Треугольник

      Soundtrack: The Weeknd — Call Out My Name       — Апчхи!       Морща нос и вылезая из-под одеяла, ангел настойчиво отпихивает от себя массивные крылья Люцифера, перышки от которых то и дело лезли в ноздри, щекоча кожу и вызывая беспрестанное чихание:       — Убери их! Дышать уже не могу.       Невнятное сонное бормотание раздаётся с другого конца кровати, и правое крыло полностью накрывает собой девушку, придвигая ту ближе к демону. Вики оказывается совсем близко, почти дыша ему в затылок, и замирает, чувствуя тепло его кожи. Одеяло чуть сползло, и Люцифер, обнажённый по торс, лежал, отвернувшись и демонстрируя огромную татуировку роскошного льва во всю спину.       Не удержавшись, Вики заворожённо ведёт пальчиком по контуру, не касаясь кожи, обводя рисунок. Чуть отклоняется вперёд, упираясь в его мягкое упругое крыло, чтобы рассмотреть изображение полностью, и ей даже кажется, что лев тоже движется, сверкая алыми, такими же, как и у хозяина, глазами. Скалится, приподнимая верхнюю губу, загривок встаёт дыбом, и пасть вот-вот раскроется, и он зарычит, но как только Вики отдёргивает руку, морок проходит, и татуировка снова становится неподвижной.       — Недотрога, — обиженно шепчет девушка, показывая льву язык и выпутываясь из мягкого плена пуховых одеял и багровых крыльев.       Люцифер всё ещё мирно посапывает, пока Вики не спеша плещется в ванной, готовит завтрак и думает, как на сей раз вести себя с ним. После того, что он сделал, стоило, как минимум, поблагодарить, но гордость громко и отчётливо била в гонг с криками: «Не смей! Из-за него ведь вся эта херня и произошла!». И его поступок хоть и можно было назвать благородным и даже милосердным за то, что он избавил её от негативных и разъедающих изнутри, словно кислота, эмоций, но Вики не хотела снова оставаться в долгу. Итак слишком долго пользуется дьявольским гостеприимством, битую неделю находясь здесь.       Переворачивая тесто, Уокер вдруг ловит себя на мысли, что ей вовсе не хочется покидать этот уютный дом, который в какой-то мере уже стал родным. Она так привыкла к этим прозрачным стенам, мягкой широкой кровати, тишине окружающей природы и даже к ежедневно приходящему Хосе, что расставаться со всем этим будет очень тяжело. И помолившись Шепфа, что щедрости Люцифера хватит ещё на чуть-чуть, и он не будет против, если она останется здесь, пока не решит, что делать дальше, Вики улыбается и кладёт ещё один готовый блинчик на плоскую тарелку.       Но как бы то ни было, главный вопрос на повестке дня всё ещё стоял особняком, и Вики с замиранием сердца ждала, когда мужчина проснётся, не представляя, как тот отреагирует. Снова будет язвить и беситься? Вряд ли. Если вчерашний спектакль он устроил специально, чтобы вывести её, то сегодняшний план его действий Вики даже загадывать не хотела. Всё равно, что тыкать пальцем в небо — никогда не угадаешь, что на этот раз задумал Люцифер в своей умной хитрой голове.       Уокер сама не знала, что теперь чувствует к нему. Люцифер стал неотъемлемой частью её жизни — отрицать это было бы глупо. И чёрт знает, где она была бы сейчас, если бы не он и Маариф — прозябала бы где-нибудь в подворотнях, голодная, холодная и без гроша в кармане, а не готовила завтрак в шикарном доме самому Дьяволу. И осознав это, Вики вдруг поняла, что хоть Люцифер и не идеален, и косвенно, но всё же виноват в том, что произошло, он не хотел, чтобы так случилось.       Такая простая мысль вдруг поселилась в ангельской голове настолько крепко, что Вики сама удивлялась, почему она так уверена, что он не желал её падения — может быть, то, что он спрятал её сразу после, или то, как он повёл себя вчера. Но что-то, не дающее Люциферу злорадствовать и насмехаться, оставить Вики одну разбираться со всеми проблемами, всё же было в нём. И от этого в сердце снова разгорается почти угасшая надежда на то, что всё будет хорошо, и они справятся со всем вместе.       Вики почти заканчивает готовить, когда слышит шаги в гостиной. Оборачивается и не может сдержать улыбки при взгляде на сонного Дьявола — растрёпанные волосы, заспанные глаза и красное пятно от подушки на щетинистом лице. Всё это выглядит настолько мило и по-домашнему, что девушка невольно ощущает себя героиней мыльной оперы, где влюбленные живут себе в домике на краю озера и горя не знают, плавая в океане любви друг к другу.       — Привет, — хрипит Люцифер, приглаживая рукой волосы и принюхиваясь к ароматам, тянущимся с кухни. — Что за аттракцион невиданной щедрости?       — Не хочешь — не ешь, — Вики отворачивается, кладя последний блинчик на тарелку. — А я хочу сладкого.       Дьявол наблюдает неловко пару минут, как она шустро управляется с тестом, и тихо хмыкает, уходя в ванную. Ангел почему-то совсем не чувствует неловкости и смущения от его появления, а только добрую предвзятость и желание провести хотя бы один день без негатива и брани. Заботливо поправляет циновки, снимает фартук, ставя на стол свежую порцию клубники, которую он так любит, и улыбается своим мыслям о том, что выглядит сейчас, наверное, как верная жена и хорошая домохозяйка. Всё-таки война войной, а завтрак, обед и ужин — строго по расписанию.       Помимо клубники, которую невесть откуда притащил славный старик Хосе ещё рано утром, Вики заприметила свежую чернику и не смогла отказать себе в удовольствии полакомиться любимыми ягодами — теперь на столе красовалась чашка ещё и с обожаемыми синими ягодками.       — Фу, что за гадость, — Люцифер выходит из ванной, вытирая волосы полотенцем и становясь от этого похожим на ёжика. Смотрит настолько презрительным взглядом, что у Вики даже немного пропадает аппетит от его недовольной мины.       — Гадость здесь только ты, — парирует она, вздернув носик. Отвернувшись, садится за стол, придвигая к себе чернику и блины, и что есть мочи стискивает зубы, чтобы не улыбнуться.       — Угу, — Люцифер падает рядом, заинтересованно разглядывая завтрак, и с удивлением поворачивается к Вики. — Так по какому поводу?       Она молчит, сосредоточенно уплетая свою порцию, не зная, как оправдать свой порыв. Не признаваться же ему, в самом деле, что впервые за много дней спала как младенец, а на утро проснулась в таком прекрасном настроении, которого у неё с роду не бывало. И если это не заслуга этого противного мерзавца, тогда Вики вообще ничего не понимает в этой жизни.       — Вчера ты съел весь пудинг, не оставив мне ни крошки, а я очень люблю сладкое, — пожимает плечами ангел. Смотрит на аппетитные круглые ягоды, а у самой слюнки так и текут от вида вкусных, приготовленных с любовью плоских лепёшек.        — Ну ладно, ещё один, — берёт ещё, обмакивая в сливки и посыпая черникой.       Погружает закрученный блинчик в рот и откусывает самый краешек. Сливки чересчур жидкие, излишек капает на подбородок и течёт по ладони, и Вики сидит, вся перепачкавшись в белой жидкости и слизывая капельки с запястий.       Люцифер наблюдает за этим сладким бесчинством, даже не притронувшись к своей тарелке, и гадает, знает ли она, насколько сексуально сейчас выглядит. Прикасается губами к коже и, облизывая тонкие пальчики, окунает свернутый блинчик в сливки и обхватывает его пухлыми губами, языком касаясь краешка губ, чтобы забрать убежавшие капельки. Извращённый мозг подсовывает совершенно другие картинки, и белёсая жидкость в представлении Люцифера имеет уже совсем другую природу, когда Вики поворачивается к нему, встречая потемневший взгляд кровавых глаз.       — Невкусно? — совершенно искренне интересуется, округляя глаза и приподнимая тонкие брови, замечая, что он не попробовал даже кусочка, замерев и уставившись на неё с открытым ртом.       — Вкусно, — Люцифер переводит взгляд, успокаивая разбушевавшуюся фантазию. — Не представляешь, насколько.       — Я заметила, — немного обиженно ворчит Вики, поднимаясь из-за стола. — Ну извините, я не училась у лучших шеф-поваров Италии, — убирает грязную посуду в посудомойку и снова поворачивается к мужчине, складывая руки на груди и сурово глядя, как тот уплетает блинчики один за одним.       Она не могла не заметить, как Люцифер пялился на неё, пока она устраивала небольшое представление со сливками. Специально медленно, лениво собирала языком сладкие дорожки одну за одной, сама не зная, зачем заводит себя и его. Сыграла в дурочку, резко оборвав спектакль, когда почувствовала горячий узел желания в животе и поняла, что его близость свыше всякой меры развращает её поведение.       И сейчас, возвышаясь над ним и рассматривая узоры татуировок на крепкой груди, Вики не могла отделаться от внезапно вспыхнувшего возбуждения. Руки сами просились провести по гладкой коже, желая ощутить рельеф мышц, а губы пульсировали от дикого влечения почувствовать его, и это просто сводило с ума, пока она продолжает смотреть на этого до невозможности манящего Дьявола.       Какого черта, я же не должна ничего чувствовать.       Но даже после всего произошедшего Вики реагирует, ощущая, как начинают дрожать колени, и во рту скапливается слюна от одной единственной мысли о близости с ним. Как перед глазами всплывают воспоминания о его касаниях и поцелуях, и думать ни о чем другом больше не хочется, потому что, когда он сидит здесь, рядом — живой и настоящий, с удовольствием жующий свою дурацкую клубнику, мысль в голове появляется лишь одна — Вики всё ещё и вопреки всему хочет его.       Держи себя в руках, маленькая извращенка.       — Спасибо, — благодарный бархатный голос выводит Вики из транса, и она приходит в себя только, когда Люцифер заканчивает свой завтрак и поднимается из-за стола, складывая пустые тарелки.       Дразнить себя ещё больше и испытывать и без того ноющего без мужской ласки тело не хотелось, и ангел уходит в гостиную, от греха подальше садясь на диван и подбирая под себя ноги. Смотрит в одну точку, слушая, как он хозяйничает на кухне, и с ужасом осознаёт — она не представляет, что теперь делать дальше и как начать разговор, откладывать который больше не было смысла.       — Хосе тебя не сильно достаёт? — Вики выдыхает, когда он начинает первым, заходя с безопасной темы и даже не напрягая её своим близким контактом. Благоразумно шуршит на кухне какими-то пакетами, делая вид, что очень занят, но девушка прекрасно понимает, что он просто тянет время, подготавливая и не кидая её сразу с места в карьер.       — Нет, он мне очень нравится, — отзывается Вики, снова меняя позу — на этот раз прижав коленки к груди и обхватив руками. — Такой милашка.       — Конечно, — фыркает Люцифер. — Только этот милашка заболтает даже мёртвого.       Девушка пожимает плечами, не зная, что ответить на его заявление. Хосе действительно ей нравился, его даже какая-то чересчур личная опека иногда раздражала, но по-доброму — как если бы бабушка насильно заставляла тебя есть четвёртую тарелку супа, приговаривая, что ты всё ещё недостаточно упитанный внучок.       — Кхм, — шуршать становится больше нечем, и Вики спиной чувствует, как он замирает, не решаясь подойти ближе, — Ладно тогда, — зачем-то добавляет, в который раз взъерошивая волосы и показываясь в поле зрения девушки.       Люцифер садится рядом, не задевая её личного пространства, и от этого становится почему-то тоскливо и неприятно, словно он избегает её. Сидит себе молча, словно воды в рот набрал, а Уокер только и остается гадать, о чём он задумался, и почему даже голову в её сторону не хочет повернуть. Тишина повисает в комнате тяжёлой пеленой, и Вики кажется, что они сидят так уже не пару минут, а пару часов, чувствуя друг друга каждой клеточкой кожи и не решаясь набраться мужества и начать разговор.       — Выспался? — брякает девушка первое, что приходит в голову, краем глаза наблюдая, как Люцифер неподвижно застыл в своей излюбленной позе — раздвинув ноги на грани пошлости пополам с приличием и откинув одну руку на спинку. Выглядит расслабленным, но Вики точно знает, что он напряжен — это видно по выступившим жилкам на шее и чётко очерченным скулам.       — Вполне, — Люцифер кидает взгляд рубиновых глаз, подлавливая её за разглядыванием собственной персоны. Но не язвит и не иронизирует, только тепло улыбаясь и продолжая будничную беседу.– А ты?       — Не очень, — Вики и сама не знает, почему всё время врёт в разговоре с ним, это уже стало сродни инстинкту. Тут же жалеет о сказанном, но продолжает из раза в раз делать это — порочный круг вранья имени Вики Уокер.       — Странно, — Люцифер хмурится, — Обычно ты нормально спишь.       — Если бы не твои огромные идиотские крылья, что лезли мне во все места, я бы прекрасно выспалась! — она правда не понимает, зачем говорит это. Уже кричит мысленно ему в лицо, что спала просто прекрасно, и не надо верить её лживым словам, которые она зачем-то говорит. Но всё равно продолжает, потому что не хочет сидеть в тишине, слушая его размеренное дыхание, и придумывать очередную тему для разговора. Чувствует себя непроходимой дурой, обвиняя его в том, чего просто нет.       — Мои крылья ни в какие места тебе не лезли, — осаждает он её пыл, мгновенно меняя серьезность на двусмысленную игривость. — Пока что.       Вики цокает языком и закатывает глаза, не понимая, как ему удаётся так виртуозно играть на её эмоциях. Одна фраза — и она уже представляет, как он вытворят разные непотребства своим языком, прижав её к мягкой поверхности дивана. Или она сидит верхом, прижимаясь к его голой груди своей, чувствуя его возбуждение и смотря в горящие первобытной похотью глаза, и…       Так, Уокер, сосредоточься на разговоре, мать твою!       — Слушай, я… — девушка мотает головой, отгоняя похабные картинки, и обнимает коленки ещё сильнее, стараясь не выдать свои нервозность и невесть откуда снова накатившее желание. — Спасибо, что не бросил меня…тогда. И позволил остаться здесь…на неопределённое время, — Вики машет рукой, выражая этим всё, что произошло после её исключения. — В общем, я хотела сказать, что…       — Расслабься, это теперь и твой дом тоже.       — Если я тебя напрягаю, это ведь… Постой, что? — Вики даже распрямляется, поворачиваясь к нему в полоборота и уставившись во все глаза на оскалившегося в странной улыбке демона. — Ты шутишь?       — Нет, — безоговорочным тоном продолжает Люцифер. — Считай, это моим примирительным подарком.       И что, вот так просто? А она уже приготовила длинную речь с громадой аргументов в пользу того, что ей необходимо здесь остаться и просто жизненно важно следить за состоянием дома, а он просто взял и подарил его. И даже не дослушал, что она хотела сказать, снова догадавшись и прочитав между строк истинную причину тревоги в её нескладной речи. Поразительная проницательность.       — Тогда… Я даже не знаю, — Вики запинается, растерянно глядя и не находя слов благодарности. — Ты уверен?       Скептический взгляд алых глаз говорит всё за их обладателя, и от понимания того, что он не шутит и говорит всерьез, ангельское потрёпанное сердце вдруг снова начинает биться быстрее, а в груди разливается невероятное тепло. Вики улыбается открыто и так искренне, смотрит на Люцифера, всё ещё выискивая подвох, но не находит его — и вдруг закрывает глаза, заливаясь ликующим смехом.       — Ты просто псих, — в перерывах между безудержным хохотом, выдавливает из себя девушка.       — Ага, — наблюдая, как она сгибается пополам от смеха, Дьявол сам начинает скалиться, не удержав серьёзную мину.       Они смеются, выплескивая скопившиеся напряжение, и Вики чувствует, как даже это простое действие укрепляет их незримую связь, натягивая ниточки жизней и переплетая их ещё теснее. Смотрит сквозь слёзы на его открытое, не искажённое злостью и глумливостью лицо, и понимает, что, наверное, не встречала демона красивее и сексуальнее во всей своей недолгой жизни. И эта мысль вдруг как гром среди ясного неба поражает её сознание и заставляет прервать хохот, тупо уставившись в дьявольские глаза.       Смех прекращается так же внезапно, как и начался, и ангел упускает тот момент, когда они оказываются слишком близко — так глубоко погрузившись в чёрные зрачки, Вики не осознает до конца происходящего. В горле пересохло от мучительного напряжения, а грудь сдавило от невозможности обладать прямо здесь и сейчас этим противоречивым демоном. Последний барьер разрушается напрочь, когда он опускает веки и кидает взгляд на её губы, так откровенно облизывая свои собственные.        Почти вплотную подобравшись к мужчине, Вики кладёт ладонь на его грудь, пытаясь почувствовать сердцебиение. Ведёт маленькой ладошкой, поглаживая нежную кожу и чувствуя, как та покрывается мурашками от её прикосновений. Смотрит в алые радужки Люцифера и, приблизившись к самому уху, шепчет почти не размыкая губ:       — Спасибо.       Целует в щеку, едва задевая, и вдруг вспоминает, как такой же трюк она провернула с ним ещё на самом первом курсе, когда он помог ей расколоть администратора автосалона. Касается жёсткой щетины, кажется, даже не дыша и наблюдая за его реакцией. Не может остановить себя и отстраниться, захмелев от запаха его кожи и запретной близости, и только мучительно медленно ведёт рукой вверх, достигая напряжённой шеи и шумно выдыхая через нос.       Люцифер замирает, позволяя ей совершать нехитрые манипуляции, и прикладывает все усилия, призывая весь самоконтроль, который у него когда-либо был, чтобы не повернуть головы и не поймать желанные губы. Продолжает сидеть, наслаждаясь её прикосновениями и даже почти не дёргается, когда чувствует опаляющее дыхание и одно-единственное слово, произнесённое на выдохе. Но силы утекают сквозь пальцы, и удерживать невозмутимость становится невероятно тяжело, когда она касается шеи и задевает сумасшедше бьющуюся жилку.       — Пожалуйста, — выдаёт невнятный низкий хрип, надсадно выдохнув и сжав кулаки до побелевших костяшек. — Тебе нравится?       Ловит её помутневший взгляд, когда она чуть отстраняется, не понимая сути вопроса.       — Что?       — Этот дом, — опускает взгляд на розовые губы и почти срывается, когда её язычок облизывает, покрывая блестящей слюной, нижнюю губу. Медленно, почти неуверенно приподнимается и кладет руку на её спину, замирая так и снова смотря в бездонные глаза цвета океана.       — Безумно, — сахарный шёпот заставляет затаить дыхание. Терпеть сил больше нет, и Вики сама стремительно сокращает расстояние, находя его губы и прижимаясь ближе.       Зарывается руками в волосах и целует так страстно и отчаянно, будто это последнее, что она сделает в этой жизни. Проворный маленький язычок соперничает с его, борясь за право первенства, и Люцифер поддается её напору, откидываясь назад и позволяя углубить поцелуй.       Вики ощущает себя на вершине блаженства, когда чувствует его губы, только сейчас осознав, как ей этого не хватало. Как она успела соскучиться по этим до дрожи сладким поцелуям и нежным касаниям широких ладоней на спине. Желание внизу живота пульсирует болезненными толчками, когда он неспешно исследует её рот языком, усаживая на себя верхом и прижимая ближе. Так, чтобы не осталось ни капли свободного пространства между двух тел, отчаянно тянувшихся друг к другу.       Голова отключается полностью, когда Вики чувствует его возбуждение через неплотную ткань черных брюк. Сама не понимает, что творит, когда трётся об него, а пояс опостылевшего и слишком мешающего сейчас махрового халата почти развязан. Сердце бьётся как ненормальное, точно угрожая выпрыгнуть из грудной клетки от дикой похоти, охватившей разгорячённое тело, и Вики думает, что, наверное, свалится в обморок от нахлынувших чувств или кончит прямо так от простых поцелуев, даже не приступив к самому желанному.       Потому что фейерверки под веками закрытых глаз не дадут остановиться и прекратить это безумие. Просто нереально сейчас оторваться от мягких ласкающих губ и сильных рук, сжимающих её тело с такой ревностью, что, кажется, останутся не только синяки, но настоящие гематомы. И от этой сладкой, граничащей с жестокостью боли Вики чувствует себя настоящей мазохисткой, заводясь ещё хлестче и оставляя на его плечах маленькие полумесяцы. Считая его рваные вздохи и стараясь запомнить каждый миг их такого редкого, но всё же временного перемирия.       — Что ты делаешь со мной, — Люцифер не может долго терпеть, когда она сидит на нём, почти обнажённая, позволяет ласкать себя и целует так, что мысли из головы перетекают в голову поменьше. Пальцы сами медленно, почти незаметно, ослабляют её пояс, пока не распахивают полы халата полностью, а её губы терзают в первобытной пляске разврата.       Вики отрывается буквально на мгновение, чтобы невнятно ответить на его вопрос, и улыбается сквозь поцелуй, потому что мужские руки окончательно забрались под махровую ткань и теперь во всю исследовали её спину и ягодицы. Честно стараясь не застонать от ощущения до одури приятных прикосновений, Уокер осознает, что тело предало её, мелко затрусив и покрывшись испариной. Одежды между ними вдруг становится слишком много, и от этого бросает то в жар, то в холод, потому что контраст вспыхнувшего огня между ними и прохлады комнаты обжигает, делая ощущения во сто крат ярче.       И Вики напрочь теряет голову.       — Уже остыла? — всё ещё успевает болтать демон между поцелуями, спустившись ниже и покрывая её тонкую шею розовыми отметинами. — Вроде только вчера на меня злилась, м?       Не понимая половины того, что он бормочет, девушка растворяется в ласках, закусывая губу и запрокидывая голову, открывая ещё больше пространства нежной кожи. До зубного скрежета сдерживает рвущийся наружу стон, когда он задевает самым кончиком языка тёмную горошинку соска и поднимает взгляд.       — Так я прощён?       Ей хочется заорать или заскулить от опалившего тело ощущения пустоты, когда он резко отрывается и серьезно смотрит ей в лицо, желая услышать ответ на свой вопрос. Внимательно наблюдает за каждым проблеском изменений на ангельском лице и терпеливо ждёт, поглаживая кожу только самыми кончиками пальцев.       — Если я скажу, что нет? — хочется поиграть, посмотреть, кто первый сдастся. Не выдержит и сломает последний оплот взаимной ненависти и признается в том, что с первого дня воздух искрит, как только они оказываются слишком близко. И Вики даже не против проигрыша, если в конце утешительным призом будет один очень настырный и чертовски сексуальный демон в её полном распоряжении.       — Тогда мне придётся постараться, чтобы вымолить прощение, — Люцифер снова припадает к её груди, даже не пытаясь потушить этот пожар, накрывший их так внезапно. Посасывает, играясь языком, и молится только о том, чтобы она не застонала, потому что как только он услышит этот сносящий крышу звук — обратного пути точно не будет.       — И как ты… Ах, — втягивает воздух сквозь зубы, но всё ещё молчит, когда он ведёт рукой по животу и дальше вниз, мазанув пальцами по теплой влаге. — Собираешься это делать?       Подначивает его, сама едва ли ерзая по его ладони, безумно желая ощутить его всего полностью, и даже не стесняется, что промокла вся насквозь и, наверное, даже испачкала его брюки, потому что трусиков на ней нет. Шумно выдыхает через нос, когда он смелее касается самой чувствительной точки и начинает делать мучительно медленные круговые движения.       Вики кажется, что она кончит прямо сейчас, потому что настолько сильно хотеть просто невозможно — болезненная необходимость ощущать его внутри схватила сознание в стальной капкан, и девушка жмурится до белых пятен под глазами, когда он слегка увеличивает темп, чуть приподнимаясь и принимая более удобную позу.       Теперь они почти на одном уровне, и Вики ничего не слышит, кроме оглушающего шёпота на ухо:       — Как ты хочешь, чтобы я это сделал?       Она не выдерживает. Открывает рот и так пошло и грязно стонет, чувствуя, как Люцифер погружает сразу два пальца, растягивая узкие стенки, большим продолжая нехитрые манипуляции с клитором. Сам уже еле держится, срываясь и рыча что-то нечленораздельное в шею. Увеличивает темп, одной рукой придерживая её за спину, и думает, что сам кончит прямо так, даже не сняв штаны, как последний девственник, потому что это слишком для него. Слишком до сумасшедшего стука в грудной клетке и болезненного стояка в идиотских узких штанах. И, наверное, это полный и безоговорочный пиздец, когда он вдруг понимает, что впервые в жизни хочет не получить удовольствие от секса, а подарить его ей.       И он готов отдать что угодно, чтобы вечно наблюдать за этим раскрасневшимся от ласк личиком, слушать эти с ума сводящие стоны, что вылетают из раскрытых пухлых губ и чувствовать, как она отдаётся ему вся без остатка. Как сама, блядь, сама насаживается на его руку, требуя большего, сжимая его плечи и впиваясь острыми ногтями, словно иголками. Комната заполнилась только нежными девичьими стонами, лихорадочными вздохами Люцифера и самыми сладкими запахами клубники вперемешку с черникой и сливками.       Она не осознает ничего — всё её существо сосредоточилось только в его умелых пальцах, и Вики может думать только о том, как ей катастрофически мало его. Всегда было и будет мало — какой она была дурой, когда открещивалась от собственных чувств и бегала от самой себя. Как много она потеряла, отказываясь от таких вот завтраков — любимые ягоды вперемешку со сливками и самым желанным демоном на свете.       Вдыхает, не сдерживаясь, и сама сильнее подмахивает бедрами, закрывая глаза и впиваясь ногтями в широкие плечи. Ловит такой кайф, что, наверное, точно умрет, когда он окажется в ней весь, полностью. Заполнит пустоту собой не только в израненном сердце, но и в пылающем страстью теле.       — Да… Ещё чуть-чуть, — скулит, закусывая губу, и демон чувствует, она уже близко — тело как натянутая тетива, движения становятся рваными, и ангел совсем перестает контролировать себя, быстро двигаясь и сильнее сжимая коленями его бедра. Лоб покрывает испарина, стройное тело в его руках дрожит, и Люцифер, ещё резче и жёстче работая пальцами, вырывает из её горла финальный глухой стон.       Ярчайший оргазм накрывает Вики от макушки до кончиков пальцев. В голове приятной пустотой разливается сладкая нега, а выплеск эндорфинов в кровь размягчает напряжённое тело. Ей отчего-то совсем не страшно и не стыдно. Впервые в жизни ей настолько хорошо, что губы сами растягиваются в удовлетворённой улыбке, а голова опускается на мужское плечо.       Дыхание всё ещё сбито, и она чувствует, как он весь подобрался, словно перед прыжком. Держит её в своих руках, прижимает к своей голой груди, и перед глазами Вики не видит ничего, кроме россыпи тёмных татуировок. Обнимает его, только сейчас осознавая, как сильно сжимала мужские плечи, забываясь в мощном экстазе, и понимает, что проиграла, даже не успев сделать первый ход. Но сейчас это настолько безразлично, что Вики может только медленно приходить в себя, лежа на широкой дьявольской груди, и глупо улыбаться, потому что счастье вдруг накатило огромной волной безмятежности.       Говорить совсем ничего не хочется, потому что на ум идёт только одна единственная фраза, которую произносить даже про себя было страшно. Но в голове она звучит настолько уместно и правильно, что Вики вдруг в панике поднимает голову, заглядывая в рубиновые радужки.       Я тебя люблю.       — Прости, — зачем-то извиняется девушка, запахивая халат и неловко сползая с его колен. В панике отводит взгляд, вставая на ноги, и надеется, что он не прочёл этих слов в её глазах. Потому что это было… как если бы ты выдернул чеку гранаты и ждал, что та не взорвётся — заведомо обречённый финал.       — За что? — Люцифер хмурится, и девушке даже кажется, что он немного зол. Смотрит исподлобья и сердится, думая, что она снова начнёт обвинять его в совращении и скажет, что всё это было ошибкой.       Но для неё это не было ошибкой. Для Вики это было настолько прекрасно, что заплакать хочется от переполняющих эмоций и понимания того, что даже после случившегося ей всё равно его мало.       — Не знаю, что на меня нашло, — бубнит, уходя в ванную и пряча глаза.       Сердце вдруг начинает снова рваться наружу, чтобы занять законное место под его подошвой, но Вики только мелко-мелко дрожит от понимания и принятия своих чувств. Грустно усмехается, потому что разговора в очередной раз не получилось — это же Люцифер, с ним никогда ни в чём нельзя быть уверенным. И хоть она совсем не расстроилась по этому поводу, получив наслаждение и в который раз отодвинув неприятную беседу, в груди больно ёкает, когда она слышит хлопок входной двери.       Улыбка сразу сползает с лица, а настроение падает ниже некуда, и отчего снова хочется плакать, но Вики только встаёт под теплые струи воды и прячет лицо в ладонях. Он ушёл, и от этого становится так противно, что на долю секунды Вики даже жалеет о случившемся. Всего на краткий миг, но этого достаточно, чтобы душа всем естеством завопила о том, чтобы она гнала прочь такие мысли. Ты его хотела, и ты его получила, пускай пока не полностью — но Уокер точно знает, что это лишь дело времени.       Дьявол вернётся — он всегда возвращался, и будет продолжать это делать. Потому что необратимый процесс запущен, они оба это начали и останавливаться смысла больше нет. Вики зашла слишком далеко, чтобы бросить всё на полпути и уйти в сторону, снова показывая свою трусость. Она будет идти до конца, и только сам Шепфа знает, к чему это приведёт, но Вики точно знает — Люцифер её единственный шанс вернуться в свой мир. И она ни за что его не упустит.