Карма-бабочка

Когда хулиганки из колледжа ломают любимый плеер Боры, она находит сервисный центр сестёр Ли, где встречает самого очаровательного инженера на свете. TW: буллинг, нецензурная лексика, кровь. Бора с удивлением смотрела на красную каплю, приземлившуюся на её плеер. Она никогда не думала, что кровь может быть такой яркой. Впрочем, может быть, дело было в том, что Хаён сначала аккуратно сняла с неё очки, а уже потом врезала Боре по носу. Какая забота, подумала Бора, жмурясь от горячей, жгучей боли. Потом она подумала, что забыла поставить лёд в морозилку, и к носу опять придётся прикладывать кусок замороженного мяса. Потом Бора со страхом поняла, что пришла в колледж со своим новеньким «Уокмэном», который папа привёз ей из командировки в Японию. Хаён будто бы прочитала её мысли и потянулась к нагрудному карману фланелевой рубашки Боры. — А что это ты у нас тут прячешь, маленькая извращенка? — рука Хаён задержалась на груди Боры чуть дольше, чем нужно, но Бора покорно это снесла. В прошлый раз, когда она решилась пошутить на эту тему, Хаён и её приспешницы сломали ей ухо. — Уокмэн! — воскликнула Хаён возмущённо-восхищённым тоном и поднесла плеер к самому носу Боры. — Как музычка? Ну-ка, давай посмотрим, что тут наша малявка слушает. Бора закатила глаза: ещё рецензии от Сон Хаён ей не хватало. — Фиона Эппл? Это что ещё за американская задница? — Хаён вытащила кассету, держа её двумя пальцами, и демонстративно зажала нос. В следующую секунду Бора охнула и прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться. Хаён бросила кассету на землю, и магнитная лента, которую она вытянула одним ловким движением, плавно приземлилась сверху. За эту кассету Бора отдавала свои карманные деньги Ли Усоку почти месяц, а в конце ей ещё пришлось его поцеловать. Она чистила зубы и плакала почти полчаса, пока наконец не решила, что Фиона того стоит. А теперь Фиона валялась на земле, внутренностями наружу, а нос Боры стремительно распухал, и дышать становилось всё труднее. — Скажи гудбай, американская подсоска, — радостно проговорила Хаён и треснула плеер об колено, а затем отшвырнула в сторону. В этот момент что-то внутри Боры надломилось, и она больше не смогла сдерживаться. Она разрыдалась так, что слёзы буквально брызнули в стороны. Двое подружек Хаён, имена которых Бора никак не могла запомнить (не то, чтобы она хотела), одновременно отпустили её будто по приказу. — Фу, ещё соплями своими зальёт, — сказала одна, оттряхивая дорогой пиджак. — Хаён-а, хватит сегодня с этой плаксы. Там сегодня по телеку «Мой Первый Принц» показывают, я хочу успеть. — Вечно ты со своими дорамами, — фыркнула Хаён. Бора тем временем сложилась, как тряпичная кукла, и, закрыв лицо руками, зарыдала ещё громче. Она плакала, пока все трое не ушли, громко цокая каблуками дешёвых китайских туфель. — Нет, нет, — шептала Бора, баюкая в руках трупик кассеты. Про нос она как-то и забыла, ей больнее было смотреть на то, как обошлись с её музыкой. В сторону плеера она и глядеть боялась, но в конце концов подползла к нему и осторожно приподняла. Корпус выглядел целым, только небольшая прозрачная крышка, за которой обычно было видно кассету, треснула и провалилась внутрь. Дрожащими руками Бора вытащила из рюкзака другую кассету — Аланис Мориссет (за неё Бора заплатила совестью: стащила из торгового центра, в который с тех пор боялась даже заглянуть) — и, вставив её в плеер, нажала на кнопку воспроизведения. Лента на кассете сдвинулась на сантиметр и замерла. Повторное нажатие кнопки ничего не исправило — плеер не желал читать Jagged Little Pills, хоть убейся. Об этом Бора тоже подумала. Придирки Хаён и компании ей до жути надоели, убегать от них не получалось, отбиваться тоже — от троих высоких, щекастых девиц попробуй отбейся. Особенно когда ты ростом с синичку. Дорога до дома заняла больше обычных получаса: без музыки в наушниках Бора откровенно скучала, потому развлекала себя тем, что глядела по сторонам, читала вывески, большинство из которых принадлежало кафе и закусочным — в животе громко урчало. Но думать о еде не получалось: почему-то начинал болеть нос, и к горлу подступал комок тошноты. Бора испуганно схватилась за голову. А что, если сотрясение? Она моргнула несколько раз, прогоняя дурацкий страх. Не так уж сильно её и треснули в этот раз, просто крови больше, чем обычно. Что пострадало, так это её плеер… Внимание Боры вдруг привлекла кривоватая вывеска с неоновыми английскими буквами, выглядевшая совершенно нелепо на фоне всех остальных вывесок района. Она остановилась перед витриной, вчитываясь в буквы, а потом громко расхохоталась. В стекло витрины кто-то громко застучал, и Бора испуганно зажала рот руками. Через мгновение дверь в магазин приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась лохматая голова. — Чего пялишься? — грубо проговорила голова. — Либо заходи, либо вали отсюдова. — А что продаёте? — спросила Бора. — Мы не продаём, мы чиним, — гордо поправила её голова, и тут же исчезла. Дверь распахнулась, и перед Борой предстала девчушка лет четырнадцати в синем рабочем комбинезоне, сжимавшая в руках отвёртку. — Но мордашку твою починить вряд ли получится, — закончила она, критично цокая языком. Без всяких слов Бора достала из кармана рубашки покалеченный плеер и протянула его девочке. Та схватила его, словно щенок — угощение, и забежала назад в ремонтный центр. Бора осталась стоять на улице, не решаясь войти, пока не услышала раздражённый голос. — Ну чего застыла-то? Заходи уже. Бора робко потянула на себя дверь и вошла в помещение: ей пришлось низко пригнуться, чтобы не удариться головой о свисающую с дверного проёма странную конструкцию из жестяных трубочек и проводов. Коридор был заставлен бесчисленным количеством коробок и накрепко заколоченных деревянных ящиков: Бора в растерянности пялилась на этот лабиринт, пока уже знакомая ей девочка не вынырнула откуда-то из-за высокой башни хлама и не схватила её за руку. — За мной давай, — пробормотала девочка и протащила её до узенькой приёмной комнаты, где в углу сиротливо жалась обитая дерматином скамья. Девочка указала на неё пальцем и исчезла за высокой стойкой. Бора сняла джинсовую куртку (её бросило в жар, как только она вошла), послушно присела на скамейку, но надолго её не хватило: любопытство взяло верх. Она подошла к стене, которую украшали вырезанные из виниловых пластинок абстрактно-кривые фигурки, и громко хмыкнула. — Они всё равно уже не проигрывались, — раздался откуда-то из-за стойки хрипловатый, низкий голос. Бора обернулась и встретилась взглядом с самой прекрасной девушкой, которую она когда-либо видела в своей жизни. Большие карие глаза рассматривали её с любопытством, а затем сощурились, будто найдя её подозрительной. Бора перевела взгляд с глаз незнакомки на её полные губы, слегка опущенные в уголках, словно их хозяйка была чем-то недовольна. — Немая? — поинтересовалась девушка, продев большие пальцы под лямки её рабочего комбинезона и слегка наклонив голову вправо. Бора вдруг вспомнила, как она, должно быть, сейчас выглядела: распухшее лицо, корочкой засохшая под носом кровь, заплаканные глаза… Она стыдливо прикрыла лицо ладонью и ничего не ответила. Девушка пожала плечами и вернулась к своему занятию. Бора подошла к стойке и привстала на цыпочки, чтобы получше рассмотреть. Она на секунду отняла руку от лица, но тут же заметила, что девушка смотрит на неё украдкой, и подняла воротник рубашки до самого носа. — Приятно познакомиться, меня зовут Шиён, — проговорила девушка, заправляя прядь чёрных волос за ухо и поднимая со стола паяльник. Перед ней было аккуратно разложено около сотни деталей: проводков, крохотных микросхем, пластмассовых шестерёнок и ещё какой-то ерунды, о названии которой Бора не имела ни малейшего понятия. — Ты, должно быть, уже знакома с моей сестрой. — Она не представилась, — ответила Бора неестественно низким голосом и закатила глаза, разозлившись собственному смущению. — Гахён. С манерами у нашей семьи небольшие проблемы, — Шиён мягко улыбнулась, и Бора зачарованно уставилась на её ямочку-морщинку в уголке рта. — Юбини, например, никогда не покидает заднюю комнату. Словно бы в опровержение её слов дверь за стойкой открылась, и в комнату вошла невысокая девушка, чьи короткие тёмные волосы топорщились во все стороны, будто бы её только что неплохо так приложило током. В правой руке она бережно сжимала плеер: сердце Боры бешено заколотилось. Юбин окинула её быстрым взглядом и покачала головой. — Тебе-то помощь больше нужна, чем ему, — она кивнула на плеер. — Ей, — поправила Бора. Девушка нисколько не удивилась. — Ей. У твоей красотки лентопротяг треснул, но у нас запасной найдётся. У меня сегодня много заказов, так что только через несколько часов закончу. Приходи завтра забирать. — Я и подождать могу, — вырвалось у Боры. Причина, по которой она была совсем не против задержаться в ремонтном центре, удивлённо приподняла бровь. — Если можно, конечно. Юбин усмехнулась. — Ну жди, — сказала она. — Не бойся, не съем я твой плеер. Она снова скрылась за маленькой дверью. Через пару секунд из задней комнаты раздался громкий крик, а потом глухой звук удара. Бора вздрогнула. — А ну положила на место, зараза мелкая! — Онни, я просто попробовать хотела… — Я тебе сколько раз говорила, мои инструменты не трогать! Не доросла еще! Шиён вдруг мелодично рассмеялась: Бора залилась краской до самых ушей. Невозможно, чтобы человеческий смех вот так звучал — как будто его написал самый талантливый на свете композитор. — Я вот всё думаю, — вдруг сказала Шиён и повернулась лицом к Боре. — Ты попросишь умыться и обработать твоё бедное личико, или так и будешь молча страдать? Вместо ответа Бора растянула губы в дурацкой улыбке. Шиён вздохнула и нехотя встала из-за своего рабочего стола. Она проследовала к стойке и приоткрыла дверцу. — Ванная комната по эту сторону, — сказала она и протянула Боре руку. — Гостевых не предусмотрено. Бора проследовала за ней, но руки её коснуться побоялась. Девушка будто обиделась подобному отношению и быстро спрятала руку в карман комбинезона. Бора разозлилась на себя так сильно, что у неё защипало кончики ушей. Как можно быть такой неловкой идиоткой? Шиён провела её по очередному узкому коридору и открыла перед ней испещренную граффити и подписями («Ли Гахён самая крутая из сестёр Ли», нацарапанное огромными кривоватыми буквами, сразу бросилось в глаза) дверь. Бора прошла в маленькую комнату и едва сдержала удивлённый возглас, когда Шиён втиснулась туда за ней. Она молча наблюдала за тем, как девушка закатала рукава и распахнула маленький шкафчик над треснувшей раковиной, извлекая на свет бинты, кусочки лейкопластыря, бутылку перекиси. — Сперва мы тебя умоем, — объявила Шиён и смочила кусочек бинта в тёплой воде. Бора облокотилась на стену, чтобы ненароком не рухнуть на пол и не опозориться в очередной раз. Прикосновения Шиён были осторожными и нежными — Бора и позабыла о том, что её лицо, в общем-то, представляло собой один огромный синяк. — Кто же тебя так отделал, Ким Бора? — спросила Шиён и плотно сжала губы: то, очевидно, была её привычка, когда она пыталась сосредоточиться. Бора ойкнула — кусочек крови присох к верхней губе, и как бы Шиён не старалась, он не желал оттираться. — Откуда ты знаешь моё имя? — сварливо проговорила она. — Спросишь ещё. Мы ведь в один колледж ходим, только я курсом младше. И специальность у меня другая. — И какая же? — Вычислительная техника. — Я думала, там только парни учатся. Шиён улыбнулась и смочила свежий кусочек бинта в перекиси водорода. — У тебя рассечение, прямо на переносице. Сейчас будет жечь. Бора крепко зажмурилась и сжала кулаки, чтобы не зашипеть от боли, когда бинт коснулся носа. Она с удивлением почувствовала, как Шиён старательно дует на ранку. — Так-то лучше, — с удовлетворением произнесла она. — Надеюсь, ты отделала соперницу не меньше, чем она тебя. — Их было трое, — угрюмо проговорила Бора и опустила взгляд в пол. — В честной драке я бы, разумеется, победила. Шиён снова рассмеялась и поддела ногтем липкую плёнку на лейкопластыре, а потом аккуратно наклеила его на переносицу Боры. — И чего вот смеешься? — спросила Бора, надув губы. — Не думаю, что такая птичка, как ты, могла бы победить кого-то, кроме соломенного человечка. — Будто ты много драк выиграла, — обиженно протянула Бора. Ей показалось, что пальцы Шиён задержались на её лице чуть дольше, чем было нужно. Показалось, наверняка. Бора отличалась особым талантом вводить саму себя в заблуждение. Иногда она думала, что вся её жизнь представляла собой один бесконечный раунд самообмана. — Может и не выиграла, но если бы пришлось, точно бы не отступила, — Шиён отступила на шаг и внимательно осмотрела лицо Боры. Та прикрыла глаза, молясь, чтобы девушка поскорее отвела взгляд — в противном случае, она просто сгорит от смущения. Шиён вдруг приложила запястье к её лбу. — Ты вся горишь, — озадаченно произнесла она. — Может, тебе таблетку? — Я бы не отказалась, — призналась Бора. — Голова сейчас лопнет. Десятью минутами позже Бора сидела на высокой табуретке и мерно покачивала ногами в воздухе, пока Шиён заваривала для неё мятный чай. — У вас название на вывеске неправильно написано. Должно быть Damaged Goods, а не Damaged Goodzi, — вдруг сказала Бора. — Так ты у нас знаток английского, ха? — удивительно, но даже когда Шиён говорила саркастичным тоном, её голос всё равно звучал мягко, бархатно. Бора поймала себя на мысли о том, с каким удовольствием она бы слушала Шиён часами, и не важно, о чём она бы говорила, и… — Я жила в Канаде в девяносто третьем, всего лишь год, но язык подучила. Папа взял меня с собой. Шиён протянула Боре чашку с выщербленными краями, от которой остро пахло мятой. Когда Бора сделала первый глоток, она с трудом смогла сдержать возглас восхищения. — Я знаю, что мы облажались, — Шиён вернулась за свой рабочий стол и надела на голову оптический прибор, похожий на мегаскоп ювелира: Бора подалась вперёд, разглядывая его. — Но попробуй доказать это Гахён, и она разорвёт тебя на части голыми руками. Рекомендую нанять её, если тебе нужен телохранитель. Можешь заплатить ей коричными булочками. Бора ничего не сказала, а продолжила наблюдать за тем, как руки Шиён подбирали крохотные детали одну за другой, соединяли её в цепочки, а потом разъединяли, недовольные результатом. От горячего чая и таблеток Бору разморило, и она на мгновение привалилась к стене и прикрыла глаза. Проснулась она от того, что Шиён осторожно потрясла её за плечо. Бора быстро-быстро заморгала и прищурилась: все три сестры Ли стояли перед ней и смотрели на неё встревоженно. — Я ж говорю, живая, — фыркнула Гахён, направляя на неё лупу: глаза Гахён за увеличительным стеклом выглядели как глаза героинь манги, которую Бора любила почитывать время от времени. Когда она моргнула гигантскими веками, Бора прыснула и поспешила прикрыть рот ладонью. — Мы подумали, что ты в обморок бухнулась, — объяснила Юбин, хватая её за подбородок и поворачивая её голову из стороны в сторону. — Со зрачками всё в порядке. Шиён молчала, но по какой-то причине она выглядела ужасно виноватой. Уголки её губ опустились вниз, и она избегала взгляда Боры. Бора осмотрелась и вдруг поняла, что лежит на полу. Очевидно, пока она дремала, её тело аккуратно сползло с табуретки и пристроилось в уголке, не потрудившись проснуться. — Видишь ли, если Шиён работает, то возле неё можно хоть из пушки стрелять. Она и не заметила, как ты со стула свалилась, — Юбин цокнула языком. Бора расплылась в самой добродушной улыбке, на которую только была способна. Шиён посмотрела на неё с изумлением. — Я отлично выспалась! — бодрым тоном объявила Бора. — За меня переживать не стоит, я постоянно отовсюду падаю! — Оно и видно, — Юбин хмыкнула и протянула Боре её плеер. — Я закончила раньше, чем думала. Всё с твоей девочкой в порядке, можешь проверить. Бора незамедлительно бросилась к своей куртке и вытащила из внутреннего кармана нетронутую кассету. Когда из наушников донёсся мощный женский вокал, она чуть не расплакалась. — Спасибо, — прошептала она, потирая глаза. Она чувствовала себя ужасно разбитой: слишком много эмоций для одного дня. — Я даже и не знаю, как вас отблагодарить. — Деньгами было бы неплохо, — заметила Юбин и, вытащив из нагрудного кармана маленький блокнот, сделала в нём пометку огрызком карандаша. — С тебя пять тысяч. — Нет, — вдруг вмешалась Шиён. — Запиши на меня. Бора нахмурилась. — Я вообще-то могу за себя заплатить, — сказала она сердито и полезла в карман штанов за деньгами. — Позволь мне, — мягко сказала Шиён, касаясь кончиками пальцев её запястья: от этого едва заметного контакта у Боры затрепетало сердце. — Мне неловко, что я за тобой не уследила, зная, что ты нехорошо себя чувствуешь. В следующий раз мы возьмём с тебя по полному тарифу, обещаю. — Онни…- протянула Гахён, а потом её глаза сверкнули озорным блеском, и она впервые за всё время улыбнулась во все зубы. — О, онни… Всё с тобой понятно. — Чего это тебе понятно? — встрепенулась Шиён и схватила её за лямку комбинезона, прежде чем девочка успела ретироваться. Юбин покачала головой, глядя на расшумевшихся сестёр. — Уж прости, — коротко сказала она. — И береги себя. Надеюсь, тебе больше наши услуги не понадобятся. Бора хотела было сказать, что она-то как раз надеется на обратное, но промолчала. Её длинный язык и так доставил ей достаточно неприятностей на сегодня. Она чуть не свернула шею, продолжая смотреть на Шиён, пока Юбин провожала её к главной двери через коробочный лабиринт. — Красивая у меня сестра, не правда ли? — сказала Юбин и негромко фыркнула. — Вы все ничего, — тихо ответила Бора, красная до самых корней волос. — Ну, это… Спасибо. — Бывай, — Юбин распахнула перед ней дверь и учтиво поклонилась. — И передай Сон Хаён, что она — сука. Бора хотела было задать вопрос, но Юбин уже скрылась в захламлённом коридоре. Бора подставила лицо ласковому утреннему солнцу и зажмурилась, позволяя лучам мягко обнимать её суховатую кожу. Настроение у неё было что надо: вчера домой удалось проскользнуть тайком, так что отец не засыпал её ненужными вопросами о том, что стряслось с её лицом. Пластырь на носу Бора менять не стала, хотя он так и норовил отклеиться с уголка. Каждый раз, когда касалась переносицы, она вспоминала мягкие руки Шиён. Её хрипловатый голос. Лёгкую полуулыбку. Она сама не заметила, как ноги привели её к ремонтному центру сестёр Ли — в это раннее время ставни были плотно закрыты, и Бора подавила вздох разочарования. Быть может, ей хотелось взглянуть на Шиён хотя бы одним глазком. А может и перекинуться словечком… Бора прищурилась и замерла, прикусив нижнюю губу. Через дорогу на неё уставились три пары глаз. Блядь. Бора сделала шаг назад, затем два, затем развернулась и пустилась наутёк. Её дыхание тяжелело с каждым метром, что ей удавалось преодолеть, а нос то и дело пронзало острой, невыносимой болью, будто в него кто-то забивал нож для колки льда. Она бежала, не разбирая дороги, через узкие улочки, мимо лениво открывавшихся магазинов, мимо удивлённо пялившихся на неё грузчиков, разбиравших ящики с фруктами, мимо мамочек, тащивших в школу упиравшихся малышей. Никого и не смущало, что за одной запыхавшейся коротышкой гонятся три разъярённых фурии. Конец спринту Боры положил тупик в узкой аллее, куда она завернула по ошибке. Она прижалась к стене и выставила вперёд кулаки. В этот раз она без боя не сдастся. Сон Хаён зашлась в приступе смеха, как только увидела загнанную к стене Бору. — За добавкой пришла, малявка? — спросила она, утирая выступившие на глазах слёзы. — Как растопырилась-то. — Заткнись, — робко проговорила Бора, а потом, словно распробовав грубое слово, повторила его громче. — Завались, Сон Хаён! Хаён посмотрела на неё изумлённо. — Это ты мне сейчас сказала? — переспросила она сипло. — А ты видишь здесь другую с таким именем? — продолжила Бора, но первоначальная решительность куда-то улетучилась, и её голос ужасно дрожал. — Ты мне за это ответишь, погань мелкая, — Хаён закатала рукава блузки до локтя, и Бора испуганно сглотнула. Ничего хорошего ей это не предвещало. Бора опустила кулаки и зажмурила глаза. Быть может, если она не станет слишком сопротивляться, то Хаён быстро наскучит её бить. Она услышала шорох куртки Хаён, а затем оглушительный свист откуда-то издалека. Бора приоткрыла один глаз, и чуть не завизжала. Шиён стояла чуть поодаль, широко расставив ноги и засунув одну руку в карман комбинезона. В другой руке она держала помятую на конце алюминиевую биту. От страха и облегчения Бора опустилась на колени: обмякшие ноги её не слушались. Она была близка к тому, чтобы громко разрыдаться. — Ты чего здесь забыла, придурочная? — спросила Хаён. В её голосе, к своему изумлению, Бора уловила нотки испуга. — Подумала, что шансы надо бы сравнять, — спокойно проговорила Шиён и невзначай покачнула битой в воздухе. — А то так никакого азарта, Сон Хаён. С твоими талантами уже давно пора играть в главной лиге. — Слышь ты, — Хаён осклабилась, как хищный зверёк, пытавшийся спугнуть кого-то более крупного размера. — Если сейчас уйдёшь, то твоё личико не пострадает. — Как насчёт того, чтобы договориться? — Шиён принялась медленно двигаться в сторону Боры, обе приспешницы Хаён послушно разошлись в стороны, давая ей пройти, и даже яростные взгляды, которые Хаён бросала в их сторону, их не остановили. — Если ты с подружками свалишь отсюда прямо сейчас, то никто не пойдёт в полицию докладывать о побоях. Хаён хмыкнула, а одна из её верных спутниц вдруг принялась задумчиво почёсывать подбородок. — Полиция? — произнесла она почти что шёпотом. — Хаён-а, мне в полицию нельзя, меня папа на лоскутки порвёт. — И меня, — охотно присоединилась вторая. — Может, ну её? Пойдём лучше мороженого поедим. — Какого, блядь, мороженого? — взревела Хаён. — Вы чего, все мозги прокурили? Шиён, тем временем, подошла к ней вплотную и встала рядом, облокотившись на биту. Рядом с ней Сон Хаён вдруг как-то уменьшилась в размере, а на лице её появилось то жалкое выражение, что бывает только у проигравших казавшийся заведомо беспроигрышным матч. — Или, может быть, ты хочешь сломать мой нос, Хаён-а? Я не против, пожалуйста, — Шиён закрыла глаза и подставила лицо Хаён. — Дура, — пробормотала та и отодвинулась от неё. — Такая же больная, как и Ким Бора. Шиён улыбнулась уголком рта. — Точно, — согласилась она и легонько ткнула Хаён битой в нижнюю часть спины, отчего девушка испуганно подскочила на месте и сделала ещё несколько шагов в сторону своих подруг. — Я ещё более отбитая. И я не побоюсь сломать эту биту о твою пустую голову, Хаён-а, если ты ещё раз приблизишься к моей Боре. Хаён шумно вздохнула и схватила одну из своих помощниц за руку. — Мы тебя ещё найдём, — злобно пообещала она и, развернувшись, быстрым шагом устремилась подальше от Боры и Шиён с её битой. Как только громкое цоканье каблуков по асфальту стихло, Шиён подошла к Боре и присела рядом с ней на корточки. — Ты как, птичка? — спросила она шёпотом, словно боясь спугнуть её. Вместо ответа Бора уткнулась ей в плечо и тихонько заскулила. Шиён бросила биту на землю, опустилась на колени и распахнула руки, приглашая Бору обняться. Её долго уговаривать не надо было: она вцепилась в свою спасительницу так сильно, что та сморщилась от боли. Шиён обняла Бору и принялась поглаживать её по волосам. — Ну, хватит хныкать, — пробормотала она растерянно. — Всё будет хорошо, теперь я с тобой, понимаешь? — Ты что, за мной следила? — спросила Бора в перерывах между рыданиями. Шиён усмехнулась. — Я увидела тебя в окно, мы живём прямо над магазином. Как раз собиралась в колледж. Ты у нас куртку свою забыла, кстати. — Я знаю, — всхлипнула Бора. — Я специально. — Ну я её с собой не прихватила, уж извини. Торопилась найти биту в комнате у Гахён, а там легче найти инопланетную колонию, чем что-то необходимое, — Шиён прижала Бору к себе ещё сильнее, заметив, что та крупно дрожит. — Замёрзла? — Немного, — призналась Бора и вытерла глаза тыльной стороной ладонью. — И почему ты постоянно видишь меня такой жалкой? — Не постоянно, — поправила Шиён, набрасывая на неё свою куртку. Бора, к которой постепенно возвращалось обоняние, с наслаждением вдохнула цитрусовый запах её духов. — В колледже ты иногда ничего так выглядишь. — Значит, следишь, — протянула Бора, кутаясь в куртку. — И почему всем так интересно меня преследовать? — Так Сон Хаён моя конкурентка, ха? — Шиён посмотрела на Бору с нежностью и потянулась к кончику её носа, чтобы на него нажать, но потом одумалась и вместо этого легонько ущипнула её за щёку. — У тебя конкурентов нет, — призналась Бора и моментально покраснела. Когда это она научилась так дерзко флиртовать? Наверное, как только встретила безупречную во всех отношениях Ли Шиён. — Вот и славно, — Шиён протянула Боре руку, помогая ей встать с земли. — Тогда, Ким Бора, не окажите ли вы мне честь сходить со мной на свидание? Вместо ответа Бора привстала на цыпочки и, обхватив Шиён за шею, поцеловала её в кончик носа. — Ну я так не играю, — расстроенно протянула Шиён. — Я, значит, с битой пришла, вся такая крутая, куртку отдала, а она… Следующий поцелуй заставил её замолчать на добрых полминуты. Бора вложила в него всё своё мастерство (опыта у неё было предостаточно), её рука скользнула на талию Шиён, а потом и ниже. Когда они, наконец, отстранились друг от друга, Бора заметила лёгкий румянец, выступивший на скулах её спасительницы. Она улыбнулась и вдруг поняла, что всё это время в её ушах надрывалась Аланис. Бора незамедлительно достала плеер и нажала кнопку перемотки. Шиён наблюдала за ней с молчаливым любопытством. — Вот, — наконец сказала Бора и протянула Шиён один наушник. I had no choice but to hear you You stated your case time and again I thought about it. Шиён вопросительно приподняла бровь. — Просто слушай, — попросила Бора и обхватила её широкое лицо ладонями. — Это про тебя. You treat me like I'm a princess I'm not used to liking that You ask how my day was Шиён расплылась в своей фирменной улыбке, её глаза сузились, превратившись в два ярких полумесяца. Бора подумала, что красивее этой улыбки вряд ли возможно найти в целом мире. You've already won me over in spite of me And don't be alarmed if I fall head over feet And don't be surprised if I love you for all that you are I couldn't help it It's all your fault — Пойдём, а то в колледж опоздаем, — проговорила Шиён, но Бора прижала палец к её губам. Сперва дослушаем песню. Шиён поняла и привлекла Бору к себе, крепко её обняв. — Я тебя никуда не отпущу, — сказала она вдруг Боре. Та улыбнулась и коротко поцеловала её за ухом. — А я никуда и не денусь. I've never felt this healthy before I've never wanted something rational.