Малышка

      − Никакого алкоголя. Я лечу вас не для того, чтобы вы губили всю мою работу, − Вэнь Цин убрала последнюю иглу из спины Не Хонъюня, и её строгий голос не давал ни единого повода для возражений.       Мужчина медленно поднялся с койки и поморщился. Ему действительно было интересно как упрямая девочка, которая много лет назад храбро встала на его пути и попросила привести её дядю в чувство, стала настолько требовательной и принципиальной целительницей. Заручившись полной поддержкой Вэнь Жоханя, Вэнь Цин жёстко настаивала на ежемесячных осмотрах, абсолютно не терпя ни отговорок, ни опозданий, ни любого пренебрежения к лечению.       А началось всё с простых головных болей. Они продолжались несколько дней, однако Не Хонъюнь не считал это чем-то важным, потому он просто отмахнулся от этого и отправился в Цишань, решив в очередной раз навестить своего друга. Во время их обычного тренировочного боя боль усилилась и Вэнь Жохань настоял на присутствии племянницы. Кто бы мог подумать, что наблюдательная Вэнь Цин обнаружит за ними нечто большее.       Не Хонъюнь не был удивлён, хотя нельзя было сказать, что он не надеялся на то, что судьба его клана всё-таки обойдёт его стороной. Увы, но дух сабли, которая долгие годы была его незаменимым помощником, всё же начал становиться его убийцей, как стал причиной смерти его отца и всех предыдущих глав клана. Пусть его нрав был спокойнее, чем у них, а жажда битвы вполне контролировалась медитациями, Не Хонъюнь вдруг почувствовал, что почти смирился с неизбежным.       Вэнь Жохань, чуть позже узнавший о мыслях друга, а также его жена, каким-то образом прознавшая о том, что он был на грани отклонения ци, стали настаивать на том, чтобы он позволил молодой, но гениальной целительнице помочь ему. С условием, что ни один из его сыновей ничего не узнает, Не Хонъюнь согласился. Знать об этом им было совершенно незачем.       Он даже не надеялся, что лечение поможет. Но был весьма удивлён, что его золотое ядро стало не так яростно резонировать с духом сабли.       Выслушивая все рекомендации смешивающей травы в ступке Вэнь Цин, Не Хонъюнь медленно пил горький отвар, неприятно липнувший к горлу, и едва сдерживал вздох. Было жаль, что путь к личным винным бочкам Вэнь Жоханя для него был теперь закрыт, однако действующее лечение заставило его чувствовать себя весьма оптимистично, потому мужчина не особо жалел. В конце концов, давление духа сабли ослабло, а множество ограничений, с которыми пришлось свыкнуться, не были чем-то особенно важным.       Ну, его отец не дожил даже до тридцати лет. Не Хонъюнь, уже давно переживший этот порог, в основном благодаря успокаивающим медитациям, а также своевременному вмешательству целительницы, не собирался жаловаться.       − Ах, А-Цин…       Мужчина моргнул, отвлекаясь от мыслей, когда услышал взволнованный голос заклинателя с очень знакомым лицом, вошедшего в целительский павильон. Из-за его плеча выглядывала молодая женщина, поглаживающая свой едва заметный живот и неловко переводящая взгляд с явно занятой целительницы на Не Хонъюня.       Вэнь Цин, вопреки ситуации, выглядела скорее раздражённой, нежели встревоженной.       − Вэнь Ливэй, − предупреждающий тоном начала целительница, из-за чего мужчина напряжённо сглотнул. А, Не Хонъюнь вспомнил его − один из старших учеников, который всегда находился рядом с Вэнь Сюем. Его старший сын хорошо отзывался о его навыках. − Ты не можешь тащить свою жену ко мне всякий раз, когда ребёнок пинается. Это совершенно нормально! Лю Хэн больше вредит не это, а то, что ты каждый раз заставляешь её идти сюда.       Беременная женщина только покачала головой, пока Вэнь Цин по новой отчитывала её мужа. Казалось, происходило это не впервые, и ситуация очень напомнила Не Хонъюню поведение его друга, когда его почившая супруга была беременна своим первым сыном. Мужчина также трясся над ней, очень этим её раздражая, что доставило мужчине немало беспокойных дней. Не Хонъюнь откровенно веселился тогда, старательно не вспоминая себя во время первой беременности жены.       Тихо веселясь над понурым Вэнь Ливэем, которого ругала Вэнь Цин, и чувствуя приятную ностальгию, Не Хонъюнь решил, что это отличная возможность сбежать.       Оставив целительский павильон позади, мужчина решил немного прогуляться, наконец, не беспокоясь, что его сын обнаружит его здесь.       А, кто бы мог подумать, что желание А-Сяо поехать на юньмэнский фестиваль фонарей заставит Минцзюэ задержаться в Знойном дворце? Не Хонъюню едва удалось избежать встречи со своим старшим сыном, когда он прибыл на осмотр. Это стало такой неожиданностью, что главе Цинхэ Не пришлось позорно скрываться от собственного ребёнка, но и избегать встреч с его чересчур бдительным помощником. Мальчик Мэн, если бы увидел его здесь, наверняка бы задался ненужными вопросами, например, почему, раз он тоже собирался в Цишань, Не Хонъюнь просто не поехал с ними.       Ну, лечение не было единственной причиной, если говорить об этом откровенно. Не Хонъюнь, который постепенно передавал сыну свои дела, не хотел, чтобы на Минцзюэ давил его авторитет. Подход предыдущего главы Цишань Вэнь к обучению преемника, из-за которого у Вэнь Жоханя, кажется, появились первые седые волосы, всегда казался ему немного радикальным − просто послать сына вместо себя на крупную конференцию между Великими Орденами, позволив самому подготовиться к ней и самому принимать на ней решения оказалось очень действенно, но у его друга позднее появилась дурная привычка постоянно всё перепроверять. Эта причуда, судя по всему, стала страшилкой среди всех адептов, ответственных за написание отчётов, а также личной головной болью для Вэнь Сюя, которому приходится с этим мириться.       Удивительно, что с собственным наследником Вэнь Жохань был исключительно милостив. Не Хонъюнь списал это на продолжающийся эффект от перевоспитания покойной мадам Вэнь, иначе бы мальчик познал все прелести обучения предков.       Не Хонъюнь, разумеется, не стал поступать так с Минцзюэ. Зная его характер, это произвело бы ровно противоположный эффект и заставило бы сына взбунтоваться.       Раньше он позволял сыну наблюдать за его работой в кабинете − увы, для действительно продуктивной работы у его удивительно храброго и сильного сына не было должной усидчивости. Даже меньше, чем у него. Когда он был младше, были сорваны не одни дипломатические переговоры с подчинёнными и дружественными кланами, когда его наследнику вдруг показалось, что их требования слишком наглые. Это были моменты, когда Не Хонъюнь отчаянно завидовал другу, у которого была очаровательная и умная дочка, которая не доставляла больших проблем, кроме как тяжкие думы о будущем замужестве.       Сейчас Не Минцзюэ мог спокойно наравне разговаривать с главами других Орденов, решать все вопросы, подобно настоящему лидеру, хотя смирения ему всё равно слегка недоставало. Недостаток, присущий всем кровным членам клана Не.       Не Хонъюнь надеялся передать свой пост старшему сыну до конца года. Вероятно, он будет одним из первых, кто в Нечистой Юдоли покинул свой пост будучи ещё живым. А если его медлительные сыновья поторопятся и найдут себе жён, он, может быть, застанет и внуков − не все же радости должны доставаться только Вэнь Жоханю.       О.       Не Хонъюнь вдруг весело хмыкнул и улыбнулся, застыв прямо посреди коридора, ведущего к кабинету его друга. Проходивший мимо слуга странно посмотрел на него, но мужчина не стал обращать внимания.       Подумать только, сколько прошло лет. Это были годы, которых было достаточно, чтобы каждый из его поколения вырос, а он и Вэнь Жохань превратились из юнцов, только получивших собственные мечи и бросавших всем вокруг и друг другу вызов, в глав одних из пяти Великих Орденов. Достаточно, чтобы каждый из них женился, у них появились дети, а сейчас уже можно было говорить о внуках.       Годы и события, которые при иных обстоятельствах могли сделать их заклятыми врагами.       Просто удивительно, как много он прожил.       − Что это за жуть? − ворчливо спросил вывернувший из-за угла Вэнь Жохань и наткнувшийся на это зрелище. − С такой улыбкой как тебя только с монстром не перепутали?       − А вот моя жена считает меня весьма красивым и весьма разумным мужчиной, − возмутился Не Хонъюнь. Он намеренно не упомянул, что при первой встрече его супруга назвала его неотёсанным дикарём − да и Вэнь Жохань прекрасно знал об этой истории.       Но когда они познакомились поближе, его жена действительно сказала, что он самый прекрасный мужчина.       − Смешно. Тот факт, что бедная женщина до сих пор ослеплена любовью к тебе, не значит, что ты не ведёшь себя как чудак. − Вэнь Жохань почти неочевидным взглядом осмотрел друга с ног до головы и, похоже, не найдя то, чего искал, посмотрел прямо ему в глаза. − Итак, почему ты стоишь тут и пугаешь моих слуг? Хоть представляешь, сколько жалоб я получил по дороге сюда?       Улыбка Не Хонъюня невольно стала ещё шире.       − А зачем же ты шёл сюда? Волновался?       − Хотел развлечься. − Вэнь Жохань пакостливо усмехнулся. − Был уверен, что вид моей несравненной племянницы, которая угрожает парализовать иглами моего лучшего друга, сделает этот день немного лучше и ярче.       Сделав вид, что очень сожалеет о сорванном развлечении, Не Хонъюнь пошёл рядом с главой Вэнь и принялся привычно жаловаться на попытки Вэнь Цин сделать из него монаха, на то, что на этот раз девочка категорически запретила ему даже смотреть на алкоголь, а также что в Цинхэ ему придётся возвращаться даже не на лошади, а в карете − позор ему! Вэнь Жохань при этом лишь усмехался, однако упомянул, что велит подготовить ту, что попросторнее, чтобы лучший друг доехал со всем необходимым комфортом.       − Ухудшений нет, − серьёзно сказал Не Хонъюнь. Даже не глядя, он мог увидеть, как расслабился Вэнь Жохань. − Вэнь Цин говорит, что мне нужно больше отдыхать. Куда ещё больше? Я и так спихнул почти все дела на Минцзюэ, − возмутился он, фыркая. − Не то чтобы я жалуюсь: больше времени с моей красавицей-женой, меньше встреч с главой клана Яо. Красота!       Было забавно, как лицо Вэнь Жоханя в отвращении сморщилось, стоило только упомянуть Яо. Бывали времена, когда на конференциях делались ставки, кто из них двоих, известных в молодости вспыльчивым характером, быстрее выйдет из себя во время разговора с ним. Не выиграл никто, что многих бесконечно расстраивало по многим причинам.       По дороге в покои, предназначавшиеся для обедов с близкими гостями, Вэнь Жохань отдал распоряжение принести обед и чай − никакого вина, даже для него самого, Не Хонъюня это почти растрогало. Когда они сели за стол, Не Хонъюнь не мог не заметить, что на его стороне присутствовало много блюд, которые рекомендовала ему есть Вэнь Цин, а также вычурно пахнущий лекарственными травами чай, прибывший прямо из павильона целительницы с напоминанием не опаздывать на следующий осмотр.       Не знай он девочку так хорошо, он бы подумал, что она мстит ему за побег, а не заботится о его здоровье.       Впрочем, учитывая, чья она родственница, одно могло просто не мешать второму.       К чему он только не привык.       Второй сын Вэнь Жоханя, услышавший от «испуганных» слуг о том, что Не Хонъюнь был в Знойном дворце, ненадолго зашёл поприветствовать его, решив заодно пожаловаться, что не смог поехать в Юньмэн вместе с младшей сестрой. Его друг сухо напомнил о том, что прилипчивых старших братьев никто не любит, а Не Минцзюэ вместе с Сюэ Яном, тем мальчиком, который постоянно крутится вокруг А-Сяо, вполне смогут обеспечить её безопасность и развлечение. Когда речь зашла о его успехах в учёбе, молодой человек предпочёл ретироваться, ссылаясь на внезапно появившиеся дела.       Вэнь Жохань, провожая сына взглядом, издал полуразочарованный звук. Не Хонъюнь понимающе усмехнулся.       — А-Сан тоже ни в какую не хочет учиться. Даже Лань Цижень со всеми этими правилами и наказаниями не справился. Два года в Облачных Глубинах впустую! Про тренировки вообще молчу — Минцзюэ ещё не сдался и пытается заставить его взяться за саблю, но я уже просто махнул рукой. Пусть делает, что хочет!       Будто он не знал, что его младший сын был больше очарован живописью и музыкой, нежели фехтованием. Поначалу Не Хонъюнь пытался исправить это, однако быстро понял, что А-Сан был просто построен по-другому. С саблей в руках он был похож на жеребёнка, которого пытаются оседлать и скакать галопом, однако в чём-то, касающемся тактики, он разбирался куда лучше. Его ребёнок сколько угодно может притворяться ни в чём незаинтересованным избалованным молодым мастером, но Не Хонъюнь прекрасно помнит игры, в которые А-Сан играл с ровесниками, пока старший брат был занят, отрабатывая стойки.       Его жена также очень поддерживала младшего сына в его стремлении к искусству. Казалось, его нежелание браться за саблю было воспринято с большим облегчением. Не то что бы он не догадывался почему.       Они едва закончили есть, когда в дверь кто-то настойчиво постучал.       Человек, появившийся после разрешения войти, тут же пал ниц перед главой своего Ордена, заставив приятную и расслабленную атмосферу полностью улетучиться.       — Глава Ордена, — слуга поприветствовал своего лидера, после чего обратился к Не Хонъюню. — Глава Не. Этот просит прощения за то, что прервал, однако есть сообщение, которое нужно срочно передать.       Вэнь Жохань нахмурился, губы сжались в мрачную линию. В протянутую им руку слуга тут же вложил небольшой свёрток и, как бы Не Хонъюню не было любопытно, он понял, что ему пора уходить. Дело не могло быть чем-то тривиальным, раз уж слуга решился прервать, пусть и неформальную, но встречу двух глав Великих Орденов, да и он действительно загостился.       — Что ж, надеюсь, карета уже готова, — сказал он, вставая и отмахиваясь от слуги, который уже поспешил покинуть комнату. — Меня ждёт очень утомительная поездка, а тебя — утомительная работа. Чем раньше я уеду, тем раньше я окажусь дома, подальше от А-Цин с её иголками.       — А-Цин, если понадобится, достанет тебя даже на безлюдной горе, где ты будешь прятаться, — пробормотал Вэнь Жохань, внимательно просматривая содержимое свёртка.       С каждым прочитанным в приложенной записке словом он становился всё мрачнее и мрачнее и Не Хонъюнь всё-таки не удержался.       — Что-то серьёзное? — спросил он, особенно не рассчитывая, что друг ответит. Однако тот удивил.       — Вэнь Чжулю пишет, — произнёс он, разворачивая что-то, что Не Хонъюнь принял за карту. — Появились группы бродячих заклинателей, и они как-то странно перемещаются. То разделяются, то снова собираются вместе… И особенно их интересует территория возле горы Муси* и Илин.       — Илин? Это город рядом с тем могильником? — уточнил Не Хонъюнь, удивлённый. Вэнь Жохань рассеянно кивнул.       Какого чёрта кому-то понадобилось что-то делать рядом с проклятым могильником, до земли которого не достигает даже лучик солнца? И что всё это вообще значит?..       И гора Муси? Не Хонъюнь не мог представить себе хоть что-то, что могло бы заинтересовать бродячих заклинателей, кроме как старой страшилки о легендарном звере, который якобы обитает где-то в этом месте. Будучи молодыми, друзья попытались найти его, однако у них так ничего и не получилось и они были вынуждены вернуться с пустыми руками.       Пытались ли те заклинатели тоже найти этого зверя?       Заинтригованный, мужчина вновь сел, наблюдая, как Вэнь Жохань просматривает остальные письма от своего разведчика. Внезапно лицо его друга будто окаменело, губы сжались в тугую напряжённую линию, а в глазах мелькнула искра боли и ненависти, которую Не Хонъюнь не видел уже много лет.       — Вэнь-сюн?       — Клан Жун… — сдавленно, сквозь зубы выдавил Вэнь Жохань. — Вэнь Чжулю говорит, что видел в Илин заклинателей, назвавшихся выжившими из клана Жун.       Не Хонъюнь открыл было рот, дабы сказать что-то, но тут же его закрыл.       Клан Жун, да… Даже спустя столько лет боль и ненависть к ублюдкам, которые лишили его жену жизни, не угасла. Спустя долгие попытки разговора об этом, Вэнь Жохань признал, что полное уничтожение клана могло быть несколько чрезмерным, особенно после казни всех виновных, однако разбитое сердце убедить гораздо сложнее, чем разум.       Кто бы мог подумать, что кто-то из них мог выжить. Он до сих пор помнил яростную силу Вэнь Жоханя, которому было всё равно, кто встретится на пути его меча, и он мог бы усомниться в правдивости сообщения, если бы отправителем был кто-то другой. Не Хонъюнь прекрасно знал на что способен Вэнь Чжулю, когда его не ограничивают службой исключительно при главе Ордена, как это делал предыдущий лидер Цишань Вэнь.       Видя всё ещё застывшее выражение лица Вэнь Жоханя и чувствуя, что ничем хорошим его вмешательство не обернётся, Не Хонъюнь решил поступить как настоящий друг.       Мужчина похлопал друга по плечу в попытке утешить.       — Я съезжу.       Раз уж он всё равно собирался трястись в карете, он с таким же успехом мог сделать крюк и проверить всё сам. Не только ради друга, но и для собственного спокойствия — если кто-то из клана Жун действительно выжил, они просто не могли иметь хорошие мотивы показаться в богами забытом городе спустя годы, проведённые в бегах.       — Я не буду никого рубить, не смотри на меня так, — Не Хонъюнь сжал плечо друга, когда тот открыл рот, дабы возразить. — А-Цин ясно дала понять, что будет, если я ослушаюсь её рекомендаций. Просто быстро всё проверю, пошлю тебе сообщение и спокойно поеду в Цинхэ. Быстро, без насилия, спокойно, — каждое слово мужчина подчёркивал рубящим взмахом ладони.       — Не хочу доставлять тебе неудобства, — пробормотал Вэнь Жохань, неуверенно хмуря брови.       — Об этом надо было думать ещё когда ты потащил меня штурмовать Башню Кои, чтобы помочь тебе нарвать этих злосчастных пионов, — глава Цинхэ Не хохотнул.       — Было весело! — даже не защищаясь, почти с гордостью заявил его друг.       — Было весело, да, — на перечёркнутом шрамом лице Не Хонъюня отразились страдания от нахлынувших воспоминаний. — Ещё веселее было, как мы с этими охапками пытались незаметно уйти. Клянусь, я не понимаю, почему этот кошмар прозвали самым романтичным поступком столетия — причём обо мне ни слова!       Вэнь Жохань улыбнулся. Однако улыбка потускнела, стоило ему вновь подумать о предложении Не Хонъюня.       На самом деле, это был бы наилучший вариант — таким образом ему не пришлось бы отправлять своих адептов в Илин, тем самым давая людям из клана Жун — предположительно! — понять, что он знает о них.       В том, что Вэнь Чжулю останется незаметен, он не сомневался. Несмотря на свою печальную известность, полученную ещё во времена его отца, мужчина умел маскироваться так, что даже сам Вэнь Жохань мог с трудом признать в человеке того самого Сжигающего Ядра.       — Хорошо, — сдался Вэнь Жохань. — Если тебя это не затруднит.       — Вот и отлично.       Сборы заняли ещё некоторое время, но вскоре Не Хонъюнь был готов к отъезду. Вэнь Цин снабдила его месячным запасом трав для лекарства, а также ворохом инструкций по заботе о своём здоровье, которые хозяин Нечистой Юдоли слушал уже не по сотому разу.       Не Юйлинь также вышла проводить родственника и пожелать ему хорошего пути, одарив взглядом своих удивительных проницательных глаз. На это Не Хонъюнь просто сказал поторопиться и завести с Вэнь Сюем детишек.       — Мы будем стараться изо всех сил, дядя, — молодая женщина кивнула почти торжественно.       Попрощавшись, Не Хонъюнь махнул рукой и исчез внутри кареты, увозящей его в сторону Илин.       Через почти семь дней Вэнь Жохань получил письмо.