А потом, когда свечи потушат И кошмары придут на постель, Те кошмары, что медленно душат, Я смертельный почувствую хмель…
Когда Юхён пропала, в центре внимания, разумеется, оказалась Минджи. Девочки из интерната приходили к её двери и сидели под ней часами, таскали ей плюшевые игрушки и закуски из автомата, стоявшего на первом этаже. Минджи из комнаты не выходила, а видеть соглашалась только ловцов — так их маленькую компанию из семи…шести человек называли все остальные. Их считали чем-то вроде элитного клуба, эдакими Хезер, им все завидовали и пытались с ними подружиться. Всё тщетно. Ловцов связывала особая связь, и посторонние в неё не допускались. Юбин развернула фольгу и откусила добрую половину от печёного батата, который пару минут назад ей вручила маленькая девочка, смущённо попросившая передать его Минджи. Гахён посмотрела на неё с укором. — Чего? — огрызнулась Юбин. — Минджи всё равно есть не будет, ты же её знаешь. А я проголодалась. Минджи порой соглашалась проглотить несколько ложек жидкой рисовой каши, но только после того, как Шиён уговаривала её часами. Никому другому кормить её не дозволялось, ибо она начинала плеваться, и плакать, и обвинять беднягу в попытке её отравить. Паранойя пустила корни в разуме Минджи, словно бобы, прорастающие в мешок, и Юбин находила в себе всё меньше сил и терпения для заботы о старшей. — Она сегодня себя получше чувствует, — с надеждой в голосе проговорила Гахён, бросая взгляд на тяжёлую дверь, на которой младшекурсницы вырезали канцелярскими ножиками сотни строчек стихотворений в поддержку страдающей Минджи. Тут же, словно в опровержение её слов, Минджи завопила нечеловеческим голосом. Юбин слегка поморщилась, а группка верных поклонниц Минджи охнула в унисон. Юбин это надоело. — А ну пошли отсюда! — гаркнула она, и девочки испуганно подскочили со своих насиженных мест. — Пошли вон, я сказала! Она не обращала внимание на Гахён, молча дёргавшую её за рукав, пока все сочувствующие не очистили площадку перед дверью комнаты Минджи. Это и её комната была тоже, поправила себя Юбин. — Это ты зря, — отметила Гахён. — Они ведь хотят как лучше. — Что здесь хорошего? Сидят, шепчутся, строят из Минджи какого-то идола… Почему они решили, что она страдает больше всех? Потому что у неё шарики за ролики заехали? Мы все были друзьями Юхён! Дами тяжело дышала, а в груди у неё сухим костром разгоралась невыносимая боль. Гахён смотрела на неё с изумлением. — Но, Юбин-а, — сказала она наконец. — Минджи любила Юхён. Это не то же самое, что потерять друга, верно? Юбин отвернулась и сделала глубокий вдох, от которого в голове будто лопнула басовая струна.***
Это заняло у неё почти неделю, но она была готова. Оставалось только раздобыть последний ингредиент. — Не твоя же очередь, — удивилась Шиён, когда Юбин вошла в комнату с тщательно задрапированными окнами и занавешенными зеркалами. Вместо ответа Юбин протянула ей поднос, на котором стояли две фарфоровые чашечки, наполненные густым, почти чёрным горячим шоколадом. Шиён смешно раздула ноздри. — Сто лет уже шоколада не пила, — призналась она и схватилась за чашку двумя руками. — А ты что не пьёшь? — Это не для меня, — Юбин кивнула на платяной шкаф за спиной Шиён. — Бора, ты можешь выходить. Я знаю, что ты там прячешься. Все знают. Бора вылезла из-под кровати, виновато улыбаясь. Юбин едва сдержала ухмылку, приметив на ней растянутый свитер Шиён. — Вам нужно отдохнуть, — заявила Юбин, когда Бора шумно выдохнула, поставила пустую чашку на поднос и принялась гладить себя по животу. — Это несправедливо, что вы всегда тут. Ведёте двойной дозор, так сказать. Шиён едва заметно покраснела. — Я слышала, что у Боры проблемы с химией, — продолжила напирать Юбин. — Проблемы? — Шиён нахмурилась и посмотрела на Бору, которая вдруг нашла нечто невероятно интересное в своих неровно подстриженных ногтях. — Ким Бора? Шиён легонько тряхнула её за плечи, и Бора надула губы. — Я провалила последний тест, ну и что? Они закроют на это глаза. Из-за Ю… — Бора не смогла договорить, будто её голос резко сел. С тех пор, как Юхён пропала, она ни разу ещё не произнесла её имени, будто то, каждый слог резал её язык острым лезвием. Юбин её прекрасно понимала, и потому ей было немного стыдно. Но её цель требовала жертв, пусть даже жертвой была ни в чём не повинная Ким Бора. — Мы не можем позволить себе отставать по учёбе, — проговорила Шиён. — Только не мы с тобой, Бора. Если нас отчислят, то мы потеряем Минджи… — И всякую надежду вернуть Юхён, — тихо закончила Юбин. — Я возьму двойной дозор сегодня. Я уже поговорила с девочками, они все согласились, что так будет лучше. Перед тем, как уйти, Бора кинула взгляд на Минджи. Та выглядела так, будто мирно спала, но ловцы прекрасно знали, что это было не так. Минджи сражалась, и с каждым днём её силы таяли. — Мы должны остановить её, — прошептала Бора. — Если она не перестанет это делать, она погибнет. — Она обещала, что это последняя попытка. — Сколько раз она это сказала? Это неправильно. Мы все должны пройти через ритуал и отправиться за… — Бора поджала губы. Шиён обвила руки вокруг её талии и осторожно прижала девушку к себе, а потом мягко коснулась носом её щеки. — Мы должны доверять Минджи. Она — капитан. Она знает, что делает. — Точно знаешь, Минджи? — с горькой улыбкой спросила Дами, склонившись над телом капитана ловцов, когда Шиён и Бора вышли и тихонько закрыли за собой дверь. Не ты ли всю эту кашу заварила? Не из-за тебя ли Юхён заперта в стране кошмаров, под сотней зеркальных уровней-лабиринтов, в переплетении тысяч вселенных, отличающихся друг от друга не больше, чем две чашки из одного сервиза? Минджи вздрогнула и нахмурилась во сне, её кулаки сжались. Юбин ласково погладила её по щеке, на которой всё ещё краснела незажившая глубокая царапина. — Я тебе помогу, — сказала она и достала из кармана завёрнутый в бархатный чехол скарификатор. — Будет немного больно, но ты потерпи. Юбин поднесла лезвие к белой коже и на секунду замешкалась. Ей ещё ни разу не приходилось ранить другого человека — только себя. За Ким Юхён. Острие скарификатора вошло в руку Минджи словно в мякоть дыни или арбуза. Юбин тут же подставила к ранке небольшой фиал, который заранее приготовила и заговорила с помощью одного из заклинаний Юхён. Кровь Минджи была тёмной и загустевшей — должно быть от всех зелий, которых она наглоталась в надежде догнать Юхён, найти её, вытащить её из сетки чужих измерений. Юбин покачала головой и аккуратно сжала предплечье Минджи, ускоряя течение крови. Как только фиал наполнился, Юбин приложила к разрезу кусочек бинта, вымоченный в жирной лечебной мази. — Прости меня, Минджи, — пробормотала Юбин и осторожно поцеловала спящую девушку в лоб. Та тихонько застонала. Из-под её закрытых век на покрытые нездоровым румянцем щёки медленно сползали слёзы.***
Юхён была первой, с кем Юбин заговорила, когда попала в интернат. Молчала она целых полтора месяца, пока однажды на обеде к ней не подошла высокая девушка с серебряными волосами, заплетёнными в толстую косу. Девушка присела за её стол, ничего не сказав, и принялась за свой обед как ни в чём ни бывало. Юбин удивлённо подняла бровь, но спрашивать ничего не стала. Так прошёл их первый обед вместе и, честно говоря, Юбин совсем не возражала. Она ненавидела пустые вежливые разговоры, а с Юхён… Они будто говорили без слов. Когда Юбин поднялась со своего места, чтобы отнести поднос на кухню, Юхён подняла на неё глаза (она выглядела такой уставшей, нездорово уставшей, ибо проклятие уже пускало в ней корни) и тихо проговорила: — Я знаю, что ты тоже отмечена. Я наблюдала за тобой. Девочки мне не верят, но я знаю, что это должна быть ты. — Не понимаю, о чём ты, — холодно проговорила Юбин и отвернулась, но Юхён вдруг схватила её пониже локтя и резко развернула. Оказавшись лицом к лицу с ней, Юбин вдруг растеряла всё самообладание и уставилась в пол. — От своего наследия далеко не убежишь, Ли Юбин. Приходи сегодня ночью в комнату 808, я познакомлю тебя с нашим лидером. Юбин не собиралась приходить, но пришла. Может быть, ей было слишком любопытно, А может быть она просто хотела ещё раз увидеть самую красивую девушку на свете. После этого Юбин не отходила от Юхён ни на шаг, за исключением того времени, когда она запиралась в комнате с Минджи. О том, чем они там занимаются, Юбин старалась не думать. И о словах Минджи о том, что они с Юхён предназначены друг другу, Юбин тоже старалась не вспоминать. Жить было легче, если не обращать внимания на то, как Минджи всегда держит Юхён за руку, и обнимает за плечи, и целует в щёку, и хмурится, когда та не ест за обедом. Юхён стала первой спутницей Юбин в зеркальном измерении, и да, она тоже держала её за руку. Сердце у Юбин бешено колотилось совсем не потому, что они вдвоём растворились в поверхности зеркала и вышли по другую сторону, вторгшись в царство отражений, но потому, что прикосновение Юхён было прохладным, мягким и нежным. Когда Юхён пропала, в центре внимания, разумеется, оказалась Минджи. И никто, кроме, пожалуй, проницательной Боры, понятия не имел, что творилось с Юбин. Она закрыла дверь в свою комнату на замок и подпёрла её стулом. Юбин повезло, что к ней никого не подселили из-за слишком маленького размера комнатки, ютившейся на самом верхнем этаже здания интерната. Никто не сможет ей помешать. Юбин достала фиал с кровью Минджи и небольшой бутылёк, наполовину наполненный маслянистой тёмной жидкостью. — Кровь возлюбленной, — прошептала Юбин и опрокинула содержимое фиала в бутылёк. Жидкость запузырилась и на стол выплеснулась белая пена, от которой дерево незамедлительно потемнело. Когда Юбин вгляделась в пятно, оставленное зельем, она с содроганием сердца поняла, что жидкость прожгла поверхность стола. А ей предстояло всё это выпить. Она сделала глубокий вздох и взяла себя в руки. Юбин знала, что зелье приготовлено правильно, в конце концов рецепт принадлежал лучшей из них. Юхён явилась ей во сне и научила, как найти её. Явилась ей, а не Минджи. Юхён хотела помощи Юбин. И Юбин собиралась пожертвовать всем, лишь бы вытащить Юхён. Юбин достала из-под кровати железный ящик, покрытый защитными рунами. В нём хранился её арбалет: Бора сделала его по индивидуальному чертежу, учитывая рост и физические данные Юбин. Кроме того, она высекла иероглифами её имя и прочитала над арбалетом простенькое заклинание удачи. У Юбин на мгновение защемило сердце. Она не хотела уходить вот так, не сказав ничего своим друзьям, её единственной семье в этом мире. Они заслуживали знать правду… Но рисковать она не могла. Юбин устроилась на кровати, вытащив из-под головы подушку и убедившись, что лежит ровно. Арбалет и колчан со стрелами она положила по правую сторону, сжав приклад, чтобы обеспечить физическую связь между собой и оружием, необходимую для перемещения Левой рукой она откупорила бутылёк с зельем, которое только недавно перестало пениться, и, задержав дыхание, одним глотком его опустошила.***
Юбин не сразу поняла, что кричит. Тело ей не повиновалось — понадобилось добрых несколько минут, чтобы вновь обрести контроль над собственными мышцами и прекратить дергаться в конвульсиях. Зелье выжгло ей все внутренности, в этом Юбин не сомневалась. Пламя всё ещё полыхало внутри, и казалось, если она откроет рот, то начнёт дышать им, словно дракон. Первым делом Юбин проверила арбалет: он всё ещё был при ней. Значит, зелье сработало как следует. Физическое тело Юбин, должно быть, лежало сейчас в её комнате, бездыханное и холодное. Вернуться нужно было до того, как её кто-нибудь обнаружит, иначе её обязательно примут за мёртвую. Юбин вздрогнула, представив, как она очнётся в гробу, два метра под землёй. На раздумья времени нет. Кто бы ни создал это измерение, фантазией он не отличался. Юбин медленно передвигалась по неестественно ровной земле, присыпанной мелким белым песком. Она старалась держаться редких запылённых кустов, на которых не было ни единого листочка: спрятаться на такой местности было невозможно. Ни одна враждебная сущность пока что не объявила о своём присутствии, но Юбин знала, что они где-то поблизости. Ни одно измерение не обходится без созданий, которые только и ждут, чтобы отведать сердце, вырванное из груди оступившегося ловца. Слова Минджи не выходили из головы, и Юбин боязливо озиралась вокруг. Но единственным врагом, которого она могла заметить, была пустота. Этот мир выглядел словно декорации для дешёвого сериала, давно заброшенные и никому не нужные, не снесённые только по странному стечению обстоятельств. Тишина давила на барабанные перепонки, но Юбин продолжала идти. Арбалет вдруг потяжелел, и она на секунду подумала, не оставить ли его лежать здесь. Всё равно вокруг никого. Она потёрла глаза и уставилась на куст, словно выросший перед ней из-под земли. Юбин готова была поклясться, что его не было буквально секунду назад. Она обернулась и не увидела ничего. Ни одного растения на сотни метров, сплошная мучившая глаз пустота. — Что ты такое? — прошептала Юбин и протянула руку, чтобы дотронуться до сухой ветки. Острая боль тут же пронзила подушечку пальца, на которой выступила капля крови. Не успела Юбин отдёрнуть руку, как с изумлением заметила, что на мёртвом кусте медленно распускался крохотный зелёный листок. Вы приносите в жертву небольшую часть себя каждый раз, когда творите заклинание. Или большую, если занимаетесь чем-то действительно серьёзным. Юбин криво улыбнулась голосу Минджи в своей голове, вытянула из колчана арбалетную стрелу, а потом резко резанула ей по левой руке. Кровь хлынула ярко-красным потоком, и перед глазами потемнело: Юбин едва удержалась на ногах. Чтобы не рисковать, она опустилась на колени. Юбин с отвращением наблюдала за тем, как куст жадно глотал каждую каплю и превращался в раскидистое дерево с мясистыми изумрудными листами. Ветки вытягивались в длину и переплетались между собой, пока, наконец, не образовались в некое подобие ворот ростом с Юбин. У неё отчаянно кружилась голова, и ей понадобилось перевести дух на несколько минут, прежде чем она смогла найти в себе силы оторвать кусок ткани от рубашки и перебинтовать рану на руке. — Хватит тебе, — огрызнулась Юбин в сторону куста-двери, который, она готова была поклясться, тихонько прорычал в ответ. — Оставь и мне что-нибудь. Прежде чем заходить в портал, она выстрелила в землю на другой стороне и пронаблюдала за стрелой. Та мягко вошла в сухую почву, никакой реакции не последовало. Тогда Юбин медленно шагнула во врата. Как только она оказалась на противоположной стороне, портал незамедлительно превратился в труху и осыпался на землю. Обратного пути у Юбин теперь не было, и покинуть незнакомое измерение она могла только найдя Юхён. Но Юбин это не испугало. Вдалеке, где-то в часе быстрой ходьбы от неё, виднелась полуразрушенная башня, которая ей была знакома до самой мельчайшей детали. Юхён проецировала эту башню во сны Юбин с самой первой ночи после своего исчезновения. Ветер донёс до неё сперва тихий шорох, а потом… Звуки флейты. Робкие, неуверенные, грустные, будто плачущие. Почти потерявшие надежду. Слабость в мышцах сменилась приливом энергии, в голове прояснилось. Юбин зашагала по сочно-изумрудной траве, пружинившей под её босыми ногами, а потом и вовсе перешла на размеренный бег. Флейта Юхён. Оружие, дающее и забирающее жизнь, спасающее и разбивающее сердца. Юбин бежала с глупой улыбкой на лице. Юхён жива! Она ждёт её! Флейту было слышно всё лучше, но мелодия постепенно превращалась в набор случайных звуков, не гармонировавших друг с другом, а противоречащих. Слушать их было болезненно, а через некоторое время Юбин почувствовала, как что-то горячее вытекло из её уха. Она вытерла кровь и ускорила бег. Башня уткнулась в самый небосвод, прошив насквозь слой густых кучевых облаков. Верхнего этажа видно не было, и запыхавшаяся Юбин замерла в нерешительности, пытаясь успокоить растущую в груди панику. Мне наверх никогда не добраться. Она вошла в башню через пробитое в стене отверстие, так как тяжёлая дубовая дверь была наглухо заколочена. Внутри её встретила стайка летучих мышей, бросившихся в стороны при её первом осторожном шаге. Вскоре Юбин поняла, что шагает не она одна. Она чётко различала, как кто-то приближался к ней шаркающей походкой, словно волочил за собой неработающую ногу. Юбин вскинула арбалет и опустилась на одно колено. Шаги приближались, а её уши будто закладывало, заволакивало плёнкой, от которой отражался и путешествовал внутри её головы звук биения её собственного сердца. Покажись. Юбин напряглась и впилась зубами в нижнюю губу. Арбалет в её руках слегка подрагивал: совсем не вовремя она вдруг припомнила, сколько потеряла крови и как долго бродила по пустыне. Верни мне Юхён. В дверном проёме наконец показался высокий силуэт. Сердце Юбин забилось так быстро, что она не могла сделать вдох. — Юхён, — шёпотом протянула она и отбросила арбалет в сторону. — Юхён! Она была бледной, как признак, и на её лице не было привычной солнечной улыбки, но это, без всяких сомнений, была Ким Юхён. Юбин рванулась вперёд и упала в резко разверзнувшуюся перед ней темноту.***
Очнулась она от того, что Юхён нежно водила указательным пальцем по её лицу. Юбин не могла сдержаться и потому схватила руку Юхён, и принялась покрывать её поцелуями. Только через минуту она поняла, что плачет. — Ну, ну, — успокаивающе пробормотала Юхён и помогла ей присесть в кровати, в которую, очевидно, перетащила Юбин, пока та была без сознания. — Похныкала и хватит. Здесь долго плакать нельзя. — Но, Юхён… Мы думали… Я боялась, что ты…- Юбин подавилась словом, которое почти сказала. — Я знала, что ты придёшь. Теперь всё будет хорошо, — она потрепала Юбин по жёстким коротким волосам. — Я очень скучала. Юхён уткнулась в плечо Юбин и тихонько всхлипнула. — Прости, что заставила тебя пройти через это, — прошептала она, а у Юбин заныло внизу живота от её голоса. Она попыталась отодвинуться в сторону, но Юхён льнула к ней всем телом, словно желая отогреться. Юбин чувствовала, как девушка дрожала. — Юхён-а, — жалобно протянула Юбин. — Почему ты не помогла Минджи найти тебя? Почему я? Юхён прижала палец к губам Юбин. — Я играла на флейте часами, посылая вам сновидения. Только та, кто по-настоящему слушала, могла услышать. Я знала, что ей станешь ты. — Что ещё… Ты знала? — дрожащим голосом спросила Юбин. Юхён обвила руки вокруг её талии и прикоснулась к её щеке своей. — Я знаю всё, Юбин. С верхушки башни всё видно. Юбин глубоко вдохнула: запах Юхён сводил её с ума. Она и позабыла, каким безупречным было физическое тело её любимой девушки. Юбин осторожно потянулась вперёд и положила руку на спину Юхён. Та вздрогнула, но не отстранилась, а напротив прижалась крепче. Тогда Юбин коснулась её губ большим пальцем, а затем запечатлела на них короткий поцелуй. Прости, Минджи. Я правда не хотела… Юхён жадно схватила её за подбородок и, притянув к себе, влажно, жарко поцеловала. Даже когда Юбин запротестовала, попытавшись оттолкнуть её от себя, Юхён не остановилась. Что это? Этот вкус. Я никогда не пробовала ничего слаще. Юбин приоткрыла губы, позволяя языку Юхён скользнуть себе в рот. Рот наполнялся тягучей, приторной слюной, и Юбин больше не могла себя сдерживать. Её руки скользнули под длинную юбку Юхён. — Юбин-а, — коротко простонала Юхён. — Пожалуйста, помоги мне. Помоги. Юбин зарычала, словно дикое животное, в её голове не оставалось мыслей, кроме одной, пульсировавшей горячей и ослепительно яркой жилкой. Юхён Юхён Юхён Юхён. Юхён вдруг схватила её за запястья и прижала к кровати. Юбин моргнула и на мгновение вернула себе способность размышлять здраво. Кожа вокруг глаз Юхён была красной, воспалённой. Её губы, такие нежные на ощупь, выглядели ужасно потрескаными, как будто она бродила по пустыне несколько дней. Краем глаза Юбин уловила какое-то движение слева. Она попыталась повернуть голову, но не смогла, словно кто-то её удерживал. — Юхён, что происходит? — просипела она. Юхён тяжело дышала, её глаза закатились так далеко назад, что было видно только белки, покрытые тонкой сеточкой лопнувших сосудов. — Помоги, — донеслось откуда-то из груди Юхён. — Приведи младшую. Юбин сконцентрировалась и моргнула, заставляя своё астральное тело на мгновение испариться: этого было достаточно, чтобы растерявшаяся Юхён расслабила стальную хватку. Юбин скатилась с постели и мгновенно встала на ноги, приняв защитную позу. Юхён шевелиться не спешила, зато слева от неё… Сердце Юбин пропустило удар, а желудок болезненно сжался, проталкивая в горло горький комок. На кровати, буквально в двадцати сантиметрах от того места, где только что лежала Юбин, в конвульсиях подёргивалось тело Минджи. Из её груди прорастали, извиваясь, тонкие чёрные щупальца. Юбин завопила, а потом испуганно зажала себе рот. Юхён медленно развернулась: она всё ещё была похожа на себя, но собой уже не была. Как долго? С самого начала? Юхён коротко прорычала и бросилась на Юбин.***
Когда Бора набросила чёрную ткань на лицо Юбин, Гахён не выдержала и, отвернувшись, захныкала. Хандон молча прижала её к себе и погладила по волосам. Шиён сидела на высокой табуретке и пристально глядела на два тела на кровати, будто надеясь, что ей удастся разглядеть что-то, невидимое для остальных. Бора безмолвно плакала. — Почему она нам ничего не сказала? — громко всхлипнула Гахён. — Что мы теперь будем делать? — Нам придётся путешествовать вслепую, — заговорила Хандон, но Шиён её перебила. — Никаких путешествий. Мы закончим так же, как они. — Но если они останутся в таком состоянии, то… Внимание Гахён привлёк тихий свистящий звук, донёсшийся откуда-то из угла комнаты Юбин. Она осторожно освободилась из объятий Хандон и сделала шаг в сторону. Свист превратился в шёпот. Гахён… Я нашла Юхён. Ты должна нам помочь. Минджи тоже с нами. Сила ловцов должна воссоединиться на этой стороне, чтобы разрушить проклятие. Я приду в твой сон сегодня ночью. — Гахён? — позвала Бора, заметив, что младшая стоит и пялится в пустоту угла. — Ты в порядке, малыш? Глаза Гахён на мгновение покрылись кроваво-красной плёнкой, сквозь которую она увидела высокую, полуразрушенную башню. Девушка тряхнула головой, прогоняя видение. — Я здесь, — проговорила она неуверенно. В то же мгновение в её голове громко заиграла флейта.