Проявленная фотоплёнка

      — Сил моих больше нет, — устало выдохнула Васнецова, опустившись в рабочее кресло. — Две ночи подряд глаз не сомкнуть. Чёрт знает, что такое…       — Бессонница? — сочувственно осведомился Денис, кусая крошащийся круассан.       — Ага. Воронцов, ты же мне друг? Помоги, а?       — Извини, конечно, но я за тебя выспаться не могу, — насмешливо приподнял уголок губ, но, к своему удивлению, наткнулся на полное решимости лицо напарницы. — Ты серьёзно? Как ты себе это представляешь?       — Очень просто. У меня все домашние уехали на дачу, а я, если верить некогда выдвинутой теории Галины Сергеевны, не могу уснуть без привычного постороннего шума.       — То есть ты предлагаешь мне быть твоей шумовой помехой? — заинтересованно повёл бровью, делая глоток растворимого кофе из большой синей чашки.       — Вроде того. Так что?       Задумчивое выражение диджея сменилось растянувшейся на губах улыбкой. Хитрой до умопомрачения.       — Допустим, я не против. Только вот… — взглянул на неё из-под чёлки с долей нескрываемого интереса. — Что мне за это будет? М?       Женя показательно закатила глаза, в очередной раз убеждаясь, что Денис и бескорыстие — вещи несовместимые.       — А просто так подруге помочь не судьба, Воронцов?       — Васнецова, такой шанс, когда ты меня о чём-то просишь — раз в столетие выдаётся, чтобы я так легко его упустил? — иронично хмыкнул, нетерпеливо постукивая пальцами по синей керамической поверхности.       — Ладно. Проси, что хочешь. Но с одним условием — я должна нормально выспаться. Идёт?       — Идёт, — хлопнул по раскрытой девичьей ладошке, лукаво улыбнувшись.       — В половине одиннадцатого жду тебя у себя. И, ради Бога, не опаздывай.       — Не волнуйся, не опоздаю.       Денис был пунктуален как никогда. Возможно, впервые за долгое время. Конечно, это было сделать несложно, учитывая тот факт, что добирался он не по московским пятничным пробкам с другой окраины столицы, а из соседней квартиры.       — Шумовую помеху заказывали? — ослепительно улыбнулся распахнувшей дверь Васнецовой. Однотонная персиковая пижама, которая была на ней, красиво оттеняла покрытые лёгким румянцем щёки.       — Дебил. Проходи, — отступила от прохода и пропустила гостя в квартиру.       — Знаешь, Женечка, неуважительно так называть человека, который благородно согласился спасать тебя от третьей бессонной ночи подряд, — бросил на неё укоризненный взгляд, оставляя кроссовки на входном коврике.       Девушка скривилась, защёлкивая замок. Она только сейчас поняла на что подписалась, когда попросила Воронцова о помощи. В первый и, судя по всему, последний раз.       — Лучше бы Жору позвала, честное слово.       Денис скептически хмыкнул.       — Жорик и шум? Васнецова, я смотрю, бред от недосыпа прогрессирует? — как ни странно, но мысль, что Женька могла попросить кого-нибудь другого, вызвала внутреннее недовольство. Смиренно протопав за ней в комнату, он удивлённо отметил лишь одну расстеленную кровать.       — Не понял, а я где буду спать?       — Если не прекратишь задавать тупые вопросы, то на полу, — забралась на половину кровати у стенки и включила ночник. — Последние пару недель со мной спала Полинка, воображая, будто под её кроватью живут монстры, так что располагайся, Воронцов, — похлопала по соседней половине матраса, не без внутренней улыбки наблюдая за неоднозначными переменами в лице напарника.       Впрочем, озадаченное выражение быстро сменилось офигевшим, а затем губы медленно растянулись в самодовольной улыбке.       — Так меня ещё девчонки в постель не затаскивали, — сплошная патока в голосе и сощурившиеся в эротичном прищуре глаза.       Типичная флиртующая манера Дениса Воронцова. Он даже не понял, в какой момент Васнецова успела замахнуться на него подушкой, впечатав ею по его кудрявой макушке. Густая шевелюра оказалась безжалостно разлохмаченной, а серо-зелёная радужка недобрым блеском сверкнула в его сторону.       — Ещё одна подобная фраза и я тебе другую постель организую. Больничную. Хочешь?       — Как-то не особо, — негромко буркнул, пытаясь поправить сбившуюся копну волос.       — То-то же, — удовлетворённо хмыкнула и улеглась обратно, предварительно посильнее взбив подушку.       Денис с опаской покосился на напарницу, мысленно замечая, что запросто сможет оказаться на месте этой самой подушки, если скажет ещё что-то не по нраву Женьке.       — Раздеться-то хоть можно?       — В смысле? — подняла на него взгляд. — Ты что, не взял ничего переодеться?       Растерянный вид спортсменки послужил отрадой для глаз Воронцова. Не так часто её можно было застать врасплох, чтобы потом наблюдать за этим с нескрываемым наслаждением, хоть и не подавая виду.       — Прости, что? Спешу тебе напомнить — в нашем уговоре не было пункта о том, что я с собой сумку вещей тащу приятным бонусом.       — Не сумку, конечно… но спортивки и майку можно было взять?       Денис недовольно фыркнул, исподтишка с искренним любопытством наблюдая за её смущённой реакцией.       — Знаешь что, Васнецова, я туда-сюда ходить не буду — либо принимай как есть, либо я пошёл спать в соседнюю квартиру, — показательно развернулся в сторону выхода, но, как ожидал, был остановлен окликнувшей его Женькой.       — Фиг с тобой, Воронцов. Спи в чём душе угодно… Только оставайся.       Так непривычно честно это прозвучало, что Денис даже вздрогнул, обернувшись на Васнецову в немом изумлении. Только она поспешно отвела взгляд и быстро сменила тему:       — Если что, я с открытым окном сплю. Ты не против?       Воронцов невольно улыбнулся, наблюдая как она заворачивается в одеяло по самые уши.       — Я холода не боюсь, у меня кровь горячая. Да и май за окном, — стал стягивать джемпер и джинсы.       Женя тактично отвернулась, очерчивая пальцем замысловатый узор на обоях.       — Выключишь свет, хорошо?       — Хорошо. А ночник?       — Ночник Полинка просила не выключать, пока не заснёт, считая, что свет отпугивает чудовищ.       — Васнецова, — добродушно усмехнулся, забираясь под соседнее одеяло, — я не Пуговка. И монстров не боюсь. Можем выключать.       — Выключай.       Последний источник света погас, и комната погрузилась в кромешную тьму. Женя лежала, тихонько замерев, пока рядом копошился Денис в поисках наиболее удобного положения. Кровать Васнецовой была недостаточно широкой, чтобы раскинуться на ней привычной «звёздочкой». Поэтому пришлось устроиться на левом боку, дыша почти в девичий затылок. Наверное, правильнее было бы отвернуться спиной к спине, но хотелось видеть её рядом, засыпая. Неизвестно, когда ещё такая удивительная возможность представится.       — Спокойной ночи, — тихий голос горячими волнами прошёлся по светлым волосам, небрежно разметавшимся по подушке.       — И тебе, Воронцов… — прошептала, покрываясь мурашками от смущения из-за присутствия Дениса в её постели.       Глаза наливались свинцом, но каждый раз сон, что был уже так катастрофически близко, обрывался, когда навязчивая мысль о близости напарника вновь возвращалась в светлую девичью голову. Интересно, чем она думала, когда попросила его переночевать с ней? Это же ещё один прекрасный бонус к отсутствию сна, но никак не лучший способ избавиться от бессонницы.       Неожиданно захотелось жалобно захныкать, как та самая младшая сестрёнка, когда прибежала к ней впервые, жалуясь на подкроватного монстра. Пришлось почти час успокаивать бедного ребёнка, уверяя, что она защитит её от любого страшного чудовища, которое посмеет потревожить чуткий детский сон. А сейчас в ней самой просыпалась маленькая девочка, ощущающая дикую несправедливость от того, что третью ночь подряд не может сомкнуть глаз. Становилось от этого, наверное, так же страшно, как от выдуманного монстра под кроватью, которого так сильно боялась Пуговка.       Женя издала звук, похожий на судорожный всхлип, и неосознанно перевернулась на другой бок. Горячее шумное дыхание тут же коснулось губ и заставило её резко отпрянуть. Макушка, стукнувшаяся о стену, болезненно засаднила, а с губ невольно сорвалось сердитое шипение.       Рядом заворочался Воронцов.       — И чего тебе не спится, Васнецова? — сонно пробормотал Денис, приоткрывая глаза.       — Поспишь тут, когда ты рядом, — резко вскинулась, переворачивая к себе подушку прохладной стороной.       — Я что-то не пойму, то ты меня сама зовёшь, чтобы я помог тебе уснуть, то сердишься на это… Так выглядит женское непостоянство?       — Я тебе сейчас покажу, как выглядят семь лет занятий айкидо, Воронцов! Ты какого чёрта так близко? — возмущённо толкнула его ладонями в грудь. Парень, не готовый к такой нападке, чуть было не слетел с кровати. Всё-таки Женька была на порядок сильнее всех тех девочек, которых он когда-либо встречал.       — Зашибись, — обиженно протянул. — Сама уложила в кровать детских размеров, а я ещё и виноват, — оттолкнулся рукой от пола, который чуть было не принял его в свои распростёртые объятия.       — Извини, пожалуйста, — сердито взвилась, поднявшись на локте. — Может, мне тебе всю кровать уступить, чтобы его величеству не тесно было?       — Успокойся, Васнецова, — насупился, чувствуя, как тоже потихоньку начинает на неё злиться. — Просто не надо шарахаться от меня, как от чумы. Я всё-таки считаю себя достаточно привлекательным, чтобы со мной можно было спать в одной постели.       — Вот именно, — резко выпалила Женька, не до конца осознавая, чем грозит дальнейшее сказанное ею. — Знала бы, нашла кого-нибудь менее привлекательного, чтобы думать о сне, а не о том, что ты мне тут в затылок дышишь…       Денис замер, не понимая, правильно ли сейчас всё услышал или это просто игры полусонного разума. Резкие черты лица заметно смягчились.       — Что ты сказала? Васнецова, мне показалось или ты сейчас почти призналась в том, что я тебе симпатичен? — поднялся на локте, заинтересованно заглянув в девичье лицо. Какой уж тут сон, когда разговор в такое неожиданное русло поворачивает.       — Из всех дебилов тебе, действительно, нет равных, — язвительно буркнула, наивно полагая, что так легко получится выйти из сложившейся ситуации. При попытке отвернуться крепкие пальцы Воронцова словили её.       — Жень, я, может, и дебил, но проблем со слухом у меня никогда не было. Ты серьёзно не можешь уснуть, просто потому что я рядом?       — Я просто не могу уснуть, — обессилено прохрипела, скидывая его ладони. — Неужели непонятно? Хоть с тобой, хоть без тебя. Мне необходимо поспать, я больше так не могу… — сдерживаемая плотина чувств дала трещину и прорвалась в виде судорожного всхлипа. — Как мне уснуть, Денис?       Воронцов смотрел на девушку, прижавшуюся спиной к стене, с нескрываемым сочувствием. Её растерянный вид вызывал в нём чувство глубокой нежности, перемешанной с удивлением и… любовью? Честный ответ прозвучал в ночи комнаты с нотками неприкрытой заботы:       — Для начала успокойся и прекрати себя накручивать — это раз. Расслабься, убери из головы ненужные мысли — это два. Глубоко дыши — три.       — Я не могу расслабиться и убрать из головы ненужное, когда пошли третьи сутки без сна. Я очень устала, — шумно вздохнула и закрыла глаза, упираясь макушкой в стену.       Денис больше всего хотел помочь отчаявшейся Васнецовой, но не знал как. Поэтому пошёл на то, что умел лучше всего — хитрость.       — Знаешь, — начал медленно, не желая вызывать преждевременных подозрений, — я вспомнил, что недавно читал статью, в которой говорилось, что лучший способ легко уснуть — долго целоваться перед сном.       Женя широко распахнула глаза и несколько раз удивлённо моргнула, словно не веря в то, что услышала собственными ушами. Воронцов поспешил развернуто пояснить, пока чувство скептицизма и недоверия не взяло над ней шефство.       — Считается, что при поцелуях выделяется какой-то там гормон, способствующий расслаблению и снятию стресса.       Настороженный взгляд спортсменки был ознаменованием полного провала. Собственно, ничего удивительного, он и не рассчитывал на то, что будет так просто.       — Ты серьёзно думаешь, что я на это поведусь?       Денис постарался как можно равнодушнее пожать плечами, мол, как знаешь — моё дело предложить.       — Просто вспомнил. В конце концов, можешь чаю с ромашкой попить, авось полегчает, — как ни в чём не бывало, откинулся на спину, устроившись поудобнее на подушке. На самом деле это тоже было частью хитрого плана. Нужно было просто дождаться, когда «рыбка» клюнет на живца.       — Воронцов…       Клюнула.       Девичья ладошка осторожно коснулась его плеча.       — Пообещай, что усну, — очень странно просить дать его подобное обещание, но это единственный способ самой поверить в то, что этой ночью удастся нормально поспать.       Денис немного медлит с ответом, взвешивая принятое решение, и уверенно кивает:       — Обещаю.       — Хорошо, — заправляет светлые прядки волос за уши, взволнованно кусая пересохшие губы. Тело бросает то в нервный жар, то в холод. — Целуй…       Широкая бровь диджея удивлённо ползёт вверх.       — Я? Не пойму, у кого из нас бессонница — у тебя или у меня? С меня — гениальная идея, с тебя — первый шаг к её воплощению, — хитро приподнял уголок рта.       Женя покраснела так, как никогда в жизни, наверное, не краснела. Щёки предательски запылали огнём, передавая жар всему телу. Спасибо темноте, что скрывала эту живописную картину от ехидных карих глаз напарника. Хотя, судя по его хитрющей улыбочке, он всё прекрасно понимал. И это служило хорошим поводом, чтобы пойти на попятную. Но тогда придётся распрощаться с такой желанной идеей о драгоценном сне. Да и слишком велик стал соблазн — воспользоваться поводом и коснуться губ, что вечно морозят какие-нибудь глупости.       Приняв решение идти до конца, неуверенно начала наклоняться к губам Дениса. В висках почти болезненно застучало, сердце с каждым новым преодолённым сантиметром колотилось всё с новой силой, но, за секунду до поцелуя, Васнецова испуганно отпрянула. Воронцов, закрывший уже было глаза, шумно вздохнул, разочарованный не случившимся моментом.       — Ты сказал, что целоваться нужно долго… Насколько долго? — да, умнее ничего в голову не пришло. Просто нужно было как-то оправдать своё нерешительное поведение.       — Ты поймёшь, Васнецова. Не по секундомеру же мы будем целоваться, честное слово…       Женя закусила губу и понятливо кивнула. Вновь подалась вперёд, мысленно давая себе установку не отступать. Но жар дыхания и близость раскрывшихся навстречу губ в последний момент заставили её удержать какое-никакое расстояние, чтобы прошептать:       — А обязательно в губы?       Воронцов поспешно поднялся, удерживая вес на локтях. Подобная нерешительность раззадоривала только сильнее, поэтому ироничный ответ вылетел быстрее, чем он успел сообразить:       — Можешь хоть до потери пульса меня в щёку целовать, только вряд ли это чем-то тебе поможет.       — Дебил.       — Как всегда. Дебил — я, а дурацкие вопросы только от тебя слышу.       Жгучее желание послать его на три весёлые буквы удалось подавить в себе с большим трудом. В третий раз Васнецова подалась ближе, но не успела коснуться первой, потому что Денис, не сумевший бы вынести ещё одного облома, взял инициативу в свои руки. Вернее, губы. Осторожно накрыл девичий рот, занимая положение, в котором удобнее было бы целоваться им обоим. Ладонью притянул Женьку к себе за талию и удовлетворенно отметил, как она поддалась его прикосновениям, позволив стать ближе.       — Трусиха, — насмешливо выдохнул, чувствуя, как она чуть ли не дрожит в его объятиях. — Расслабься. Будешь такой напряжённой, эксперимент с треском провалится.       — Не провалится, — решительно заявила, перебарывая ничем необъяснимую панику и коротко целуя в ответ. Словно доказывая себе и ему, что не отступит. — Я столько соревнований выигрывала, а это куда легче, чем любые взятые соревнования.       Ага, рассказывай.       — Ну-ну, — скептически хмыкает, отмечая нежность рук, что нерешительно касаются его предплечий, и снова подаётся к губам.       Дело идёт куда лучше, а Женькина робость, что периодически проскальзывает в неуверенном прикосновении ладоней, лишь вызывает бесконтрольно рвущуюся наружу улыбку.       — Что, уже не так страшно?       — Воронцов, заткнись, что ли, — мстительно оттягивает его нижнюю губу и чувствует на языке медно-солоноватый привкус.       Денис усмехается, слизывая языком маленькую капельку крови, выступившую на губах.       — Васнецова, а ты, часом, не родственница графа Дракулы? Если что, я своей благородной кровью очень дорожу, — рука скользнула к её лицу и горячие подушечки пальцев прошлись по нежной девичьей щеке.       — Дебил, — смущённо шепчет, в качестве извинения поспешно целуя его в уголок губ, — меньше будешь всякую чушь пороть, целее останешься, — опускается на бок и тянет Воронцова за собой.       Карие глаза насмешливо блестят в полутьме.       — Если ты откусишь мне губы, я не смогу помочь тебе побороть бессонницу. Так что считай, у меня иммунитет. Я в безопасности, пока ты не отоспишься как следует.       — Зато потом я тебе не только губы откушу, но и ещё что-нибудь, потому что не читал ты никакой статьи про пользу поцелуев перед сном. Верно, Воронцов?       Улыбается вместо ответа, но глаз не отводит.       — Не читал, но обязательно напишу об этом, как только мой метод сработает. Так что предлагаю не тратить время на пустые разговоры.       — Какой же ты всё-таки… — усмехается, качая головой, и подаётся к его губам. Только Денис уворачивается, хитро смотря в ничего не понимающую серо-зелёную радужку, неразличимую в сумерках. В удивлённом взгляде читается немой вопрос.       — Жень, а я всё-таки кое-что знаю о теме сна и того, что помогает быстрому расслаблению…       — Ну?       Губы почти прижимаются к её мочке, тихо проговаривая на ушко:       — Секс. Хороший секс способствует снятию стресса и выработке гормона, способствующему сну.       Сказать, что Васнецова покраснела от кончиков пальцев до ушей — значит, ничего не сказать. Благо, что темнота в очередной раз не позволила Воронцову этого разглядеть, позволив Женьке пойти ва-банк. Губами уткнувшись на границе крепкой шеи, она прошептала:       — Если твоя выдумка с поцелуями не сработает, — соблазнительно сглотнула, выдержав паузу, — в ближайшие пару месяцев о сексе тебе даже думать больно будет, не говоря уже о том, чтобы им заниматься. Я тебе обещаю. Понял? — легким прикосновением задела губами шею и отстранилась.       Денис шумно сглотнул, принимая правила её игры.       — А если сработает, перейдём к проверке второго варианта? Учёные же не зря старались, опыты проводили, доказывали. У меня, кстати, ещё одно право на желание есть, ты не забывай…       Васнецова поняла, что на ещё одно такое же успешное парирование её не хватит, и она выдаст своё состояние со всеми потрохами. Поэтому, вместо очередного ироничного ответа, она закрыла этот дурацкий диджейский фонтан из слов решительным прикосновением губ. В конце концов, если его нелепая уловка сработает, нужно будет попрактиковать этот способ ещё пару ночей, чтобы наверняка убедиться в его правдивости…