Малышка

      Госпожа Вэнь забрала И Сяо в свои покои, решив подробнее расспросить дочь о её приключениях. Мальчишки сбежали чтобы успеть попросить Не Минцзюэ о поединке, а Вэнь Жохань ещё был на собрании в своём рабочем кабинете, так что в семейном крыле, не считая слуг, были только они.       И Сяо всё ещё было немного не по себе от того, насколько легкомысленной она была, понадеявшись, что этот мир не пойдёт по задуманному сюжету всего из-за нескольких несостыковок.       «Я слишком расслабилась, − с сожалением признала девочка, позволяя матушке расчёсывать её волосы. − Хотя как тут не расслабиться?»       Уютная атмосфера, любящие родители, весёлые и заботливые старшие братья. Слуги, хоть и держали положенную дистанцию, тоже были неплохи, адепты ответственны, но не забывали о развлечениях, даже если потом Вэнь Жохань гонял их по полю как проклятых. В таком окружении И Сяо вообще удивлялась, что вспомнила об угрозе, пусть и исходила она уже не от её отца или других Великих Орденов. Только вот толк от того, что она будет думать об этом? Трёхлетний ребёнок ничего не сможет сделать.       В который раз проклиная своё маленькое неудобное тело, И Сяо горько вздохнула. Госпожа Вэнь отложила гребень и притянула малышку к себе.       − Моя дорогая А-Сяо, − девочка укрылась в тёплых материнских объятиях, мечтая, чтобы всё было так же просто. − Что тебя беспокоит?       − Хочу поскорее вырасти… − сказала и тут же устыдилась. Её сознанию уже тридцать лет, разве не странно озвучивать такие детские мысли? Однако в этом был дар матушки − она могла вытянуть из неё все настоящие чувства одним лишь заботливым прикосновением. − Если я буду взрослой, я смогу помогать всем…       Щелчок по носу заставил её замолчать и поднять голову. Мама смотрела нежно, с искрами понимания в глазах и улыбке. Кажется, И Сяо и правда ведёт себя слишком по-детски. Однако развить эту мысль не дал очередной щелчок, на этот раз по лбу.       − А-Нян?! − обиженно взвыла девочка, прижимая маленькие ладошки к ушибу.       − А-Сяо, хотеть поскорее вырасти не плохо, но тебе не стоит с этим торопиться, − произнесла женщина, гладя свою любимую дочь по мягким волосам, в которые совсем скоро можно будет вплетать и какие-нибудь украшения, помимо лент. − Знаешь, твоя кузина тоже так говорила.       − Кузина?       − Да. Вэнь Цин, дочь одного дальнего родственника твоего отца. Она потеряла родителей из-за несчастного случая год назад и вместе с братом осталась одна. Хотя, − тут же исправилась матушка неловко, − не совсем одна, конечно. О ней заботятся бабушка и другая часть побочной ветви. Я, на самом деле, предложила А-Цин и её брату поселиться в Знойном Дворце, однако… − госпожа Вэнь грустно улыбнулась. − А-Цин сказала, что сама сможет позаботиться о своей семье. Мы тогда с ней долго спорили.       «Ого… − И Сяо невольно восхитилась. − Мама ведь любого может переспорить, хотя и кажется милой и пушистой. Впрочем, Вэнь Цин, знаменитая целительница из дуньхуа, была той ещё упрямицей, так что не удивительно»       Однако она всё ещё не понимала, к чему матушка завела разговор о Вэнь Цин.       − Я согласилась только с условием, что я буду посылать ей дополнительные деньги, − И Сяо показалось или её мать звучала как-то гордо? − Но А-Цин пришлось рано повзрослеть, ведь она старший ребёнок. Пусть ей всего одиннадцать, она уже подаёт большие надежды в качестве целителя. Моя А-Сяо немного другая.       − Потому что я младшая?       Разве это повод? Она не понимала при чём тут наличие кого-то старшего в семье. В прошлой жизни И Сяо была единственным ребёнком, но у некоторых её друзей были старшие и младшие братья и сёстры, но всё, что она о них слышала было связано с недовольством. Кто-то жаловался, что родители заставляют их присматривать за детьми, кто-то на то, что старшие слишком их ограничивают. Абсолютно все хотели поскорее повзрослеть и зажить самостоятельно, и это считалось нормальным.       Однако матушка только улыбнулась и поцеловала её в макушку.       − Потому что у тебя есть мы. Милая А-Сяо наше маленькое сокровище, поэтому ей нет нужды так быстро становиться большой, − она легко рассмеялась, обхватив лицо дочери ладонями. − Да и кто сказал, что А-Сяо никому не помогает? Одно твоё существование помогает нам всем улыбаться.       − Потому что я смешная? − хмуро отозвалась девочка, обиженно насупившись. Все вокруг над ней только и смеются. Вэнь Чжулю и тот над ней потешался!       Вот и госпожа Вэнь засмеялась.       − Конечно! − подтвердила она, всё ещё хихикая.       − А-Нян! − И Сяо попыталась выскользнуть из объятий, но женщина только прижала её сильнее и вместе с ней завалилась на кровать, начав щекотать малышку. Та завизжала, захлёбываясь неудержимым смехом. − Перестань! А-Нян, переста!..       − Это щекоточный монстр! − в перерывах между собственным смехом пыталась рычать мама, удерживая вёрткого ребёнка. − А-Сяо попалась в мои лапы, не отпущу! Ар-р-р-р!       Разумеется, женщина понимала, что так раздразнивать ребёнка не хорошо, в конце концов, совсем скоро надо было укладывать дочь спать, но просто ничего не могла с собой поделать. Даже если хмурая А-Сяо была такой забавной и очень похожей на своего отца, видеть её улыбку было гораздо приятнее. Для Госпожи Знойного Дворца не было большего счастья, чем радость на лицах её детей и любовь её супруга. И она была уверена, что её муж думает так же.       Устав, и мать, и дочь бессильно лежали на кровати, изредка хихикая. И Сяо полностью забыла, что вообще-то была обижена, и счастливо прижималась к матери, такой же растрёпанной и раскрасневшейся. Женщина обняла девочку, легко целуя в лоб.       − Мы всегда будем рядом с тобой, А-Сяо. Поэтому расти как полагается и будь самой счастливой.       − Хорошо, А-Нян, − И Сяо чмокнула её в щёку. Ну, возможно, быть маленькой не так уж и плохо. Совсем немного, но определённо неплохо.       По просьбе госпожи, служанки принесли чай, фрукты и кувшин с водой. Жуя яблочные дольки, И Сяо, наконец, рассказала матушке о своём приключении: о том, как заблудилась, как встретила Вэнь Чжулю, о том, как тот над ней посмеялся. Она не забыла рассказать о встрече с красивым Первым молодым господином Лань и о том, как Не-гэгэ её отругал, снова. По мере рассказа, госпожа Вэнь стала выглядеть всё более сонной, так что И Сяо решила перестать болтать. В конце концов, этот день был насыщенным не только для неё, хотя малышка почти не чувствовала усталости, хотя и не спала днём.       − Сладких снов, А-Сяо, − пожелала мама, укрывая её одеялом.       − И тебе, А-Нян! − улыбнулась И Сяо. Женщина устало улыбнулась и закрыла глаза, к удивлению И Сяо, заснув даже быстрее, чем она ожидала.       «Похоже, мамочка действительно устала. Обычно она ждёт, пока я не засну, а уже потом ложится сама»       И Сяо тоже вскоре заснула. Ей снилось что-то действительно приятное, но всё вдруг резко поменялось. Над ней нависла чёрная тень без лица, которая протянула к ней свои слишком длинные руки с когтистыми пальцами и сжала горло. Дышать стало так тяжело, что И Сяо сильно закашлялась и проснулась.       Всё вокруг было мутным, сильно пахло чем-то палёным, а сама комната была освещена дрожащими всполохами. Заткнув нос и рот рукой, девочка выглянула из-за матери и в ужасе уставилась на огонь, поглотивший деревянные перегородки и мебель, и полностью преградив путь к выходу.       «Почему мама ещё не проснулась?!»       Женщина спала и будто и не замечала ни едкого запаха дыма, ни жар пламени, подбирающегося всё ближе.       − А-Нян! − И Сяо начала тормошить мать. − А-Нян, просыпайся! Просыпайся, ну же! Здесь огонь! Если ты не проснёшься, можешь умереть! А-Нян! Кха-кха!..       Пока кричала, девочка надышалась дымом. Перед слезящимися глазами заплясали чёрные мушки, а дышать стало почти больно. Дыхание матушки тоже стало затруднённым, но она всё не просыпалась.       − А-Нян! Кто-нибудь! Помогите!       Почему ещё никто не пришёл на помощь? Заметить такой пожар даже среди ночи не составит труда! Так почему их ещё не спасли?! Почему вообще начался пожар? Почему мама не просыпалась, не могла же она устать настолько, что не могла проснуться даже от такого? А огонь распространялся всё дальше, дым становился всё гуще. Девочка схватила свои верхние одежды и сползла с кровати. Необходимо что-то сделать, иначе они обе задохнутся!       Хорошо, что служанки поставили кувшин с водой на стол, а не на комод. Залезть на низкий стол не составило большого труда. И Сяо намочила свои вещи и, приложив к своему лицу, поспешила к матери. Забраться на кровать оказалось труднее, но после нескольких попыток, всё же получилось. Приложив другой конец своего ханьфу к лицу бессознательной матери, И Сяо продолжала кричать и звать на помощь.       Наконец, она услышала голоса, хотя из-за рёва пламени разобрать их было трудно. Но они там были, что уже хорошо.       − Помогите! Кто-нибудь, помогите! Папочка!       Огонь приближался и девочка попыталась сдвинуть мать ближе к стене, однако даже не смогла её подвинуть. Убедившись, что уже начавшая высыхать детская одежда плотно лежит на лице женщины, И Сяо попыталась снова.       Поэтому она и хотела побыстрее вырасти. Поэтому ненавидела своё маленькое и беспомощное тело, которое даже защитить себя не могло.       Всё, что ей оставалось − полагаться на кого-то.       «Папочка, пожалуйста, спаси нас!»       Зрение затуманилось, каждый вдох казался обжигающим, в ушах сильно гудело. На краю сознания малышка услышала громкий треск, а спустя мгновение её крепко прижимали к груди, упрашивая не терять сознание.       Вэнь Жохань, едва услышав слова адепта, бросился в семейное крыло Знойного Дворца, молясь, чтобы его любимой жены и дорогой дочери там не было. Сбивая по дороге слуг, он добрался до места, в ужасе наблюдая как покои супруги пожирает пламя. Огонь пытались затушить, однако он будто наоборот, разгорался всё сильнее.       Они ведь не там? Вэнь Жохань впервые желал чего-то настолько сильно. Из оцепенения его вывел удар Не Хонъюня; он что-то говорил ему, однако рёв пламени, казалось, заглушал все остальные звуки.       Кроме одного.       − Папочка!       Стало плевать на огонь. Стало плевать на то, что кто-то пытался его удержать. Его жена была там. Его девочка была там и отчаянно звала его. И никто не пытался проникнуть в покои и спасти их.       Обнажив меч, Вэнь Жохань понёсся вперёд. Несмотря на то, что Знойный Дворец был построен из камня, большинство дверей, особенно в семейном крыле и ученических комнатах, были деревянными. Вложив больше ци в меч, заклинатель несколькими ударами снёс обгоревшую дверь и зашёл внутрь. Левую руку обдало огнём, однако мужчина этого не замечал, застыв на мгновение и прикипев взглядом к лежащей на кровати бессознательной супруге и дочери, которая пыталась сдвинуть матушку с места.       Почему она не проснулась?.. Его жена не была сильной заклинательницей, но она уж точно не позволила бы себе и их ребёнку погибнуть в огне. Почему она?..       Не медля больше ни секунды, Вэнь Жохань схватил И Сяо, прижимая к груди.       − Не спи, А-Сяо! − взревел он. − Только не спи!       На лице любимой были влажные одежды их дочери. Могла ли А-Сяо?.. Мужчина схватил жену и пошёл прочь из комнаты, закрывая собой обеих самых важных женщин в его жизни.       А-Сяо тут же перехватил лекарь, проверяя состояние всё-таки потерявшей сознание крохи. Вэнь Жохань опустил жену на землю, ощупывая её и пытаясь понять, почему она не просыпается. В стороне он слышал громкий голос главы Не, командующий слугами, которые занимались тушением пожара, и голоса его сыновей. Когда его обожжённые пальцы достигли шеи женщины, он застыл, не в силах поверить в случившееся.       − Глава Ордена, − с другой стороны опустился другой лекарь, тут же проверяя пульс Госпожи. Секунда, вторая и мужчина отпустил тонкую бледную руку, глядя на Вэнь Жоханя… с сочувствием. − Глава Ордена, сожалею. Уже ничего нельзя сделать…       Нет.       − А моя дочь…       − Юная госпожа надышалась дымом…       Нет. Если ещё и она… Только не… Он не хотел этого слышать. Рука будто сама собой вскинулась, а пальцы крепко вцепились в шею человека напротив. Он не хотел этого слышать!       − Глава Ордена!       − Глава, вы убьёте его! Пожалуйста, прекратите!       − Отец!       Пробуждение далось с большим трудом. Внутри будто всё горело, на языке был мерзкий горький вкус, голова гудела, горло саднило от жажды. И Сяо чувствовала себя настолько ослабшей, что даже просто открыть глаза, казалось, потребовало огромных усилий. Девочка почти гордилась собой, когда ей это удалось.       Первое, что она увидела, незнакомое девичье лицо. Молодая, может быть возраста Вэнь Сюя, но её лицо было жёстким и непроницаемым, хотя глаза и лучились участливостью и состраданием. Почему-то И Сяо тут же подумала о Вэнь Цин, мама как раз рассказывала…       Малышка попыталась вскочить, однако сильные руки девочки удержали её на месте.       − Юная госпожа, пожалуйста, лежите смирно! − ворчала Вэнь Цин, пытаясь уложить сопротивляющуюся кроху. И откуда столько сил?!       − А-Нян! Где А-Нян? − на крохотном личике вспыхнул настоящий ужас и девочка стала сильнее извиваться на кровати. − Я хочу к А-Нян!       Вэнь Цин вздохнула. Её привезли, чтобы она присмотрела за юной госпожой, однако совсем не готовили к тому, что ей придётся сообщать такие новости трёхлетнему ребёнку. Да и что она могла сказать?       Но И Сяо и так знала. Было бы глупо не понять. У будущей искусной целительницы всё было написано на лице. Не в силах хоть как-то успокоиться, И Сяо заплакала, заставив Вэнь Цин слегка запаниковать. А-Нин всегда плакал тихо, даже на похоронах родителей он молча лил слёзы, хватаясь за её ханьфу. Девочка просто обняла малышку, позволяя ей выплакаться.       Когда та устала, Вэнь Цин споила ей успокаивающую настойку и отправилась сообщить кому-то из старших, что маленькая госпожа очнулась и её жизнь больше вне опасности.       Проснувшись в следующий раз, И Сяо внимательно слушала все разговоры, пытаясь выяснить, что произошло после пожара.       Мелкие состязания между кланами и последующий пир, естественно отменили из-за траура. Из всех остался только Не Хонъюнь, отославший своего сына в Цинхэ, и пытавшийся помочь Вэнь Жоханю с расследованием. Или по крайней мере, он пытался сдержать Верховного заклинателя от кровавых расправ над невиновными. Увы, не всегда удачно. Как оказалось, после того как глава Вэнь сломал шею лекарю, объявившему о смерти его жены, он обезглавил всех слуг, ответственных за семейное крыло Знойного Дворца. Мужчина ни на кого не кричал, как обычно было, когда он был зол, однако все в Безночном городе затаились в пронизывающем до костей страхе, когда перед воротами выставляли очередную голову.       Глава Не сдерживал тихо бурлящую ярость старого друга как мог, однако были границы, которые даже он не мог переступить.       Все десять дней, что его дочь пролежала без сознания, Вэнь Жохань допрашивал Старейшин своего Ордена. Допрос быстро превращался в пытки, а после и в казнь. Была ли это быстрая смерть, зависело от того, насколько полезную информацию они предоставляли. Старейшине Вэнь Сун Лину, пытавшемуся сбежать, глава Ордена отрубил ноги по колени и мучил дольше и изощрённее остальных, пока тот, в конце концов, не признался.       Как оказалось, в планах старейшины поджога не было. Планировалось, пока все главы Орденов были заняты обсуждением слухов, похитить Госпожу Вэнь и её дочь, после чего начать диктовать Главе Ордена свои условия. Для этого в чай и воду, которые принесли слуги, был подсыпан снотворный порошок, чтобы они не проснулись раньше времени. Однако вмешался случай. Вэнь Сун Лин действовал в сговоре всего с двумя старейшинами, своими ближайшими родственниками, остальных же планировал оставить в стороне. Вот один из них и решил действовать по-своему.       Вэнь Сун Лин не врал, когда говорил, что выгнал своего помощника. Тот решил податься к Ордену Жун, чем старейшина и решил воспользоваться. Бывший помощник был только рад насолить проклятому покровителю, который изгнал его по совершенно глупой причине − неправильную бумагу! Таким образом, манипулировать кланом Жун стало намного проще. Хотя и помощник, обиженный на родной Орден, любил действовать сам по себе. Скрыв своё лицо туманом и изменив свой голос, он заплатил одному путешествующему артисту, который разносил по всем землям слух о неверности Госпожи Вэнь.       Три заговорщика на протяжении двух лет пытались повлиять на Вэнь Жоханя через сыновей − подыскали обоим невест, которые к женитьбе были бы готовы плясать под их дудку. Однако глава стоял на своём и не допускал старейшин до каких-либо важных дел, тем более до свадьбы наследника. Тут-то до них и дошли эти грязные слухи, которые после обсуждения было решено использовать в своих целях. Великие Ордена часто принимали учеников, которые доказывали свою полезность делом, так что пустить змей в их логово было легко. Выяснив необходимое, они использовали ту же уловку и стали распространять слухи, надеясь, что со временем они заставят глав Великих Орденов собраться вместе. Они надеялись отвлечь этим от своих действий Вэнь Жоханя, который нечасто выпускал жену и дочь из виду. На Соревновании лучников, видя разговор трёх глав Орденов, они решили действовать.       И не только они.       Орден Жун, чьи адепты также участвовали в Соревнованиях, однако не заняли никаких мест, тоже увидели возможность доставить Великому Ордену Вэнь неприятностей. Старейшина, который через помощника передавал им информацию, тоже планировал только похитить дочь Вэнь Жоханя, однако у заклинателей были другие намерения. Кажется, глава Жун был одним из потенциальных кандидатов в мужья Госпожи Вэнь, однако Вэнь Жохань, в юношестве одерживающий победу в большинстве соревнований на пару с Не Хонъюнем, и её забрал. Вот и имел большой зуб на обоих супругов.       Судя по показаниям, видя женщину, которая отвергла его ради главы более богатого Ордена, воспитывающей его детей, Глава Жун решил отомстить сразу за все унижения и велел своим подчинённым поджечь покои.       Глава Не даже не пытался удерживать Вэнь Жоханя от уничтожения целого Ордена. Старый друг не пожалел никого, находясь в равнодушном оцепенении от горя. Ни стариков, ни детей.       Вот так проблема была решена. Всё было кончено.       Вэнь Жохань, покрытый кровью с ног до головы, упал на колени в Храме Предков прямо перед табличкой с именем жены. Он не ел, не пил, оставался равнодушным к любым словам и новостям. Когда Не Хонъюнь пытался растормошить его, то получил только полный ненависти взгляд и приказ убираться.       − Не пренебрегай своими детьми, − в последний раз попытался глава Ордена Не. − Ты им нужен. И она бы этого не хотела.       − Она уже ничего не хочет, − безжизненно отозвался Вэнь Жохань, даже не взглянув на него. − Убирайся.       Не Хонъюнь действительно не знал, что делать. Безграничную любовь друга к жене он прекрасно понимал, однако не представлял, что может помочь вывести Вэнь Жоханя из этого состояния, если даже слова о детях не помогли. Беспомощность злила. Не в силах что-либо сделать, глава Не покинул Храм Предков.       − Если ты не возьмёшь себя в руки, я заберу их в Нечистую Юдоль, − бросил он в надежде. Однако угроза не сработала. Мужчина всё так же равнодушно взирал на именную табличку.       − Проваливай.       И он ушёл. Впечатав кулак в одну из колонн в коридоре, глава Не не сдержал ругательств. Будь это всё проклято! Эта семья не заслужила подобного!       Торопящийся слуга вдруг остановился рядом с лидером Цинхэ Не, молчаливо спрашивая, стоит ли вообще беспокоить главу Вэнь. Чёрт бы всё это побрал.       − Говори! − устало рыкнул он.       − Юная госпожа очнулась. Самое худшее позади, хотя по словам лекарей ей всё ещё нужен покой.       − Слава богам, − выдохнул Не Хонъюнь. Хоть одним поводом для беспокойства меньше. − Её можно навестить?       Слуга покачал головой.       − У юной госпожи… была истерика. Она звала… − он тяжело сглотнул. − Она звала Госпожу. Вэнь Цин дала ей успокоительное, однако кто знает, что будет, когда она снова проснётся.       Глава Не не мог оставить детей своего друга, когда тот был не в состоянии о них позаботиться. Да будь в Знойном Дворце хоть десять тысяч слуг, этим детям сейчас нужна настоящая опора! Он лично видел, как мальчики впервые взяли в руки мечи, а маленькая непоседливая малышка стала ему едва ли не родной племянницей. Он думал о том, что возможно стоило послать за его супругой. Опора опорой, однако женщине легче даются успокаивания плачущих детей.       Кажется, ему придётся задержаться ещё ненадолго. Стоило сообщить об этом старшему сыну и помощнику.       − Когда она проснётся, дайте мне знать, − приказал он. Слуга незамедлительно поклонился и ушёл. − Проклятье.       Он надеялся, что И Сяо ещё достаточно мала, чтобы пережить смерть матери без серьёзных травм.       Вэнь Жохань слышал разговор друга со слугой. Каков наглец. Будь ему не плевать, он бы обязательно преподал урок этому зазнавшемуся идиоту, который вёл себя чуть ли не как хозяин Знойного Дворца. Ему было всё равно, хотя эта навязчивая мысль то и дело продолжала крутиться в голове.       Он отомстил. Убил всех до единого, кто хоть как-то был виновен, так почему ему всё ещё так невыносимо больно? Хотелось кричать, но изо рта не вырывалось ровным счётом ничего. Хотелось рыдать, но слёзы так и не появились даже спустя десять дней. Хотелось что-нибудь разрушить, но тело словно одеревенело и не двигалось с места.       Хотелось увидеть дочь, но сердце сковывал страх. Его маленькое солнце, так похожая на мать, пусть та и утверждала, что малышка была его копией, особенно когда хмурилась. А-Сяо и его жену пытались использовать. Надавить на него, используя его любовь к ним.       Было ли это ошибкой? Его отец когда-то давно говорил, что любовь к семье, которую заложил в основу Ордена Вэнь Мао, в итоге становится погибелью для любого, кто даст слабину и признает её перед врагом.       Был ли он слаб? Была ли та безграничная любовь, которая день ото дня грела его сердце, сейчас разбитое и растоптанное, тем, что его отец советовал отсечь и забыть?       Должен ли он был отказаться от этого с самого начала? От любви женщины, которую он с первой встречи сравнивал с ласковым летним ветерком; от любви сыновей, которые всегда смотрели на него с восхищением и уважением; от любви дочери, которая была настолько беззащитна, что один даже слабый росчерк меча способен прервать её жизнь.       Предсмертные слова Вэнь Сун Лина всё снова и снова эхом отзывались в голове.       «Если бы вы были способны вознести Цишань Вэнь над всеми остальными, этого бы не случилось!»       Было ли это действительно так? Если бы он просто был таким же как Старейшины, жаждущие власти и могущества, этой боли бы не было?..       Так может, если он сделает это, она исчезнет?..       − Папочка!       Он вздрогнул. Этот родной звонкий голос, звучащий сейчас так близко. Разве она не спала? Сколько он уже сидел так? Но как бы сильно ему не хотелось повернуться, тело не слушалось. Сил хватило лишь на то, чтобы чуть-чуть повернуть голову.       Девочке, казалось, даже этого было достаточно. Она обошла коленопреклоненного мужчину и встала прямо перед ним, выглядя настолько серьёзной, будто перед ним была не его трёхлетняя дочь, а кто-то гораздо старше.       И Сяо выглядела уставшей, отметил Вэнь Жохань. Её глаза красные от слёз, кожа бледная, а маленькие и без того слабые ручки и ножки слегка тряслись, однако дочь упрямо смотрела на своего отца, выглядя до ужаса похожей на мать, когда та была им недовольна.       − Папочка, − чуть тише повторила А-Сяо, большие глаза налились слезами, которые его малышка упрямо стирала сжатыми в кулачки ладошками. − Я обязательно стану большой и сильной. Меня не нужно будет спасать. Я стану взрослой и буду такой же умной, как мамочка. Но...       Что?..       − Мне было страшно! − девочка прижала руки к груди, зажмурившись, отчего слёзы большими каплями скатились вниз по чуть впавшим щекам. − Так страшно! Я звала папочку и была счастлива, когда ты пришёл. Потому что если папочка рядом, то бояться больше не надо… даже если рядом нет мамочки…       Вэнь Жохань чувствовал, как его горло сдавило.       − Сюй-гэгэ, Чао-гэгэ… − Вэнь И Сяо снова посмотрела на отца, даже не пытаясь остановить поток слёз. − Им тоже было очень страшно. Поэтому пожалуйста… пожалуйста… − девочка громко всхлипнула и, подойдя к заклинателю, обхватила дрожащими ручками его лицо, как запоздало вспомнил Вэнь Жохань, покрытое кровью. − Даже если ты не можешь плакать… я буду плакать сама. Даже если ты злишься, даже если ты потерялся и делаешь такое лицо, просто продолжай быть нашим папочкой!       Тело будто сбросило оцепенение, в котором пребывало последние десять дней. Он обхватил дочь, прижимая к себе и чувствуя, как по собственным щекам, наконец, текут слёзы. И Сяо тоже перестала сдерживаться и зарыдала в полный голос.       − А-Сяо, − голос Вэнь Жоханя был хриплым. − А-Сяо…       Почувствовав присутствие кого-то ещё, мужчина повернул голову и увидел сыновей, выглядящих едва ли лучше своей маленькой сестрёнки. Дрожащие, заплаканные, хотя явно и пытались это скрыть. Оторвав одну из рук от дочери, Вэнь Жохань потянулся к мальчикам, ободряюще улыбаясь.       Первым не выдержал А-Чао, бросившись в объятия отца. А-Сюй всхлипнул, неуверенно сжал руки в кулаки. Разве ему, как старшему, следует поступать так же? Однако, получив поощряющий взгляд отца, тоже кинулся тому на шею. И плевать, что тот был весь покрыт засохшей кровью.       Вэнь Жохань удерживал в своих объятиях драгоценных детей, которых так сильно любил, которых любила его жена, а все тёмные мысли, бушевавшие в его сознании, внезапно стали такими незначительными, что впору действительно было смеяться над собственной слабостью.       Теперь всё будет хорошо.       Не Хонъюнь, стоявший за пределами Храма Предков, наконец-то смог вздохнуть спокойно.