Закон бумеранга

      Прошел месяц с ухода повелителя в поход. За это время Элмас Айшель успела получить одно письмо от Ибрагима-паши, в котором говорилось о том, что все хорошо. Волновалась ли она за своего мужа? Конечно, а как иначе? Из-за того, что третья жена султана привыкла скрывать свои эмоции многие могли бы подумать, что ей все равно и только близкие знали как ей тяжело. Она переживала в такой же мере, что и Валиде Султан, Махидевран Султан, Хюррем Султан и Хатидже Султан, которая места себе не находила и сильно волновалась не только за брата, но еще и за мужа. Элмас Айшель просто не показывала волнения, настраивала себя на положительный лад, писала рассказ и посвящала себя детям, чтобы не сойти с ума от тоски и мрачных мыслей, которые ее порой посещали.       Тихо прошел еще месяц. Элмас Айшель стала задумываться о том, что хочет внести свой вклад в историю, а не запомниться просто наложницей, родившей султану Сулейману I Хазретлери пятерых детей. Она понимала — для этого стоит расположить к себе народ, но как это сделать? Посоветовавшись с Элиф и Годже, она решила на свои сбережения построить приюты для бедных и бездомных людей. Средств ей хватало, но нужно попросить разрешения у Валиде. Теплые отношения со свекровью, несомненно, огромный плюс, потому что если бы все было по-другому, то добиться желаемого ответа было бы непросто.       Элмас Айшель перед встречей с Айше Хафсой сходила в баню, там ее помыли. После этого женщина приказала принести ей несколько платьев и украшений. Из всех нарядов она выбрала светло-желтое платье с неглубоким вырезом и вшитыми в него драгоценными камнями того же цвета, но на несколько оттенков темнее; к нему подобрала диадему и цепочку с небольшим драгоценным камнем посередине.       Когда приготовления были окончены, Элмас Айшель, в сопровождении Элиф и Годже, пошла к Валиде Султан. Главная женщина Османской империи ее приняла и с улыбкой указала на место возле нее. К счастью для третьей султанской жены никого кроме свекрови в покоях не было, а поэтому можно было спокойно поговорить.       — Валиде… — начала говорить светловолосая, но тут вдруг ее решимость куда-то улетучилась, а воображение стало подкидывать самые ужасные окончания разговора.       — Да, Элмас Айшель? — Айше Хафса внимательно осмотрела невестку. — Ты напряжена, что-то случилось? — с беспокойством спросила она. — Ты не больна? С моими внуками все хорошо?       — Со мной и детьми все хорошо, слава Аллаху, — постаралась спокойно ответить Элмас Айшель. — Я… Хотела бы Вас кое о чем попросить…       Айше Хафса с интересом глянула на невестку.       — Я бы хотела построить приюты для бедных и бездомных, — сразу перешла к делу светловолосая госпожа, посмотрев в глаза Валиде. — Они тоже люди и имеют право жить нормальной жизнью, а я хочу им предоставить возможность это сделать, чтобы они не боялись, что в один день умрут от голода, холода или жажды. В приютах за ними будет надлежащий уход. Тогда они будут понимать, что они нужны государству и ему не плевать на их существование, — закончила свою речь Элмас Айшель и стала с опаской ждать решения главной женщины Османской империи. — Я в какой-то мере понимаю их, потому что когда-то тоже была никем, — чуть тише добавила та.       На пару секунд Айше Хафса замолчала.       — Ты уверена, что тебе хватит средств? — наконец спросила Валиде.       — Да, — уверенно кивнула светловолосая. — За это можете не беспокоиться.       — Хм, — усмехнулась Валиде. — Хорошо, я даю свое согласие на постройку приютов. Аллах поможет тебе в этом благом деле, — сказала та, заставив Элмас Айшель чуть улыбнуться.       — Благодарю, госпожа…

***

      В кратчайшие сроки было построено несколько приютов. Все были удивлены щедрости Элмас Айшель, но еще больше поразились, когда она попросила Валиде Султан в присутствии Хатидже Султан, Махидевран Султан и Хюррем Султан пойти и помочь рабочим в одном из приютов. Свое желание она аргументировала просто: «Я люблю познавать новое, да и хочется быть ближе к народу». Айше Хафса дала согласие и довольная третья султанская жена, придя в свои покои, приказала дать ей плащ и подготовить карету.       — Годже, — обратилась светловолосая к одной из самых преданных служанок, — раздай в гареме золото, ткани и украшения девушкам. Пускай порадуются, — приказала она, а затем добавила: — И еще — ты остаешься за главную пока меня нет, глазу не спускай с Басар. Элиф поедет со мной.       — Вы очень щедры, госпожа, — улыбнулась Годже и поклонилась. — Все будет сделано.       — А куда Вы собираетесь, матушка? — из детской выглянул Мурад.       — В приют, буду помогать рабочим, — не стала скрывать женщина.       — А можно с тобой? — спросил уже Мирак, который не хотел, чтобы Элиф была вне поля его зрения.       — Если Мирак поедет, то и я с ним, — подхватила Мелек.       — Ну, если уж эта, — Осман смерил старшую сестру высокомерным взглядом, — поедет, то я не могу стоять в стороне. Матушка, возьми и меня!       — Я… Я тоже не был бы против помочь, — тихо сказал Мурад, чуть смутившись.       Элмас Айшель с Годже переглянулись.       — Хорошо, — наконец дала согласие султанша. — Годже, — вновь обратилась к служанке она, — распорядись, чтобы детей переодели, — увидев кивок, женщина довольно хмыкнула и вышла из покоев, ожидая Элиф.       Через несколько минут вышеназванная девушка пришла. Она поклонилась и сказала:       — Карета готова, госпожа. Мы можем отправляться.       — Дети тоже одеты, — добавила вышедшая из покоев Элмас Айшель Годже.       — Замечательно, — кивнула султанша…

***

      Добралась женщина с детьми и Элиф до приюта очень быстро. Рабочие были удивлены неожиданным приездом госпожи. А в состояние шока их ввело желание султанши помочь. Был обед и женщина изъявила желание поработать помощником повара, а дети и Элиф — разносчиками еды. Мелек и Осман же устроили соревнование на то, кто накормит больше людей; Мирак лишь качал головой, наблюдая ними, но тоже честно выполнял свою работу; Мурад, пожалуй, был единственным кто спокойно выполнял свою задачу и ни на что не отвлекался, даже Элиф сначала умилялась с детей, а только потом работала.       За весь день Элмас Айшель услышала настолько много слов искренней благодарности и увидела чистых улыбок, что поняла, что все сделала правильно. В тот момент она не была султаншей, Элиф — не служанкой, дети — не представителями султанских кровей, а люди — не рабами. Они все равные люди, у которых по-своему тяжелые судьбы.       — Как вам день? — уже в карете поинтересовалась у детей Элмас Айшель.       — Это был достаточно необычный опыт, — первым подал голос Мирак.       — Мне понравилось, — улыбнулся Мурад.       — Сорок! — с видом победителя объявила Мелек, посмотрев на младшего брата.       — Что?! Быть того не может! — воскликнул Осман. — У меня тоже!       — Это что, получается, ничья? — настроение девочки поубавилось, а затем лицо озарилось решимостью: — В следующий раз готовься к своему поражению, братец.       — Могу того же пожелать и тебе, — весело отозвался мальчик.       — Следующий раз? — приподнял бровь Мирак, встревая в разговор.       Элмас Айшель усмехнулась, а затем посмотрела на Элиф.       — А что думаешь ты? — спросила госпожа у служанки.       — Госпожа… — девушка улыбнулась, чуть смутившись, — …мне понравилось. Это было волшебно. Даже Мелек Султан и шехзаде Осман приняли в этом участие, пусть и восприняли это как соревнование, — она посмотрела на спорящих детей, которые нашли новую тему для разговора и у них (впрочем, как и всегда) появились разногласия.       Элмас Айшель удовлетворительно кивнула и отвела взгляд на окно, всматриваясь в уличный пейзаж…