Спасибо! Мне не нравится.

- Господи, как я ненавижу тебя! - прошептал Альфред прямо в губы Ивана. Его горячее дыхание опалило его, так, что он прикусил губу. Альфред почувствовал, как Ваня выдохнул с какой-то горячностью. При каждом касании эта чертова водолазка на теле Ивана задиралась, обнажая маленький кусочек горячей кожи. - Ты чертов ублюдок! - шипел в ответ тот, прижимаясь щекой к его плечу. - Думаешь, ты мне так уж нравишься? Альфред зарычал и нежно провел рукой по плечу Ивана, чувствуя, как дрогнуло тело Вани под его руками. - От тебя воняет! - снова прошипел Альфред, приподнимая тело партнера. - Ты в последний раз когда мылся? Крепкая талия в его руках напряглась. Он даже сжал его покрепче, побольнее, услышав, как Ваня дернулся и зашипел, вцепившись ему в плечи. Даже сквозь водолазку Ал чувствовал, как тепло проникало в него сквозь пальцы, и кажется, даже прямо в душу. - Это ты смердишь, придурок! - Иван потянулся всем телом за движением Ала, ластясь к нему. Тело у него такое... такое... - Не узнаешь свой запах? На мгновение Альфред замолчал, вскидывая Ивана на плечо, крепко ухватив за запястье. Почувствовал его дрожащие от напряжения бедра. Какого черта у него они такие упругие? Правильно говорил Гилберт - как у женщины! Фу, боже! - Еще и жирный, урод! - прошипел он, хоть и не хотел этого делать. И одной рукой щипнул его за ногу, чуть выше колена. Кожа под его руками мягко согнулась, да так, что ему захотелось сжать их еще сильнее. И еще, и еще, и еще... Едва держащийся в равновесии Иван только крепче сжал зубы. Ал почувствовал плечом, что ягодицы Вани напряглись. Черт подери! Почему он вообще думает об этом? - Это я жирный?! - шипел Иван, мягко соскальзывая на пол. - Это ты рохля! - Рохля?! Тут уж Ал не выдержал и, чуть отойдя от сценария, резко вцепился в плечи Вани - тот болезненно поморщился и затрепыхался стараясь сбросить руки с себя. Отчего-то промелькнула странная мысль о том, что сейчас в его руках бабочка, а сам он - паук. - Слышишь, ты... - начал он угрожающе, впиваясь ногтями в кисти Ала, - если ты ещё раз свои руки... Но тот вдруг резко приблизился совсем вплотную, так, что их носы почти соприкасались - от внезапного движения Ваня нервно осекся. Ал смотрел прямо в его тёмные колдовские фиолетовые глаза и ловил в них бурю чувств - ненависть, боль, азарт. То же самое делал и Иван - глаза Альфреда с расширившимися зрачками просто чернели от плохо скрываемой ярости. - То что, Брагинский? - прошептал он угрожающе. - То что? Пальцы на плечах сдавились ещё сильнее, заставив Ивана сделать резкий болезненный вдох. Он скосил глаза на сжатые пальцы Ала - тот как будто не замечал, как по его руке уже течёт струйка крови от Ваниных ногтей! Но тот вдруг так сильно тряхнул его, что пришлось снова взглянуть в эти чёрные глаза. - Кх... Ч-черт... На это Ал только злорадно ухмыльнулся. Наблюдать с такого расстояния, как обычно насмешливое выражение этого высокомерного лица кривится от боли, едва сдерживая шипение и стоны было приятно. - То я... кх-х... тебе... Он ещё смеет угрожать? Ухмылка Альфреда тут же помрачнела. Угрожать, да?! Посмотрим, насколько его хватит! Внезапная грубая подсечка сбила Ивана с ног. С удивительной лёгкостью Ал приподнял его в воздух и со всей дури впечатал его в пол. Ваня с ощутимый грохотом, даже, кажется, с хрустом рухнул спиной о землю - и тут уже сдержаться не смог. По залу прокатился его крик, превратившихся в задушенный хрип, а сам он болезненно выгнулся, опираясь на затылок - но Ала это не остановило. Надавив коленом на вздымающуюся грудь, он наклонился и схватил Ваню за раскрасневшиеся щеки. - Нет, это я тебе, Брагинский, - прорычал он, глядя, как в уголках глаз Вани появляются слезы боли. - Вот эти вот уродские руки твои я знаешь, куда вставлю? Так разукрашу, что ты потом неделю с койки не слезешь! Тебя мать родная не узнает, так ты у меня ходить будешь! Услышал меня? Услышал?! - тут он не сдержался от соблазна и второй рукой немного сдавил его горло, ловя слегка испуганный взгляд тёмных колдовских глаз. И этот взгляд ему понравился. - Будь паинькой, Брагинский, и не высовывайся больше! О, ты у меня теперь по струночке ходить будешь! Я тебя так нагну, как ты никогда ещё не нагибался, понял? Он даже нагнулся посмотреть. Его губы из ярко-алых от злости становились удивительно бледными, а глаза медленно расширялись от ужаса. Иван отчаянно сопротивлялся. "Насколько это вообще возможно в его положении" - со злым торжеством отметил про себя Ал, чуть сильнее сдавив горло и теперь с удовольствием прислушиваясь к заглушенному "м-м!", изредка вырывающемуся из плотно сжатых побелевших губ. Сам он уже не чувствовал, как на его руках появляются глубокие борозды от Ваниных ногтей. - Пу...сти... ха-а... Чер...тов... иди...от... Судорожно вцепившиеся в Альфреда руки дрожали. С победной усмешкой Ал чувствовал, как они медленно ослабевают. Слабее, слабее, слабее... Осталось немного додавить, и... Внезапный удар по холке застал его врасплох. От неожиданности он разжал пальцы - и тут же был сброшен одним последним сильным движением. Черт! Упустил! Резко развернувшись, он увидел, как Наташа хладнокровно занесла над головой свою сумку. Он едва успел увернуться от следующего удара. Выглядело это достаточно угрожающе, но Ал не собирался терять свое лицо здесь, особенно перед этой девчонкой. А, нет. Особенно перед этим ублюдком. - Не влезай, дура! - прошипел он, вскакивая. - Это наше с ним дело! Наташа только презрительно поморщилась. - Дело? - холодно и низко произнесла она, не опуская своего оружия. - Вот как теперь это называется? - Я сказал, проваливай! - взревел Джонс, даже не вслушиваясь. - Вы, твари, двое на одного... - Двое? - прервала его Наташа и скосила глаза куда-то в сторону. Невольно Ал проследил за ее взглядом. И замер. Там, на полу, у самого края сцены, все еще корчился Ваня. Свернувшись калачиком, он только и мог, что тихо шипеть и шкрябать ногтями по лакированной поверхности. "Странно, - с легким испугом подумал Ал. - Я ведь не так сильно сдавил горло..." А потом его голову захватило жгучее негодование - он же притворяется! Черт побери! Решил слиться? Жалкая лиса! И Ал даже хотел высказать эту мысль, как вдруг заметил: у Ивана болело вовсе не горло. Нет, к горлу он даже не прикасался. Он хотел избежать прикосновений к спине. Ему мешало даже собственное плечо - он едва держал равновесие на нем, силясь провернуть руку под телом и вообще перевернуться на живот. Весь его вид показывал, что ситуация очень и очень плохая. "Шрамы! - вдруг некстати вспомнил Альфред. - У него шрамы на спине!" Кажется, Наташа тоже заметила это - не опуская сумки, она медленно приблизилась к брату, а затем, чуть погодя, наклонилась к нему, не сводя взгляда с Альфреда. - Нормально? - коротко спросила она. - Нет! - так же коротко через силу прошипел Иван. И в этом его "нет!" были как будто все муки ада. - Гиль? - Гиль! Кажется, он услышал сдавленные рыдания, рвущиеся у Вани из груди. Или показалось? Наташа взглянула в нерешительности на Альфреда, не опуская свое смертоносное оружие. Колебалась она несколько минут, а потом снова наклонилась к Ване. - Где твой телефон? Я тебя с этим ненормальным не оставлю. Альфред просто зарычал. Да что за дьявол! - Ты думаешь, я наброшусь на этого беззащитного ублюдка? - взревел он. - Да он же не опаснее щенка! А я не бью лежачих! - Ой ли? - ухмыльнулась она. - Кажется, ты только что лежачему человеку едва ли не на лицо сел. На это Альфред... покраснел. Сам не понял почему. Черт возьми! Почему в последнее время все, абсолютно все идет наперекосяк?! Что с ним? Сколько еще его будут тыкать в его собственное странное поведение?! "Может быть, потому, что тебе хочется подчинить его? Контролировать? - ехидно прошептал внутренний голос. - Чтобы он вот таким испуганным взглядом смотрел на тебя? Может, просто хочешь засунуть свой..." Он с силой сжал виски и помотал головой. Черт! Отвратительно! Господи, как вообще ему в голову такое пришло? Но, кажется, этим двоим было глубоко плевать на его тревожные мысленные изыскания. - Я телефон... кх... в раздевалке оставил... - прошипел Иван. Наташа озадаченно потерла лоб. - М-м, ситуация... - Да не сожру я его, не сожру! - воскликнул Альфред. - Обещаю! На это Наташа только шмыгнула носом. И выдала что-то такое, от чего у Ала пошли мурашки по спине. - Уже сожрал. Глазами, - зевнула она, но сумку все-таки опустила. А потом продолжила, как ни в чем не бывало. - Ладно. Делаем так. Я иду ищу Гилберта, а этот отходит за кулисы и не отсвечивает. Согласен, этот? Ал был настолько поражен этим первым замечанием Наташи, что просто судорожно кивнул и отошел. Что она, черт возьми, имела в виду? Ее слова звучали так двусмысленно, что создавалось впечатление, что она... она... А впрочем, дьявол там с ними! Надоело! В сердцах он махнул рукой и широкими шагами отошел за кулисы. Действительно, нечего здесь торчать! Одни ненормальные кругом! Он не знал, сколько простоял там, прислушиваясь к сдерживаемым болезненным стонам Ивана. Взглянуть так и подмывало, но сейчас Альфред твердо решил - нет. Нет! Хватит! У него в голове и так роятся непонятные отвратительные мысли. - Ау! Вань, ты, чтоль? - внезапно раздалось откуда-то из-за других кулис. А вот и он. - Господи, вас одних нельзя ни на секунду оставить, - раздраженно потирая шею, вышел Гиль. - А этот где? А? Дружок твой. Альфред обнаружить себя не успел. Что ответил Иван слышно не было, но, судя по тому, как Гилберт что-то раздраженно прошипел, ответ ему не понравился. - Ясно. Понятно. В прятки играем, значит, - раздосадованно произнес он. - А ну выходи, подлый трус! - Какой я тебе подлый трус, а?! - тут же взорвался Ал. - Мне сказали стоять здесь - я стою здесь! Что опять не так-то?! Скрываться смысла больше не было. Альфред вышел на сцену. Иван уже не просто лежал и стонал - его плечи отчетливо вздрагивали. - Как ты это его приложил, что он в таком состоянии? - недовольно сморщился Гиль, хотя Ал мог поклясться, что в голосе у него промелькнула искорка мальчишеского уважения. - Когда я его так делаю, у него ноги не отказывают. Ну да, конечно, Ванечка же всегда побеждал раньше в драках! - Приложил как смог, - мрачно хмыкнул Ал. Черта с два он скажет, что здесь происходило. Вся эта ситуация вообще была слишком унизительной - так каждому встречному-поперечному расскажи все в деталях! - Просто молодец. У меня даже слов нет. Цензурных, - покачал головой Гилберт. - Отлично, значит, помогать будешь, я его не дотащу. Тут уж встрепенулся Иван. - Нет, нет, ничерта! - он слабо замотал головой. - Только не этот сумасшедший! - Больных никто не спрашивал, Ванечка, - Байльшмидт наклонился и закинул его руку себе на плечо. - Давай, Ал, иди сюда! Наварил кашу - теперь расхлебывай! Иван отчетливо застонал. - Пожалуйста, Гиль! - взмолился он дрожащим голосом. - Ты и так столкнул нас лбами! Дай мне пару минут, я оклемаюсь! Сам пойду! Я ненавижу его, я не хочу с ним находиться, я... - Господи, свинья, Вань! - раздраженно вздохнул Гилберт. - Сам знаешь же, что не оклемаешься! Я тебя не унесу один, тем более, ты дергаешься! На это Ивану было нечего сказать. Ругаясь последними словами, Ал все-таки подхватил его под руку. Наташа мелькнула где-то на фоне, что-то настороженно прокричала в спину и снова исчезла. Всю дорогу они молчали. Казалось, что они сейчас сидят на неразорвавшемся снаряде и стоит кому-нибудь сделать хоть одно неловкое движение - все, новой драки не избежать. В раздевалке, когда Иван дрожащими руками, наконец, стянул водолазку, Гиль быстрыми привычным движениями уложил его на скамейку и принялся рыться в своей сумке. - Да, поиметь бы тебе совесть, Брагинский, - бормотал он между делом. - Что вообще происходит в последнее время? За месяц - полтюбика! Клянусь, я так не тратился даже в первое время! А ты, между прочим, тогда с кровати встать не мог! К своему стыду, Альфред позорно пропустил тот момент, когда было бы разумно уйти - ему самым беспардонным образом всучили одежду Ивана и приказали складывать. Теперь он, наконец, своими собственными глазами видел, что происходило после каждой их драки. Впрочем, не то, чтобы ему было любопытно! Ни капли! Что за глупости! Совсем не интересно. НЕ ИН-ТЕ-РЕС-НО. ... ладно, только немного. Шрамы действительно... шрамы действительно были пугающими. Рваные. С потемневшей кожей, такой на вид хрупкой, что, кажется, если надавить чуть сильнее, то Ваня разорвется, как тряпичная кукла. - Ты их сам покупаешь? Лекарства, - тихо произнёс он прежде, чем вообще понял, что с какого-то дьявола раскрыл свой рот. Растирая руки, Гиль лишь беззаботно пожал плечами - очевидно, мол. - Но почему? На это Гилберт как-то странно покосился на Ваню. - Потому что этот бездельник не покупает, разве не ясно? - он спокойно принялся за дело. - Да и вообще, не тяни голову и подойди ближе, если тебе так любопытно глянуть. Ваня не против. - Я!... - попытался возразить тот, но Гиль тут же щёлкнул его по носу. - Лежи и молчи, идиот. Ты наказан. Было очевидно, что Ване это не нравится. Он совсем не хотел, чтобы на него пялились - тем более Альфред. Он это всем своим видом показывал. - Да почему?! Это не я же первый... - Да потому что ты старший, Вань, а ведёшь себя, как мелюзга! - прикрикнул на него Байльшмидт. - Какая это драка за неделю? Десятая? Двадцатая? Тебе сколько лет, пятнадцать? Или ты возомнил себя бараном, у которого рога чешутся?! Ну! Отвечай давай! Но отвечать на это Брагинскому было нечего. Альфреду ничего не оставалось, кроме как подойти ближе. - И... и часто ты так помогаешь? Это ведь... ну... деньги? - неуверенно произнес он. - Так мы друзья, - хмыкнул Гиль. - Не знаю, как у вас с ним - а я предполагал, что друзья должны помогать друг другу. Разве этого не достаточно? Шрамы под пальцами неловко дрожали. Альфред внимательно следил за тем, как постепенно кожа под руками Гилберта успокаивалась. Он даже не понял, когда Гиль медленно протянул руку к его ладони и, ухватив его, осторожно положил на кожу. На ошарашенный взгляд Альфреда, тот ухмыльнулся и потянулся к нему. - А это - твое наказание, - едва слышно и едко прошептал он шокированному Алу. - Что ты там делаешь? - пробурчал Ваня и уже собрался повернуть голову, как Байльшмидт резко схватил его за затылок и бессовестно ткнул носом в лавку. - Нормально лежи. А второй рукой он уверенно направлял руку Альфреда. Проводил рукой вдоль позвоночника и по пояснице, разминая плечи. Горячая кожа жгла его пальцы, вызывая дрожь. Он чувствовал странное покалывание на кончиках пальцев, а в его животе будто подожгли спичку. Или даже целый костер. Он чувствовал его мышцы. То, как они переливались под кожей, то, как они смягчались под его прикосновениями. И... почему его кожа такая мягкая? Он точно пользуется каким-нибудь идиотским девчачьим кремом. Тепло внутри живота разгоралось все больше. Р-р... раздражает! - К... какого дьявола ты творишь? - дрожащим голосом прошептал Альфред, не в силах оторвать испуганного взгляда от своей руки. Да, этот его дрожащий голос был очевидно по душе ехидному Гилберту. - Что, противно? Не то, что девочку трогать? А мне эти приступы каждый раз купировать! В следующий раз будешь думать, прежде, чем лезть в драку, - широко улыбнулся он. А затем снова с усилием прижал руку Ала. - Правда, он сильный? Чтобы быть в такой форме, нужно постоянно тренироваться, не так ли? А Альфред никак не мог прогнать мысль о том, что он красивый. По-идиотски красивый. Раздражающе красивый. До отвращения красивый. Красивый. О, господи, что за мысли... - Чего вы там шепчетесь? - буркнул Иван. В тот момент Ал больше всего, до дрожи в руках, боялся того, что он повернется. - Лежи смирно, кому говорят! - снова прикрикнул на него Гиль. Ал уже чувствовал, что пальцы начали трястись. Тепло уже распространилось по всему телу и прилило к лицу. Ему вдруг показалось, что его голова взорвется. Да правда, она сейчас взорвется! Терпеть дальше было невозможно. Он вдруг судорожно вдохнул и, отдернув руку, мгновенно выскочил вон. Очнулся он только в классе минут через пятнадцать. И то, только от того, что его тормошил Николай. - Что с тобой, чурка? - настороженно спрашивал он. - Влетел сюда, как сумасшедший, стоишь. Ограбил кого-то? Ал вздрогнул. - Я... а-а... нет... И он медленно опустился на пол. Ноги совсем его не держали. Кажется, он выглядел таким растерянным - Николай смотрел на него с подозрением. У него что, температура? Что произошло? В чем дело? Он заболел? Свихнулся? Ударился головой? Откуда это тепло в животе? Вопросы крутились в голове со страшной силой. И среди них был только один основной. Неужели... неужели он и правда влюбился? Его старший брат, получается, прав? Когда это произошло? Почему он не заметил сразу? И что ему с этим делать? Кажется, пауза затягивалась, потому что Коля махнул на него рукой. - Ну, не хочешь говорить - не надо, - он пожал плечами и сел рядом. - Нам сказали, что сейчас минут через десять время на индивидуальную подготовку, к Артуру пойдешь? Альфреду понадобилось некоторое время, чтобы собрать в кучку свои мысли. Да... нужно собраться. Жизнь продолжается, а он как будто застрял на пару секунд. - Да, конечно... конечно... Кстати, здесь не только он чувствовал себя неловко. Стоило бросить один взгляд на Колю, чтобы понять, что он тоже почему-то тоже на нервах. Конечно, он пытался скрыть волнение за привычной хмурой миной, но даже привычное хмурое лицо его непонятно раскраснелось. Да и взгляд был какой-то расфокусированный, будто он выпил вчера, а сегодня еще не отошел. А с чего, кстати, вопросы про индивидуальные тренировки? - Хватит пялиться на меня так, - буркнул Николай. Кажется, пауза снова была слишком долгой. А чего это он, кстати, такой взволнованный? Судя по цвету кожи, что-то украл, не иначе. - Как твоя индивидуальная тренировка? Так вот в чем было дело. Конечно, в индивидуальной тренировке. Она же у Николая первая. Он отчетливо дернулся и взглянул на него широченными от шока глазами. Лицо его в пару мгновений стало ярко-алым. - Как ты... Что, настолько очевидно? - он прижал ладони к лицу. Боже, так странно, когда Николай, самый отъявленный хулиган во всем училище, который без проблем лезет в драку, сейчас ведет себя так по-детски. - Кхм, в общем, не важно. Ну... как сказать. Я просто не уверен, что это именно так должно происходить. - А что происходило? - Ну, мы... мы... - Николай тяжело вздохнул. Альфреду вдруг показалось, что его пальцы слегка подрагивают. - Он повел меня в заброшку охраняемую. Мы пробрались туда мимо охраны! Серьезно! И потом мы начали тренировку. И он делал музыку и громче, и громче, и громче! Представь? Черт побери! Мы убегали от охранника! Серьезно! Я еще никогда так не бегал! Это... это... невероятно! Неужели это нормально? Кажется, у него даже руки дрожали. Он вообще как-то странно изменился - у него даже как-то удивительно ярко загорелись глаза. Ну, разговор надо как-то продолжать. - И как ты себя чувствуешь? - он пожал плечами. Вот они, сияющие глаза. Николай посмотрел на него со странной радостью. - Как будто я летал. Я был прямо над городом! Все тело было как воздух - нет, даже легче воздуха! Мы бежали, бежали, я клянусь, это было так страшно! И так волнительно! У меня перед глазами круги были, звезды сверкали... до сих пор, мне кажется, - Николай улыбнулся. - А он говорит: вот, мол, теперь ты когда исполнять будешь - вспоминай. Вот это звездное небо, вот этот город сверкающий, и сердце колотящееся. А еще... Он еще долго говорил. Настолько ярко, что Альфреду стало немного завидно. Ей-богу, он только в планке стоял! Надо бы как-нибудь уломать Артура сходить на заброшку и погулять там. Круто же! - И что думаешь, пройдешь на роль в этот раз? - Альфред задумчиво потер шею. Да, вот уж ситуация, которой никто не мог ожидать. Коля, над которым смеялся каждый, кто вообще умел произносить звуки - и на роль! Но тот немедленно оборвал его. - Не выйдет, - он зевнул и подогнул под себя ноги с каким-то важным видом. - Там все подсчитано, стоит сражаться честно. Но вот второй показ я так просто не отдам! И он широко улыбнулся. Да, теперь он выглядел так, словно вернул себе смысл жизни. Теперь он был самым счастливым человеком на свете. Десять минут уже скоро кончатся, поэтому Альфред, немного замявшись, предложил медленно выдвигаться. Николай тоже смутился и согласился без промедления. - И что теперь? Куда теперь пойдете? - они шли по коридору. Николаю было в раздевалку, Альфреду - в очередной зал, так что вскоре им придется расстаться. Тем более, было действительно интересно. - Не знаю, - задумчиво протянул Коля. - Даже догадок никаких нет. Да, слушай, пока ты не ушел, ты с Иваном, кажется, часто в последнее время трещишь, так? ... Черт. И что теперь, каждый раз, когда кто-то будет упоминать его, у Альфреда сердце будет так колотиться? - Да глаза б мои его не видели, - вздохнул Ал, беря себя в руки. - А что тебе за дело? Но Альфред не видел, как Коля следит за ним краем глаза из-под спавших на лоб волос. Конечно, от него не скрылось это странное состояние Альфреда - но он обещал себе подумать об этом позже. Сейчас будет самый главный вопрос. - Ну... - Коля показательно задумался. - Не знаешь, случайно, есть ли у него знакомые иностранцы, у которых имя на "Л" начинается? Или фамилия? - Ха-а, я не знаю, - Ал честно попытался вспомнить... да нет, кажется нету. Может быть, где-то вне школы? - Ты бы лучше об этом Гилберта поспрашивал. Я пока не встречал. Но, знаешь, я провожу с ним, пожалуй, двадцать из двадцати четырех часов в день, и я не видел никого с именем или фамилией на "Л". А с чего такие вопросы? - Да так... Через пару минут неловкого молчания коридор закончился. Попрощались. Да, странный это был диалог. А Коля еще долго смотрел вслед Альфреду. Спрашивать Гилберта? С первого взгляда кажется, что это в общем-то логично. Очень странно, но, честно говоря, он не думал, что это будет хорошая идея. Альфред - человек абсолютно вне подозрений, он не мог этого сделать чисто физически. Потому что его тогда слыхом не слыхивали. Где он там пропадал? А вот Гилберта Коля отчетливо помнил. Он отсеялся довольно рано. Не то, чтобы он мог что-то сделать, но... в общем, алиби у него, как и у многих других, не было, физическую возможность он имел, и поэтому сбрасывать со счетов его нельзя. Даже за красивые глазки и хорошие отношения с Ваней. А расследование должно идти по всем правилам, иначе никакое это не расследование, поэтому лучше уж Гилю обо всей этой ситуации не знать. Если только они с господином Бонфуа на правильном пути. Но кому еще мог понадобиться настоящий нож в комнатке с атрибутами рядом с кровавым следом чьей-то подошвы? Тем более, Байльшмидт - самый близкий к Ивану человек, и преспокойно сболтнет что-нибудь лишнее. А Альфред ничего не скажет, даже не поймет. Вообще, наверное, забыл об этом разговоре. А Альфред шел в зал с четкой мыслью о том, что обязательно вытащит Артура на какую-нибудь внешнюю тренировку. А что? Коле можно - а им нельзя? Может быть, этот подлый Брагинский с Франциском своим тоже куда-то ходили - чем они хуже? Тем более, что там Арти все хочет найти в нем? Вдохновение? А если это поможет еще и исполнять лучше, то... ох, как же он посмеется в лицо Ивану! Или... точнее... В свете новых открывшихся обстоятельств это было бы как-то... ну, не по цели. Он будет такой "ха-ха-ха, если попросишь, я сам тебя натаскаю!" И он возьмет его... ну... в парк? Надо посмотреть места с открытой площадкой. Два раза в неделю будет достаточно? Еще надо что-то делать с этой ненавистью Вани. Может быть, показать ему, что они с Артуром уже в хороших отношениях? А, нет, Артур же сейчас в периоде страшной ревности. Надо что-то делать. Но что? - Что за черт?! - раздалось на весь коридор. - В каком смысле нет?! Я же... Был же договор! Вы же... вы же обещали! Ого. Кажется, у Артура проблемы...