Проявленная фотоплёнка

      — Правда или действие?       — Правда.       — Когда-нибудь думала о том, чтобы меня поцеловать? — хитрющая улыбка растянулась на губах, а в глазах заплясали чертенята.       — А можно поменять правду на действие? — нервно теребя локон волос, взволнованно заёрзала и оглядела всех присутствующих.       Даша обнималась с Веником, явно не особо понимая, что они вообще здесь забыли. Маша рассматривала новенький маникюр на изящных пальцах. Илья дожевывал очередное пирожное. Полинка была полностью поглощена рисованием. Лишь одна Галя с долей сочувствия взглянула на загнанную в ловушку сестру.       — Не советую, Васнецова. Действие тебе понравится ещё меньше, — самодовольно хмыкнул, с нетерпением постукивая подушечками пальцев по коленке. — Отвечай.       «Останусь один на один с этим дебилом, убью!»       — Нет, не думала, — нагло соврала, понимая, что это противоречит правилам, но тешить самолюбие Воронцова и подогревать его догадки о том, что она к нему неровно дышит — нет уж, увольте. Не будет ему такой радости.       Денис насмешливо усмехнулся такому откровенному вранью, но уличать её во лжи, при всех присутствующих, не стал. Зато, с каким удовольствием он это сделал, когда все разбрелись по своим делам, а ей пришлось задержаться, чтобы помочь Воронцову покормить пауков.       — Ты соврала, — самодовольная ухмылка очертила тонкие губы.       — О чём ты? — насыпав корм, поставила контейнер на место.       Денис прикрыл крышку последнего аквариума и с улыбкой поднял взгляд.       — Ты соврала о том, что никогда не мечтала о поцелуях со мной.       Нужно было держаться и не позволить заалеть щекам. Что угодно, только не смущение.       — Мечтала? Я? Воронцов, тебя в детстве, случайно, не роняли? Как можно мечтать о человеке, о котором даже не думаешь? Ну, если только в негативном ключе.       — Вторая ложь. Знаешь, Женечка, очень нехорошо обманывать, — подошёл к проёму зала и встал в нём, не давая ей прохода. — За нечестный ответ полагается штраф. Исполнишь, и мы в расчёте.       — Что ты хочешь? — врать больше не имело смысла, потому что Денис читал её как открытую книгу.       — Действие. Поцелуй. Настоящий, не детский. В губы. Раньше тридцати секунд не отстраняться.       — Воронцов… — попыталась быть суровой, но показалась скорее растерянной.       — Обман нынче дорого обходится.       — Ну, ты и дебил, — независимо хмыкнула и решительно подошла к нему. — Быстрее начнём, быстрее закончим, — поднялась на цыпочки и, нервно облизнув губы, прижалась к нему, чувственно поцеловав.       Губы к губам, ладони коснулись широких плеч, чтобы не упасть. Пять секунд. Его руки поддерживают за талию, слегка поглаживая. Десять секунд. Первый спазм от нехватки воздуха. Под закрытыми веками разлетаются серебристые брызги. Пятнадцать секунд. Его горячий выдох обжигает губы и снова теряется в требовательном прикосновении. Двадцать секунд. В животе — пустота и тянущая нега. Нежность заполняет всё существо. Двадцать пять секунд. Отстраниться, сорвав с губ парня неудовлетворительный стон.       — Пять секунд, Васнецова. Ты не выполнила условия игры.       — Знаю.       — Что за это полагается — тоже знаешь?       — Догадываюсь.       — Штрафное время.       — Угу, — немного отдышаться и снова накрыть его губы своими. Даже не интересуясь тем, сколько времени на это полагается. Целоваться до измученных и сладко ноющих губ, до того момента, когда россыпь брызг под веками сменится цветными фейерверками. Целоваться до ощущения того, как его пальцы коснутся кожи под футболкой. — Доволен? — сбивчиво шепнуть, утыкаясь носом в его щёку.       — Вполне… — улыбается. По голосу слышно, что улыбка ошалелая и счастливая красуется на губах.       — Чтобы я ещё раз с тобой села играть в «Правду или действие»… Никогда, Воронцов.       Шумно дышит, вдыхая запах его кожи. Голова кружится как после карусели.       — Это уже пройденный этап, Васнецова. В следующий раз мы играем в «Бутылочку», — весело хмыкнул, прижимая её ближе. — Можешь даже нарушить правила, а я тебе потом их наедине объясню… Идёт?       — Идёт.