Масяшки в карантине

К нам в палату заходит медсестра и ставит Иришке капельницу, а мне делает укол в попу. Да только я сейчас немного стесняюсь оголять свою попку, зная, что Иришка открытая лесбиянка. Я спокойно могу раздеться при девушке, но зная, какими глазами она меня пожирает, я начинаю смущаться. Где-то между этими бесконечными процедурами и взятием крови мне звонит мой парень Сашка. Я не могу не взять трубку, хотя сейчас не самый удачный момент. Ну а когда он удачный, если я постоянно под капельницей или на процедурах. - Алло, Саш, - пытаюсь я улыбнуться. Мне даже улыбка даётся с трудом. - Приветик, моё солнышко, приветик Юлечка, - произносит он и на душе у меня становится теплее. – Ты как там, болеешь? - Болею, - мне почему-то при этих словах так жалко себя, что я сейчас заплачу. - Ну выздоравливай поскорее. Пусть эти болячки проклятые оставят мою Юлечку в покое. Выйдешь на видеосвязь? - Нет, кх-кх, сейчас я не в лучшей форме для видеосвязи. Я больная и не накрашенная. - Для меня это не имеет никакого значения, я хочу тебя видеть, Юлечка. - Ну ладно, - на свой страх и риск я активирую видеосвязь и совершенно инстинктивно поправляю волосы, чтобы выглядеть чуточку лучше. А то, что это я: пересохшие губы, красные глаза, бледная кожа и впалые щёки. - Ты выглядишь обалденно, - говорит мне Сашка. - А ты что там постригся? - Присматриваюсь к нему, - и побрился? Нельзя же выходить на улицу во время карантина. - Можно если осторожно, парикмахерские работают только по записи, принимают по одному клиенту, чтобы в помещении было как можно меньше людей. – Он улыбается. – Я стригся в маске, и парикмахерша была в маске и перчатках резиновых. - Ты с кем-то и наших общаешься, - говорю. – А то мне никто не звонит, все обо мне забыли. - Да, по телефону и по вайберу. Сейчас собираться даже по двое на улицах запрещено. – Говорит Сашка. – И как это тебя угораздило подхватить вирус, ума не приложу. - Ха-ха, кх-кх, - смеюсь я с переходом на кашель. – Да ко мне с детства все болячки липнут. Сначала онкология, потом диабет, астма, а теперь вот это. Я вообще удивлена, как это я не первой заболела. А прикольно было бы, если бы с меня пошла эта хворь на весь мир. Глядишь, и вирус бы в честь меня назвали. - Неудачница моя, любимая, - влюблённым голосом произносит он. - Ага, обо мне можно писать книгу: «Что такое не везёт, и как с этим жить», - зеваю я. Даже короткий разговор лишает меня всяких сил. - Ну ладно, выздоравливай пока, я завтра тебя наберу. - Целую тебя через маску, - говорю и надуваю губки бантиком как для поцелуйчика. - И я тебя Юлечка, - он первый кладёт трубку. Так странно, раньше мы часами не могли наговорить, а после подолгу решали кто же первый положит трубку, а сейчас… Хотя о чём нам сейчас разговаривать? О том, как мне плохо. Я ему ещё вчера все уши своими жалобами прожужжала. Я такой нытик. Если бы у меня была подруга типа меня, я бы бегала от неё сломя голову. А кому понравится, если рядом кто-то постоянно ноет? Ну, а что мне ещё остаётся. Вся моя жизнь больница. И как я дожила до такого возраста, ума не приложу? Иногда мне кажется что если бы я умерла во младенчестве, мама и папа поплакали бы чуток и забыли обо мне, родили другого ребёночка, такого же крепкого и здорового как мои братик и сестричка. А не мучились бы со мной всю жизнь. И правда я же не только себя одну мучаю, а и тех, кто любит меня и тех, кого я сама люблю. «Господи сделай так, чтобы их муки облегчить. Сделай так, чтобы из-за меня никто больше не страдал. Я очень Тебя прошу. Я очень-очень Тебя люблю. Аллилуйя, Господь, Ты мой самый лучший друг». Я часто разговариваю с Господом. Можете мне не верить. Можете крутить у виска пальцем и надо мной смеяться, но мне реально кажется, что Он меня слышит. Я сердцем чувству как сильно Небесный Отец меня любит, и я отвечаю ему взаимностью. Я люблю Его больше всей своей жизни, больше себя самой. Мне тогда старик мольфар (шаман) сказал, что я хожу по грани, и я могу слышать Господа. И добавил, чтобы я не боялась, со мной разговаривает истинный Бог. Мама меня по всем докторам тогда возила. И помню, что после поездки в горы к мольфару мне как-то сразу полегчало, в основном с моральной точки зрения. А ещё метастазы отступили, хотя думаю, главную роль здесь сыграла химиотерапия. - Эй, - слышу я голос Иришки, которая тормошит меня за ножку, отвлекая от ностальгических воспоминаний. - Чего тебе? – Поворачиваю я к ней голову. - Хочу тебя на свидания пригласить, - немного стесняется она. Ирка такая же малолетка, как и я, так почему бы ей не стесняться. - На свидание? – улыбаюсь я. – С девушкой? - Да, а что тут такого? – Искренне возмущается она. - Просто это так странно. - Ничего здесь странного нет. Раньше, до карантина я постоянно на свиданки с девчонками бегала. - И как ты это делаешь, - проявляю я странный интерес к беседе. Я поднимаюсь и сажусь в позе лотоса на свою койку. После чего у меня закономерно кружится голова. - Как-как, сначала я пригашаю их на свидание, как сейчас тебя пригласила. А после… да всё как у людей. Хочешь узнать, что будет дальше – соглашайся. Я не кусаюсь, а от одного свидания ты лесбиянкой не станешь. - А как ими становятся? - Если попросишь, я покажу тебе, - о-о-о, этот её хитренький взгляд и лисий прищур. Меня он почему-то смешит. Но главное, отвлекает от тягостных мыслей о болезни. - Ну ладно, - говорю, - я схожу с тобой на одно единственное свидание, но не более того. И ничего такого между нами не будет, ясно! - А что ты подразумеваешь под «таким»? - Ну зажиманцы всякие, поцелуйчики, - говорю. - Ты что никогда не целовалась с девушками? - Ну целовалась? – Стыдливо опускаю я взгляд. – Мы в летнем лагере учились целоваться, чтобы когда познакомимся с парнями уже уметь это делать. - Ну вот, значит и целоваться ты умеешь. Заразить мы друг друга не можем, поэтому целоваться нам безопасно. Тем более, вряд ли тебе последующие две недели доведётся хоть с кем-то поцеловаться. - Это правда, - соглашаюсь с ней. – Не хочу никого заражать. - Не будет только секса, но не потому, что ты меня попросила, а потому, что на первом свидании я сексом не занимаюсь. Сначала нам нужно узнать друг друга получше… - А ты уже занималась, ну этим… - я слишком стеснительная девочка, и могу произнести слово «секс», поэтому делаю какие-то неясные пассы руками, за которые мне стыдно вдвойне. - Конечно, - вскидывает ресницы Иришка. Теперь я её ещё сильнее боюсь, а с другой стороны меня к ней необъяснимо тянет. Просто мне всегда нравилось общаться с теми, кто опытнее себя. - Ну, пошли, - поднимаюсь я с койки и вступаю в свои мягкие тапочки, в которых хожу по больнице. – Веди меня на свидания. Иришка заботливо помогает мне накинуть кожаную курточку, а после берёт крепко за руку (меня даже Сашка никогда так не держал) и ведёт за собой.