Про тех, кто остался в тени.

Вечером у нас с Серой возникло острое ощущение голода, ведь с самого утра мы практически ничего не ели, а она после приступа вообще чувствовала себя не очень хорошо. Когда я предложила ей остаться в комнате или вообще сходить в могильник, то встретила в свою сторону очень нехороший взгляд. - Ты что, подруга, рехнулась? Куда мне в могильник, когда я здорова, как огурчик? - она натянуто посмеялась, а потом и искренне, отчего улыбнулась и я. Наше настроение, несмотря на голод, было весьма хорошим, ведь в памяти ещё стояли удивительные сцены вытаскивания Льва за краснеющие уши вон отсюда. Но ещё смешнее было потом смотреть на Гусеницу и Пуговицу, которые старались лишний раз не попадаться на глаза Лисице. Правда, я не смотрела — это Серая мне потом рассказала, когда я вышла из своих грёз. В Доме я стала очень рассеянной, за что часто слышала ворчания учителей и воспитателей. В этом был виноват он: его мысли стали моими. Съев их с особым аппетитом, он ушёл, и теперь где-то там, слившись с кирпичом или крышей, смакует останками. Сначала мне казалось, что его будет не так трудно найти в Доме, ведь это всего-лишь Дом... Всего-лишь некоторое количество квадратных метров, и как здесь можно кого-то потерять? Однако вскоре я осознала, что это не так, что Дом, особенно для меня, невероятно огромен и извилист, и что здесь могут даже убить. Меня пугало то, что вокруг все говорили о каком-то Помпее, что его убил некий Слепой на дуэли за право власти над Домом. Но ещё больше меня пугало то, что взрослые об этом не знают, и я... Я не знаю. Прозвенел ужинный звонок, и все выкатились из комнат, сливаясь в одну непрерывную реку сначала из колясниц, а потом уже и ходячих. Из комнаты кошек послышалось ворчание Кошатницы, когда в коридор выходила Русалка, подбирая собственные волосы и звеня колокольчиками. Совы, аккуратные и молчаливые, как всегда держались стаей, когда шли на обед, и заметно выделялись, поголовно все одетые в длинные юбки в пол. В моих же глазах все это слилось в сонм вечно куда- то спешащих ног, колёс и костылей. И казалось, что мне там места нет. Я вдохнула поглубже и сделала шаг, как вдруг меня схватили за воротник. - Подожди, - улыбнулась Лисица, ехидно и сдержанно. Она предложила дождаться конца толпы и пойти последними. - Серая не может найти ингалятор, а без провожатого я ни тебя, ни ее отпустить не могу, - наверное, она хотела добавить, что это потому, что меня затопчут, и это было обидно, однако показывать свою обиду Лисице я не решилась, ведь в чем- то она была права. Из комнаты раздался раздражённый голос Серой, наконец закончившей игру в прятки с ингалятором. - Давай- давай, мы уже от всех отстали, - спокойно протянула девушка, подгоняя Серую, и мы втроём отправились на ужин. Лисица была красивой, и никто не смел этого отрицать, как и того, что она была мудрым вожаком. Однако я стала замечать, с тех пор, как нам разрешили ходить к юношам, а для меня это было в третий день моего пребывания в Доме, что некоторые из них, особенно лысый парень, похожий на кота и не имеющий рук, смотрят на неё с опаской, если не сказать с презрением. Неужели она сделала что-то очень плохое? Что-то, что заставляет смотреть брезгливо, даже спустя долгое время? Думать об этом не хотелось, а потому, я и не стала, отряхнув голову и поправив очки. Но отгонять подобные мысли было трудным и малоприятным занятием, ведь любопытство мое может завести меня не туда, а я боюсь этого... Дом изменчив, и я в глубине души хотела бы удержать его, хотя бы на мгновение уговорить не меняться, чтобы все оставалось, как было, и чтобы все было хорошо.