ну, ещё бы.

часы показывают ровно семь часов тридцать минут. — до урока осталось двадцать пять минут, а моя жирная задница ещё не в классе. я быстро накидываю единственную чистую рубашку, удобные тёмные джинсы и надеваю очки, за которые меня тоже нехило обзывают и унижают. в ту же секунду за окном раздаются раскаты грома, а по шиферу стучат дождевые капли. приходится накинуть своё любимое худи, которое мне подарил сашка. спереди на бирюзовой ткани красуется его музыкальный никнейм. чёрные наушники и смартфон уже лежат в переднем кармашке джинс. — хорошего дня, маленький… — я напоследок провожу рукой по мягкой шерсти кота, отчего он добродушно прикрывает глазки. я наконец обуваюсь в единственные старенькие кеды, покрытые каплями крови самых первых приступов ханахаки. мать отказалась их отстирывать, а я, как ни старался, не смог отстирать ни капли. даже со стиркой не справился. чёрт, я же опаздываю… сашка, наверное, уже заждался меня на отработке. пора бежать.

***

его трек… ты говорила, что мы будем вместе даже, если небо упадёт на наши головы. он никогда не рассказывал о том, кому его посвятил. уверен, какой-нибудь симпатичной девчонке. вот и школьное крыльцо. снова на пороге меня встречает директор, пренебрежительно разглядывая мой рюкзак с кучей значков, среди которых есть крошечный пин с изображением радужного флага. мне стало не по себе… на лестнице я стараюсь не смотреть никому в глаза, разглядывая мозаику, которая изображает собой открытую книгу. это единственная школьная достопримечательность, которую при ремонте решили не убирать. она занимает собой всю стену, и каждый, идущий по лестнице, может издалека её увидеть. мимо меня проходят абсолютно разные люди, но каждый шепчет гадости за спиной, уж поверьте. один паренёк даже толкает в плечо. хоть мне и приятно… каждый день в данном учебном заведении я провожу одинаково: шёпот, гадости, угнетение от учителей, плохие оценки, избиения в туалете, сашка… чего же ты жалуешься? могло быть и хуже. я вовремя захожу в родной класс. учитель заполняет электронный журнал, мой друг отрабатывает «долги» по истории и обществознанию, сидя за первой партой. бузе слегка приподнимает голову, переводя взгляд на меня и лучезарно улыбается. — здравствуй, саш… — здравствуй, ди… — потом поворкуете, голубки чёртовы. быстро сел, ганджа, сегодня новая «порция» замечаний, — отзывается илья валерьевич. — доброе утро, учитель… извините… я торопливо опускаюсь на место рядом с одноклассником и виновато опускаю голову. сегодня я просто так не отделаюсь. — итак… — историк встаёт из-за стола и бросает на меня недовольный взгляд. — сегодня разбираемся с твоим внешним видом. снова. — он подходит ближе и вздыхает. — скажи мне честно, ганджа… ты трансвестит или голубой? смешно. разве я так выгляжу? — я понимаю. пучок удобен для оральных ласк, всё такое… но ты в школе, смекаешь? саша решает вмешаться. — но илья ва… — молчи, смирнов, пока тебе тоже не попало. руки слегка дрожат, а глаза бесконтрольно слезятся. — ты пытаешься казаться умным, да? книги читаешь, музыку слушаешь… в этой школе тебе никто и никогда не выставит пятёрку, ты понял? — классный руководитель угрожающе стучит по нашей парте кулаком, отчего мой возлюбленный нервно сглатывает и откладывает ручку. хочется вжать голову в плечи, зарыдать и убежать… да, как девчонка… учитель резко ухватывает меня за капюшон худи и нехило приподнимает. — тебя дома не кормят? слабенький… так и хочется посильнее ударить, чтобы понял. не жди пощады, сучка. мне в лицо прилетает несколько довольно сильных ударов. дальше я почти ничего не помню. бросают на пол, пинают в живот, в лицо, топчут рюкзак (хоть учебники и являются имуществом учебного заведения). наверное, илья валерьевич ожидает того, что я буду кричать, звать на помощь или изнывать от боли. только один человек знает о моём секретике. я теряю сознание из-за сильного физического воздействия, ведь моё тело и правда слишком хрупкое. мало того, что я почти ничего не ем, так ещё и нос ворочу от всех видов мяса и рыбы. возможно, кто-то отнёс меня в медицинский пункт, ведь очнулся я именно там…