Удачный бросок

Вокруг грохотала музыка, от которой в ушах закладывало; Андрей слышал лишь стук своего сердца, готового вот-вот выскочить из груди из-за действия наркоты, и шум крови, текущей по венам. Он старался лишний раз глаз не открывать, потому что яркие огни светодиодных ламп заставляли их слезиться и ныть от боли, поэтому большую часть времени сидел лицом к стенке, уткнувшись в нее лбом, тихо дожидаясь прихода той эйфории, без которой жить не мог. Люди рядом занимались тем же самым, но если бы не наркотики, усыпляющие сознание, Андрей бы увиденному ужаснулся. Кто-то с пустым взглядом точно так же, как и он, сидел у стены, глядя в никуда и виды самые яркие галлюцинации; кто-то бегал и кричал что-то, лез в драку с остальными, затем, не найдя достойного оппонента, начал пинать обессиленное тело на полу, чье сердце, возможно, больше не билось, судя по тому, как глаза его были открыты все то время, что острый носок ботинка вонзается в живот. Это место отвратительно, в нем пахнет рвотой, кровью, больничными препаратами и отчаянием, но ему так хорошо, так до невозможности прекрасно, что на атмосферу он не обращает внимания, полностью уйдя в свой мир, где все было идеально. Там нет места проблемам и одиночеству, там он важен. Там он счастлив. И если для того, чтобы почувствовать себя счастливым и любимым, ему придется посещать этот притон и дальше, он готов. Но когда кого-то, кто сидит рядом, тошнит кровью прямо на пол, Андрей смеется хрипло и на слабых ногах поднимается, держась за стенку. Подсознательно он понимает, что сидеть тут больше невозможно, поэтому, качаясь из стороны в сторону, то и дело задевая других наркоманов, похожих на зомби, протискивается сквозь толпы отчаявшихся людей, находя каким-то образом более-менее безлюдный угол, где сидит только один человек. Согнувшись над столом, он через скрученную бумажку втянул в ноздрю белый порошок, носом шмыгнув и кинув заинтересованный, смазанный взгляд на подобравшегося ближе Андрея, который без стеснения взгромоздился на чужие колени, по ощущениям, довольно сильные. Его дрожащие руки, на которых виднелись следы от уколов, обняли незнакомца за шею, а губы мазнули по уху, вяло проговаривая: — Хочешь? — после этого вопроса юноша щекой потерся о лицо парня, чьего имени не знал совершенно, но Андрей не видел в этом ничего необычного. После прихода он любил трахаться, получая еще больше удовольствия, только не всегда ему было приятно. Иногда партнеры забывались и заходили слишком далеко, но Андрею так бесконечно плевать. Он просто хочет быть нужным хоть кому-то, даже если это быстрый секс, который можно считать за изнасилование. Сколько раз это происходило с ним? Сколько раз еще произойдет? — Пиздец, — согласно мычит незнакомец, по-хозяйски руками обхватив худые бедра Андрея и пробравшись к заднице. Вздохнув, Клайтин подался ближе, призывно задом вильнув, а затем его резко поцеловали: жадно, мокро, так, как никто еще не целовал. Его… его тут вообще целовали? Хоть кто-то? Были ли те, кого волновал не только собственный член в штанах? Обычно им все равно, с кем трахаться. Когда ты под наркотой, плевать, с кем именно это происходит. Главное, что приятно, ничто другое значения не имеет. Простонав от того, насколько все ощущения были яркими, Андрей с жаром ответил. Сейчас он чувствовал все в сто раз сильнее. Они стукались зубами, слюна стекала с подбородков, языки нещадно терлись друг о друга. Кто-то вдруг икнул, из-за чего оба разорвали поцелуй и пьяно засмеялись, тем не менее, позы не меняя; Андрей прикусил губу, глаза закатив, когда напряженный член проехался по колену незнакомца, и застонал громко, стоило только рукам на ягодицах сильнее надавить, тем самым заставив прижаться пахом к паху. Это было грязно, это было на виду у всех. Они двигали бедрами, стонали, целовались, имитируя настоящий секс, но не находя в себе сил к чему-то большему приступить, хотя Андрей совсем не против, правда. Даже если будет больно. Потому что сейчас ему нравилось находиться в руках этого парня, ощущать его прикосновения и страстные поцелуи. Он не знал имени, даже лицо плохо видел. Хотя похуй, если честно. Тогда он не знал, что влюбится в этого незнакомца по уши; в его сильные руки, ясные светлые глаза, короткий ежик жестких волос и горящие губы, прижимающиеся к доступным участкам тела. Андрей плохо помнил все дальнейшие события, но вот оргазм четко отпечатался в его памяти. Яркий, незабываемый. До дрожи в теле и фейерверков перед глазами. Он видел перед собой цветастые картинки, задыхался от крышесносного удовольствия, все еще потираясь о чужой пах в желании продлить оргазм. Кажется, испачкав штаны, они еще долго сидели, прилипнув друг к другу. На коленях незнакомца Андрей чувствовал себя более, чем комфортно, и так просто слезать не собирался. Потом, придя в себя, они уже вместе опробовали белый порошок, погрязнув в настоящую эйфорию. Кажется, даже снова занялись подобием секса. И снова. И так по кругу. А потом наступило утро, Андрей очнулся в крепкой хватке незнакомца, испугался, разозлился и сбежал из притона, в котором бывал чаще, чем дома. Он надеялся, что этого парня больше не встретит. Не потому, что ему было неприятно. Как раз-таки наоборот. Просто обычно, когда Андрей встречался со своими одноразовыми партнерами, это плохо заканчивалось. Они требовали продолжения, приставали, зажимали и делали больно. И черт знает, как вообще вспоминали о нем после количества выпитого, вколотого и занюханного… в любом случае, Андрей не собирался сближаться именно с ними. Они все были ужасны. Причиняли ему боль, думая, что ему это нравится, не слышали его, лишь хотели бесплатного секса. Юноша кое-как вовремя успел добежать до школы, где коридоры уже пустовали: уроки начались пару минут назад. Он дрожащими руками распахнул ящик, понимал, что двигаться и соображать нормально не может. Перед глазами все плыло, плюс тошнота, головная боль и слабость. Но и дома в таком состоянии он остаться не мог. Увидь его кто-нибудь из родителей... даже думать не хотелось об этом. Взяв учебники, он уже хотел направиться в нужный кабинет, но его остановил недовольный оклик: — Эй, пидрила! Непонимающий парень обернулся, прищурился. К нему приближался какой-то старшеклассник с явно не добрыми намерениями. Он точно был зол, но Андрей его даже не помнил. Он послушно дождался, когда незнакомец подойдёт достаточно близко, но как только тот начала пересекать границу личного пространства, сделал шаг назад. — Стой на месте, блять, — рявкнули ему в лицо и Андрей не смог найти в себе сил ослушаться, замирая испуганным кроликом, учебники к груди прижимая и во все глаза смотря на кричащего. Тот навис над ним угрожающей тучей, его ноздри раздувались от злости, лицо покраснело. Он резко вцепился в ворот толстовки Андрея, повыше к себе притягивая. — Наркоша ебаный, не смей рассказывать никому о том, что между нами было! — Ч-что? — Клайтин понял, что даже такие простые слова даются ему с трудом. Говорить он банально не мог. Сил просто не было, чтобы язык повернуть. Но, кажется, до него начало доходить. Этот парень... возможно, один из тех, с кем он когда-то занимался сексом. И, похоже, за свою репутацию он слишком беспокоился. — Только тупого из себя не строй. Если кто-то узнает о произошедшем, я с тебя шкуру спущу, — прошипел ему в лицо незнакомец, обдав кожу брызжущей слюной. Андрей брезгливо вытер щеки, попытался открыл рот, но не смог. Его встряхнули. Так, что голова чуть не раскололась. Он зашипел, учебники повалились на пол из ослабевших рук. Угрозы продолжали с нарастающим звоном орать в ушах и с каждой секундой ему становилось все сложнее и сложнее, ровно до тех пор, пока позади не послышался до чертиков знакомый голос: — Там так-то урок начался, — затем приближающие тяжёлые шаги. — Ты прогуливаешь, получается? — Бля. Дай мне пять минут, — отвлекшись, незнакомец, напавший на Андрея, взглянул на человека за его спиной с мольбой во взгляде, но как только тот приблизился, в нем мелькнула тревога. Чья-то огромная рука легла на его плечо, сжимая, видимо, слишком сильно, судя по болезненному выражению лица. — Вали отсюда нахуй, — послышался грозный голос, от звука которого Андрей задрожал пуще прежнего. Спустя секунду железные тиски не сжимали ворот его толстовки, а след хулигана простыл. Андрей боялся обернуться и увидеть лицо своего спасителя. Он осторожно сел на пол, ловя вертолеты, начал собирать вещи. Краем глаза увидел, как незнакомец так же садится на корточки. Затем с удивлением уставился на книгу по биологии, которую тот протягивает. Тогда Андрей решил поднять взгляд и обомлел, когда все догадки подтвердились. Этого парня он помнил. Такого точно никогда забыть не получится. Он тут же опустил взгляд вниз, забрал книгу. Буркнул слова благодарности, кое-как взяв себя в руки. От волнения сердце билось часто, щеки заалели. Баскетбольная форма открывала вид на массивные плечи и сильные руки. Шорты не закрывали подкачанных икр. От стоящего напротив парня несло силой и, почему-то, теплом. — Помнишь меня? — для галочки поинтересовался он. Андрей кивнул с заминкой, ожидая каких угодно слов, но точно не следующих: — Может, повторим? Меня Саней кстати зовут. Саня мог так же накричать на него, избить, попросить забыть о прошлой ночи, но вместо этого он назвал свое имя и попросил о продолжении. Андрей смотрел на него во все глаза, не зная, что сказать. Тем не менее, спустя пару минут они уже курили косяк в туалете и снова терлись друг о друга сквозь ткань одежды, кончая с именами друг друга на губах. Никогда еще Андрей не влюблялся так сильно и так быстро, никогда не курил в школе, не трахался в туалетах. С Саней у него в принципе много еще таких «не» случалось. Они вместе шли после школы домой к Ермолаеву, курили, пробовали что покрепче. Разговаривали. Поддерживали друг друга. Целовались и занимались сексом. Влюблялись. Оба были счастливы. Были до одного вечера.