, не скрывая язвительности. — Не сердитесь, сенсей, — верно интерпретировал настроение Масако Химуро. — В школе выступать на стритбольных соревнованиях запрещали, так что у меня не было шанса узнать вашу игру с этой стороны. А теперь я понимаю, что вы мастерски владеете мячом и в свободном стиле. — Было бы чем восхищаться, — проворчала Араки, чувствуя, как раздражается. Она в свое время потратила не один десяток часов, чтобы вытравить из себя дух улиц. Она научилась во всем соответствовать правилам, и в строгих черных костюмах на идеально выглаженных белых рубашках, и в выражении лица, и в проявлении эмоций, и в игре. Тем более в игре. Она и школу выбирала, чтобы не было соблазна вернуться к той похороненной части себя, которая осталась в отрочестве. Тацуя молчал, позволяя Масако справиться с эмоциями, но тема, которую он задел, была, оказывается, слишком болезненной. Араки шла, все ожесточеннее вколачивая шаги в землю, и думала, думала, безостановочно прокручивала в голове аргументы, казавшиеся все эти годы такими убедительными. Стритбол — не профессия. Беспорядочными прыжками на площадке сыт не будешь. Зачем учить детей чему-то, что не прокормит в будущем и их? заче заниматься тем, отвлекаться на то, что годится лишь на досуг? — Ну ладно? — мягко улыбнулся Тацуя, когда настало время разойтись по платформам. Араки, не обманувшись уверенным взглядом, уловила в голосе бывшего ученика нерешительность и мысленно укорила себя: рухнула в самокопания и истерику, едва получив повод. — Обязательно звони, если еще понадобиться помощь, — твердо потребовала женщина, закрепив слова похлопыванием по плечу. — Не важно, с чем помощь, — добавила она. — Конечно, сенсей, — выдохнул Химуро и расслабился. — До свидания тогда. — До свидания.