♔♕♖♗♘♙
— Скорее всего, он что-то вспомнил, — выдвигает заключение врач, встретив главу особого отдела, который смог прийти только под вечер. — Один из пациентов ударил ладонью по наполненному воздухом пакету, этот громкий звук смог спровоцировать работу мозга на воспоминания сами понимаете, чего. Взрывов. Чонгук проводит ладонью по волосам, зачёсывая их назад и сбрасывая тающие снежинки, обводит взглядом коридор, в конце которого комната омеги, и выдыхает. Сейчас не время вспоминать ни ресторан, ни красный мост, где его окружили, ни зал суда, где они держали друг друга под прицелом — это всё испортит. Альфа понимающе кивает, оставляет заведующего и направляется по коридору, прекрасно понимая, что у всех окружающих главная задача — не дать лидеру сопротивления вспомнить себя. Место конкретное надо, всё остальное — нет. Это обеспечит ему хорошее будущее, где он не будет террористом, лидером сопротивления, а будет известен в узких кругах, как омега главы особого отдела. Всего лишь омега. Чонгуку эти омеги, возомнившие, будто один такой же, как они, приведёт всех к новому будущему с помощью террористических актов и убийств, уже порядком успели надоесть. Вначале это было даже забавно, эпично, интерес к деятельности лидера сопротивления был неутолим, его хотелось видеть, за ним хотелось наблюдать, им хотелось наслаждаться, но лишь за единственным. Только эта попытка слишком затянулась, государство понесло значительные потери, и последнее решение Чона позволило поймать лидера, прекратить эти беспорядки, закончить игру. Ви сломлен, осталось сопротивление, а Тэхён его несомненно сдаст, потому что единственный, кому омега доверяет, является его главным противником. Чонгук заберёт того, кто принадлежит ему. — Эй, малыш, ты чего? — брюнет присаживается перед постелью омеги, мягко проводит ладонью по выглядывающей макушке из-под одеяла и ловит неспокойный взгляд шатена. — Тебя так сильно напугали? — Мне страшно, — Тэхён, наверное, впервые говорит подобное, до этого бесстрашно, с ноткой безумия всегда творя бездумные вещи и смело идя напролом. — Я не чувствую себя в безопасности даже в своём сознании. Откуда я помню взрыв? Где я вообще мог присутствовать при взрыве?! Тело омеги мелко подрагивает, его слова подтверждаются, ему действительно страшно от самого себя. — Прости, это моя вина, — Чонгук касается ладонью щеки Тэхёна, оглаживает её, успокаивает, снова к себе приучает. — Я не должен был брать тебя на свою работу — тогда произошёл взрыв, ты был недалеко, — лжёт, смотря в наивные глаза, доверяющие лишь ему. Чон сопротивлению его не отдаст, воспитает заново и под себя, всю его память перепишет, не оставит там места для реальности. Есть вероятность, что она вернётся, но к этому времени никакого сопротивления уже не будет. — Почему ты не пришёл раньше? — Тэхён его ждал, очень долго и даже уже успел решить, что его бросили. Ведь, судя по словам, между ними было что-то до подвала. — Это из-за работы? — Я пока не могу рассказать всё, малыш, тебе нельзя сейчас волноваться… — Тогда расскажи о нас. Чонгук подозревал, что рано или поздно омега догадается, что между ними что-то было, потребует правды, но сейчас преимущество полностью у альфы, потому что каждое его слово будет похоже на истину, реальное прошлое, скрытое где-то в потёмках души за дверью. Альфа опускает взгляд, отводит в сторону и делает глубокий вдох, явно не желая выполнить эту просьбу. Тэхён хмурит брови, не понимает ничего, будто все вокруг его обманывают, даже тот, кто влюблён в него. Возможно, это всё ради его же блага, сейчас любое потрясение может уничтожить его лечение, снова вернуть во времена кошмаров и приступов, и именно в этом причина, что его отгораживают от реальности. — Я связан с сопротивлением? — неуверенно задаёт вопрос омега, на что получает немой ответ в виде реакции Чона.Тэхён связан с сопротивлением.
— Не совсем так… — Ну так скажи, как на самом деле, — шатен поднимается с подушки, садится, смотрит на Чонгука, уже требуя от него правды. — Почему все вокруг что-то скрывают от меня? Нельзя волноваться? А сейчас я не это делаю?! — Думаешь, твой мозг заблокировал эти воспоминания просто так? — голос становится ниже, Чон явно не хочет рассказывать ничего омеге, даёт это понять. — Я не хочу, чтобы ты это вспоминал, ясно? Это по моему приказу тебе ничего не рассказывают, потому что я хочу уберечь тебя, забрать как можно скорее отсюда, закончить свою работу и жить с тобой, потому что ты — мой. Взгляд Тэхёна заметно меняется, ему страшно от неизвестности, от громкого «мой», от понимания, что всё напрямую зависит от Чонгука. Тэхён зависит от него. Альфа поднимается, пару секунд смотрит на омегу сверху вниз и уходит, снова оставляя его одного. Ким не понимает, что он сделал не так, почему от него уходят, хотя Чонгук только пришёл, почему его так строго контролируют, а самое главное, как он связан с сопротивлением. Тэхён падает обратно на подушку, слёзы снова просятся наружу, ведь он не хотел злить единственного человека, который приходит к нему, заботится, любит, и сейчас Ким начинает понимать, что не стоило пытаться узнать правду, которую от него скрыли намерено, в его же благо. Шатен подгибает колени, щекой трётся о подушку, что впитывает его слёзы, и пытается успокоиться, вспомнить хоть что-нибудь, что пригодилось бы для работы Чона. Его заберут, как только он отыщет в своей памяти что-то очень важное. Через какое-то время, когда усталость и сон пытаются затянуть в небытие, спасительную от реальности бездну, Тэхён слышит шаги, голоса людей в своей палате, но не обращает на них внимание, пока к нему не подходят и не стаскивают одеяло. Омега недовольно поворачивается, пытается нащупать пропажу, но вместо этого его поднимают на руки, закутывают в куртку, даже не пытаются разбудить, хотя Ким слышит, что врач говорит о каких-то препаратах, наблюдениях, возможных побочных эффектах и немедленном возвращении, если что-то пойдёт не по плану. И только почувствовав морозный холод зимней ночи, Тэхён просыпается, цепляется рукой за чужую рубашку, почувствовав какое-то мнимое падение, распахивает глаза и понимает, что находится в автомобиле, на руках у Чонгука. — Поехали, — отдаёт приказ глава особого отдела, прижимая к себе бывшего лидера сопротивления. Тэхён видит через стекло стену лечебницы, осознаёт, что его забирают, не понятно, какой ценой и почему так скоро, привстаёт, отстраняясь от груди брюнета, поворачивается к Чону и замечает, что впереди и позади них едут ещё автомобили, сопровождающие их. У альфы взгляд сосредоточенный, он смотрит вперёд, контролирует дорогу, будто… им что-то может угрожать. — Мы… — Едем домой, — заканчивает Чонгук, больше ничего не объясняя. Просто в лечебнице омега начинает слишком много думать, от чего рано или поздно начнёт искать ответы на стороне, а это ни к чему хорошему не приведёт. К тому же ему полезно будет вернуться в место, откуда всё началось, и воспоминания, что сохранились в стенах квартиры главы особого отдела, помогут ему вспомнить именно те детали, что выгодны альфе. Урегулировать этот вопрос с верхушкой оказалось довольно просто, учитывая согласие врача, посчитавшего изолирование лидера сопротивления в квартире лучшим вариантом, чем среди людей, которые его знают. И хотя в противовес был приведён аргумент, что Ви уже не единожды сбегал из квартиры Чона, альфа заверил, что больше у него такого шанса не будет.♚♛♜♝♞♟
Перед Тэхёном открывают дверь квартиры, терпеливо ждут, когда он зайдёт, самому позволяют сделать этот шаг, чтобы его заперли, и омега доверчиво его делает. Обстановка внутри заметно греет, нет тех холодных стен лечебницы и пугающего эха пустоты, тут пахнет альфой, и Ким непроизвольно вбирает этот запах в лёгкие, понимая, что Чонгук сдержал своё слово, даже не дождавшись нужных ему воспоминаний. — Не стесняйся, — Чон помогает омеге снять куртку, — походи, осмотрись, может, узнаешь какие-то знакомые места. Тэхён несвойственным себе сомнительным взглядом ищет в глазах Чонгука разрешение, неуверенно проходит по коридору и выходит в гостиную, осматривая простой интерьер в красно-белых тонах, опуская взгляд на столик и диван. Их излюбленный диван, на котором они переставали быть лидерами противоборствующих сторон. Чонгук наблюдает за шатеном, ничего не говорит, позволяет ему уйти в другую часть квартиры, заметив, что ни одно воспоминание не возникло именно в этом месте. Последние вопросы Тэхёна о том, что от него все что-то скрывают, стали завершающей каплей решения забрать его из лечебницы, где ему кто-нибудь мог дать ответы на эти вопросы. Пусть не прямо, смогли бы как-то уйти, но одно неверное слово — и всё будет потеряно. Чон не для того сломал лидера сопротивления, чтобы он так легко мог снова уйти от него. Тэхён открывает очередную дверь, включает свет и видит спальню, слева открытый гардероб, где висят рубашки, и почему-то засматривается на них чуть дольше. В его памяти там находится какая-то важная вещь, шатен не может вспомнить, что именно, но это заставляет его войти и подойти ближе. Парень аккуратно отодвигает дверцу, касается мягкой ткани рубашек и легко ведёт по ним, ощущая аромат кондиционера и альфы, а потом задерживается на рабочей куртке. Он совсем не хочет рыться в чужих вещах, это как минимум неприлично, но пальцы нащупывают что-то маленькое в кармане, громко зовущее взять это. Но омега отчего-то отдёргивает руку, делает шаг назад и не решается на дальнейшее действие. Тэхён направляется к выходу, оборачивается, ещё раз взглянув в том направлении, и не успевает покинуть комнату, как врезается в грудь альфы, что ловит его за плечи. Ким виновато тушуется, закусывает губу, надеясь, что его не успели заметить, делает попытку отойти, но Чонгук его не пускает. — Всё осмотрел? — Чон мягко ведёт от плеч по рукам, взглядом так же скользит, но лишнего себе не позволяет, берёт омегу за руки, проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони, что была повреждена. — Ты, наверное, устал от больничной жизни, не хочешь принять ванну? Я мечтал о твоей ванне полгода, поэтому не советую сейчас лишать меня единственного удовольствия в жизни. Чонгук чётко помнит того Тэхёна, что с триумфом вернулся в город, убил мэра на камеры, взорвал мост и пришёл к нему в квартиру. Ким же размыто помнит как свалился в ванну к альфе, как они там пили вино, когда Чон возвращался усталым с работы, но ничего, что было после этого. — Не хочу, — Тэхён притягивает к себе руки и прячет взгляд, — я нехорошо себя чувствую… где я могу лечь? — Здесь, — без промедления отвечает Чонгук, кивая тому за спину на свою постель. — Мы спим вместе. Зрачки омеги сужаются, его глаза полностью отражают мысли, тело предательски выражает неконтролируемый страх по отношению к Чонгуку, как к альфе. Тэхён не помнит другой жизни, кроме той, что на месяцы заперла его в подвале, отчётливо помнит себя запертым, слабым, болеющим, помнит мужчину, его руки, его прикосновения. Кима начинает тошнить, он глубоко дышит, хочет отойти, но получается лишь осесть на пол, смаргивая подступившие, душащие слёзы. — Тэхён, успокойся, — Чонгук подхватывает омегу за скулы, поднимает голову, чтобы на него смотрел, и стирает мокрые дорожки пальцами, — дыши, я не собираюсь тебя трогать. Слышишь? Я не трону тебя, малыш. Тогда расскажи ему правду. Расскажи, кто потрудился довести его до такого состояния. Тэхёну через достаточное, чтобы прийти в себя, время, сидящему на гостином диване и запивающему таблетку, тоже интересно, кто сделал его таким. Кто бы это ни был, у него отлично получилось сломать его, лишить свободного от собственных цепей будущего, вырвать душу и ножницами искрошить её. Омега не простит, вряд ли узнает имя этого человека, и где он находится сейчас, но Тэхён обещает себе — если не отомстит, то спросит, за что с ним так. — Давай, — Чонгук забирает у младшего стакан, присаживаясь рядом и помогая закутаться, потому что для сна Тэхён выбрал даже не свободную комнату, а диван. — Если тебе что-то понадобится или почувствуешь себя плохо, ты поднимешься ко мне, договорились? Омега кивает, провожает Чона взглядом и прикрывает глаза, когда свет выключают, оставляя лишь на кухне, который служит заменой ночника. По крайней мере Тэхён не заснёт в одиночной палате — совсем рядом его личный защитник, бояться больше нечего. А Чонгук опирается бёдрами о кухонный гарнитур, смотрит в сторону омеги и крутит в руке пузырёк с таблетками, но совсем не теми, что помогут успокоиться, нет. Этот препарат не даст памяти восстановиться, и если Чон начнет давать эти таблетки Тэхёну, он уже может не вспомнить себя, как лидера сопротивления. Сейчас всё будущее зависит лишь от Чонгука.♔♕♖♗♘♙
Хосоку так противно ещё никогда прежде не было. С того самого момента, как он понял, что их жизни — сплошная фальшь, Чон знал, что ничего изменить одним словом не получится, начиная от нежелания заходить в дом после заката солнца, заканчивая стремлением быть свободным. Только он не догадывался, что кто-то сможет вдохнуть в него надежду, взять на себя ответственность изменить устоявшиеся законы, стать символом свободы, и что этим кем-то будет Тэхён. Хосок давно заприметил его особенность мышления, любознательность, которая заставляла его пропадать среди книг, когда другие омеги играли в саду, Кима выделяла из всех эта жажда к неприятностям и справедливости. И в какой-то момент старший позволил себе поверить в него. Только этого оказалось недостаточно. Хосок допустил ошибку, когда слишком доверился Тэхёну — он уже не был тем мальчишкой, что вечно ходил с Чимином к Хирико посмотреть на закат, и не был тем омегой, купленным главой особого отдела. Тот Тэхён, что вернулся после полугодовой пропажи, потерял контроль в первую очередь над собой, а потом его видение на фоне Кана поменялось в положительную сторону к Чонгуку. Это его и погубило. Йен прав, они не должны были рисковать ради Чонгука. Хосок не должен был соглашаться вытаскивать альфу из-под суда. — Перестань винить себя, — перед омегой проходит Юнги, ставит ему крепко заваренный кофе и садится напротив, разбавляя ночную тишину и ураган чужих мыслей своим присутствием — этой ночью многим не спится. — Никто не мог догадаться о такой подставе, а психика Тэхёна лишь на время закрыла его от внешнего мира… — И сколько времени нам ещё ждать, когда она соизволит вернуть долбанную память?! — Хосок поднимает агрессивный взгляд на альфу, цокает, проводит ладонью по лицу, понимая, что не должен срываться на других. — Ты сам прекрасно видел, что сейчас с Тэхёном. Это лишь вопрос времени, как скоро он вспомнит это место и сдаст нас тому, кто «спас» его из подвала. — Тогда не будем терять это время, — Мин смотрит на Хосока по-особенному, негласно признаёт, что теперь всё в руках омеги, ведь Тэхён не единожды говорил, чтобы Чон принимал решения. — Власти не должны видеть преимущество на своей стороне только потому, что они избавились от Ви — это не показатель, что им удалось избавиться от всего сопротивления. Юнги прав, им нельзя сейчас останавливаться, не когда они уже прошли через столько событий, не сейчас, когда народ встаёт на их сторону. У них ещё есть шанс, они могут дождаться Тэхёна. — Плохие новости, парни, — в зал выходит сонная кудрявая девушка, показывая им зачем-то свой телефон, — у нас сенсация на утро: глава особого отдела вывез лидера сопротивления из лечебницы. — К себе в квартиру, — уверенно предполагает Юнги. — Это плохо? — Нана садится рядом, падая на подушки дивана, и подгибает колени. — Вытащить его оттуда гораздо легче, разве нет? — На это и расчёт, — усмехается Мин. — Мы же не оставим Тэхёна там, обязательно за ним придём. Считаешь, Чонгук не расставит своих людей за круглосуточным наблюдением? — А ещё в квартире слишком много воспоминаний, — добавляет Хосок, поднимая кружку с кофе, — и они все идут на руку Чону, потому что в этом месте Тэхён его любил. А значит и все воспоминания покажут альфу в свете человека, которому можно доверять. Поэтому времени у сопротивления оказывается ещё меньше, чем предполагалось с самого начала.♚♛♜♝♞♟
— Оставишь меня одного? Чонгук застёгивает пуговицы на рукавах, поднимает взгляд в зеркало и встречается с шатеном, что стоит возле двери его спальни, переминаясь с ноги на ногу. Тэхён плохо спал этой ночью, просыпался со слезами, долго успокаивался, а утром извинялся за то, что с ним пришлось просидеть всю ночь. На лице альфы ни капли усталости, разочарования или раздражения — Ким просто не представляет, сколько пришлось сделать, чтобы добиться его присутствия в этой квартире. Его ночные кошмары не являются даже головной болью на фоне того шоу, что устраивал лидер сопротивления. — Ты против? — Чон завязывает чёрный галстук, скользя взглядом по шрамам, что виднелись на открытых участках кожи омеги. У альфы от него тоже остался в подарок на ладони после того, как Ви вонзил в него нож на конференции. Тэхён хочет признаться, что ему не нравится оставаться в одиночестве, это напоминает подвал, но отрицательно качает головой. — Я заеду в обед, — предупреждает брюнет, разворачивается, подходит к омеге, останавливается перед ним и касается ладонью щеки, ненавязчивым жестом снова приручая к себе, чтобы младший не боялся его прикосновений, хочет стереть прошлые, чужие. — А ты можешь пока спокойно без меня тут всё обойти, посмотреть. Можешь делать всё, что захочешь. — Тебе нельзя выходить из квартиры, разговаривать с соседями, заходить в мой кабинет, перечить мне, повышать голос, брать спиртное… Отвечать на телефонные звонки, вообще выдавать своё присутствие здесь. — А дышать можно? Чонгук пойдёт по другой дороге, даст Тэхёну мнимую свободу, заставит поверить, что прежде он жил тут без единой мысли о побеге. Альфа даст вспомнить лишь те моменты прошлого, что будут выгодны ему. Ким остаётся в квартире один, сначала просто сидит на кухне, допивает свой чай, так и не притронувшись к завтраку, а потом вспоминает про странный предмет, что нашёл вчера в гардеробе альфы. Совесть вроде как останавливает, а любопытство притягивает, но Тэхён ему противится, садится на диван и берёт пульт от телевизора, намереваясь убить время, но тот оказывается отключённым от сети. Шатен вздыхает, откидывает голову на диван и проводит взглядом по стене, останавливаясь на незначительной точке на ней. Омега поднимается, подходит ближе, замечая, что это не точка, а дыра от пули — в квартире стреляли? Тэхён уже смог соотнести некоторые связующие вещи, например, то, что он связан каким-то образом с сопротивлением, против которого сейчас активно сражается особый отдел. Только… что именно делает сопротивление? Состоял ли в нём сам Тэхён? Судя по всему, именно о нём Ким должен что-то вспомнить, чтобы Чонгук закончил свою работу. Вот только в сознании ничего стоящего, тогда как обладатель этого сознания стоит очень дорого. И это знают те люди, что следят за каждой проезжающей машиной мимо здания, через камеры внимательно не пропускают ни одного гражданина, охраняют здание внутри, и всё это не столько по желанию главы особого отдела, сколько по приказу верхушки — они не хотят повторения истории. Самостоятельно омега, конечно, здания не покинет, но вот его друзья могут в этом ему помочь. Если Чонгук не найдёт их первым. — Что у нас? — брюнет проходит к своей команде и замечает по экрану телевизора утренние новости об освобождении лидера сопротивления из лечебницы под ответственность главы особого отдела для специальной работы, подробности которой остаются неизвестными. — Прочёсываем всю западную часть города, пока ничего стоящего, — дают отчётность Чону. — Вчера нам не удалось проследить за Мином, мы потеряли их к северо-западу. Установили слежку за репортёром Ким Нана, домой она этой ночью не возвращалась. Чонгук знает, что репортёры — дотошные люди, всюду пролезут, лишь бы успеть словить сенсацию, и утренние новости тому доказательства, ведь Тэхён был вывезен ночью, а это не афишировалось, но альфа не думает, что Ким настолько уникальная, чтобы узнать о фальсификации улик по делу связи главы особого отдела и лидера сопротивления. Ей точно кто-то любезно в этом помог, раз она пришла к правительству с записью. Чон всё ещё не уверен насчёт своей догадки, но если репортёр связана с сопротивлением, её на этом быстро поймают. — Вызовите её на допрос, как подозреваемую по делу пособничества терроризму, — отдаёт приказ Чонгук. — Продолжайте прочёсывать кварталы, потом переходите на север. Альфа по привычке оборачивается в сторону кабинета Юнги, но уходит в другом направлении. Как он мог не заметить крысу в своём офисе, которая была на самом видном месте? Поэтому все эти годы сопротивление так удачно прячется и сбегает как раз в тот момент, когда особый отдел выезжает на место. Чонгук не сомневается, что у Мина повсюду есть свои люди, не факт, что за столько лет Юнги не попробовал перетащить на свою сторону кого-то отсюда. Но он ни разу не говорил на эту тему с самим Чоном. Почему? Альфа уходит в свой кабинет, закрывает дверь и останавливается у доски, на которой расположена карта города, что взята из собственной квартиры. Особый отдел лишился многих данных в прошлом офисе, где лидер сопротивления оставил им небольшой подарок в честь своего возвращения, поэтому пришлось восстанавливать всё практически с нуля. Но оно того стоит, ведь пришлось обновлять все данные, а вместе с этим совершать проверки, которые помогают вычеркнуть ненужные и устаревшие сведения, чтобы на них не концентрироваться. Чонгук готов заново, скрупулёзно собирать всё по пазлам, пока Тэхён снова находится в его власти. Чон уберёт эту трещину в законе правительства, вернёт всё на свои места, чего бы это ему не стоило. И начнёт он с восстановления той хрупкой ветки событий, что начинается с приезда Тэхёна в его квартиру. — Босс, — к альфе заходят после короткого стука в дверь и поднимают скрепленные листы бумаги вверх, — список поступивших пациентов в городские больницы за последнюю неделю. Ничего примечательного не нашли. — Оставь. Чонгук бросает взгляд на улицы внизу, ждёт, когда снова останется один, и только тогда берёт бумаги, рассматривая список в четыре альбомных листа мелким шрифтом. У омег в сопротивлении нет врачей, чтобы оказать помощь некому Йену, которого, по словам поддельного Кана, пришлось убить, и по которому так надрывно плакал Тэхён. Если брать в расчёт, что Йен не погиб, то его должны были доставить в одну из больниц в крайне тяжёлом состоянии с пулевыми, как минимум, и хотя этот вариант уже проверяли, Чонгук уверен, что они что-то упускают. Как это было в прошлый раз с тем подставным врачом Хан Кичолем, который внезапно пропал по счастливой случайности после разоблачения. Чон ведёт взглядом по списку имён, в котором, конечно же, никакого Йена нет, затем по причинам поступления в больницу — с пулевыми тоже не поступало. Это логично, Юнги слишком долго проработал рядом, чтобы не знать ход мыслей Чонгука, поэтому положит омегу под чужим именем с не совсем той причиной госпитализации, что есть на самом деле. Альфа вертит в руках ручку, вычёркивает наиболее неподходящие для маскировки причины, а сам думает о том, почему не остановил Ви, когда была такая возможность. Он мог покончить с сопротивлением ещё на начальной стадии, но всякий раз намеренно упускал эту возможность. Кома от передозировки наркотических веществ, омега. Чонгук останавливается на этой строчке, вспоминая, что первое приходящее в голову Мина о липовом прикрытии — это торговцы наркотическими веществами. Именно под этими личностями они шли на операцию, и вполне возможно, что Юнги неосознанно допустил ошибку, приписав подобный диагноз. Конечно, случаи передозировки у омег нередки, когда их балуют в обществе, поэтому это может быть лишь ложной догадкой, но Чон оставляет пометку заехать к этому омеге и привести «цветы» на выздоровление. Ибо он может оказаться тем самым ключом от двери, что не выпускает воспоминания лидера сопротивления. Эту версию стоит проверить. Как Чонгук лично проверил, жив ли Хирико, так он и удостоверится, кто такой этот Йен.♔♕♖♗♘♙
Рыжеволосый омега проходит по ступеням лестницы, пребывая в крайне депрессивном состоянии второй день, и выходит в общий зал на первом этаже, останавливаясь взглядом на Хосоке и Юнги. Они его даже не разбудили этим утром, а всё потому, что Чимин несвойственно себе поддался на эмоции, начал просить забрать Тэхёна из лечебницы, несмотря на то, что Ким не сможет продолжить свою деятельность, для него выход раньше времени может только всё усугубить, и Паку просто дали время прийти в себя. Он до сих пор не может поверить, что Тэхён не играет, всё это не очередная фальшь подобно той, когда омега вернулся после потери Хирико, и он на самом деле забыл, кем является. После приведённых весомых причин, почему они не могут забрать Тэхёна из лечебницы, Чимин всё равно остался при своём мнении, против старших он не может пойти, поэтому всё, что ему остаётся, это просто ждать. Ждать нового приказа от Хосока, что взял на себя ответственность за сопротивление, ждать просвета в памяти лучшего друга, ждать отмены закона, что так же маловероятно, как всё предыдущее. Хосок ясно дал понять, что Тэхёна они не заберут. — Пусть Нана остаётся в центре, чтобы передавать нам все новости, здесь она бесполезна, — принял решение Чон. — А пока займёмся телевидением и пустим в сеть видео с заседания… Хосок не успевает договорить, как чувствует вибрацию телефона входящего вызова от репортёра Ким и ставит на громкую связь, перемещая взгляд на Чимина. — Не знаю, что в голове у Чона, но он явно по лезвию у правительства ходит! — слёту звучит громкий голос Наны. — Мало ему, видимо, из психушки было забрать его, так он теперь по улицам с Тэхёном ходит! Юнги резко осознаёт, что Чимин ещё не слышал об освобождении Кима из лечебницы, ему этого вообще желательно не надо было знать, но сейчас понимание того, что Тэхёна больше нет в психиатрической больнице, ударило по сознанию омеги, который на протяжении предыдущих дней требовал его оттуда забрать. Мин даёт понять Хосоку, что сам поговорит с Чимином, оставляет его и подходит к рыжеволосому, аккуратно взяв его за руку и потянув за собой. На глазах омеги выступают слёзы, которые, казалось, уже давно высохли, исчерпали свои запасы за прошедшие дни, но он ошибался. Чимин смирился с тем, что Тэхёна решили оставить в лечебнице по весомым причинам, в силу его неготовности принять реальность, усугубить положение, но не понимает, почему сейчас сопротивление бездействует, когда Кима оттуда забрали. — Вы же обговариваете, как вернуть Тэхёна? — с надеждой спрашивает Чимин, поворачиваясь к альфе, когда они остаются вдвоём. — Его забрал Чонгук… почему? Правительство одобрило решение выпустить лидера после всего, что было? — Я не знаю, почему они одобрили подобное решение, — Юнги умалчивает о вероятности, что сознание Тэхёна настолько решило ему помочь, что прогнозы стали не в пользу омеги, отчего и его освобождение прогнозируется безопасным. — Но от того, что он теперь находится не в лечебнице, легче не становится. Тэхён по-прежнему ничего не помнит, поэтому остаться с Чонгуком для него сейчас необходимо… — Мне плевать, что Тэхёну возвращение сюда может навредить! — Чимин спешно стирает с щёк мокрую дорожку, не веря, что они до сих пор бездействуют. — Пусть угробим его мы, чем это сделает Чонгук! Но мы хотя бы попытаемся ему помочь, а не сотрём его настоящую личность, позволив Чону лгать ему! — Ты сам видел, чем кончился наш приход… — Вы просто повторно продали его! — Чимин делает шаг назад, не хочет больше ничего слышать, не хочет понимать, потому что складывается такое чувство, будто один Пак видит реальность. — Позволили Чону забрать его, дали власть над ним, позволяете… спать с ним после того, где он пробыл два месяца? Вы поступаете с ним хуже, чем Тэхён натерпелся за всю свою жизнь! Он собой рисковал всё это время, разве он заслуживает закончить то, что начал, вот так?! Чимин не позволяет к себе прикоснуться, покидает комнату и хлопает дверью, ясно дав понять, чтобы за ним не шли. Хватит. Если никто не собирается вытаскивать Тэхёна, Пак сделает это в одиночку.♚♛♜♝♞♟
Чонгук давно не ощущал смутного чувства непонимания, когда вещи кажутся реальными, но связи между ними в упор не видно. Тот самый поступивший омега от передозировки, оказался не тем, кого искал особый отдел, но по счастливой случайности, когда альфа направлялся к выходу, он услышал от больных о парне, что был доставлен в критическом состоянии и до сих пор не выкарабкался. И Чон, увидев того самого пациента, на пару минут замешкался, когда потерял ту самую нить смысла, связующую двух омег. Йен, который был так дорог Тэхёну, и подрывник, предавший собственного лидера сопротивления. Это один и тот же человек. — Наблюдение установлено в пункте охраны, — докладывает работник главе особого отдела, что стоит и смотрит на подрывника, словно ждёт, когда тот всё объяснит, потому что Чонгук никак не может найти смысла во всём этом. — Здесь тоже должен быть человек, — даёт скрытый приказ Чон. — Омеги своего не бросят, к нему обязательно кто-то вернётся, раз он был так дорог лидеру сопротивления. Нашли по нему информацию? — Настоящее имя — Лаун Йен, приобретён из заграницы бывшим сапёром, отсюда познание в области взрывных устройств. Около пяти лет назад поджёг дом и пропал без вести, спустя какое-то время власти города заявили о группировке омег, что объединились и совершали редкие налёты с красочным взрывным представлением, но масштабной проблемой это не было до тех пор, пока несколько месяцев назад среди них не появился Ви. Группировка во главе с Йеном решила ограбить Кан Джи, там, видимо, они и встретились. Дальше уже всё известно. Сложились некоторые пазлы картины, позволяющие увидеть, кто помогал Тэхёну после убийства Кана. Значит, Йен поставил Кима на ноги, всему научил и предоставил себя и свою команду. Этого было достаточно для Тэхёна, чтобы привязаться к человеку даже после его предательства? Несомненно Йен стал королевой на шахматном поле Ви, помогающей ему громко и красочно заявлять о себе. И точно есть тот, кого подрывник обучил своему делу на случай, если произойдёт нечто подобное, поэтому списывать сопротивление со счетов ещё рано. Обозначив ещё одну точку для слежки, Чонгук возвращается в квартиру, как и обещал к обеду. У него было достаточно вопросов для омеги, и он бы с радостью проследил за реакцией от их озвучивания, если бы Ким помнил Йена. Половина заслуги того, что сознание экстренно заперло все воспоминания, принадлежит подрывнику, и если Тэхён его увидит и вспомнит, это всё значительно испортит. Ким уже вспомнил взрывы на этом надо закончить. Открыв дверь квартиры, Чонгук заходит внутрь и прислушивается к тишине, что должна быть несвойственна к этому времени. Обычно Тэхён ждал альфу, сидел перед окнами в лечебнице или находился в зале в ожидании, но сейчас было иначе. — Тэхён? Брюнет проходит до кухни, заметив, что с завтрака ничего не изменилось, и уходит в спальню, не позволяя себе мысль, что всё было игрой, и омега не забывал себя, и останавливается, когда находит его. Никуда Тэхён отсюда больше не уйдёт. — Малыш, тебе удобно? — интересуется альфа, оставаясь на расстоянии от омеги, что лежит на полу в его кабинете, ключ от которого был успешно найден в той самой куртке в гардеробе, и читает его книги так внимательно, что не услышал прихода Чона. Тэхён оборачивается, сверкает бликами на глазах и спешно садится, когда вспоминает, что валяется лишь в одной футболке. Его волосы всё ещё немного влажные, значит он принял ванну пока альфы не было дома, рядом уже лежит небольшая стопка, наверняка прочитанных книг. Чонгук помнит, как омеге одному бывает скучно. — Что ещё делал сегодня? — Пистолет искал. Застрелиться от скуки хотел. — Прости, я не хотел сначала заходить сюда, — шатен облизывает губы и опускает взгляд на книгу, что держит в руке, — но ты сказал, я могу делать всё, что захочу, и никаких исключений я не услышал, поэтому… — Всё правильно, так и есть, — заверяет Чонгук, замечая в стопке прочитанных ту самую книгу, где есть азбука Морзе. Она как раз совсем не помешает в лжи Чона. — Спускайся, я приготовлю обед. Тэхён закрывает книгу, ещё раз смотрит на стол, где были оставлены какие-то записи с работы, и уходит, так и не прочитав их. Из книг, которые имеются у альфы, Ким более-менее понял, в чём конкретно заключается работа особого отдела, с чем он сталкивается, чему их обучали, с чем они имеют дело сейчас. Но всё же омега хочет услышать объяснения от самого Чонгука. В прошлый раз, когда он потребовал правды, альфа сказал, что не хочет, чтобы Ким это вспоминал, и его мозг не просто так заблокировал эти воспоминания, а если он узнает, начнёт волноваться. Замкнутый круг — Тэхёну надо вспомнить что-то связанное с тем, о чём рассказывать ему не хотят. Переодевшись в светлые брюки и надев поверх футболки толстовку, омега спускается на кухню, садится за стол и начинает наблюдать за брюнетом, взяв со стола стакан с налитым соком. В лечебнице Тэхён мало ел, иногда ему не нравилась еда, и Чонгук специально что-нибудь приносил, а сейчас готовит любимую еду для него. Отчего-то вспомнился их первый, по крайней мере для омеги в этой жизни, этих воспоминаниях, поцелуй. Чон выполнил то, что обещал, сказал, что заберёт, и вот Тэхён здесь. — Всё в порядке? — А? — Тэхён, конечно, не видит, как загорелись его щёки, хотя ощущает горячее чувство внутри, приятное до трепета и знакомое. — Да, я просто задумался. Чонгук влюблён, он сам так сказал, по нему видно, раз он смог забрать омегу к себе домой, а это чувство зародилось явно не с момента спасения Кима из подвала. Всё это началось гораздо раньше, и Тэхёну остаётся только надеяться, что он вспомнит всё, что между ними было, потому что явно тот поцелуй был не первый. А что если не только поцелуй? Как альфа теперь относится к нему после того, где и с кем пробыл Ким два месяца?А как он вообще туда попал?
— А сейчас мы можем поговорить? — робко интересуется Тэхён, пытаясь понять настрой Чона на эту тему. — О «нас»? — брюнет выключает плиту и достаёт тарелки. — Мы уже давно живём вместе, но… у нас были небольшие сложности, ты вспылил и ушёл. Куда попал после, ты уже знаешь. Ким закусывает нижнюю губу, почувствовав, что эта тема почему-то неприятна альфе, возможно из-за случившегося, из-за… чувства вины? Позволил Тэхёну уйти, потерял его и нашёл в том отвратительном месте. — А как мы встретились? — шатен опускает взгляд в тарелку, которую Чонгук ставит перед ним, и рассчитывает хотя бы узнать, как они познакомились. — Я тебя забрал, — спокойно говорит Чон, сев напротив и взяв нож, принимаясь резать мясо на кусочки. — Дело в том, что численность альф стала с какого-то момента значительно превосходить омег, отчего было принято законом решение растить омег в специально отведённых для этого местах, откуда потом можно вас забрать во взрослую жизнь. — Как альфы выбирают, кого они будут забирать? — Тэхён с интересом вслушивается, пытаясь не вывалить все вопросы разом. — А если им не понравится омега, его возвращают? Чонгук прекращает резать, резко посмотрев на младшего, и пытается увидеть в его глазах усмешку, намёк или хоть что-то, что говорило бы «я ничего не забыл». Но в наивных глазах лишь любопытство, доверие к альфе и какая-то покорность, что никогда не была присуща омеге. Если Чон сейчас скажет закрыть эту тему, Тэхён его послушает, и эта мысль Чонгука начинает напрягать. — Такого обычно не происходит, — мягко улыбается брюнет, поменяв их тарелки местами, тем самым отдав нарезанное мясо омеге. — У нас тоже было всё хорошо, пока не случилась одна неприятность. — Я в этом виноват? — Ты запутался, — опровергает Чон, — ошибся, но сейчас уже всё почти пришло в порядок. По правде говоря, это принесло мне кучу проблем, но они в большинстве своём решены, осталось совсем немного. — Почему ты говоришь такими общими чертами? — Тэхён слегка хмурится, чувствуя недосказанность, и Чонгук узнаёт эту черту характера. — Какие у нас были сложности? Каким образом ты меня забрал? Что за неприятность всё испортила? В чём я запутался и ошибся, и какие из этого возникли проблемы? Лидеру сопротивления нужна конкретика, детали, полная информация, без частичного сокрытия правды. Если он её не получит простым путём ответа на вопрос, Ви пойдёт другим, но из-под земли достанет истину. Но Тэхён — не Ви. — Тебе не обязательно всё это знать, малыш, — Чонгук поднимается со стула и подходит к кухонному гарнитуру, взяв оттуда пузырёк с таблетками, а затем возвращается, ставя его перед омегой. — Я уже пил… — Это другие. Тэхён опускает взгляд на пузырёк, который всё ещё удерживает альфа, и снова поднимает взгляд, будто Чонгук сомневается, нужны ли они омеге. Шатен совсем перестаёт понимать, что происходит, потому что вопросы копятся, а ответы никто не собирается ему давать. Даже Чонгук. Ким тянется, чтобы забрать эти таблетки, но альфа внезапно притягивает их к себе на край стола, сжимает баночку в руке так, что костяшки на руке бледнеют, и отпускает. — Поешь сначала, — Чонгук вздыхает и возвращает внимание к обеду, — а потом ты поедешь со мной. Ким не решается спрашивать, куда он должен поехать, больше ничего не спросит, ему же «не обязательно всё это знать». Может, в этом и была причина их ссоры, после которой Тэхён покинул квартиру? Причина в Чонгуке. Омега решает раньше времени не нервничать, возможно, всё это на фоне происходящего — у Чона работа, да ещё и недавно его потерял, вытащил из подвала всего такого… разбитого, практически убитого. И это навалилось на альфу, поэтому он не хочет объяснять всё Киму сейчас, может быть, немного позже расскажет. Или Тэхён вспомнит сам. Когда Чонгук открывает дверь квартиры, пропуская омегу вперёд, Тэхён понимает одну маленькую, почти незначительную вещь — на самом деле он заперт здесь, самостоятельно Ким не сможет выйти, если захочет. Но это только от страха потерять его снова, верно? Поймав на себе несколько неоднозначных взглядов на улице, Тэхён подходит ближе к альфе, но не потому, что испугался — он эти взгляды переносит слишком спокойно, и это пугало. Будто омега к ним привык. Но и для этого Ким придумал оправдание, будто после похищения он стал известной личностью громкого дела, именно поэтому окружающие смотрели на него с сожалением или сочувствием. А, возможно, его просто знали, как омегу главы особого отдела. — Где твоя резинка? — Чонгук перемещает взгляд с тонких запястьев на Тэхёна, заметив недостающий элемент, когда пристёгивал его ремнём безопасности, и не спешит заводить мотор, ожидая ответа. — Я снял её, — легко отвечает Ким, — не понимаю, зачем она вообще мне нужна. Чон готов признать, что игра омеги превосходная, не к чему придраться, всё продумано до мелочей, каждая из которых связана с предыдущей, ложь идеально заняла свою позицию, парень не путается в том, что именно «забыл», восхитительно держит свои эмоции. Почему Чонгук пытается найти подвох? Неужели он надеется, что лидер сопротивления ничего не забывал? Тэхён проводит языком по губам, будто слизав несказанные слова, отворачивается в сторону города и нащупывает в кармане эту самую фиолетовую пружинку, что явно значила для него гораздо больше, чем просто резинка. — Ничего кроме подвала я не помню! Сколько ещё раз мне надо это сказать? — Столько, пока ты сам не начнёшь сомневаться в своих словах! Но дело в том, что Ким уже ни в чём не может быть уверен. Странные взгляды в его сторону не закончились и в здании, куда Чон привёл Тэхёна, омега плохо понимал, что именно они несли в себе, но один из них понял отчётливо — вражда. Мужчина средних лет обвёл его высокомерным взглядом с головы до ног, уголок губ поднялся в усмешке, а за этим последовал какой-то комментарий напарнику, что стоял перед ним. Тэхёна, как оказалось, тут многие знали. — Босс! — какой-то альфа выходит из зала, остановившись прямо перед Чоном, и хочет продолжить, как замечает позади Кима. — Эм… мне докладывать… сейчас? — Говори, — брюнет даёт понять, что любая информация доступна для ушей позади стоящего омеги, на что остальные на несколько секунд замешкались — глава отдела никого не предупреждал, что приведёт сюда лидера сопротивления. — Ким Нана в комнате допроса, она отрицает связь с сопротивлением, нам нужен ордер на просмотр её звонков… — Обойдёмся без ордера, я сам её допрошу. Что ещё? Тэхён убирает руки в карманы куртки, разговор о работе становится ему неинтересен, и он равнодушным взглядом начинает осматривать офис, замечая в одном из помещений телевизор, где идёт трансляция новостей. И это не сильно привлекло бы его внимание, ведь поток новой информации только нагружал и без того больное сознание, если бы на экране не показывали его. Там он стоит на небольшой сцене, о чём говорит в тот момент не слышно, но тот Тэхён улыбается, наигранно, потому что в глазах отчётливо видно презрение. Словно с экрана телевизора на Кима смотрит совершенно другой человек. — Тэхён. Омега вздрагивает, не услышав сразу, как его позвали, оборачивается и смотрит на Чонгука, который понимает, на что так увлечённо смотрел младший. — Не смотри новости, они тебя огорчат, — альфа позволяет себе проявить нежный жест, прикоснувшись к Тэхёну тыльной стороной ладони, указательным пальцем проведя по щеке. — А я не хочу, чтобы ты расстраивался. — Хорошо, — шатен опускает взгляд вниз и совсем немного поддаётся ближе к руке, показывая неподдельную покорность. Стоящий рядом сотрудник особого отдела удивлён не менее всех тех, кто тоже заметил, ведь то, что произошло сейчас между боссом и лидером сопротивления доказывает правдивость слухов — у главы особого отдела была личная причина взять преступника живым. — Это всё? — уточняет Чонгук, вернув внимание своему сотруднику. — Принеси в мой кабинет фотоотчёт со всех мест преступлений сопротивления и их предыдущих баз, — взглядом мажет по окружающим, приказывая им вернуться к работе, и смотрит на Тэхёна. — А ты мне сейчас очень поможешь своим присутствием, малыш. Пошли. Ким следует за альфой и на секунду оборачивается, но телевизор уже был выключен, а взгляды работников больше его не преследуют. И всё-таки присутствие омеги определённо что-то значит для людей вокруг. Закончив удалять последние вызовы, Нана протяжно выдыхает, показывая, как ей скучно находиться здесь, смотрит на затемнённое стекло, за которым за ней точно наблюдают, и начинает поправлять свои волосы, смотря в отражение. Она здесь уже достаточное количество времени, чтобы понять, к чему ведёт её задержание, но репортёр даже не думает сотрудничать с особым отделом и выдавать сопротивление. Ким никогда не была законопослушным гражданином и с детства любила влезать во всевозможные скандалы, не говоря уже о таких масштабных, как восстание. Да и как вообще можно судить ту милашку с бомбами? Взгляд перемещается с собственного отражения на дверь, в которую входит сам глава особого отдела, их взгляды встречаются, и наблюдающие по ту сторону стекла замечают явное напряжение между ними. Но вся уверенность Наны начинает трескаться, когда Чонгук, придерживая дверь, отходит в сторону, позволяя ещё одному человеку зайти. Тэхён входит внутрь, проводит взглядом по допросной, прежде, чем взглянуть на кудрявую девушку, и, услышав звук закрытой двери, чувствует прикосновение к своей спине, подталкивающее к столу. — Хэй, — Нана усмехается, наблюдая, как Чон усаживает омегу напротив, — чем я заслужила иметь честь быть допрошенной главой особого отдела и самим лид… — У тебя есть право хранить молчание, — грубо прерывает Чонгук, дав явный намёк придержать язык, — или всё сказанное может и будет использовано против тебя. Нана закатывает глаза и откидывается на спинку стула, скрестив руки, наглядно показывая свой протест теперь уже главе особого отдела, который наивно предполагает, что сможет добиться от неё признания. — Итак, — Чонгук складывает ладони в замок и поднимает взгляд на девушку, — где ты была всю эту ночь с девяти до шести утра? — Проспала замечательный утренний выпуск шокирующей новости, — Нана метнула взгляд на омегу, — но сейчас я не пропущу следующий удар сопротивления, которые за своим лидером придут. — Так они планируют? — Мне откуда знать? — пожимает плечами Нана, заёрзав на стуле. — Но по крайней мере я смогу увидеть всё своими глазами, раз вы здесь. Тэхён незаинтересованно смотрит на свои руки в некрасивых шрамах, не обращает внимания на допрос, потому что элементарно не понимает намёков, которые явно здесь присутствуют. Но всё же это лучше, чем сидеть дома, Ким рядом с альфой себя лучше чувствует, ведь он единственный, о ком омега хоть чего-то помнит. — Значит, никто не может подтвердить твоё местонахождение? — уточняет Чон. — А ты запоминаешь тех, с кем просыпаешься после разового секса в клубе? Я тоже нет. — Значит, у тебя нет алиби, — заключает альфа и замечает, как напрягается Тэхён, — а видеозапись с закрытого заседания откуда достала? Прослушивание является преступлением. Чон опускает руку на тэхёново колено, заверяя, что он рядом, и продолжает допрос, заметив, как репортёр усмехается. — Нашла запись на своём столе, — уверенно отвечает Нана, — я лишь хотела опубликовать, но сначала пошла на шантаж. Меркантильная, знаешь ли, денег хочу и славы. — Угроза распространения сведений тоже статья, милая, ты сама себя зарываешь своей ложью, остановись. — Скрытие преступника тоже статья, Чон, но почему ты ещё не осуждён? — Сначала свою невиновность докажи, а уже потом попробуй обвинить меня. Взгляды испепеляют друг друга, ведь Нане прекрасно известно, откуда сбежал Ви прежде, чем появиться перед зданием суда, и что липовое обвинение главы особого отдела было вовсе не для операции поимки лидера сопротивления. — Чонгук, — Тэхён вполголоса зовёт альфу, заставив Чона прервать свой допрос, — пить очень хочу. Нана удивляется, когда глава особого отдела тут же переводит всё внимание на омегу и поднимается, сказав, что сейчас вернётся, так просто оставляет их вдвоём, зная, что девушка может сказать то, что нельзя озвучивать. Но дело в том, что всё происходящее записывается, и если Нана попытается что-то сказать про сопротивление, это докажет её причастность. Поэтому девушка проводит по волосам, ставит локти на стол и улыбается, смотря на шатена перед собой. Если всё это — игра, Тэхён должен знать её. — Как ты с ним живёшь, он же невыносим, — смеётся Нана, желая получить хотя бы маленький намёк от Кима. — Сбежать не думал? Тэхён ничего не отвечает, лишь коротко смотрит на девушку и снова опускает взгляд. — А мы вообще-то знакомы, — расстроено выдыхает девушка, отклонившись обратно, — ты тогда меня чуть не пристрелил за то, что я копалась в твоём прошлом. Ким Нану обвиняют в связи с сопротивлением. Тэхён был связан с сопротивлением. Омега поднимает испуганный взгляд на девушку, понимая, что она может дать ответы на некоторые его вопросы, только это будет равносильно хождению по лезвию. Но какого чёрта происходит? Где они могли встретиться, да ещё и при подобных обстоятельствах? — Интересно стало? — улыбается Ким. — Неужели Чон тебе ничего не рассказал? — Ты лжёшь. — Откуда ты можешь это знать, если ничего не помнишь? — девушка наклоняется ближе, снижая голос до шёпота. — Откуда ты знаешь, кому можно доверять? Тэхён чувствует, как воздух постепенно начинает вытесняться из лёгких, дышать становится тяжелее, его загоняют обратно к той самой двери в своём сознании, ведь он и правда не помнит, с чего вдруг начал доверять Чонгуку. Потому что он вытащил его из подвала? — Я не спасал тебя. Омега хватается за свою кофту у груди, сжимает её и пытается сделать вдох, чувствуя, как глаза заполняет влага — он не помнит, как Чонгук его спас. Тэхён не замечает, как возвращается альфа, не чувствует его прикосновений, не слышит его голос, не ощущает себя в безопасности. Там, из-под двери, что-то просочилось, омега может заглянуть, на секунду увидеть, что скрывается по ту сторону, и он пользуется этой возможностью. Ким опустился на колени, положил ладони на холодный, каменный пол и наклонился, посмотрев в щель. — Тэхён! Омега приходит в себя уже в светлом помещении, прозрачные стены которого закрыты жалюзи, перед ним сидит Чонгук, а тело мелко подрагивает от осознания реальности. — Я вспомнил… Чон ослабляет хватку на плечах шатена, ведёт ладонями к запястьям, будто собираясь предотвратить дальнейшие действия, если Тэхён вспомнил, кем является на самом деле. Ким медленно поднимает взгляд, выдыхает и смаргивает слёзы, что разбиваются, как надежды о жестокую реальность. — Я был информатором у сопротивления, — шатен виновато шмыгает, плачет и тянется рукой к глазам, — сообщал о твоей работе, я предал тебя… Таким образом Тэхён был связан с сопротивлением. Чонгук понимает, что это было очень близко к тем воспоминанием, которым возвращаться нельзя, нежно подхватывает ладонями под скулы омегу и приближается, захватывая солёные от слёз губы. Целует, чтобы забрать все сожаления, стереть чувство вины, заверить, что он всё равно Тэхёна любит, и никакое предательство уже не играет роли, сам почти верит, что это было на самом деле. Чон не позволит ему вспомнить остальное, ведь сейчас той информации, которой владеет омега, достаточно, чтобы всё начать сначала. — Всё хорошо, — альфа оглаживает мокрые щёки, снова оставляет поцелуй на мягких губах, — давай это забудем, Тэхён, — чувствует, как омега сжимает его рубашку, и снова оставляет невесомый поцелуй. — Давай забудем твоё прошлое. И Тэхён соглашается, кивает, жмётся к Чонгуку, поглощённый чувством вины, и точно знает лишь одно: они смогут начать всё заново, стоит убрать лишь одно препятствие на их пути. Сопротивление.♔♕♖♗♘♙
Удивительная вещь — человеческая память. Она отсортировывает информацию, выкидывает ненужные факты, крепко закрепляет яркие воспоминания, зачастую подводит, работает не так, как хотелось бы, и странным способом воспроизводит произошедшее. Перед Тэхёном на столе разложены снимки с мест преступлений сопротивления, их предыдущих баз, и то, что было в клубе, кажется омеге знакомым. Как только Ким увидел последнюю известную базу в психиатрической больнице, то признал, что их лидер — довольно специфичная личность, и ему всегда удавалось уйти, судя по записям, но… что помешало произойти облаве в тот раз? Почему Ви повёл себя так неосторожно, из-за чего сопротивление было взято? Уйти им тоже удалось с громким взрывом зала суда, но Тэхён в упор не видит связи с каждым местом пребывания группировки террористов, их ударами, во-первых, по месту, где они выросли, или по мирным местам, таким, как мост. Объяснение одно: они — преступники. Для этого даже не обязательно знать, зачем они всё это делают, не важна и их цель. — Босс, — сотрудник особого отдела заходит в кабинет, отрывает взгляд от новой информации, что им поступила минутами ранее, и смотрит на омегу, что сидит за столом Чона. Это что-то напоминает. — Он в допросной, — отвечает на неозвученный вопрос Ким. — Это тоже мне? — интересуется, ведь ему должны были ещё что-то донести по старым делам. — Ты уже достаточно получил, — звучит в ответ неоднозначное выражение, и Тэхёну на секунду кажется, что это не имеет никакого подтекста, пока не звучит: — я бы даже сказал, мало. — Ну так добавь, если мало, — слетает с губ ответ, из-за чего шатен не узнаёт себя. Дверь позади мужчины закрывается, отделяет их двоих от всех остальных, но Тэхёна это не пугает. Что ему сделают? А главное, за что? Он уже понёс наказание за своё предательство, сам Чонгук его простил, никто другой не в праве его судить. Только альфа считает иначе, подойдя к столу, за которым сидел шатен, и останавливается, усмехнувшись, когда под взгляд попадает фиолетовая пружинка. Этот вызывающий взгляд лидера сопротивления уже всем, порядком, надоел, большая часть альф, в особенности сотрудники особого отдела, просто не понимают, как Чон омегу в живых вообще оставил. Чувства? Да бросьте, кроме платонических, Чонгук ничего не может испытывать к этому существу, ошибке системы, вирусу, что заражает других. — Забыл ли ты всё на самом деле или притворяешься, но знай, — альфа хватает лидера сопротивления за толстовку, заставляя того прогнуться и упереться ладонями в поверхность стола, чтобы не упасть на него. — Попади ты в мои руки — подвал у Кана показался бы тебе раем. Грязно, низко и нечестно. Тэхён чувствует влагу, выступившую на глазах, падает на кресло, когда его отталкивают, дрожать начинает из-за тех воспоминаний, которые ни одним препаратом не сотрёшь, и с ненавистью смотрит в спину уходящего альфы. За что? Мужчина закатывает глаза, проходит по коридору офиса и замечает главу особого отдела в другом кабинете, заходит и сообщает, что омега опять в припадке. Никому не понятно, зачем босс его сюда взял, если отвлекается на него, предоставляет слишком много информации для того, кто их чуть не подорвал. Только, когда Чонгук заходит к себе в кабинет, видит пустое помещение, на стуле небрежно снятый плед, которым был укрыт шатен, остывающая чашка с чаем и отсутствие кого-то важного. Тэхён не мог сбежать. Альфа выходит обратно в коридор, оглядывается в сторону лифта, к которому надо пройти через открытые кабинеты — омегу бы заметили, значит он ушёл в другую сторону. Брюнет направляется по коридору, взглядом цепляется за каждого в открытых дверях, не позволяет допустить мысль, что Тэхён знал о лестнице, по которой без проблем можно выйти из здания вниз или наверх — у сопротивления есть возможность забрать своего лидера и там. Но проходя мимо уборных, Чонгук замечает двух парней, что выходят оттуда, оглядываясь назад. Альфа останавливается, разворачивается и заходит туда, находя пропажу — Тэхён лицо ополаскивает водой, его сложенные ладони дрожат, ртом воздух глотает, пытается прийти в себя. Ким выключает воду, облокачивается на горизонтальную поверхность раковин и стряхивает с намоченных волос лишнюю влагу, не сразу замечая чужое присутствие. У него не приступ, просто слишком отвратительно чувствует себя от тех слов, он не понимает, как можно так ломать людей. Он что, убивал, чтобы ему такое говорили? Может, он лидером сопротивления был, раз заслуживает участи куда больше, чем подвергаться насилию и изнасилованию? — Сам расскажешь, что случилось? Тэхён вздрагивает, руки к груди прижимает, когда слышит голос альфы, мокрыми глазами на него смотрит и сглатывает. Чонгук не настолько помешался, чтобы не понять, что кто-то его малышу что-то сказал, хотя он ясно дал понять, чтобы с омегой не разговаривали. — Тебя искали, — игнорирует вопрос Ким, решая не создавать трудности на работе из-за себя. — Ты плохо расслышал вопрос? У Тэхёна подавленное настроение, Чон его не жалеет, требует ответа, скрещивает руки и прислоняется к стене, намекая, что они отсюда не выйдут, пока шатен не признается. — У тебя работа, — снова пробует перевести тему младший, зная, что они здесь не одни, и его стукачество не останется безнаказанным. — Ты — моя работа, — вырывается у Чонгука, только он этому значения не придаёт, но смягчается, не должен давить на Тэхёна, ему покой нужен. — Послушай, малыш, — альфа делает пару шагов до парня, убирая мокрые пряди волос с лица, — не люблю, когда трогают моё. Мне потребовалось много времени, чтобы вернуть тебя, и я не хочу, чтобы кто-то сейчас всё испортил. Что тебе сказали? Тэхён сдаётся, взгляд опускает, собственные вызывающие слова вспоминает, облизывает губы и чувствует прикосновение к подбородку. Чонгук его голову поднимает, заставляет держать её высоко так, как когда-то раньше. — Я правда заслуживаю чего-то хуже, чем… — омега запинается, делает вдох и продолжает, — чем подвал. — Нет, — брюнет проводит по волосам, довольствуется покорностью и любуется своим мальчиком, которого из подвала вытащил и в ад загнал. — Ты заслуживаешь второго шанса, и как только вспомнишь базу сопротивления, всё закончится, помнишь? Никто тебя больше не тронет и не увидит. Не увидит на улицах города, на экранах в новостях, забудут о существовании лидера когда-то восставшего сопротивления. Чонгук об этом позаботится, сотрёт имя омеги из памяти граждан, оставит его только для себя, как и должно было быть с самого начала. — А теперь возвращайся, — альфа заправляет прядь волос омеги за ухо, — и если тебе кто-нибудь захочет ещё что-то сказать, передай, что я отрежу им языки. — Ты же этого не сделаешь. — Не в этот раз. К чёрту общественное мнение, Чон не намерен упускать Тэхёна из своих рук. Он со своими работниками по-хорошему пытался, договорился, чтобы к омеге не приближались, но кто-то, видимо, решил потрепать боссу нервы, которые последнее время шалят. И слишком очевидно, кто. Тэхён выходит за альфой, смотрит под ноги, не слушает, когда главе сообщают о послании, что отправлено сопротивлением, всё думает, почему клуб кажется таким знакомым, его атмосфера приглушённых тонов. Перед глазами бордовый цвет, и Ким не может понять, откуда, ведь ни на одном фото его нет. — Просят о встрече? — удивляется Чон, не понимая логики сопротивления. — Это не в их стиле, да и слишком наивно думать, что я позволю им встретиться. Вероятно, это не сопротивление, а кто-то из них, кто питает к омеге слишком сильные чувства. — Мы можем согласиться, — пожимает плечами один из альф, — посадим жучок, установим слежение, позволим им «украсть» омегу, и нас приведут к базе. — Я не стану так рисковать, — отрезает Чонгук. — Несмотря на то, что они лишились своего подрывника, у них наверняка остался кто-то из его наследия, а значит они вполне могут забрать омегу к себе. Нам нужно это возвращение? Нет. — Какой смысл держать лидера здесь, если он ничего не помнит? — звучит сбоку, отчего Чон вспоминает, кто успел довести его малыша некоторое время ранее. — Что он будет там, что здесь — толку никакого от сломанной психики. Откуда внутри противное чувство ярости от этой небрежности к Тэхёну? Для всех остальных он, несомненно, до сих пор является лидером сопротивления, который смог выступить против закона, и всех это просто бесит. Гордость альф задета — сколько лет омеги были никем в обществе, а тут одного единственного сломать не могут. — Знаешь, что останавливало всё это время лидера сопротивления от полного разрушения города? — Чонгук взглядом одним предупреждает не лезть больше к омеге, не думать, будто это останется безнаказанным. — Самое слабое и жалкое омежье чувство влюблённости в меня. Пока он рядом со мной, то полностью находится под контролем — так было и будет. — Однажды ты потерял этот контроль прямо перед судом, — отвечает мужчина. — Зато каким способом вернул? У нас лидер, подрывник и огромный шанс неверного решения сопротивления, которое захочет вернуть Ви себе. Уже, — Чон проводит письмом в воздухе, — хочет. Особый отдел, после обвинения их босса в укрытии лидера сопротивления у себя, стал иначе воспринимать альфу, ведь у них было столько шансов покончить с восстанием, а их босс просто отпускал омегу. Уже ни для кого не секрет, что между лидерами противоборствующих сторон была сексуальная связь, но тем не менее именно это даёт преимущество перед сопротивлением — омега по своей природе склонен к слабости перед альфой. Поэтому Чон и правда имеет некий контроль над Ви, и верхушка это понимает лучше, чем сотрудники отдела. И Чонгук, смотря на время встречи, написанное в письме, сравнивает по своим часам, понимая, что скоро будет свидание с кем-то из сопротивления. Только Тэхён на него не попадёт.♔♕♖♗♘♙
Девочка запирает гараж, в котором остаётся лежать несобранная новая взрывчатка, убирает поцарапанные от работы руки в карманы и направляется обратно в мотель. Без Йена стало тяжелее, и хотя Мила уже достаточно всему обучена, она всё равно боится сделать ошибку. Тэхён никогда этого не боялся. Его планы были рискованными, продуманными для всех, но не для себя. Старший мог просто заявиться в особый отдел с наручниками на руках, полагался на сопротивление и на удачу — безрассудно, но это всегда было беспроигрышным вариантом. Правда, и он допускал ошибки. Мила тяжело выдыхает и поднимает взгляд на улицу впереди, замечая, как от базы в сторону города идёт Чимин. Кажется, все старшие уехали по плану Хосока, её и Пака оставили здесь, не стали ими рисковать, и Мила точно это помнит, а потому Чимин не должен куда-то сейчас уходить. — Хосок знает? — спрашивает девочка, заставляя рыжеволосого остановиться, и замечает оружие за поясом. — Чимин… — Ты не остановишь меня, — прерывает омега, с болью смотря на младшую сестру. — Я не собираюсь просто сидеть и наблюдать, как этот ублюдок и дальше ломает Тэхёна, ясно? — Тебя поймают. — И оставят в живых, чтобы узнать, где база, — Чимин застёгивает куртку, скрывая за ней пистолет. — Ничего, к этому времени Хосок придумает, как вытащить меня, а я узнаю, где Тэхён, и заберу при побеге его с собой. Меня должны поймать. Мила закусывает губу, хватая старшего за руку, когда тот хочет пойти дальше. Он прав, его уже не остановить и не переубедить, но девочка не может просто взять и дать ему сейчас уйти. — Я пойду с тобой, — уверенно говорит Мила. — Нет. — А ты попробуй заставить меня! — брюнетка кричит, не может больше терпеть этого риска, на который все идут. — Я не буду мешать твоему плану, просто буду на подстраховке, понял?! Я не дам им тронуть тебя, если что-то пойдёт не так! Чимин не узнаёт младшую сестру, которая, казалось бы, ещё совсем недавно висла на старших, клянчила взять её на руки, бегала за курами и подолгу выбирала платье. Она выросла слишком рано, впрочем, как и все здесь. Мир отнял их детство, их жизни и свободу, именно поэтому они не должны останавливаться сейчас. — Одно условие, — соглашается Чимин, — если что-то пойдёт не по плану, ты не подойдёшь ко мне, а вернёшься сюда. Пак прекрасно понимает, что есть вероятность неудачи, неизвестно, что в голове Чона, раз он творит, что хочет, как он поступит с ним, приведёт ли на встречу Тэхёна, и как вообще всё это произойдёт. А ещё парень знает, что Мила не отступит, всё равно пойдёт за ним, поэтому на первом месте теперь её безопасность. Это выбор Чимина, ему и расплачиваться. Место, что омега указал в письме, ему хорошо знакомо и достаточно людное, чтобы привлечь всеобщее внимание, вряд ли особый отдел рискнёт показать себя в плохом свете перед гражданами, половина из которых уже на стороне сопротивления. Чимин целенаправленно заходит с главного входа в здание кафе, но его сразу же встречает непредсказуемый подвох — внутри никого, округа отцеплена, а людей вывели. Стоило бы предугадать и это. Омега расстёгивает куртку, делает два шага и замечает на другом конце помещения альфу, что уже наслаждается чашкой ароматного кофе и ждёт встречи. Конечно же, Тэхёна с ним нет. — Я правда поражён, — Чонгук вытаскивает из уха наушник, закидывая ногу на ногу, — ты пришёл совершенно один, и либо ты весь в вашего лидера без инстинкта самосохранения, либо наивный до глупости. И, — брюнет делает глоток, всё ещё ожидая, когда парень подойдёт к нему, — кажется, второе — Юнги таких больше любит. — А ты из того типа людей, что ловят кайф от унижения и доминирования, вроде Кан Джи, — выплёвывает Чимин, начиная двигаться ближе. — Чего Тэхёна не привёл? Испугался, что он всё вспомнит? — Сам же сказал, что я вроде Кан Джи, вот и держу своего малыша при себе. Пак напрягает скулы от дикого желания пустить пулю в это самодовольное лицо, только этого явно будет мало, Чон не заслуживает такой простой смерти. И тем более не от руки Чимина. — Ты, наверное, пришёл ради сделки? — переходит к делу Чонгук, указывая на стул напротив себя. — Что-то вроде отдать Тэхёна взамен на… что вообще можно предложить мне взамен? Пак вынимает из-под куртки пистолет, направляет его в голову альфы, игнорируя красные точки на своём теле, что целятся в сердце. Ублюдок хорошо подготовился, но недостаточно, чтобы знать, что собственная поимка как раз и является целью омеги. — Могу предложить сохранить тебе жизнь, — пожимает плечами Чимин. — Мне не страшно быть застреленным, зато избавлю мир от мусора. — Стреляй, — Чонгук поднимается, оставляет чашку на столе и медленно подходит к омеге, — и попрощайся с последним шансом увидеть Тэхёна. — Не думай, что всё зависит только от тебя… — Гордости признать это не хватает? — альфа делает ещё шаг, на что Чимин делает назад. — Ты ведь тут один, потому что остальные в сопротивлении не собираются вытаскивать своего лидера, ведь они понимают, что это бесполезно. С тобой же наверняка разговаривал Юнги, что он сказал? Что единственным вариантом сейчас оставить Тэхёна у меня. Как думаешь, — брюнет внезапно отключает передатчик, не позволяя больше никому слышать их разговор, — почему я забрал его из психушки? Чтобы не оставить возможности вам вызволить его оттуда? Да потому что его не собирались оттуда выпускать, их цель — накачать его препаратами, чтобы он превратился в амёбное существо. Пак делает ещё шаг назад, упирается в столик позади, но не опускает руку, всё ещё держа альфу под прицелом. Не хочет ли он сказать, что забрав Тэхёна себе, тем самым спас его? — Знаешь, где именно сейчас Тэхён? — Чонгук безжалостно смотрит в глаза омеги, видит там замешательство и сомнение — ничего другого и не ожидал там увидеть. — В моём офисе, среди тех, кто ненавидит его, желает покончить с ним, разобравшись куда хуже, чем то, как поступил с ним Кан. Убей меня, и Тэхёна сожрут заживо, а виноват в этом будешь ты. Чон останавливается, хватает пистолет за дуло и направляет его прямо себе в лоб. — Время идёт, милаш, — ненормально улыбается брюнет, — Тэхён один, я переживаю за него. Пак не хочет в это верить, не может признать, что жизнь Тэхёна и правда сейчас всецело зависит от этого человека. Нет, не человек, монстр без души и сердца, повёрнутый на своей карьере, безжалостный, эгоистичный ублюдок. Чимин хотел бы всё это объединить в одно слово, выплюнуть его, словно яд, да это животное ничего не заденет. — Скажи честно, — Пак ощущает, как накаляется обстановка, надеется, что Мила не сорвётся, решив, что брат теряет контроль. — Ты хоть раз думал о том, что было бы, если бы Тэхён добился своего? Какой была бы ваша жизнь, если бы он добровольно остался с тобой? Чонгук усмехается, выхватывает у омеги оружие и неторопливо достаёт наручники, вставляя в ухо наушник. — Он уже добровольно со мной. Внутри погано, ещё и альфа своими грязными руками душу Чимина в наручники закольцовывает. Пак готов согласиться, что сейчас Киму лучше всего оставаться под двусмысленной, но защитой главы особого отдела, только пока сопротивление не заберёт своего лидера. Потому что после этого Тэхёну не понадобится защита Чона. Чимина ведут в машину, встреча закончилась поимкой одного из членов террористической группировки сопротивления, и омега уже видит, с какими глазами Нана прибегает к Хосоку и сообщает об этой новости. Паку не стыдно за нарушение приказа старшего, он не жалеет, что в одиночку пошёл на целенаправленный арест, подвергает себя опасности, ведь в противном случае Чон просто может отдать омегу под суд. А вердикт уже всем известен заранее. Перед Чимином открывают дверь, сажают в автомобиль и захлопывают, только рыжеволосый вздрагивает не от хлопка. — Ты что здесь делаешь?! — Пак смотрит на девочку, что отводит взгляд, пытаясь сделать вид, что она старалась остаться незамеченной. — Мне показалось, тебе понадобится помощь, чтобы справиться с Тэхёном, — тихо проговаривает Мила, намекая, что старший вряд ли по собственному желанию сбежит с ними. — И я не хочу получать от Хосока нагоняй за то, что не остановила тебя. Спереди садится глава особого отдела, поворачивает зеркало заднего вида на преступников и даёт команду ехать. Вряд ли дать поймать этих двоих из сопротивления было планом Хосока или Юнги, они бы не поступили так опрометчиво, но и верить в наивность двух омег Чон не спешит. Что-то снова надвигается. Вернувшись в офис, работники ведут двух омег в допросные, хотя сам Чон больше, чем уверен, что вытянуть из них ничего не получится. Просто они обязаны провести эту процедуру перед заключением и предъявлением в обвинении, поэтому альфа пока просит разместить омег, а сам уходит в свой кабинет, где под наблюдением всё это время находилось его сокровище. Другой вопрос, стоит ли его брать на допрос. Если Нана могла держать язык за зубами, хотя бы потому, что ей не выгодно выдавать свою связь с сопротивлением, то эти двое точно попробуют что-нибудь ему разболтать. К слову, репортёра отпускают за неимением доказательств причастности её к связи с террористами. Чонгук наблюдает, как кудрявая девушка удивлённо вскидывает бровями, когда видит омег в офисе, ждёт, чтобы она хоть что-то им сказала, чтобы можно было отнести к скрытому намёку, но всё, что слышат работники «а можно взять у них интервью?!». Ничего стоящего. — Чонгук, — расслабленный голос омеги доносится до альфы, окутывает и приковывает внимание к себе, цепляет паутиной, и Чон не сопротивляется. — Это же… — Да, малыш, — брюнет подходит к парню, что находился на маленьком диванчике, и поднимает его на руки, упав на его же место и расположив шатена на своих бёдрах, — те самые «друзья», что бросили тебя, после того, как ты стал им не нужен. Тэхён встречается взглядом с одним из них, замирает, кажется, забывая, как дышать, потому что его образ отчего-то не схож с тем, каким его помнит Ким. Тот ли это человек, что сидит по ту сторону запертой двери? Чонгук эти взгляды замечает, с полуулыбкой обвивает руками талию Тэхёна, раззадоривая рыжеволосого, чтобы на допросе ему ещё сильнее хотелось отобрать лидера у него. Потому что альфа может себе позволить даже большее, останавливаясь на коротком поцелуе в уголок омежьих губ, отвлекая шатена от мыслей. — Если они бросили меня, — Тэхён поворачивается к Чонгуку, упираясь ладонями ему в грудь, — то почему тогда пришли в лечебницу, когда ты вывел меня за её пределы? — Скажем, — брюнет держится ровно, хотя не имеет ответа именно на этот вопрос, — у них тоже есть заинтересованность в твоих воспоминаниях. Но ты же не помнишь, как они с тобой поступили. Тэхён конечно не может этого помнить, но стоит заменить такое незначительное слово «знаешь», на «помнишь», и неосознанно начинаешь в это верить. Об этом Чонгук ему сказал, внушил это, выставив за правду, которой на самом деле никогда не существовало. — И что с ними теперь будет? — Ким снова оборачивается в сторону коридора, но там уже никого не застаёт. — Вначале мы предоставим возможность сотрудничать, — объясняет Чон, проводя ладонью по бедру омеги, — если они пойдут навстречу, то наказание за терроризм будет смягчено. — И… — Тэхён неуверенно собирается задать последний вопрос, уже подозревая, какой будет ответ, — какое наказание за терроризм? Учитывая не простые террористические акты, а убийства, похищение, угрозы жизни, незаконное проникновение, слежка и откровенный вызов закону, вердикт может быть только одним. — Смертный приговор. Тот, от которого ушёл лидер сопротивления. Тот, к которому он вновь вернётся, если воспоминания проявят себя. — Но почему всем? — Тэхён просто не понимает этой системы мира, он достаточно успел прочитать отчётов, но слова альфы не сходятся с законом, которому все так подчиняются. — Разве убийства были не от рук Ви? — Не пытайся в этом разобраться, малыш, — рука альфы всё ещё покоится на достаточно интимном месте внутренней стороны бедра Кима, но тот даже не придаёт этому значения. — Сейчас, например, тот рыжий мальчишка угрожал огнестрельным, — заметив страх в глазах омеги, Чон спешит добавить: — но не убил. А это тоже статья. У каждого накопилось достаточно — сокрытие лидера сопротивления, незаконное ношение оружия, изготовление и использование взрывных устройств и многое другое — всё это накапливается до смертной казни. Тэхён больше ничего не спрашивает, подозрительно уходит в свои мысли, будто пытается принять этот факт, что тот рыжеволосый мальчишка, чьи глаза блестели при пересечении их взглядов, будет осуждён отдать свою жизнь. Но почему они тогда идут на такой риск? Какова вероятность их успеха, который гарантировал бы им свободу? А вообще такое может быть?О чём вообще думает их лидер?
— Ещё не устал тут сидеть? — Чонгук чуть разводит ноги в стороны, заставляя Тэхёна наклониться ближе. — Домой не хочешь? Ким обводит губы языком, чувствует под ладонью удары чужого сердца и не замечает, как его щёки снова начинают наливаться румянцем от мысли, как открыто глава особого отдела показывает свои чувства к нему, не пытаясь их скрыть от чужих глаз. Тэхён видел, каким взглядом альфа смотрел на того мужчину, что выразил омеге свою неприязнь к нему, помнит обещание вырвать им языки, и Чон не выглядел так, будто просто пытался заверить его о защите. Сможет ли Чонгук и правда сделать нечто подобное за Тэхёна? — С тобой хочу, — полушёпотом отвечает шатен, не понимая, откуда внутри образовалась эта тяжесть, — подальше от всего этого. — Осталось немного, — тёплая ладонь ложится на нежную омежью щёку, оглаживает и приподнимает голову, — и мы останемся вдвоём, никаких предателей, никакого сопротивления. Чонгук поддаётся вперёд и врезается в губы нетерпеливым поцелуем, надавливая шатену на талию, чтобы не вздумал отстраняться. Такого Тэхёна мало — послушного, смущающегося, нежного, чистого, только его. Таким Тэхён был лишь самое короткое время вначале, когда в нём присутствовало притворное послушание, за которым скрывалась жажда мести, что напоминанием покоится на запястье правой руки. — Ты просто не представляешь, какой он лживый, хитрый, умный и расчётливый. Сейчас же омега как открытая книга, ничего не скрывает, не планирует, не играет с Чоном шахматную партию, она просто перестала существовать. Чёрный король перестал иметь цвет, Ким больше не видит в нём своего противника, для него по ту сторону стоит сопротивление во главе с Ви. — Босс. Ким вздрагивает, смущённо разрывает поцелуй и слышит напряжённый выдох Чонгука, который спокойно перемещает взгляд на мужчину, что прервал их, и кивает, когда тот сообщает о проблеме с одним из заключённых. Брюнет поднимается, оставляет Тэхёна в своём кабинете, прося подождать ещё немного, коротко целует и усмехается, когда думает о том, как это выглядело со стороны. Глава особого отдела и лидер сопротивления — страсть в сражении в лучшем своём виде. Тэхён остаётся один, тишина забирает сбитое дыхание и беспокойное сердце, не может унести с собой лишь слабое дежавю, которое мгновением пролетело перед глазами — их поцелуй. И это не так сильно смущало бы омегу, если бы в этом коротком воспоминании Чон не поцеловал его насильно. Что тогда произошло? Ким протирает глаза, облокачивается на спинку дивана и выдыхает — он уже пообещал себе, что прошлое для него больше не будет иметь значения. Всё, что действительно важно, это происходящее, настоящее, где Чонгук его любит, а он… его? Тэхён смотрит на своё отражение, и принимает его за чужую личность. Там не Ви, не поломанный жизнью лидер, что преследует одну цель. Там кто-то другой, кого Тэхён не может узнать.