Масяшки в карантине

Юля - О чём ты? – Прищуриваюсь я и внимательно смотрю на Иришку. «Ты меня в чём-то подозреваешь?» предпочитаю промолчать, а не говорить эту фразу, потому что это слишком паливно. - О Наоми. Кто это такая? - Что за Наоми? – Неумело кошу под дурочку. – Может, ты имеешь в виду Наоми Кэмбелл, чернокожая актриса, модель, и, я надеюсь, лесбиянка. - Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, - Иришка показывает мне мой же телефон и там чёрным по белому написано «Наоми» в списке вызовов. Меня от этого в холодный пот бросает, но я, как умелая врушка, виду не подаю. - Так ты про эту Наоми, так бы и сказала, - тяну я время, чтобы успеть придумать правдоподобную отговорку. Я не хочу ей ничего рассказывать раньше времени, потому как боюсь её реакции. - Я так и сказала! Тебе звонила какая-то Наоми, что это за курица? - Я слышу нотки металла в её голосе и понимаю, что нужно срочно разрядить обстановку, пока моей тощей белой заднице не досталось. - Это подруга, - запинаюсь я. – Ну как подруга, не то чтобы мы особо дружили, так тусовали одно время в школе. А теперь она сама мне названивать стала, предлагает встретиться. Я же теперь знаменитость и всё такое, вот ко мне и тянутся, – сочиняю на ходу, вру и не краснею. Надеюсь, что прокатит - Ну ладно, - Иришка нервно бросает мой телефон на кровать. «Хух, вроде прокатило», внутренне радуюсь я. А она молчит, накидывает халатик, берёт зажигалку и выходит на балкон. Неужели курить будет, я же понимаю, для чего она на балкон идёт. «Или не прокатило, мне ещё один Иришкин коматоз не нужен». - Эй, Мусик, что-то не так? - Сюсюкаюсь я с ней. - Просто я не люблю, когда мне врут, - коротко огрызается Ирочка. - Басенька моя, неужели ты думаешь… Да как ты могла… - наивно хлопаю ресничками я. – Да я… да я… - начинаю запинаться, мне как будто не хватает воздуха, чтобы выказать всё своё возмущение. - Хочешь сказать, что не врала мне сейчас? – Даёт мне Иришка последний шанс сказать правду. Знаю, что если я её подведу - будет хуже. И что всё может быть очень плохо. Но у меня просто нет другого выхода, только врать. - Нет, конечно, - искренне смотрю ей в глаза. – Наоми девчонка из нашего класса, она какая-то молдаванка или что. У неё фамилия была на «Н», что-то похожее на Наоми, вот все её и называли «Наоми». «Господи, я прирождённая лгунья. Готова сочинять, что угодно». - И что, она не обижалась, когда её по фамилии обзывали? - Что ты, Наоми, это же так круто. Это же рок звезда. - Ты хотела сказать модель, актриса. - Да, да, так я и хотела сказать, - радостно подтверждаю я. Вижу, что Иришка кладёт зажигалку обратно в сумочку и успокаиваюсь. Значит попустило, курить не будет. Вроде как туча миновала, хотя назвать это примирением - язык не поворачивается. Да Иришка не стала закуривать и это несомненный плюс. Но с другой стороны, она не обняла меня, не поцеловала, а просто села рядом и залипла в своём телефоне, на меня ноль внимания. Ну что ж, всё равно это лучше чем скандал. Я ставлю музычку Ти-Лайта и падаю на подушку рядом с ней. Несколько минут я просто неподвижно лежу, пока Иришка не улыбается и не произносит. - А это песенка лучше прошлой, - намекает она на музыку. Она, наверное, впервые не назвала мою музыку говном, и это уже прогресс. - Да, да, я тоже так подумала. Когда её впервые слышишь – то такая: «Что это за на…», второй, третий - «А в этой песенке что-то есть». Ну, а потом из головы не выбросишь. - Всё равно это отстойная музыка. Ну, хоть не сильно раздражает. – Я уже и забыла, что Иришка всегда всё хейтит. И чтобы она признала, что музыка, которую я слушаю, ей хоть немного понравилась – да никогда в жизни. В этом мире существует два мнения – её и не правильное. А значит моё мнение неправильно изначально, неверно своей сути, как-то так. Она, небось считает, что должна постоянно наставлять меня на путь истинный и объяснять что мне думать по тому или иному поводу. Иногда это так бесит, но как вспомню, что это же моя Иришка – то готова ей за это всё простить. - Так что насчёт стрима сегодня, - предлагает она. - Ой, не знаю, я дико устала, - картинно зеваю я так, чтобы у неё и сомнения не осталось в моей искренности. - И правду, я тоже, так перезанималась - все мышцы болят, - устало потягивается она. - Хочешь, я сделаю тебе массаж, - с радость предлагаю я. - Ну давай, - она ложится на живот. А я сажусь ей на поясницу и смазываю ладошки кремом. Вот чего нам хватало - это какого-нибудь массажика. Мне хочется больше заботиться о ней, делать что-то для неё, дабы чувствовать себя полезной и нужной. Разминаю ей плечи и поясницу, опускаюсь до попочки. Какая же она у неё упругая, обожаю её ягодицы. А когда она их напрягает – они становятся каменные. Мне кажется, попа одна из самых красивых частей нашего тела. И несправедливо, что все лавры достаются женской груди и ножкам. Попка не менее красивая и не менее сексуальная. Я не могу удержаться, целую её, шлёпаю по ней, сама себе улыбаюсь и продолжаю массаж. - Так где ты была целый день? – Под кайфом мурлычет Иришка, пока я массирую ей плечи. - У дядьки, мамкиного брата, я же говорила. Он за бабушкой приглядывает старенькой, просил меня помочь. - А-а-а, понятно, - отвечает Иришка. – Хорошо когда у тебя куча родни. А вот у меня никого нет. Никого-никого на целом Свете. - Как никого, у тебя же есть я, - обижаюсь. - Ну да, - соглашается она. – Я в смысле старших. Мама. С отцом я не общаюсь. А дедушки и бабушки все давно умерли, их я, считай, не застала. Плохо когда ты слишком поздняя, не видишь своих бабушек и дедушек. - Да я бы не сказал что я ранняя, просто мои все ещё живы. Мне просто повезло больше, - тщательно втираю крем в её лопатки и чувствую как Иришка прибалдела. Аккуратно поднимаюсь и иду в ванну, вымыть руки от крема. Крем очень жирный, а я же не хочу заляпать сенсорный экран своего телефона жирными пальцами. Сижу на кухне и просматриваю звонки. Два вызова от «Наоми». Как воровка кошусь на кухонную дверь, я реально боюсь, что Иришка сейчас зайдёт и заметит, чем я тут занимаюсь. «Надо придумать причину, чтобы выйти на улицу … бли-и-и-ин, как же это тяжело постоянно врать. Не хочу больше жить во лжи». Медленно одеваюсь, выхожу в прихожую и тихо вступаю в свои босоножки. Аккуратно открываю дверь и выскальзываю из квартиры. - Ты куда? – Резкий как выстрел голос Иришки. Я аж вздрагиваю. - Ты меня напугала, - выдыхаю я. – Схожу минералочки себе прикуплю, - выдаю экспромт. - В холодильнике есть минералка, - опять этот недоверчивый прищур любимых глаз. - Мне надо с повышенной щёлочью, у меня же с желудочком проблемы, ты же знаешь. - А, ну ладно, тогда мусор прихвати, - даёт она мне пакет с завязками. Я спускаюсь вниз по лестнице ни живая, ни мёртвая. «Блин, блин, блин, блин. Никогда больше не буду врать. Никогда. Это первый и последний раз». Выхожу из подъезда и направляюсь к мусоркам. Забрасываю пакет на самую гору из мусора и оборачиваюсь, ищу наши окна. Не с моим конечно зрением увидеть, но возможно Иришка сейчас смотрит на меня из окна. Ой, как же мне хочется расплакаться и сознаться во всём перед ней, в надежде что она меня простит. Но нельзя, нужно терпеть. Ведь осталось недолго. Выхожу из «зоны видимости» (здесь-то она точно меня из окна не увидит) и присаживаюсь на лавочке. Сажусь на спинку лавочки, а ноги ставлю на место, на котором принято сидеть. Мне бы ещё закурить, чтобы нервы поправить, перед звонком Наоми. Но, к сожалению (или к счастью) я не курю. Набираю её, а саму трясёт от переживаний. - Приветик, солнышко, - первой здоровается со мной она. - Привет, Наоми. Лучше не звони мне на мобильный, а то моя девушка меня замучила своей ревностью. Чего я ей только не наплела, чтобы выкрутиться. - Что она прямо такая… - цокает Наоми язычком. – Хочешь, я поговорю с ней, объясню всё. - Может быть потом, но не сейчас, давай хотя бы после съёмок. А то я не знаю, как Иришка отреагирует, нам же с тобой сниматься голыми в постели. - Да, но ведь между нами ничего не будет. Это же всего лишь съёмка. - А ты ей это объясни! Вот ты хотела бы, чтобы твоя девушка, - поправляюсь. – Твой молодой человек, снимался голым, в постели с какой-нибудь красоткой. - Ты права, лучше пока не говорить. – Соглашается Наоми. – Но ведь шила в мешке не утаишь. Всё равно она рано или поздно всё узнает и тогда придётся сознаваться. «А может и не узнает», - думаю про себя. - В любом случае после съёмок мне будет проще ей обо всём рассказать. Так, мол, и так, прости любимочка, меня пригласили на съёмки, я хотела сюрприз тебе сделать и бла-бла-бла. Как оказалось – я умею врать. - Ой, как же я её понимаю. Я и сама раньше такой собственницей была. Не дай Бог на моего парня кто посмотрит - задушу. А сейчас забила на всё и просто наслаждаюсь жизнью. Кстати, у вас сегодня будет стрим? - Стрим? – «Мы же решили не проводить сегодня стрим. Я же вроде как устала». – Думаю да, а зачем тебе? - Хочу ещё раз на тебя посмотреть. Нам же с тобой сниматься завтра, вот я и хочу, так сказать, изучить тебя получше. - Ну и какой кайф гетеросексуальной девушке смотреть на двух лесбок? - Ой, не скажи. Многие девушки, именно гетеросексуальные девушки смотрят лесбок. Это естественно. Они нам понятнее, их эмоции нам ближе. Мужчины для нас загадка. А иногда хочется не разгадывать загадку, а просто наслаждаться красивым порно. Ведь ты де не будешь отрицать, что именно лесбийское порно самое красивое. - Не буду, - соглашаюсь я. – Ты только не звони мне больше, лучше Вконтактике напиши или в инсте. - Ну окей, не буду палить тебя перед твоей девушкой. Эх, завидую я тебе Юлька, у тебя же любимка есть. И у вас там всё… у-у-ух! А я вот свою половинку так и не встретила. - Встретишь, ты очень красивая, - искренне говорю я. - Иногда мне кажется, что красота это проклятие, а не дар. Ты же знаешь, какие у меня запросы. Им очень трудно соответствовать. Мне не подходит обычный колхозник Вася, мне нужен принц на белом мерсе. - Или принцесса, - смеюсь я. - Ты на что-то намекаешь или предлагаешь? – Смеётся она вместе со мной. - Не знаю, не знаю, посмотрим ещё, - чёрт у меня внизу живот тянет от общения с ней. Надо срочно будить Иришку и начинать стрим. – Ладно, пока, - говорю я. - Целую, - произносит Наоми и кладёт трубочку. А я ещё несколько секунд сижу околдованная её голосом. Мимо проходит пенсионерка и осуждающе смотрит на то, как я на лавочку с ногами выперлась. - Ой, простите, - спрыгиваю я с лавки, достаю влажную салфетку и вытираю место, на которое ноги ставила. Вытираю тщательно, вместе с краской. Пенсионерка лишь осуждающе качает головой и ничего не говорит. А я спешу исчезнуть с её глаз и направляюсь к дому. Настроение такое приподнятое. Иришка встречает меня в дверях: - А где минералка, я тоже попить хотела? – Спрашивает она, глядя на мои пустые руки. «Блин, я же минералку купить забыла. Ой дура!». - В вашем маркете такой нет, как мне нужна, с правильным минеральным балансом, - сочиняю я прямо на ходу. - А какую ты пьёшь? - Иришка что-то заподозрила или ей просто интересно? - Да я сама не знаю, как она называется, - отмахиваюсь я. - Я её по этикетке нахожу. - Ты выясни, а то я завтра буду в большом супермаркете, я бы тебе купила. Мне почему-то вспоминается старый престарый мем: «Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу». Надо что-то делать, причём срочно, пока вся моя конспирация не накрылась медным тазом. Я подхожу к ней ближе, воодушевлённо смотрю ей прямо в глаза, а моя рука сползает ниже по её телу и пальчик проникает под её беленькие трусики и нежно касается её щёлочки. - Юль, не надо, я не хочу сейчас, - отстраняется Иришка. - Зато я хочу, - произношу я и опускаюсь перед ней на корточки. Мои глаза упираются в её идеально выбритый лобок. Я облизываю губы и, стянув с неё трусики, нежно целую её половую щёлку. - А-а-ах, ты меня соблазняешь, мне уже хочется. Я ласкаю пальцами её писюшку и смотрю ей прямо в глаза: - Так что сейчас полижемся или сэкономим наше либидо до стрима,- подмигиваю ей я. - Какого стрима, мы же решили сегодня не проводить никакого стрима. - Но решение-то можно и отменить, - произношу я и обхватываю губами её нежный персик. - А-ах, - томно вздыхает она и гладит меня по волосам, ерошит мой затылок. Когда я лижу ей - теряю над собой контроль, ведь это же так классно дарить удовольствие своей любимой.