Масяшки в карантине

Мы заходим в обувной. Сколько бы я не отнекивалась, не говорила, что меня мои босоножки устраивают, но Иришка стояла на своём. Раз она решила купить мне новые – она купит. А ещё она решила не отдавать мне трусики. - Хочу, чтобы ты весь день ходила без трусов, - подмигнула мне она. – Так что привыкай. В бутике нам пытается помочь продавщица, но Иришка останавливает её жестом со словами: - Спасибо, не надо помогать. Она сама усаживает меня на пуфик и торжественно снимает с моих уставших ног туфельки. Я всё это снимаю на телефон и выкладываю на свою страничку в инстаграмм. Иришка позирует на фоне моих ног, мнёт их своим руками и пронзительно смотрит в камеру. А после поднимается и знойной походкой отправляется к стеллажам. А я сижу на пуфике, снимаю магаз и комментирую: - Мы решили... ой, да что там мы решаем, всё за меня решает Иришка. Так вот она захотела меня побаловать. Блузочка, юбочка, а теперь новенькие туфельки на эти вот лапки, - показываю свои ножки и растопыриваю пальчики. Не успеваю я выложить съёмку, как прилетает туча комментов, от чтения которых мне не по себе: «Юлькины ножки – это шедевр», «Расцеловал бы их», «Отлизала бы Юльке, чёрт, как же я её хочу». Я трижды читаю последний коммент и там именно «отлизала» то есть говорится от имени девушки и ник женский и фоточки. Но когда я захожу на её страничку – возвращается Иришка и мне как пойманной воришке приходится спешно свернуть инсту и спрятать телефончик. - Ты что там такое делала? – Подозревает неладное Иришка. «На тёлок пялилась», едва не выпаливаю я, но вовремя поправляюсь: - Видео записала и выложила, - дрожащим голосом говорю я. - А чего так напряглась? А я уже красная вся сижу и что-то ей сказать боюсь. - Ладно, забей, давай свою лапку, - она нежно берёт мою ножку и недолго её разглядывая, аккуратненько вкладывает в новенькую туфельку. Так чтобы и пальчики, и носочек и пяточка оказались на своих местах. Вижу, что Иришка тянется к моим ногам. Ведь она их любит с момента первой нашей встречи. Но коснуться их губами сейчас не может, на нас и так уже все кругом косятся. - Хочешь заняться футфетишем? – Тихо шепчу я. - Ага, - томно вздыхает она, продолжая разминать мою ножку. - И что тебя останавливает? Ирка оглядывается по сторонам, выбирая самый удачный момент для поцелуя, после резко прижимается к моей лапке губами, оставляя на ней яркий след от помады, и сразу убирает свои губы. «Вроде никто не видел», оглядываюсь я. А сама сижу дольная довольная. Ведь лучше чем поцелуи ног ничто не демонстрирует любовь. - Жаль тут нет примерочных, - говорю я вслух. А Иришка берёт вторую ножку и всем телом прижимается к ней. Проводит пальчиком по своей чувственной груди, по своему торчащему от возбуждения сосочку. Я вижу как ей хочется, вижу как она возбуждена, но ничего не делаю для того чтобы дать ей разрядится. Даже наоборот, я медленно, но решительно раздвигаю свои ножки в стороны, и на короткий миг Иришка видит мою кисулю, на мне же нет трусиков, она сама запретила мне их надевать. Иришка сидит вся потерянная. - Что-то случилось? – Как ни в чём не бывало, спрашиваю я. - Юль, ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя. Я поднимаю ножку и верчу у неё перед глазами туфелькой. - Так что, тебе эти нравятся или примерим другие … мне надо пройтись, чтобы понять буду ли они натирать. - Мне срочно нужно подрочить, - шёпотом говорит Иришка, - желательно твоей ножкой. Я не знаю что сказать, мне дико кайфово от того что она так возбудилась. Я готова терпеть любые её выходки, лишь бы она всегда оставалась такой как есть. - Схожу, присмотрю другие туфельки. - А как же эти, поможешь снять? - Сюсюкаюсь с ней я. - Ой, прости, - она фактически становится передо мной на коленки, снимает с моих нежных лапок новенькие «лабутены». И я сижу босиком, крепко сжимая коленки, на мне же нет трусиков. Наконец Иришка выбирает какие-то немыслимые босоножки с высоченным каблучком. И как я в таких ходить буду – ума не приложу. Встаю и делаю парочку шагов. - Ну как я тебе? – Улыбаюсь я Иришке. Но она молчит, достаёт свой телефон и поднимает большой палец вверх. - Такие вот босоножки мы выбрали моей любимке. - Говорит она на видео. – Как вам? Иришка выключает телефон и снова садится на корточки, прикасается пальчиками к моим напряжённым щиколоткам, гладит их. - Юль, ну ты прост обалденная, мне кажется, на свете нет ничего красивее женских ножек. Твоих ножек. - Спасибо, - густо краснею я, не зная, что сказать. Мы рассчитываемся за новые «лабутены» и снова направляемся в туалет. На это раз я сижу на толчке, а она жадно снимает с моих ног новенькие босоножки и по очереди обсасывает каждый пальчик. Она буквально упивается ими. Я боюсь, как бы не укусила меня случайно, не сделала мне больно. Но она так сильно любит меня, что, кажется, она не способна на такое. Когда мы выходим из туалета, на моих щиколотках видны чёткие следы от поцелуев, следы её губной помады. - Может мокрой салфеткой стереть, пока никто не заметил, - немного волнуюсь я. - Не парься, пусть так и будет, - она прижимается ко мне, к моему плечу и вдыхает аромат моей туалетной воды. – Юлька, Юлька, Юлечка. А мне так хорошо при этом, так уютно в её объятиях, что я просто стою и молчу. Тихо получаю удовольствие. Мы направляемся в суши-бар - отметить покупки. А я вообще не могу усидеть на месте, у меня как будто реально шило в заднице, мне нужно везде позаглядывать, официанту глазки построить. Ах, я бы и официанточкам строила, но боюсь, они меня не правильно поймут. Всё же розовые отношения это не распространённая вещь в России, а жаль, мне прямо так и хочется бросать томные взгляды на всех мимо проходящих девочек и обсуждать с Иришкой их ноки и попочки. - А ей бы ты отлизала? – киваю я на немного полненькую, но всё же милую официантку, стоящую у барной стойки. - Не знаю, может быть, - пожимает плечами Иришка. Но официантка трактует это по своему и подходит к нам с тремя комплектами меню в руках. - Что-нибудь уже решили? – спрашивает она глядя то на меня, то на Иришку, видимо не может пока определиться кто у нас главный. «Девочка, главный тот, у кого деньги. А карточка у Иришки, она и будет решать, что мы будем заказывать». - Горячие ролы и саке, - говорит Иришка, взяв в руки меню, а после поднимает на меня взгляд и улыбается. – А Юльке тренировочные палочки принесите. Смех у Иришки такой заразительный, что я сама не могу удержаться и начинаю подсмеиваться, но так как смеётся она надо мной, то мне немножко обидно. - И зачем я тебе вообще рассказала эту историю? – Надуваю я губки. - Да ну, ты чего, обиделась, - Иришка нежно берёт меня за руку и проводит пальчиком по моей шее. Официантка прямо неловко себя чувствует глядя на нас, хоть и пытается скрыть возникшую неловкость за вопросом. - А вы что будете? – Смотрит она на меня. Я делаю такой умный вид, как будто я сноб какой-то и перепробовала все на свете суши, хотя по факту всего пару лет назад впервые их попробовала, раньше мне было нельзя из-за диабета. - Не знаю, пусть моя девушка решает, - сморю на Иришу. – Ты что посоветуешь? - Ваша подруга заказала горячие ролы и саке, вам тоже самое? - Нет, - обрубаю я. – Она не моя подруга, она моя любовница, - крепко сжимаю я её руку и смотрю ей в глаза. - Да, - отвечает Иришка. – Горячие ролы, отличный выбор. А вот насчёт саке, тебе бухать-то можно? - Не знаю, врачи ничего не говорили. - Просто я не прощу себе, если с моей бусинкой что-то случится, – начинает она со мной сюсюкаться. - Да что со мной может случиться? – Я снова поворачиваюсь к официантке и делаю заказ, - мне то же самое, ролы и саке. И что-то сладенькое, если можно? - Сладкие ролы, - говорит официантка. Она так напряжена сейчас, как будто никогда лесбиянок не видела? Можно подумать сюда они редко ходят. - Да, да, - кивает Иришка. – Сладенькие, для моей сладенькой, - гладит она меня по руке. А я едва сдерживаю смех. И надо же было так напрячься при виде лесбиянок. Мне теперь ещё больше хочется над ней издеваться, а может попытаться соблазнить её. Смотрю на неё томным взглядом. - Значит два горячих рола, два саке, и сладкий рол, - повторяет она. – Принято. И вдруг Иришка резко её останавливает: - Нет! – громко говори она, и тычет мне в лицо меню. А я же плохо вижу и не сразу могу разобрать что там. - Что-то ещё? – Переспрашивает официантка. - Да! – радостно говорит Иришка. – Можно нам вместе всего этого - сет для влюблённых. Наконец я замечаю прямо в шапке меню небольшой сет в форме сердечка. - Тут написано, - говорю. – Влюблённым скидка. Мы влюблены друг в дружку. Нам скидочку можно? - Я… я… не знаю, - теряется официанта. Господи как же мне нравится заставлять её краснеть и стесняться. - Нужны доказательства? – Сверлит её глазками Иришка, тянется ко мне через весь стол, и мы легонько чмокаемся в губки. - Нет, - пока официантка тупит, я перехватываю инициативу я. – Этого явно недостаточно. И вот мы уже сосёмся прямо посреди кафешки на глазах у испуганной официантки и посетителей. А после мы одновременно поворачиваемся к ней и смотрим на неё наивными глазками, часто порхая ресничками. - Этого уже достаточно или нам ещё что-нибудь показать? – Эротично мурлычет Иришка томным голосом, выводя девушку из ступора. - Нет, этого хватит, - официантка быстро забирает меню и хочет уже бежать, но вовремя вспоминает о работе и перечисляет ещё раз: - Два саке, и сет для влюблённых, сладкие ролы надо? - Одно саке, - поправляет её Иришка и смеётся, - я вспомнила, я же за рулём. - А я что одна бухать буду? – Шушукаюсь с любимочкой я. - Ага, хочу посмотреть на набуханную Юлечку, - улыбается Иришка и мы целуемся вновь, с язычками, как и положено. А после смотрим на официантку. «Она уже потекла», первая моя мысль, но я же понимаю, к сожалению не все девушки лесбиянки. Максимум каждая третья. И то большинство это срывает сами от себя. Хотя учёные давно доказали, что всех без исключения женщин возбуждает женское тело. - Сет для влюблённых, одно саке, и вишнёвую колу для моей бусечки. - Откуда ты знаешь, что я вишнёвую колу люблю, - смотрит на меня Иришка. - О-о-о-о, я такое про тебя знаю, чего ты и сама не знаешь. Официантка бегло повторяет наш заказ, и мы отпускаем её, хватит уже «насиловать» девочку. - Побежала жаловаться коллегам, какие тут несносные посетили, - комментирует её уход Иришка. - Оставим ей чаевые, ты же видела, как она сдерживалась из последних сил, чтобы не послать нас, - говорю я. - Да, десять процентов, хотя я принципиально чаевых не оставляю. - Почему? - Есть на то свои причины, - вздыхает Иришка. – Когда я работала официанткой, мне никогда чаевых не оставляли. - Прям-таки никогда. - Ну очень редко. - И потому ты мстишь всем миру, за то, как он обошёлся с тобой. - А ты нет? - Я стараюсь быть добрее, в мире и так немеряно зла.