Это точно он.
Все склонили головы перед повелителем. — Сыновья мои, — правитель улыбнулся, остановившись у шехзаде, чтобы осмотреть. — Вы все так выросли и возмужали… Мустафа, — он улыбнулся старшему наследнику, — ты уже настоящий мужчина. — Благодарю, отец, — улыбнулся в ответ султану главный наследник. — Отец! — Баязид поднял голову. — Прошу, возьми меня в следующий раз в поход! — Баязид! — тихо шикнул на младшего брата Селим и толкнул в бок. — Не порть такой момент. Сулейман посмеялся, а затем потрепал Баязида по голове. — Когда подрастешь, — сказал султан с усмешкой, а затем пошел дальше, в свои покои к любимым женщинам. Двери медленно отворились и повелитель смог увидеть Валиде, которая нежно улыбнулась сыну; Хатидже, которая с каким-то трепетом посмотрела на брата; Махидевран, которая не смогла сдержать улыбки; Хюррем, которая, кажется, сейчас расплачется от счастья — это можно посмотреть о ее лицу и тому, как она прижала руки к груди; более-менее сдержанную Элмас Айшель, глаза которой все же выдавали ее настоящие эмоции; едва сдерживающую слезы Разие; счастливо улыбающуюся Мелек; таких же Михримах, Эдже и Эке; ухмыляющуюся Басар; Нулефер, которая смотрела на повелителя оценивающим взглядом, и Гюльфем, на лице которой цвело беспокойство. Султан сначала подошел к матери и поцеловал тыльную сторону ее ладони. — Мой лев, поздравляю с победой! — Спасибо, Валиде, — поблагодарил мать Сулейман и пошел дальше, к сестре. — Вы вернулись живым, повелитель, это для меня главное, — тихо сказала Хатидже, поцеловав ладонь брата и приложив ее ко лбу. — Хатидже, моя яркая звездочка, — правитель поцеловал сестру в лоб, а затем подошел к Махидевран. — Повелитель… — она поцеловала руку мужа, — …поздравляю с победой. — Моя весенняя роза, — падишах одарил первую жену нежным взглядом. — Сулейман! — когда очередь дошла до Хюррем, то она не сдержалась и в порыве эмоций крепко обняла мужа. — Моя смеющаяся госпожа… — султан сначала опешил, а затем улыбнулся и обнял жену в ответ. Очередь дошла до Элмас Айшель. Она приложила ладонь мужа к щеке и прикрыла глаза, чуть улыбнувшись. Потом она будто опомнилась, немного отпрянула и тихо сказала: — С возвращением, повелитель. — Моя луноликая драгоценность, — Сулейман улыбнулся, — твоя слава дошла и до меня. Ты герой для народа, — сказал тот с явной нежностью в голосе. — Я лишь выполняю свой долг, — чуть смутившись, сказала Элмас Айшель. Повелитель подошел к дочерям Разие, Мелек и Михримах. — Мои красавицы, вы стали совсем взрослыми, — ласково сказал мужчина. Девушки по очереди поцеловали тыльную сторону ладони отца. — Мы рады, что Вы вернулись живым и с победой, — сказала за троих Мелек. — Вы все такие пессимистичные. Я вот была уверена, что отец вернется живым и, главное, победителем, потому что по-другому и быть не может! — с ухмылкой сказала Басар, а затем обняла повелителя. — Османская империя — сильное государство, перед ним непременно склонит голову весь мир, — уверенно заявила девочка. — Непременно, моя воинственная Басар, — кивнул Сулейман с улыбкой. Сулейман обратил свой взор на Нулефер. Девочка это заметила, вздрогнула, а затем отвела взгляд, закусив губу. Эх, вот бы ей хотя бы капля того бесстрашия сестрицы Басар!.. — Чего ты стоишь как неродная*? — обратилась к Нулефер младшая дочь Элмас Айшель. — Иди сюда! — она взяла сестру за руку и притянула к себе. — Обними отца! Нулефер замялась, а затем неуверенно прижалась к Сулейману. — П-поздравляю с победой! — тихо сказала самая младшая. — Папа… Султан обнял двух дочерей, а после подошел к последней женщине, Гюльфем. Она поцеловала тыльную сторону ладони повелителя, а затем прижала ее ко лбу. — Поздравляю, — сдержанно сказала та…***
Следующая неделя была как в тумане, потому что единственное чем все занимались — это праздновали победу. Хатидже Султан планировала с детьми уехать на следующий день, но матушка задержала ее, попросив еще немного погостить. Сестра султана согласилась, а через семь дней вечером с детьми поехала в ее с Ибрагимом дворец. В саду женщина заметила мужскую фигуру и узнала в ней мужа. Она, наплевав на все правила этикета, сорвалась с места и побежала к Ибрагиму, чуть не упав из-за длинного платья. Мужчина развернулся и после этого был заключен в теплые объятия. — Ибрагим… — Моя госпожа, — великий визирь улыбнулся. Дальше было много слез, поцелуев и встреча с детьми. Счастье — оно такое…***
Празднования закончились и жизнь вновь стала тихой, размеренной. Мелек Султан шла по коридорам дворца, направляясь к покоям падишаха. В детстве она часто ходила к нему просто поговорить. Повелитель никогда не прогонял ее и принимал даже тогда, когда был занят. Султанша выросла и зареклась больше не тревожить отца без надобности, но потом немного смягчилась сама к себе и решила, что один, в последний раз можно, чтобы потом прекратить. Девушка подошла к покоям и заметила, что возле них стоял… Малкочоглу Бали-бей. Тот, из-за которого она в детстве мочила солеными слезами подушки и ревновала ко всем. Тот, которого она зареклась прекратить любить, вырвать привязанность из сердца. — Госпожа, — мужчина поклонился Мелек. — Бали-бей, здравствуй, — кивнула ему султанша, чувствуя, как сердце начинает учащенно биться как и несколько лет назад. — Скажи повелителю, что я пришла к нему, — постаралась спокойно сказать она и у нее это получилось. Хранитель покоев немного постоял, мельком осмотрев госпожу, а затем пошел в обитель султана. «Нет, я не повторю своей детской ошибки, не полюблю вновь, — решила для себя Мелек, нахмурившись»…***
Покои шехзаде Мирака.
Хозяин комнаты собирался пойти к повелителю для того, чтобы просить дать согласие на свадьбу. Он сам не понимал почему волнуется. Просто сердце сковало непонятное чувство тревожности, которое не давало нормально вздохнуть. Неужели это предупреждение и стоит ждать чего-то ужасного? Мирак не хотел думать о плохом разрешении разговора, но, кажется, воображению было плевать на мысли хозяина, а из-за этого боевой настрой шехзаде немного поубавился. В покои вошел евнух. Он поклонился, а затем сказал: — Шехзаде, пришел шехзаде Мурад. — Впусти, — ни секунды не думая, приказал парень. Через минуту младший брат был в обители старшего. — Сегодня прекрасная погода, тебе не кажется? — начал издалека Мурад. — Для тебя погода прекрасна только тогда, когда нужно кого-то задобрить, мой милый брат, — хмыкнул Мирак, зная, что хоть Мурад и добр, но когда ему что-то нужно, то он непременно становится слишком внимательным к мелочам. В основном к пейзажу за окном. — Чего тебе нужно? — Не говори таких жестоких слов, пожалуйста, — попросил Мурад, чуть смутившись. — А погода хороша для того, чтобы погулять, что я и хочу сделать с тобой. Разрешение от матушки я получил. — Почему именно со мной? — приподнял бровь старший. Младший пожал плечами. Не говорить же, что Мирак — это первый человек, который ему пришел на ум. Хозяин покоев вздохнул. — Ладно, только давай позже. Сейчас я пойду к отцу. — Хорошо, — согласился Мурад. — Буду ждать тебя у себя, — тот улыбнулся и после этих слов вышел из обители Мирака…