Чимин не заметил, как вернулся в зал. В голове стоял оглушительный звон вперемешку со своим тяжелым дыханием. Эмоции окончательно взяли верх над парнем, и уже через секунду все содержимое бокала старшего оказалось у него же на голове. Пак заметил страх в глазах макнэ и удивление остальных, когда Мин медленно поднялся из-за стола, стряхивая жидкость с лица и волос.
Он, словно хищник подкрадывающийся к своей добыче, медленно шёл на младшего, пока тот не прижался спиной к холодной стене. В глазах вокалиста Мин не видел страха, там была лишь обида. Мемберы спохватились только, когда Чимин оказался прижатым за горло к стене.
— Тебе что, жить надоело? — стиснув зубы, Мин надавил сильнее.
Младший начал краснеть от недостатка воздуха и цепляться за руки старшего.
Приложив некоторые усилия Чонгуку с Намджуном удалось оттащить разъяренного рэпера, что порывался подойти обратно.
— Прекратите немедленно, — вмешался Хосок, тщетно пытаясь их образумить.
— А что если надоело, — кричал Пак, чувствуя, как горячие слезы ручьем стекают по щекам, — убьешь меня?
Юнги молчал, до конца осознавая, что натворил своими выходками. Мин не хотел причинять младшему боль, но он просто не видел другого выхода, не знал, как ещё отгородить его от себя. Наивный Пак принимал все слова на свой счёт, не подозревая, что все, что говорит Мин, нужно понимать наоборот.
Так и не дождавшись ответа, Пак продолжил.
— Раз я тебе так не нравлюсь, не подходи ко мне больше, не говори ничего, — он остановился, собирая силы на последнюю фразу, — Ты для меня умер, — смотря прямо в глаза, медленно проговорил он.
Пак освобождается от державшего его Тэхена и уходит. Чимин решил, что будет поступать со старшим так же, без объяснений, грубо и ни капли не жалея.
Юнги получил, чего добивался, теперь его для младшего не существует.
Они садятся обратно за стол, Мин не слышит, как мемберы ругаются на него за эту выходку, как повышает тон Намджун. В голове Юнги одна лишь фраза, которая въелась в мозг —
Ты для меня умер — голосом заплаканного Чимина.
Он думает, что это худшее, что можно услышать от любимого человека и сквозь боль ухмыляется своим мыслям, понимая, что потом будет об этом жалеть.
После всей этой ситуации у парней пропал аппетит, поэтому они решают уехать в отель, расплатившись и оставив в ресторане свои автографы, они покидают это место.
За окном все так же льёт дождь и, в связи с недавними событиями, он больше не кажется таким воодушевляющим. Все мемберы были как на иголках, это ссора была намного серьёзнее всех, что случались за шесть лет их совместного проживания, если не считать ту, в которой Хосок кинул банан в Чонгука, потому что тот жадничал. Вроде мелочь, но сколько ору было от Джина из-за того, что Чон на младшего сматерился. Ким еще пообещал Намджуну не рассказывать, а то и от него бы попало. Ведь Чонгук тогда и правда ещё совсем ребёнком был.
— Что на тебя нашло? Идиот. Сколько можно его задирать? Поверить не могу, что это произошло между вами, — причитал Джин, ходя из угла в угол, грозно поглядывая на Мина.
— Успокойся, они взрослые люди, разберутся как-нибудь, — вмешался в этот поток негодования Джун.
— Разберутся? Он его чуть не задушил! — воскликнул Ким, взбросив руками, пытаясь обозначить всю серьёзность ситуации.
— Всего лишь припугнул, — оправдывался Юнги и лучше бы он промолчал.
В этот момент рэпер заметил на себе прожигающий взгляд Тэхена.
Парни сидели в номере лидера, пытаясь переварить сложившуюся ситуацию. Чимин закрылся у себя в номере и никому не открывал, чем только усугублял состояние Джина.
— Тебе нужно перед ним извиниться, — скорее не как совет, а как факт сказал Чонгук, — Ты был для него примером для подражания, старшим братом, советником, он считал тебя чуть ли не святым, как ты мог так поступить? — разочарованно продолжил Чон.
У Мина в тот момент сердце удар пропустило, слова макнэ противоречили всем его убеждениям. Юнги выстроил вокруг себя бетонное ограждение из собственной лжи и поверил в неё. Младший одним предложением разрушил всё, что Мин строил на протяжении года.
Все так же невозмутимо парень молча встал и направился на выход.
— Куда ты? — окликнул Хосок.
— Я не собираюсь тут до утра сидеть, — бросил Мин и ушёл к себе в номер.
Как ни крути, время назад не вернуть, Юнги получил, чего хотел и даже больше. Он решил, что так будет лучше для них обоих, так безопаснее. В конце концов, Чимин этого тоже хотел.
На улице началась гроза. Ветер усилился и в следующую секунду огромная яркая стрела поделила небо на две части, ослепив стоящего у окна парня. Мина охватила тревога, пуская мурашки по рукам, в его голове тут же всплыли воспоминания.
//flashback//
Впервые за все лето в Сеуле началась гроза. Первые два месяца радовали тёплыми днями и жарким солнцем, а вот август решил напомнить о том, что осень не за горами. Небо заволокло тучами, а звук грома эхом разливался по пустым улицам, нагоняя на город мрак. Чимин никогда не любил такую погоду. С самого детства гроза навевала на него страх и тоску. Сидя на кухне за столом, с кружкой горячего чая, он вспоминает, как приходил глубокой ночью в родительскую спальню, ложился между ними и крепко зажмуривал глаза при малейшем шорохе за окном, мама тихонько гладила его по спине, и только под утро маленький Пак мог уснуть.
— Не забыл, нам завтра утром на тренировку, чего не спишь? — поинтересовался Мин, что пришел за водой.
— Не люблю грозу, уснуть не получается, — сделав маленький глоток, ответил младший.
— И что, ты всю ночь тут сидеть будешь? — демонстративно поднял бровь рэпер.
На что Пак лишь пожал плечами, продолжив пить чай.
— Сильно боишься? — Юнги подошёл ближе.
— Пф, вообще не боюсь, просто шумно слишком, а у меня сон чуткий, — начал оправдываться он, опустив глаза в пол.
На лице Мина расплылась снисходительная улыбка, младший никогда не умел врать, ну или Юнги слишком проницательный.
— Идём, — старший начал уходить, кивнув на дверь кухни.
— Куда? — воскликнул Чимин.
Но Юнги уже скрылся в коридоре поэтому, недолго думая, Пак отправился следом.
— Куда-куда, сегодня со мной ляжешь, только учти, — старший пригрозил пальцем, — Если будешь пинаться, окажешься на полу.
Пак стоял в недоумении, уставившись на старшего.
— Подушку тащи, — привёл его в чувство хриплый голос.
Устроившись по левую сторону кровати, Пак смотрел в потолок, обняв кусочек одеяла. Ему было безумно приятно, что старший проявил заботу, а не оставил одного. Чимин на секунду даже особенным себя почувствовал, теперь он понял о чем говорил Чонгук. Макнэ недавно жаловался, что только Паку рэпер все спускает с рук и относится по-другому. Чимин много думал об этом и пришёл к выводу, что Юнги ему тоже чуточку роднее, чем остальные.
Услышав за окном очередной раскат грома, младший укрылся одеялом с головой. Все мысли куда испарились, Пак думал только о том, когда же эта ужасная гроза закончится. Даже мирно посапывающий рядом Юнги ни капли не успокаивал. Чимин ворочался и никак не мог улечься.
— Может хватит уже? — почти неразборчиво пробормотал старший.
— Извини, я лучше к себе пойду, — виновато ответил он.
После этих слов Пак принялся вставать, но его тут же остановили крепкие руки и потянули назад. Мин прижал его к себе мертвой хваткой и продолжил спать, не придавая значения своим действиям. В то время как Пак чуть было не забыл, как дышать. Его сердце билось быстрее, чем у легкоатлета, пробежавшего спринт. По началу младший даже хотел возразить и уйти, но потом понял, что ему нравится находиться так близко к рэперу, нравится слышать его ровное дыхание и чувствовать запах древесных духов. Пак понял, что опьянен, когда его руки оказались поверх миновских. И черт возьми, Чимин клянется, что это самое лучшее сочетание.
Если бы это был фильм, то Юнги получил бы Оскар за идеально сыгранную роль спящего. А сердце определенно точно пропустило удар, когда Пак приобнял его руки. Мин чувствовал, как у младшего колотится сердце, и удивился, что тот действительно настолько сильно боится грозы. Пак был таким хрупким в его руках, словно хрусталь, он идеально умещался в объятиях и Юнги отдал бы всё, лишь бы эта ночь не заканчивалась.
//end flashback//
Этой ночью Юнги так и не смог уснуть. Его мучила совесть, ведь если бы не его принципы, Чимин бы уже спокойно спал в своем номере, видя десятый сон или пришёл бы к Тэхену, чтобы не так жутко было. Потому что сейчас, старший почти в этом уверен, Пак думает о том, насколько ненавидит его и не хочет видеть, что в общем-то заслуженно. Мин жалеет обо всех своих грубых словах, сказанных младшему в горячках, но никогда ему в этом не признается. Если Пак узнает правду, то не оставит Юнги в покое и, что еще хуже, подвергнет себя опасности.
